Трени оборотня

"Серёга" Время действия: этот же день, поздно, около полуночи Место действия: школа "Кирин", класс танцев Танцую. Как слон. Уж скоро полночь, а я всё танцую — грехи отрабатываю. Чёрт, язык мой, враг мой! Как я ляпнул такое Джу Бону? Врасплох, похоже, он меня застал. На контроль за телом столько внимания уходит, что неудивительно, что отключаешься от внешнего мира. И тут тебе внезапно орут в ухо — «О ЧЁМ ТЫ ДУМАЕШЬ?!» Тут быстрее в штаны наложить от такого крика, чем с мыслями собраться… Ту блин! Опять сбился! Что у меня эта связка не получается?! Сколько уже можно повторять? Пфф… ладно, полминуты на вдох-выдох, потом ещё раз. Плохо, что эта история дошла до директора. Впрочем, чему удивляться? Если Сеул большая деревня, то "Кирин" — просто деревня, где все друг за другом следят и делятся сплетнями. Популярностью я тут не пользуюсь, в общем, «заложили». Может, даже и не Джу Бон. Итог «закладки» — образно говоря, директор пообещал засунуть мой номер с Ли Херин туда, откуда он высунулся. Короче, в никуда. А что бы мне совсем было весело, запретил ходить на занятия музыкой. Вместо неё — теперь танцы. С музыкой у меня и так хорошо, — сказал мне он, — будем делать из тебя гармоничную личность. Будем учить танцевать. О номере на городском концерте даже не заикайся, пока господин Джу Бон не простит тебя и не скажет, что у тебя есть положительный результат в танцах. Вот, зараза Джу Бон, дал мне задание, которое нужно выполнить до полуночи. Квест, прямо какой-то, а не урок. Если бы не Ли Херин, то плевать бы я на всё это хотел. Лёг бы пузом на пол и изображал бы труп. Чё хотите со мной делайте, но не встану! Но, я же обещал? Всё зло от баб! Едва только рот откроешь, пообещаешь чего — как тут же уже по гроб жизни обязан! Как так жизнь устроена, никак не пойму! Ладно, это всё лирика, гоблин ждёт. Вот же тоже, не спится чудаку! Сидит, ждёт. Ему что, дома делать нечего? Наверное, его никто там не ждёт. Кто с таким уживётся? Это ангелом нужно быть, чтобы ужиться с этой орущей глоткой… Встал. Смотрю в зеркало. Вдох-выдох. Руки в стороны… правое колено вверх… прогиб… ноги в стороны… руки вверх и в стороны… поворот с перепрыгом с ноги на ногу… разворот… — А-а!! Острая боль пронзает икру правой ноги. От неожиданности издаю громкий крик боли и валюсь боком на пол, потеряв равновесие. У-у! Больно — то как! Перелом?! Разрыв связок?! Вывих колена?! Дотанцевался, блин! У-уу. "Артур" Да, ничего там страшного. Тц... Не уследил чуть. Вот судорога ногу и свела. Ерунда. "Серёга" Лежу на боку, стараясь не выть вслух, зло шиплю сквозь стиснутые зубы, держусь обеими руками за правое колено. Слышу хлопок двери и шаги. Подходит Джу Бон и присев, становится коленям на пол, рядом со мною. — Что случилось? — с тревогой в голосе спрашивает он. — Нога… — шиплю я, не разжимая зубов и скрючившись на полу «креветкой». — Стой! — приказывает он, — А ну-ка, убери руки! Скажешь, где больно. Убрав в сторону мои руки, Джу Бон начинает ощупывать мне ногу. — Ай! — ору я, получив импульс боли, пробивший меня по нерву от пятки до затылка. — Ага, — почему-то довольно произносит Джу Бон, — судорога. Ничего страшного, сейчас я тебя вылечу. Терпи! С этими словами он сгибается над моей ногой и аккуратно, вверх, к колену, закатывает трико в котором я занимался. Выпрямившись и сев на пятки, Джу Бон протягивает руки к своему воротнику и отцепляет от него булавку. — Серебряная, — говорит он, отвечая на мой озадаченный взгляд, — убивает всех микробов. Если у тебя будет часто сводить мышцы, вот так вот сильно как сейчас, нужно сначала ущипнуть, или уколоть мышцу, чтобы она расслабилась. Колоть нужно вот сюда… Не успел я и глазом моргнуть, как этот придурок взял и уколол меня булавкой! — Ай! — попытался я подпрыгнуть, оттолкнувшись от пола задницей, — Больно! — Сейчас будет легче, после массажа, — пообещал Джу Бон, принявшись несильно растирать мне ногу, — Вначале может быть больно, потом станет легче. Терпи. Ну, действительно, секунд пять спустя, стало отпускать. После укола сразу легче стало, а теперь вообще, полегчало. Сижу, смотрю за руками Джу Бона. — Ты сказала, — говорит Джу Бон, не прекращая массаж, — что не успеваешь следить за руками и ногами. Что не успеваешь думать. Я сразу не обратил на твои слова внимания, но сейчас они мне кажутся странными. Ты что, каждый раз думаешь, куда нужно поставить ногу или руку? — Ну, да, — удивляюсь я, — а как ещё то? Джу Бон перестав мять мне ногу, вытаращивается на меня. — Да кто же тебя так учил танцевать?! — восклицает он. — Ну, у меня один учитель, сонсен-ним, — как бы намекая, говорю я. — Да не мог я тебя так учить! — возмущается в ответ тот, — Я что, враг своим ученикам? Это тебя кто-то другой научил, не я! Ну, может быть, — думаю я, вспоминая Хён Ши. Молчу. — Идиотка! — ругает меня дальше Джу Бон, — Так невозможно научиться танцевать! И ты уже запомнила эту глупость! — Вставай! — сердито говорит он, поднявшись на ноги и протягивая мне руку. Хватаюсь за неё и, подтянувшись, с трудом встаю на здоровую ногу. — Ну! — сердито говорит Джу Бон, — Попробуй, сможешь идти? Пробую наступить на вторую ногу. Ойкаю. Больно. — Тссс… — недовольно шипит Джу Бон, — понапринимают на мою голову идиотов, а ты их потом учи, лечи… На, вот! Он отстёгивает от своего ворота рубашки булавку и прикалывает её мне на ворот футболки. — Если ночью вдруг будет судороги, уколешь, как я показывал. И потом сделаешь массаж. Всё, до понедельника никаких танцев! Отдыхай. А в на следующей недели буду учить тебя по-другому! В какой ты комнате живёшь? Озадаченно называю номер своей комнаты в общежитии. — Держись! — приказывает мне Джу Бон и хекнув, подхватывает меня на руки. С испугу, опасаясь упасть, хватаю его за шею. — Ты собираешься худеть? — спрашивает Джу Бон, неся меня к дверям, — У тебя явно лишний вес для танцев! — У-у, — отвечаю я ему, ошарашенный стремительностью происходящего. "Артур" Вот это сейчас что было? Как танцевать-то, если ты каждое движение не контролируешь? Бррр! Не понял ничего я! И вес у нас идеальный! Мы в отличной форме! Только танцевать ещё не научились. "Серёга" Время действия: воскресение Место действия: Сеул, небольшая улица в центре города Сегодня мы с Сун Ок сделали вылазку в город. А то, как сказала мама, что я с онни друг друга забывать начали. Вот, решили вместе погулять в центре, поглазеть, кофе попить. Я чай, онни — кофе. Деньги на это есть. Сейчас стоим на перекрёстке через небольшую улицу, ждём, когда загорится разрешающий сигнал. Стою, пялюсь на светофор, не могу «врубиться». Обычно, на нём изображают две фигурки — мужскую и женскую, которые подсвечиваются либо красным, либо зелёным цветом. А тут — кольцо какое-то… С тремя ответвлениями от него… Ну, стрелка — это вроде бы мужчина, крестик — Венера… А эта, стрелка с крестиком, это — что? Непонятно… Толкаю в бок Сун Ок. — Онни, это что? — спрашиваю я её. — Где? — уточняет она. — На светофоре. Что это за знак? Сун Ок прищуривается на светофор через дорогу. Хмурится. — Это новая инициатива мэрии, — недовольно говорит она, — теперь все светофоры будут переделаны так же. — А что это значит? — спрашиваю я. — Третий пол, — говорит Сун Ок. — Какой ещё третий пол? — не врубаюсь я, — Это… Это… Это, эти что ли? Гермафродиты? — Тссс, — окинув меня недовольным взглядом, цедит сквозь зубы онни. — Юн Ми, — нравоучительно говорит она, — приличным девушкам не нужно произносить такие неприличные слова. Это лесбиянки и геи. Ага! Значит эти слова — приличнее, соображаю я, раз Сун Ок их произносит, и задаю логичный вопрос. — А зачем? — спрашиваю я. — Ну… — говорит Сун Ок, подняв глаза к небу и, видимо вспоминая, что говорили по этому поводу по телевизору, — таким образом, мы хотим показать, что Корея — толерантная страна. Что у нас так же уважают общечеловеческие ценности. Как в Европе. "Артур" Вот сдаётся мне, что кто-то нехило "бабок" попилил на этих "общечеловеческих светофорах"... "Серёга" — В мэрии, что, денег девать некуда? — не понимаю я, — Если да, пусть мне отдадут! Сун Ок хмуро смотрит на меня. — Я тоже этого не понимаю, — помолчав, говорит она, — зачем больных людей считать нормальными? Опа! Онни «этих» считает больными? — Вроде бы писали, что врачи признали гомосексуализм не болезнью? — возражаю я, желая продлить разговор и узнать, что думает сестра по этому поводу. — Это больные люди, — помолчав, отвечает мне Сун Ок, — у которых не будет семьи, ни детей и их род прервётся. Разве нормальные люди станут так делать? Нет. Так могут поступать только больные. Представляю, какое горе для родителей воспитать такого ребёнка! Всё впустую… Ну да, есть такой момент… — думаю я, смотря на рассердившуюся Сун Ок. — Мне не нравится, что наше правительство тратит деньги на такое, — продолжает между тем СунОк, — их можно было бы потратить на что-то более нужное. На лекарства для стариков, например… — Говорят, что люди такими рождаются, — пожимаю я плечами, — лечить бесполезно. — Ну, не знаю! — говорит Сун Ок, — Если не больны, то тогда они извращенцы, раз занимаются такой гадостью! Если узнаю, что кто-то из моих друзей такой — разговаривать перестану! И вообще, — забуду! Опс! Нифига себе! — Хватит говорить об этом, противно! — сердито произносит онни, — Пошли! Вон уже зелёный свет загорелся! (несколько позже) Сидим с онни в кафе, под чай кофе и пирожные, болтаем, поглядывая в большое панорамное окно на улицу. Хорошо! Онни опять жалуется на свои трудности с английским языком. — Ой, — вздыхает она, — он такой сложный. Наверное, ты права. Это «не мой язык». Нужно что-то другое учить… Онни пригорюнивается, но спустя пару мгновений оживает. — А хочешь, я тебе анекдот расскажу? — улыбаясь, спрашивает она, — Смешной. Про то, как японец корейский язык учил. Корейский язык тоже сложный. — Рассказывай! — киваю я. — Дело было во время войны, — начинает рассказывать Сун Ок, — когда Япония захватила Корею. Один японский учёный, человек, видимо, неплохой, решил изучить корейский язык и культуру. Он стал заниматься с корейским профессором, и вскоре уже довольно хорошо понимал язык, но никак не мог разобраться с употреблением слов со значением «умереть». И тогда он решил погрузиться в языковую среду и на своей шкуре изучить тонкости использования этого слова. Лег на обочине дороги, извалялся в пыли и притворился мёртвым, в надежде наслушаться про себя всякого от проходящих мимо людей… — … И вот идёт по дороге ободранный крестьянин. Видит пыльного японца, подходит к нему, пинает его со всей дури ногой и говорит: «Надо же, япошка издох!» Плюёт на него и уходит. Идет следующий человек, чуть побогаче и пообразованней, подходит к японцу, тычет в него ногой и говорит: «Смотрите-ка, японец-то помер!». Плюет на него, идёт дальше. Проходит мимо зажиточный горожанин. Видит японца, пинает его и говорит: «Надо же, кажется, он умер!» Плюет на него, уходит… — … Лежит, японец дальше — весь побитый и оплёванный. По дороге идёт корейский дворянин, вежливый и образованный — весь такой в высокой шляпе, с бороденкой, руки за спину. Подходит к японцу, осматривает его и говорит: «Судя по всему, этот господин скончался!». От души пинает его, плюёт ему прицельно на голову и идёт дальше. — … После этого японец встал и воскликнул: «Всё, с меня хватит! Очень уж трудно учить корейский!». Искренне смеюсь над анекдотом вместе с Сун Ок, думая о том, что вот по таким анекдотам и становится понятным истинное отношение народа к соседям… "Артур" Вообще никогда себе голову такими проблемами не забивал! У меня всё в порядке с девушками было. А кто там кого и как... Если ко мне не лезут со своими глупостями - вообще похер было. А если человек гнида - то всё равно за что его пиздить: за ориентацию, или за другое гадство... "Серёга" Время действия: следующая неделя Место действия: школа "Кирин", класс танцев — Юн Ми, — говорит Джу Бон, — вышла из строя. Юн Ми выходит на середину зала. Учитель наблюдает за её походкой. — Как твоя нога? — спрашивает он, — Не болит? — Спасибо, сонсен-ним, — благодарит Юн Ми, — всё прошло. — Танцевать сможешь? — Да, сонсен-ним. — Отлично. Иди тогда сюда! Джу Бон поворачивается и поднимает платок с чего-то им накрытого, стоящего позади него на столике. Под платком оказывается зелёная бутылка соджу, большая прозрачная стеклянная рюмка и стеклянная мисочка с кимхчи. Подошедшая Юн Ми с удивлением смотрит на этот натюрморт. Джу Бон же, окинув Юн Ми оценивающим взглядом, берёт бутылку в руки, открывает её и наливает рюмку почти доверху. — Пей, — говорит он Юн Ми, указывая горлышком бутылки на рюмку. — Что это? — удивляется та. — Лекарство, — говорит Джу Бон, — от той гадости, которой ты где-то нахваталась. Оно отключит твой мозг от тела. Пей! Юн Ми озадаченно переводит взгляд с рюмки на Джу Бона и обратно. — Но я не пью соджу, сонсен-ним! — возражает она. — А что ты пьёшь? — удивляется сонсен-ним. — Ну, — на мгновение задумывается Юн Ми, и, подняв голову к потолку, начинает перечислять, — коньяк, не меньше пяти лет выдержки, водку, текилу, пью… По строю учеников проносится удивлённый шепоток. — Хех! — хекает Джу Бон, — Пьёт она! В твоём возрасте этих слов ещё и знать не положено. Коньяк! Не слишком ли жирно для школьницы? Учитель Джу Бон пьёт соджу, значит, и ты сможешь. Пей! — А кроме кимхчи, закуска ещё есть? — помолчав, интересуется Юн Ми, без всякого воодушевления разглядывая припорошенную сверху красным перцем капусту. — Вы только посмотрите на неё! — указывает на Юн Ми бутылкой Джу Бон, — Она ещё и кимхчи не ест! Ты что, не патриотка? Юн Ми недовольно морщит нос, подходит вплотную к столу и, взяв в руки рюмку, выдохнув, разом опрокидывает её в себя. Класс ахает. Юн Ми же, скривившись и задержав дыхание, берёт рукой кусок капусты, суёт его в рот и начинает с хрустом жевать. — Брр-р, — прожевав и проглотив, передёргивает она плечами, — гадость! — Иди, теперь посиди, — говорит ей Джу Бон, озадаченно смотря на свою ученицу, — чуть позже повторим. — Так, — оборачивается Джу Бон к ученикам, — начинаем занятия! (некоторое время спустя, после третьей рюмки, Юн Ми танцует посредине зала, с закрытыми глазами. Народ, раздавшись по сторонам, и прижавшись спинами к стенам, смотрит на происходящее широко открытыми глазами) — Так! — командует Джу Бон, — Глаза не открывай! Слушай музыку! Только музыку! Не о чём не думай! Есть только музыка и ты. Юн Ми танцует. Помощник Джу Бона снимает её на камеру. Процесс идёт, пока не Юн Ми запутывается в ногах и падает. — Эх, не рассчитал, — сокрушается Джу Бон, подойдя и присев рядом с ней и имея в виду дозу соджу. — Ты, ты, ты, ты — повернувшись, указывает он рукою в двух парней и двух девчонок, — отведите её в её комнату. Положите на кровать, пусть спит! — Да, учитель, — кланяются те. "Артур" А что, так можно было? Я специально не стал блокировать действие этого "золотистого соджу", чтоб посмотреть что будет... Ну, посмотрел. Что я могу сказать... Мы с "Серёгой" два тормоза. Ведь знал же, видел же, что творчество связано с 6-й оболочкой души! Которая как раз и отвечает за ментальное тело, точнее, за чувства и эмоции. Стимуляция этой оболочки, или "чакры" позволяет развить склонность к творчеству. Чем она более развита, тем проще человеку даются любые искусства и творчество: музыка, **танцы**, писательство, рисование, лепка... Вот же ж! Видел же, что когда "Серёга" музыку творит, шестая оболочка души возбуждается и активируется! А с танцами что-то протупили мы... Зато вот это "золотистое соджу", как раз нам 3-ю, ментальную, отвечающую за мозг, оболочку приглушило, и подключило как раз шестую. Вернее, не "подключило", включены-то они все постоянно. Просто у нас основной операционный процесс шёл через "мозговую" чакру, а сейчас переключился на "творческую". Вот не зря все творческие личности разные вещества и расширители сознания употребляли и употребляют. Видимо, подсознательно чувствуют, что это помогает с "мозга" на "чувства" переключиться... Хотя, злоупотреблять этим, один фиг, по-моему, не стоит. Ну, а дальше там просто было. Творческая чакра, или оболочка души, обрадовавшись, что её НАКОНЕЦ-ТО задействовали по прямому назначению, принялась радостно рулить процессом танца. Интересно наблюдать это было. Вот мы, вроде, всё так же делали, а всё равно "не так"! Тут чуть довернуть, тут прогиб глубже, шаг плавнее... Мелкие, малозаметные мелочи, которые шлифуют наработанную технику и акробатику в то, что называется "танец". Ни в одном, ведь, танце, движения не выполняются строго академически эталонно! Всегда есть некая "неправильность", которая "чисто движение" превращает в элемент танца! "Серёга" (Позже. Комната. На кровати просыпается Юн Ми) — А где все? — садясь и крутя головой, вопрошает она, — Чё так тихо? — Ммм, — с усилием перегибается она через кровать, протягивая руку за гитарой, — ща исправим! Гитара отзывается гулом и звоном струн. Мол, да, сейчас исправим! (Позже. Школа "Кирин", кафе. В дверях появляется Юн Ми с гитарой на ремне, перекинутом через плечо) — Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать! — лихо извлекая из струн ритм, на всё кафе сообщает она. Присутствующие в кафе оборачиваются на звук и замирают. Юн Ми, на полусогнутых ногах, но, тем не менее, ловко пританцовывая под собственный аккомпанемент, движется между рядов стульев, сообщая, что: Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, — Мы маленькие дети, нам хочется гулять! Закончив первый куплет, Юн Ми внезапно для онемевшей публики впрыгивает на стол и продолжает песню дальше уже с него, стараясь при этом повторить движения рок-гитариста выделывающие всякие штуки с гитарой на своём концерте. — Да она — пьяная! — восклицает кто-то, с кого первым спала оторопь, — Да она же пьяная! (в другом месте школы) — Господин Пак Дон Хё! Господин Пак Дон Хё! Скорее! Скорее идите в кафе! Там Юн Ми танцует на столе и поёт нецензурные песни! — На столе?! — Да, господин Дон Хё, на столе! Она пьяная, господин Дон Хё! — ПЬЯНАЯ?! — Да! Скорее идите, сонсен-ним! Как бы что не случилось! — Да что же это за безобразие с этой Юн Ми?! Бегу, бегу! (Позже. Дон Хё вбегает в кафе и видит, как стоящая на столе Юн Ми поёт находящимся в озадаченной прострации окружившим её ученикам о трудностях близких отношений с ёжиком) Можно трахнуть медведя суровой зимой, Когда мишка в берлоге храпит под сосной. Hе советую этого делать весной, Hу, а ежика вовсе не пробуй, друг мой. Можно трахнуть коня, можно трахнуть осла, (Пони жалко: уж больно лошадка мала), Жеребца ломового (тут сила нужна), Только с ежика, брат, не возьмешь ни рожна! — Прекратить! — кричит Дон Хё, расталкивая всех и пробиваясь к столу, — Немедленно прекратить это безобразие! Отберите у неё гитару! Он хватает рукою за гриф гитару Юн Ми и тянет её к себе. Юн Ми, естественно, тянет её обратно. Начинается бескомпромиссная схватка за обладание музыкальным инструментом. Схватку проигрывает молодость. Потеряв равновесие после очередного рывка, Юн Ми с грохотом падает со стола под радостный визг разбегающихся в стороны девчонок. — Гитару, гад, сломал, — смотря на Дон Хё снизу вверх спокойно говорит Юн Ми лёжа на спине и прижимая к груди обломки, — ну всё, хана тебе! Она пытается подняться на ноги, но, парни из присутствующих, сообразив, что будет дальше, наваливаются на неё, не давая встать. — Отведите её в её комнату! — командует раскрасневшийся от физических упражнений Дон Хё, — Пусть сидит там! Не выпускайте! Делайте, пока она ещё что-то не натворила! Юн Ми утаскивают из столовой под её протестующие крики и обещание поквитаться с уничтожителем музыкальных инструментов. (позже) — Она сбежала! Юн Ми сбежала! — Как сбежала? — Сказала, что хочет в туалет! — Ну и? — Ну и нет там никого! Я ждал у входа, ждал, а потом заглянул, а там — пусто! — А что ты с ней не пошёл? — Ты что, дурак? Я парень! Как я могу пойти в женский туалет?! — Надо было тогда девчонок попросить! — Они отказались. Сказали, что боятся! — Вот, чёрт! Как же она умудрилась улизнуть? — Не знаю. Может, через вентиляцию? (телефонный звонок) — Сын Ри, Сын Ри! Прибежала пьяная Юн Ми, забрала гитару! Что делать? — Пьяная Юн Ми?! — Да. От неё несло так, что у меня даже глаза защипало! — С ума сойти, что вытворяет… — Да, она взяла твою гитару! — МОЮ ГИТАРУ?! Как ты мог такое допустить?! — Хён, она сказала, что проломит голову всякому, кто встанет на пути рока! — О, чёрт! Где она теперь может быть? — Не знаю… (где-то в это время, в школьном парке у летней сцены) У дверей амфитеатра появляется Юн Ми. Поставив гитару у закрытых на замок ажурных створок, она проходит вдоль забора, находит место, где может перелезть, подпрыгивает, хватается за ветку дерева, подтягивается и влезает на забор. Спрыгивает внутрь, возвращается к дверям, затаскивает через дырку гитару. Закинув ремень гитары на плечо, поднимается на сцену. Уверенно подходит к дверцам в её углу, открывает их, включает усилители. Дав пару минут им на прогрев, сама в это время убирая щиты, закрывавшие акустические излучатели. Щёлк! Штекер на конце гитарного провода со щелчком входит в гнездо усилителя. Тонкие пальчики выкручивают регулятор мощности на максимум. Затем берут в медиатор, подносят его к струнам и… Ваууууу!! … — Что это? — резко затормозив, задаёт вопрос барабанщик, до этого бегавший по территории школы вместе с Сын Ри, разыскивая Юн Ми. Он оборачивается на раздавшийся со стороны школьного парка рёв. — Это моя гитара! — соображает Сын Ри, — Она на летней сцене! Бежим туда! (позже) У дверей амфитеатра, не обращая внимания на безуспешные попытки барабанщика влезть на забор, стоит Сын Ри, внимательно слушая музыку, заполняющую собой всё окружающее пространство. Старается запомнить гитарные рифы, уплотняющие воздух в такт «качания» большущих диффузоров колонок. Внезапно музыка заканчивается. Юн Ми деловито снимает ремень через голову, аккуратно кладёт гитару на сцену. Потом снимает кроссовки, ставит рядом и ложится, кладя на них голову, как на подушку. Устала… … — Нужно уносить её отсюда, — с гитарой в руках произносит Сын Ри, смотря сверху на Юн Ми, — холодно так лежать. Можно заболеть. — Давай, бери её, — говорит он барабанщику, — отнесём её в школу. — Я не могу, хён, — отвечает тот, — ты же помнишь, что когда мы играли в баскетбол, я повредил себе спину? Врач сказал мне тогда полгода тяжести не поднимать. Полгода ещё не прошло, а она, смотри, жирная какая! Сын Ри с сомнением смотрит на собеседника, потом оценивающе оглядывает Юн Ми. — Да вроде она не жирная… — делает он заключение после осмотра. — Это только кажется, — убеждает в обратном его барабанщик, — а возьмёшься нести — все кишки вылезут! — Подождём тогда, — говорит Сын Ри, — сейчас кто-нибудь придёт, и мы ему поручим позаботиться о ней. — Пол холодный, — предупреждает его напарник, — чем дольше она пролежит на нём, тем больше вероятность заболеть. А нас обвинят в том, что не позаботились о младшей. Сын Ри делает недовольное лицо и оглядывается в сторону входа, надеясь, что там уже кто-то есть. Но там пусто. — Мы не можем её так оставить, хён, — продолжает «бубнить о правильном» барабанщик. — Ладно, — подумав, принимает решение Сын Ри, — помоги мне её посадить на спину! … Сын Ри тащит на спине спящую Юн Ми. Сзади, с его гитарой в руках, идёт барабанщик. — Действительно, тяжёлая! — произносит Сын Ри, остановившись, чтобы поудобнее устроить на себе сползающие тело, — она худеть собирается, или нет? (вечер, сетевое сообщество "Кирин") (*) — Боже, боже! Какой был сегодня ужас в столовой! (**) — Я слышала, но меня самой, к сожалению там не было. Онни, ты сделала фото? (*) — Полно! Все делали фото! (**) — Скинь мне их, я посмотрю. (*) — Лучше сотрите эти фото и никому не показывайте... Если проблем не хотите, мой вам совет... (**) — Вау! И это надежда нации? Ну и ничего себе! (*) — Да просто позор школы! Думаю, что после такого её обязательно выгонят! (***) — Думаю, что нет. (*) — Что, «нет»? (***) — Не выгонят. (*) — Это ещё почему? Ты, что, на её стороне? (***) — Говорят, что Джу Бон приказал ей пить на уроке. Чтобы улучшить её способности. Да и подумай получше, кто её выгонит? "Кирин" тогда с дерьмом смешают и разгонят. Где ты потом учится будешь? (**) — Да, я тоже об этом подумала. (***) — Если учитель приказал, то ученик не виноват. (*) — Что, правда что ли? (***) — Правда. (*) — Значит, тогда выгонят Джу Бона? (***) — Холь! Ну ты и сказала! Кто же его выгонит? Я думаю, что скорее директора школы уволят, чем нашего Джу Бона, кх-кх-кх… (**) — Точно! Кх-кх-кх… (*) — Значит, ей ничего не будет? (***) — Юн Ми? Конечно! Ты, совсем, что ли, "ку-ку"? "Надежду нации", "Знамя Халлю" и автора мирового хита наказывать? "Артур" Да-а... Что-то не уследил я. Увлёкся тем что "а что будет...", вот и ждал, когда действие "творческой" оболочки души успокоится само. Надо ж мне понимать как эти процессы все работают? Во-от... А то лезть с кондачка в эти вещи - можно такого напортачить! А так, наблюдаю за процессом, потом будет информация, с которой можно работать и понимать, что и как происходит и делается. Ну, и вот... Дождался. "Серёгу" на подвиги понесло. Он, оказывается, пьяный буйный. Ну, не так чтоб на всех кидаться, но на приключения его тянет. Или, это всё действие шестой оболочки продолжалось? Ммм... По идее, "Серёга", вроде ничего такого заподозрить о себе не давал. Хм... Так что, очень даже вероятно, что это всё работа "творческой чакры", а не "Серёгины" закидоны. Значит, надо с ней поосторожнее работать будет. А то пробьёт нас "творить" и натворим мы... такого, что всем весело будет. Я ж не знаю, как это всё подействует на меня, когда я буду вместо "Серёги" рулить. Или, вместе с ним. А у Артура тоже, забрало падало несколько раз. Не само, конечно, в этом плане у него самоконтроль отличный был. Но было, что его вырубало и там уже НЕЧТО вылезало. А, ну, как и из нас попрёт? Вон, на Аберене до сих пор Артура "гайяром"-оборотнем и Демоном Ночи считают! "Серёга" Время действия: следующий день Место действия: школа "Кирин" Боже, убейте меня! Убейте… Скотина Джу Бон, чем он вчера меня накачал? Что за дрянь была в его зелёной бутылке? Неужели, просто соджу? Если да, то это просто пипец, какая отрава… Никогда больше в рот соджу не возьму! Плавно перемещаюсь по коридору в сторону кафе. В процессе перемещения испытываю внезапные приступы потливости и пугающие сжатия желудка. Но, блевать нечем. Утром уже успел проверить. Проснулся — соседки в комнате нет. Судя по времени, ушла на занятия. Меня не разбудила потому, что не смогла, или, потому, что не захотела. Скорее второе. Мало кому понравится, когда тебе в комнату приволакивают бесчувственное тело и бросают на койку отсыпаться. Мне бы такое не понравилось. Ладно, придёт, расскажет. Заодно узнаю, что вчера было. Помню, что Джу Бон меня поил, ставя на мне какой-то адский эксперимент по превращению в Майкла Джексона. Помню, как потом я танцевал в ожидании просветления. А потом — ничего не помню. Что за странные методы обучения в этой школе? Как же мне хреново… Народ учится, в коридорах пусто… А вот и кафе! Надеюсь, у них есть — лекарство? (кафе, зал для преподавателей. В дверях появляется Юн Ми и, неспешно, держа ровно голову, стараясь, похоже, без необходимости ею не крутить, подходит к барной стойке. Из-за неё, девушка-бариста изумлённо смотрит на непричёсанную школьницу в спортивной форме, покачивающуюся и с полузакрытыми глазами) — Пиво, пожалуйста, — произносит школьница, сделав глотательное движение, и после короткой паузы добавляет, — и орешков… солёных… — Что?! — ещё больше изумляется бариста. — Пиво, пожалуйста, — полностью открывая глаза и смотря на продавщицу, повторят Юн Ми, — и закусить… — Пива нет! — заявляет продавщица. Юн Ми секунды три заторможено смотрит на неё, усваивая полученную информацию и формируя ответ. — Как это — пива нет? — удивляется она, — А что там у вас стоит в холодильнике? — Это для взрослых! Школьницам — пива нет! — Как это — нет? — опять удивляется Юн Ми, но уже с обидой, — А чем же я буду тогда опохмеляться? Она непонимающе и обиженно смотрит на собеседницу. Та, потеряв дар речи, молчит, смотря во все глаза на посетительницу. Юн Ми надувает щёки и, подержав их в таком состоянии несколько секунд, выдыхает: Пфф… — Нунним, — наклоняется она через стойку к продавщице, и доверительным тоном интересуется, — вы хотите, чтобы я умерла? Прямо здесь и сейчас? — Божечки мои, что творится-то! — произносит бариста, быстро размахивая ладонью перед своим носом и поняв, что клиентка — «совсем того» пытается втолковать ей, что у неё будут проблемы, если она отсюда быстро «не свалит». — Девочка, не знаю, откуда ты взялась, но, если ты школьница, то лучше тебе уйти отсюда, пока я не позвала кого-нибудь из учителей! Если я их позову, то тебя выгонят из школы и учёба твоя закончится! Вспомни о своих родителях! Подумай о том, что они с тобою сделают за это! Покачиваясь, Юн Ми размышляет над прозвучавшими словами. — Уходи отсюда! — требует бариста, — Марш спать и я тебя не видела! — Продайте мне лекарство, — просит Юн Ми и кладёт на прилавок справку, которую всё время до этого держала в опущенной руке, — Импортное, светлое, ноль пять… Взяв, бариста озадаченно крутит в руках разрешительный документ. — Ну… я не знаю, — прочитав в третий раз растеряно говорит она, — это так странно… — Печати, подписи на месте, — говорит Юн Ми и предупреждает, — буду жаловаться, что вы меня оставили в опасности без медицинской помощи, нунним… Девушка оценивающе смотрит на бледную «угрожальщицу», определяя степень её «болезни». — Я сделаю ксерокс, — предупреждает она, помахав в воздухе справкой. — Без проблем, — пожимает плечами Юн Ми, — продайте лекарство и ксерьте потом, сколько хотите… (несколько позже. За столиком, с банкой пива, сидит порозовевшая Юн Ми. Ей явно полегчало. В этот момент в дверь кафе заглядывает школьница, посланная на её поиски и обрадованно восклицает, увидев объект своего поиска) — Юн Ми, иди скорее к директору, — подходя к столу, говорит она, — он тебя ищет! А это что у тебя такое? Школьница присматривается к банке стоящей перед Юн Ми. — ПИВО? Ты пьёшь пиво?! В школе?! — с восторгом в голосе восклицает она. Юн Ми морщится от громкого звука. — Это не пиво, — говорит она, утомлённо наклоняя голову к плечу, — это лекарство. — Лекарство?! — Да, видишь — лечусь? — Ну, ты крутая! — с восхищением говорит школьница, — Иди к директору! Он хочет тебя видеть. Срочно! Меня послали тебя найти. — В таком виде я не могу, — отрицательно качает в ответ головою Юн Ми, — мне надо принять ванну… выпить чашечку коффээ… Юн Ми смотрит на собеседницу взглядом — «ну ты чего пристаёшь, не понимаешь что ли?» — Пошли! — говорит в ответ собеседница, видно желая выполнить порученное ей задание и если не поучаствовать, то хоть поприсутствовать при дальнейшем развитии событий, — будет там тебе и кофе у секретарши и, директор голову намылит. Давай! Юн Ми озадаченно смотрит на настырную девчонку. (В это время в кабинете директора школы "Кирин", господина Сок Гю. Присутствует сам директор и господин Джу Бон) — Что вы себе позволяете?! — встав с кресла, в негодовании кричит из-за стола на подчинённого директор, — Напоить несовершеннолетнюю школьницу! И где? В школе! Это просто в голове не укладывается! Пятно на всё учебное заведение, на весь педагогический состав! Что скажут родители учеников, когда узнают, об этом?! Что скажет совет попечителей?! Что о нас, наконец, напишут в прессе?! Джу Бон со спокойным видом пожимает в ответ плечами. — Это была не пьянка старого учителя с малолетними девочками, — говорит он, — "Кирин" гранит бриллианты, об этом знают все. Для разных камней нужен разный инструмент. В этот раз попался очень тупой бриллиант. Пришлось придумывать, как его обработать… так им и скажите, кто будет спрашивать. Что школа ищет нетривиальные педагогические решения, чтобы выполнить взятые на себя обязательства перед учениками и их семьями… — Нетривиальные решения?! Обыкновенная бутылка соджу — это и есть наше нетривиальное решение?! — Это была не простая соджу, — слегка обижается за свою бутылку Джу Бон, — это было «золотистое соджу» с острова Намкин. Настоянное на ящерицах… — Вы что, совсем ума сошли?! — пугается директор, — Все знают, что соджу с острова Намкин с ящерицами — это, считай, галюциноген! А вы его дали — девочке! — Мало ли, кто чего говорит, — отвечает Джу Бон, — раз оно свободно продаётся в магазинах, то значит, его можно свободно употреблять. Просто у некоторых, кто его пьёт, голова слабая. А может, господин Сок Гю, это происки конкурентов? Знаете, как это делается? Плетут небылицы о других, а сами желают лишь продать побольше своего товара. Нечестная, конкуренция, вот как это называется! Помню, в моей практике был подобный случай… — Джу Бон, — с ледяным бешенством в голосе говорит директор, — не уводите разговор в сторону. Вы напоили школьницу! Вы! А она — устроила дебош в столовой, на глазах у учеников! Многие снимали это на телефоны! Как они ещё не выложили всё в сеть! Джу Бон пожимает плечами, мол, ну узнают, значит, узнают. Чего тут? — А что я скажу президенту Сан Хёну?! — ужасаясь, продолжает разматывать цепь грядущих неприятностей Сок Гю, — Он ведь намеревался сделать её айдолом в своём агентстве! Вы же поставили крест на её карьере! Вы это понимаете?! — Она не умела танцевать, — отвечает Джу Бон, — и не хотела. В этом её главная проблема. Всё, что она хочет, она этого добивается. А танцы у неё не получаются, поэтому она не хочет работать. Лентяйка. Но я понял, почему у неё не получается. Она танцевала — головой. Старалась запомнить последовательность положения рук, ног и тела. Наверное, это от того, что она умная. Полагается только на свои мозги, не подозревая, что у неё есть ещё и тело. Вот и результат — танцует как кальмар. Напоив её соджу, я притупил её мыслительную деятельность, и в танце стало больше тела. Сразу и результат другой. Появилась и природная пластика и лёгкость в движениях. Из Юн Ми может получиться хорошая танцовщица, сонсен-ним. При условии, конечно, что она будет заниматься. Я покажу ей видео с последнего урока, думаю, она поймёт, что к чему. Главное, чтобы у неё появилось желание. Увидит, что у нее получается — захочет большего. Захочет, добьётся. По крайне мере я на это надеюсь. Джу Бон на пару мгновений задумывается. Сок Гю удивлённо смотрит на него. — Всё равно ей не дебютировать без умения танцевать, — говорит Джу Бон, — значит, никакой карьеры бы у неё и так бы не было бы. А теперь — появился шанс. — Вы представляете, сколько негатива напишут про неё хейтеры? — задаёт вопрос директор, — Её же теперь постоянно будут попрекать этой историей! Джу Бон пожимает плечами. — Меня просили научить девочку танцам, я учу. Есть первые результаты. Напомню вам, господин директор, что до прихода в школу она танцам не занималась вообще. Вы поставили передо мною сложную задачу, не обговорив условия её выполнения. Просто сказали — научи! Какие теперь ко мне претензии? — Ну, допустим, это всё так, — помолчав, отчасти соглашается Сок Гю, — но родители других учеников могут увидеть во всём этом происшествии нечто иное, особенно если узнают о нём из новостей. Не трудно представить, как подадут её наши СМИ! Как мы оправдаемся? Не будем же каждому рассказывать, как было на самом деле? — А зачем нам оправдываться? — задаёт встречный вопрос Джу Бон, — Идёт учебный процесс, который должен завершиться результатом. Главное — результат. А какой он будет, будет ясно в конце. Если хотите заткнуть рот пустоголовым болтунам, господин Сок Гю, могу дать вам совет, как это сделать. Отправьте Юн Ми в Америку. — В Америку?! Что за бред?! — Да, в Америку. По программе межшкольного обмена. У нас же с Нового года она начнётся по-новой? Вот и отправьте её учиться в американский колледж. Пусть пройдёт там трёхмесячный курс обучения танцам. — Но, мы же не посылаем учеников последнего года обучения? Они же сдают государственный экзамен! — В правилах школы такой запрет не записан, я специально посмотрел, — говорит Джу Бон, — просто это сложившаяся традиция, призванная не мешать детям готовится к сунын. Но вы же знаете, какие у Юн Ми результаты в учёбе? Она лучшая ученица школы, особенно, если учесть число иностранных языков, которыми она владеет. Уверен, что она легко наберёт высокий балл на экзамене. Поэтому, её можно совершенно спокойно назначать кандидатом на обмен. Кандидатом, который, обращу ваше внимание, свободно владеет английским. — В Америке — американский язык, — поправляет Сок Гю, одновременно при этом думая над словами учителя танцев. — А как же другие? — секунду спустя спрашивает директор, — тех, кого мы хотели отправить? Кого-то придётся оставить? — Мы же пока не оглашали списки, — отвечает Джу Бон. Ничего странного в том, что списки подвергаются коррекции до их объявления. Считайте, что моя кандидатура — это Юн Ми. Я буду на ней настаивать. — Даже не знаю, — говорит директор. Он выходит из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, обдумывая внезапное предложение. Джу Бон, не вставая с кресла, наблюдает за ним. — А как же Ким Шо Гон? — остановившись в центре кабинета, поворачивается к нему директор, — Вы отказываетесь от своего ученика? — Шо Гон подождёт, — отвечает Джу Бон, — он хорошо танцует, но и только. А вот из Юн Ми может получиться… нечто. — С чего вы это взяли? — Считайте это предчувствием. — Предчувствие и всё? — И ещё я видел, как она танцевала в классе и на столе. У неё есть потенциал. Сок Гю, задумчиво-оценивающе смотрит на Джу Бона. Молчит. Джу Бон тоже молчит. — Если мы её отправим учиться, — тщательно обдумав последствия такого решения, неспешно произносит директор, — то родители учеников возмущаться сильно не смогут, а совет попечителей узнает, что успешная ученица награждена за своё усердие поездкой в Америку… Директор замолкает, Джу Бон ждёт, понимая, что это ещё не всё. — А главное, её тут не будет целых три месяца! — с восторгом произносит Сок Гю и улыбается, видимо представляя, как это будет здорово. Джу Бон кивает, поняв, что слова его пролились благодатным дождём на пылающее сердце директора. "Серёга" … Я? Это я?… Да охренеть просто! Это самое приличное слово, которым я могу охарактеризовать то, что вижу. Все остальные — исключительно матерные! Смотрю в "Омуте памяти" наше воспомимнание неважного качества, в котором Юн Ми «зажигает» с гитарой на столе в столовой. Смотрю, и глазам своим не верю. Это ведь не я! Никогда я в жизни на столах не танцевал! Даже мысли в голову не приходило о таком. За свою жизнь я уже достаточно понавидался подобных лихих в кабаках танцев и знаю, что стол, очень неустойчив, когда его используют в качестве сцены. В ста из ста процентах подобные «скачки» заканчиваются падением танцора. И не всегда эти падения проходят без последствий для упавшего. Бывало, люди, и конечности с рёбрами ломали, и мозги, об пол, пытались последние выбить. Мне, со школы приученному беречь руки, подобные «подвиги» со стороны выглядят исключительно дикостью и безмозглостью пьяных индивидуумов. Поэтому, видео танцующей на столе Юн Ми вызывает у меня оторопь. Это же не я! Это она! Да мне бы и в голову не пришло! Вот чёрт! Упала! Убилась? Нет, вроде всё в порядке? Руки ноги у меня на месте, мозги — в голове, короче, отделался лёгким испугом. Пфф… Повезло! Ну, она и идиотка! Воспоминание заканчивается. Ну, да, "Артур" мне помог просмотреть наше выступление. Ладно хоть он за нами присматривал. И немного поколдовал, чтобы наши фотки и ролики с танцами и песнями про ёжиков в Сеть не попали. Ну, подкрутил там чего-то у себя в высших сферах, чтобы школьники решили, что такие видосы - плохой фэн-шуй, за который можно огрести больше, чем фана получить. И чтоб они всё отснятое потом поудаляли. Лёгкий такой ментальный посыл общий по школе. Гарантий, правда, нет, что на кого-то не подействовало и он, или она, не сохранил и не выложит ролик или фотки, но... это гораздо лучше, чем если бы школьную и мировую Сеть завалили нашими пьяными плясками ещё со вчерашнего вечера. А удобная вещь этот "Омут памяти"! Сам я большую часть не помню, но вот "Артур" всё вокруг отслеживал и ролики наших похождений в полном качестве сделал. От и до. Для чего он это сделал и мне показывает? Ну, так он объяснил, что вот такие "расширяющие сознание" вещества активируют повышенную работу 6-й оболочки души, или "чакры", которая отвечает за "творчество" и эмоции. Это, типа, предупреждение такое, чтоб нам не увлекаться и чтоб я немного представлял, что и как у нас работает. Или, не работает... По словам "Артура", мы всё та же девочка "Юн Ми", и все её воспоминания у "Артура" есть. Вот только багуют они после вмешательства Гуань-Инь работать с воспоминаниями из прошлой жизни, где я был "Серёгой Юркиным". У "Артура" получается через них нашим телом рулить, а у меня - нет. Но иногда что-то где-то как-то проскакивает и замыкает. А "Артур" не такой ещё дока, чтобы все эти баги и косяки влёт исправлять. Поэтому он и старается разобраться и наблюдает за процессами. И иногда просто не будет вмешиваться. Потому что не может сразу исправить, во-первых, а во-вторых, потому что не всегда понимает что там происходит. И поэтому мне нужно и самому малость за собой следить, отмечая всякое... странное. Поговорили, в-общем. Ну, да, как-то я сам всё на самотёк пустил... "Артур", магия... А сам понять и действовать не торопился. Только музыку вспоминал да книжки. Хотя, тем же танцам мог бы и сам научиться! Вот музыке ж учился сам! Тоже, не сразу всё получалось, туго шло и тренироваться много надо было. Но старался, ставил цель, вникал в процесс... А тут - просто забил и по течению поплыл. ... Пока я спал, в школе прошла «общешкольная линейка», на которой директор толкнул перед "Кириновцами" речь, на тему — «не всё так кажется, как выглядит на самом деле». Случай в столовой — это неучтённый эффект от педагогического воздействия на остро нуждающуюся в нём ученицу, на который не стоит обращать особого внимания и уж тем более разговаривать о нём с посторонними людьми, которые могут всё не так понять. Самой речи я не слышал, о чём говорил директор, представление о ней себе составил со слов Чу Ын. Ну, а что он там мог ещё сказать? Ясно, что стал прикрывать себе попу и спасать реноме школы, как своего рабочего места. Даже Джу Бон, говорят, выступил, поддержав господина Сок Гю. Но, хоть директор и просил никакого видео никуда не выкладывать, в школьной сети кое-что есть. И удалять его как-то не спешат. Гады… Но это другое видео и его количество гораздо меньше, чем могло бы быть. Ну, мы с "Артуром" так и предполагали, что не на всех ментальный посыл подействует, и найдётся падла, которая фотки и ролики зальёт в школьную сеть. Правда, это не ролики о наших пьяных танцах на столах, что уже хорошо. — Ё Сыль очень зла на тебя, — внимательно смотря на меня сообщает Чу Ын, — видя, что я задумался и не смотрю больше «забавных видюшек» на экране ноута. — А она-то чего? — наклоняю я к плечу голову, и с вопросом смотря из-под бровей. — Из-за Сын Ри, — загадочно отвечает мне соседка. — А с ним — что? — не меня позы, спрашиваю я. — Ты что, ничего не помнишь? Совсем-совсем? — Джу Бон напоил меня какой-то жутко забористой гадостью, — отвечаю я, — вот как упала в классе на пол, и как очнулась в постели, вот между этими событиями — ничего не помню! — Это было «Золотистое соджу» — пристально наблюдая за моим лицом, сообщает мне Чу Ын. — Дрянь — редкостная, — делюсь я в ответ своими впечатлениями от напитка. — Дай, покажу, — протягивает к моему ноуту руку Чу Ын. — Держи, — без возражений отдаю я ей свой девайс. — Сейчас, — говорит она, поставив ноутбук себе на колени и взявшись жать на нём клавиши, — … где это… А, вот! Смотри! Чу Ын разворачивает ко мне экран. На экране Сын Ри с морально-утомлённым выражением на лице и я, у него на спине с закрытыми глазами. Удивлённо разглядываю предложенное к просмотру фото. — Сын Ри нёс тебя на спине, — произносит Чу Ын тоном, в котором буквально звучит бессмертная фраза — «это ж-ж-ж неспроста»! — И зачем ему это нужно было? — интересуюсь я. — Он позаботился о тебе, — отвечает соседка, — если бы ты ещё полежала на холодной сцене, то точно заболела бы! А так видишь — жива и здорова! Чу Ын окидывает меня оценивающим взглядом, видимо желая по моему внешнему виду определить моё состояние здоровья. Похоже, Сын Ри сделал на мне неплохой пиар, — думаю я. — Ему пришлось долго ждать, пока откроют двери, — с осуждением смотря на меня, говорит Чу Ын, — и он всё это время держал тебя на весу. И что? Я теперь ему по гроб жизни должен? Я не просил меня спасать. — Ё Сыль считает, что ты это специально подстроила… Ну и дура эта Ё Сыль, — думаю я под внимательнейшим взглядом соседки, — Надо ей предложить поставить следственный эксперимент. Залить в эту ревнивицу полбутылки Джу Боновского пойла и посмотреть, что будет… Посмотреть — сможет ли она строить козни в полной «отключке»? — Пусть она свои претензии мне в лицо предъявляет, — отвечаю я Чу Ын, — а не за спиной шипит. Так и передай ей при случае. — Хорошо, — с серьёзным видом кивает Чу Ын, — я скажу. Скажи, скажи. Время действия: следующий день Место действия: школа "Кирин", танцкласс — Прежде чем ты уйдёшь отсюда, посмотри сюда! Джу Бон делает два шага к закреплённому на стене большому телевизору, берёт пульт, лежащий рядом с ним на полочке и, нажав кнопку, запускает видеомагнитофон. На экране появляется изображение танцующего меня, а точнее — Юн Ми. — Ты слишком умная, — говорит Джу Бон смотря на телевизор, — ты танцуешь — «головой»! Если тебе отключить мозги, то ты начинаешь подавать надежды. Видишь, стоит напоить тебя соджу, как всё становится по-другому. Видишь? Смотрю на экран, в который, показывая, Джу Бон тычет зажатым в руке пультом. Да-а, а действительно. Неплохо со стороны смотрится… … Выйдя из танцкласса, иду по коридору, думаю, — куда я могу потратить появившееся время? С танцами покончено, нужно их чем-то заменить. Время действия: этот же день Место действия: школа "Кирин", класс для занятий музыкой — Юн Ми, понимаешь, я подумала… У тебя ведь скоро государственный экзамен… Ли Херин несколько испуганно смотрит на меня своими прекрасными глазами. Рядом с ней, сзади, стоит Ми Хи и строго смотрит на меня. Похоже, моя прекрасная скрипачка задумала бросить меня и уйти в туман. Решила, что её репутация стоит дороже какого-то там выступления. А может не сама решила, а кто ей помог. Перевожу взгляд с Ли Херин на Ми Хи и задумываюсь над вопросом — «каким адским способом следует умертвить Джу Бона?» — А репетиции — это время, — продолжает развивать свою мысль Ли Херин, «почему она не может», — я думаю, что лучше тебе его потратить на подготовку к сунын. Это ведь очень важно для твоей будущей жизни… Ли Херин останавливается, видно собираясь с духом, перед тем как сказать — «я устал, я ухожу». — Онни, я лучшая ученица в школе, — мягко говорю я, не давая ей произнести «крайние слова» и поправляюсь, чтобы не прозвучало хвастливо, — ну, или, почти лучшая. Так что мне этот экзамен не страшен, не волнуйся за меня. Ми Хи, прищурясь, с недоверием смотрит на меня — как это мол, так? Сунына не боишься? — И вообще, мне кажется, что роль сунына в моей будущей жизни сильно преувеличена, — говорю я, смотря на МиХи, — а вот роль удачного выступления на сцене очень и очень важна… Я перевожу взгляд на Ли Херин. — Как мне, так и тебе, онни, — говорю ей я, — А в случившимся моей вины нет. Это господин Джу Бон ставил на мне бесчеловечные опыты, пытаясь научить танцевать. Он почему-то решил, что моя голова мешает моим ногам. Вот он и напоил меня, пытаясь отключить мне мозг. Я до этого соджу вообще в рот не брала. Я и не знала, что становлюсь буйной, когда пьяная. Я бы ему сказала, что меня поить нельзя, а так… Я пожимаю плечами. — Что учитель говорит, то и нужно делать, — строго смотря на меня, говорит Ми Хи. — Но и отвечать тогда за последствия должен тоже он, — уточняю я «диспозицию» и снова обращаюсь к Ли Херин, — думаю, что эту историю быстро замнут. Не такой человек Джу Бон, чтобы с него в школе сильно спросили. А раз так, то ничего не будет. Директор уже сказал, что это недоразумение. Поэтому, не спеши. Твоё желание не влипнуть в скандал, понятно. Но это всего лишь досадная случайность, а не наличие у меня хронического алкоголизма. Мы с тобой достаточно хорошо уже продвинулись на репетициях, чтобы вдруг взять всё и бросить. Ты же знаешь, что музыка — супер. Знаешь? Вопросительно смотрю на Ли Херин. Та задумывается на несколько мгновений и кивает в ответ. — Да, музыка — супер, — кивая, говорит она. — А ты, супер-скрипачка, — говорю я, — вместе, ты и музыка, вы покорите весь мир. Ты ведь одна будешь стоять на сцене, без меня. Так что я никак не испорчу твоё будущее, онни. Ли Херин смущённо смотрит на меня. — Я просто подумала, что у тебя сунын… Это ведь, очень важно. Концерты, они ещё будут… — Не будут, — серьёзно говорю я, — будут просто, концерты. А исполнить первым хит всех времён и народов, это не у всех в жизни бывает. Ми Хи насмешливо фыркает. — Ты такая самоуверенная, — с иронией глядя на меня произносит она. — От скромности — люди дохнут, — отвечаю ей я и предлагаю, — раз мы порешали все наши животрепещущие вопросы, тогда, приступим к репетиции? — Да, хорошо, — кивает Ли Херин. — В этот раз должно получиться ещё лучше, — обещаю ей я, — качественный звук имеет тенденцию накапливаться. Время действия: следующий день, утро Место действия: школа "Кирин", кабинет директора. За столом, приставленной длинной ножкой Т к директорскому столу, напротив друг друга, сидят Ки Джу Бон и Сок Гю. — И почему я узнаю об этом только сейчас? — спрашивает Джу Бон, кладя на стол листок с выпиской из медицинской карты Юн Ми. Учитель танцев с вопросом смотрит на директора школы. Сок Гю задумчиво потирает руки, не спеша с ответом. — Дело в том, что я сам, собственно, не так давно об этом узнал, — наконец отвечает он, — с месяц назад. И как-то всё не мог решить, что с этим делать. С одной стороны есть показания, с другой стороны, сообщить об этом всем, значит, создать барьер между Юн Ми и другими учениками. Потом, президент компании «FAN Entertainment», господин Сан Хён имеет на неё планы, как на айдола своего агентства… — Сдаётся мне, — говорит Джу Бон, крутя головой, — что господин Сан Хён подложил вам большую свинью, господин директор! Господин директор на это ничего не возражает, только поднимает брови, смотря в стол. — Не понимаю, зачем вы это решили скрыть, — говорит Джу Бон, имея виду медицинское заключение, — если из интересов «FAN Entertainment», то это полнейшая ерунда. Всё равно всё станет известно, как только она дебютирует. Жизнь каждого айдола выворачивают наизнанку и рассматривают под лупой. Всегда так было. Джу Бон непонимающе пожимает плечами. — В первую очередь, я думал об интересах Юн Ми и школы, — отвечает ему Сок Гю, — ситуация сложная. Понятно, что с таким диагнозом она в Кирин бы не попала. Но, она тут. И с этим нужно что-то делать… Сок Гю задумывается. Джу Бон не мешает ему. — Вы опять прогнали её с занятий, — вернувшись из мыслей, говорит СокГю, обращаясь к учителю танцев. — Наглая, — одним словом объясняет причину учитель. — Она утратила навыки социальной коммуникации, — объясняет причину поведения Юн Ми директор, — она их сейчас восстанавливает, вспоминает. А вы, выгнав её с занятий, препятствуете этому. Джу Бон смотрит в глаза директору, директор смотрит в глаза Джу Бону. — И по какой причине я должен её вернуть на занятия? — секунды три спустя спрашивает учитель. — Придумайте, — облегчённо выдыхает директор, поняв, что Джу Бон сопротивляться не будет, и откидывается на спинку стула, — у вас большой педагогический опыт. Джу Бон в ответ насмешливо хмыкает. Время действия: субботний вечер Место действия: дом мамы Юн Ми — Директор школы предлагает мне поехать в Америку, — сообщаю я между делом, шуруя палочками в своей чашке, — по межшкольному обмену. — О! — издаёт звук-восклицание Сун Ок, отворачиваясь от телевизора и поворачиваясь ко мне. — Правда?! — спрашивает она. — Правда, — киваю я, и подношу чашку поближе ко рту, чтобы было удобнее. — А как же экзамен? — спрашивает мама. — Я вхожу в тройку лучших учеников школы, — прожевав, отвечаю ей я, — экзамен я сдам. Мама задумывается. — Тебя посылают как лучшую ученицу? — догадывается Сун Ок. — Угу, — с набитым ртом киваю я. Вообще-то это из-за скандала с Джу Боном… Но об этом говорить дома не стоит. Позавчера директор пригласил в кабинет — «поговорить». Я думал, будет разбор полётов с моими скачками на столах, но об этом речь даже не зашла. Директор сказал, что в курсе моих проблем с танцами и предложил «сменить сцену». Предложил поучиться у другого преподавателя. И не где-нибудь, а в Америке! Честно говоря, получив такое предложение, я сильно удивился. Стал задавать вопросы. Оказалось, что в "Кирин" есть программа обмена учениками с другими учебными заведениями в других странах. И мне предложили в ней поучаствовать. — Будешь учиться танцевать у другого преподавателя, — как-то проникновенно произнёс директор, глядя мне в глаза, — поймёшь, что в "Кирин" — лучшие преподаватели… После этого, я всё понял. Меня просто хотят выпнуть куда-нибудь на сторону, чтобы обстановка в школе нормализовалась, а общий градус истерии — понизился. Решение понятное. А то танцы пьяных учеников на столах, это да, перебор. Родители школьников, которые не пляшут на столах и сурово готовятся к сунын, могут перейти в состояние — «негодуе». И опять мне «прилетит», буду во всём виноватым. Так-то я не против, в Америку смотаться, посмотреть. Я сказал директору, — «я подумаю над вашим предложением, сонсен-ним». Вот, второй день — «думаю». И ещё, потом нужно будет — готовиться. Обмен учениками будет происходить с какой-то артистической школой танца, поэтому, чтобы не посрамить стен Альма-Матер, оставшийся месяц, с небольшим, нужно будет усиленно заниматься хореографией… у Джу Бона! Может, лучше сразу — повесится? И ездить никуда не надо будет… — А в какой город ты поедешь? — спрашивает Сун Ок, как будто вопрос с поездкой решённый и я уже пакую чемоданы. Я открываю было рот, чтобы сказать, что принимающая школа находится в Калифорнии, но, меня перебивает телевизор. По нему в этот момент транслируют передачу о финансах. В Корее полно передач подобного рода, в которых всякие аналитики рассказывают населению, куда деньги деть, в какие места их пристроить, чтобы потом, в старости, было на что риса купить. Ну, а чего? Пенсии тут государство не выплачивает, кругом лютый капитализм, с безработицей, народ выживает, как может. И вот, в тот момент, когда я уж было, открыл рот, чтобы ответить онни, диктор, с экрана телевизора произнёс: «А теперь немного финансовой экзотики. Вчерашний день ознаменовался новым достижением криптовалюты. Впервые с момента своего существования, стоимость одного датакоина достигла величины в один доллар…» Опс! — произнёс я сам себе, разворачиваясь к телевизору, — Криптовалюта? Датакоин? Замерев, слушаю, как диктор рассказывает о том, что такое криптовалюта вообще и одновременно соображаю — то это, или не то? У нас был — биткоин. Тут — датакоин! — Ты чего? — спрашивает меня Сун Ок, видя, что я «влип» в телевизор и смотрит на экран, а потом на меня. Я же в этот момент пытаюсь вспомнить последний курс цифровой валюты «у нас», в момент моего «убытия». То ли триста десять, то ли, триста пятьдесят долларов… Триста процентов прибыли, это очень хорошее вложение. Нужно только всё проверить, чтобы убедится, что это именно то, о чём я знаю. И как её купить? Какие-то где-то записи нужно делать… — Ничего, — отворачиваясь от экрана, отвечаю я Сун Ок, — просто интересная валюта… Без страны-иммитента, для всех… — Не знаю, — с сомнением в голосе говорит Сун Ок, поворачиваясь к телевизору, — кому она такая нужна? Для чего? (несколько позже. По телевизору показывают анонс комбэка группы «Корона») — О, смотри! — поворачивается к Юн Ми Сун Ок, — «FAN Entertainment» объявили о комбэке «Короны»! Юн Ми, увлечённо шуровавшая до этого момента палочками в своей чашке, останавливается и поднимает голову на экран. — А-а, — равнодушно произносит она спустя пару секунд, последив за изображением. — За две недели до праздника, — начинает пересказывать ей Сун Ок, хотя Юн Ми слышала всё то же самое, что и она, — подарок к Новому году. Юн Ми без слов возвращается к еде. — Они всегда такие стильные, — восхищается артистками «Короны» Сун Ок, видно желая поговорить с сестрой, которую стала редко видеть, — у них всегда такие красивые костюмы! Ты их видела? Вблизи? — Кого? — спрашивает Юн Ми, закидывая в рот очередной кусочек мяса, — Костюмы? — Девочек из «Короны»! — восклицает Сун Ок, слегка обиженная тем, что её младшая сестра настолько увлечена едой, — Ты же тоже, из этого агентства! Может, ты их там видела? Юн Ми задумывается. — Нет, — говорит она, отрицательно качая головой, — не видела. — Жаль, — огорчается Сун Ок, и тут ей приходит в голову идея. — Слушай! — говорит она, энергично разворачиваясь на попе к сестре, — Ведь скоро Новый год! В «FAN Entertainment» будут всякие праздничные шоу! Ну, такие, куда приходят не все, а по приглашениям. Достань мне такое приглашение, а? Сун Ок с надеждой смотрит на озадачившуюся её просьбой сестру. — Не знаю, онни, — немного подумав, отвечает Юн Ми, — получится ли. — Если ты попросишь президента Сан Хёна, то он тебе точно даст такое приглашение! — с убеждением в голосе произносит Сун Ок, — Президент к тебе хорошо относится и уважает тебя. — Ты думаешь? — вяло отзывается на этот эмоциональный месседж Юн Ми и меланхолично добавляет, — может быть… — Что значит — может быть? — изумляется Сун Ок, — Не может быть — а конечно! Вон, сколько ты уже песен и музыки написала! Юн Ми на это молчит. Сун Ок с подозрением смотри на сестру. — Что-то ты какая-то странная, — говорит она, — То тебе море по колено, то ты скромная, как сиротка из дорамы. Случилось, что? — Просто устала, — помолчав, отвечает ей Юн Ми, — эта учёба просто выматывает… Мои родные же не знают всех нюансов взаимоотношений меня и этого сраного FAN Entertainment. А я их не особо спешу в них посвящать. Ха! "Сан Хён хорошо относиться..."! Чувак спит и видит как на моих хитах себе чего-нибудь урвать ничего не делая. Косячит постоянно, лезет туда, где ему делать нечего. Вон, на той неделе господин Сон Бон звонил, порадовал, что "Opposites Attracts" в Сети набрало сходу 1,5 миллиарда просмотров и скачиваний. А радиостанции её в ротацию воткнули и через день она уже в Hot 100 Billboard, на 18-м месте была! А на мой счёт капнуло ещё почти 2 миллиарда долларов. Sea Group тоже довольны как слоны. Они на поддержке моих хитов нехило свои мощности смогли загрузить, которые у них простаивали, или не в полную силу работали. А тут они ещё и часть империи Huyindai смогли урвать, и их тоже надо чем-то загружать. И тут я, со своими хитами. Сон Бон готов любого сейчас порвать, лишь бы лафа со мной и дальше продолжалась! Что ему какой-то там Сан Хён и его агентство? Тем более, они вообще жопами не шевелят. Две песни отданные для исполнения айдолами FAN'а, дальше Кореи никуда не улетели. Хотя могли в мировые чарты войти... Деньги, вроде, появились, а мама и онни живут как и жили. Никак на перемены решится не могут. Кафе куда девать? Продавать? Переезжать? Оставить кафе и переехать самим? Куда? В престижный район и супер-квартиру? Или, свой особнячок прикупить с участком?.. Они не знают. И я тоже не знаю. Машину никак купить не решаются. Сун Ок никак на курсы не запишется и свой университет не бросит. Я их понимаю. Страшно. Страшно менять налаженную жизнь. Тяжело на это решится. Вот и тянут мама с онни. Дядя где-то по своим спецназовским делам болтается и никак на родственниц повлиять не может. Я в школе торчу постоянно... Может, попробовать Сун Ок языкам обучить через магию? Было ж в "Гарри Поттере" такое зелье с кровью носителя языка: выпил, и вуаля! в тебя его знания иностранного языка и зашли, и ты уже на другом языке чирикаешь как на родном! Не, ну, а что? Пусть у сестры тоже будет, а? "Артур" Ладно-ладно, ночью попробую зелье сварганить, а утром мы его Сун Ок и споим... "Серёга" … — А завтра мы с тобой пойдём в Военный мемориал! — радостно улыбаясь, сообщает мне Сун Ок. — Куда?! — приподнимаю я голову с пола, на котором лежу спиной, придавленный к нему ужином и Мульча, устроившейся у меня на пузе. — Музей корейской войны, — поясняет Сун Ок. — Это что, так необходимо? — роняю я обратно голову на пол. — Конечно, необходимо! — уверенно отвечает мне онни, — Ты собираешься стать публичной фигурой, но не знаешь важных моментов в истории страны. Это стыдно, не знать своей истории. — Я знаю историю, — вяло отбиваюсь я с пола, не горя желанием тащиться завтра в какой-то музей. Ещё, наверняка, прямо с утра. А поспать? — Онни, хочешь, я перечислю даты всех основных сражений в войне? — предлагаю я. — Давай, — кивнув, разрешает та. Покопавшись в памяти, я начинаю перечислять даты сражений, места, где они происходили, кто участвовал и чем закончилось. Кто победил, короче. Минуты через две Сун Ок меня останавливает. — Остановись, — говорит она, — я и части того не помню из того, что ты рассказываешь. — Вот, — довольный, говорю я и ёрзаю спиной по полу, устраиваясь поудобнее, — я недавно сдавала тест по истории и поэтому — всё знаю. Зачем мне куда-то идти? Что мне там нового расскажут? Сун Ок ненадолго задумывается. — Да, — говорит она, придумав контраргумент, — у тебя очень хорошая память и ты готовишься к сдаче экзамена. Но, по тому, как ты говоришь, понятно, что это для тебя всего лишь цифры. Ты не видишь за ними людей. Не чувствуешь их боли и страдания, не понимаешь их жертвы. — А что, должна? — удивлённо вопрошаю я с пола. — Конечно, — хмурит брови старшая сестра, — это же твой народ! Разве можно быть равнодушной к своему народу? "Артур" А я говорил тебе! А у тебя хлам в голове всякий... Никак наше новое положение осознать не можешь. Северяне, вон, тут целыми развед-диверсионными группами прям по Сеулу бегают! Думаешь, они с тобой церемониться будут в случае войны? Или, если в лапы к ним попадёшь? И война, та, Корейская которая, тот ещё замес был для нашего нового народа. Северяне не постеснялись китайцев пригласить. Ну, а те и прислали "3 000 000 добровольцев". Это суммарная численность армий обеих Корей тогда примерно. И творили тут эти "добровольцы" совершенно добровольно такую жесть, что проблеваться любого заставит. Осознай же это наконец, а? "Серёга" Ладно-ладно! Понял я. Ты прав. Что-то я всё старыми стереотипами мыслю и никак новую реальность осознать не могу. Но теперь обязательно это сделаю! Точно! ... — Хорошо, онни, — говорю я, — я схожу с тобой в музей. — Я тоже с удовольствием схожу с тобою, — улыбаясь, говорит мне Сун Ок, — вчера я вдруг поняла, что очень по тебе соскучилась! — Ви-и-и! Завизжав, она бросается меня щекотать. Мульча подпрыгивает на моём животе солидно так уперевшись в него всеми четырьмя, неожиданно твёрдыми лапами и начинает шипеть, пугая онни. Но та, не обращая на неё внимания, хватает меня руками за бока. Ужин мой, ужин! Время действия: воскресенье, обед Место действия: Сеул Перекусываем, заедаю впечатления едой. Музей, куда мы вчера собрались с онни, находится в туристической зоне и от голода тут умереть сложно. Наверное, только при условии полного отсутствия денег. Ну, что сказать о Музее? Солидно всё так. Площадь мемориала — 20 000 квадратных метров, главное здание — выглядит, как крепость, из пушки не разбить. Впрочем, во время войны в нём находился штаб корейской армии, поэтому, откуда такой архитектурный стиль, понятно. По обе стороны от входа — флаги стран ООН, принимавших участие в войне на стороне Южной Кореи и флаг самой Республики Корея. На боковых колоннах установлены плиты с именами всех южнокорейских солдат, погибших в бою. В Корейской и последующих войнах. Да, очень много имён. Количество погибших угнетает. Перед зданием музея, в окружении бронзовых фигур солдат и мирных жителей, стоит монумент памяти Корейской войны. В центре композиции находится башня, состоящая из двух половинок. Бронзовая, символизирует славную историю и воинский дух корейского народа, другая — Древо Жизни, мир и процветание. Чаша, в которой находится башня, означает стремление корейского народа к объединению. За монументом находится интересный фонтан — круглый шар, с лицами детей и взрослых. Пояснительного текста рядом не оказалось, и я себе понял так, что жизнь, она круглая, и катится, несмотря не на что, меняя поколения. Экспозиция музея занимает три этажа. На первом выставлены экспонаты, связанные с военной историей Кореи до 1950 г., второй и третий этажи посвящены непосредственно Корейской войне. Увидел знаменитый корейский кобуксон («корабль-черепаха»), корпус которого покрыт металлическими листами с выступающими шипами. Экскурсовод долго и подробно рассказывал, как вот с такими кораблями корейцы легко и без затей топили японские корыта в морских сражениях Имчжинской войны. Вполне возможно, что в своё время это и было вершиной военной и инженерной мысли, но по мне, так тоже, корыто-корытом. Впрочем, я в кораблях не разбираюсь, поэтому, скорее всего я не прав, думая так о деяниях пращуров. На первом этаже на стенах много картин, изображают борьбу корейского народа с иноземными захватчиками — китайцами, монголами, японцами. Судя по ним, в Корею лезли все, кто только мог, горя светлым желанием пограбить. В залах так же выставлено множество образцов оружия, использовавшегося в Корее на протяжении веков — мечи, копья, луки со стрелами, пушки. Интересно. Второй и третий этажи музея посвящены собственно корейской войне. Зал славы с бюстами героев и описаниями совершённых ими подвигов. Много небольших комнат, в которых демонстрируются фильмы. Много просто телевизоров, по которым показывают военные действия или разную информацию, относящуюся к войне. Много качественно сделанных макетов, изображающих разные эпизоды войны. Запомнилась витрина с фигурами китайских народных добровольцев, воевавших на стороне севера. Написано, что Китай потерял на этой войне около одного миллиона солдат. Вообще, прочитал, что Суммарные потери Юга убитыми и ранеными оцениваются до 1 миллиона 818 тысяч человек, Севера — до 3 миллионов 822 тысяч человек. По официальным американским данным, США потеряли в Корейской войне 54 246 человек убитыми и 103 284 человека ранеными. Понятно, в общем, почему СунОк на меня ругалась. Для небольшой страны это большие потери. Причём, за время войны было разрушено ещё более 80% промышленной и транспортной инфраструктуры обоих государств, три четверти правительственных учреждений, около половины всего жилищного фонда. Примерно столько же, сколько было уничтожено в европейской части СССР во время великой отечественной войны. Посетили с СунОк в музее кинозал, посмотрели кино в формате в 4D. Кресло трясется! Сначала летели на самолете, стреляли, потом на лодке плавали, потом десантировались на высокий берег по лестницам. Потом — на танке въехали в город! Даже, кажется, в зале дым пустили. По крайней мере, под конец явно запахло гарью. Но, когда включили свет, ничего не горело, всё было нормально. Интересно, когда такие фильмы начнут массово выпускать? Смотришь, к примеру фильм «Чужие-2» и чувствуешь, как твою ногу нежно обвивает щупальце… Или, вакуумом с главным героем подышать выходишь… Не, для просмотр таких фильмов нужно иметь здоровье как у космонавта. Иначе, с каждого сеанса будут по два-три трупа выносить с разрывом сердца. Ещё запомнилась фотография, на которой в ООН объявляют Северную Корею агрессором и приглашают мочить её всем миром. Чем-то таким знакомым повеяло из моего мира, можно сказать «родным». На фото есть интересный момент — пустое место представителя СССР. Интересно, почему его не было? По идее, он должен быть голосовать против или наложить вето. Но, об этом ничего на стенде с фотографией написано не было. Нужно будет полазить в сети, поискать, почему… Потом мы с Сун Ок вышли на балкон, посмотрели сверху на военную технику той войны, стоящую на земле. Как мне объяснила Сун Ок, этот монумент называется «Статуей братьев» и символизирует трагедию братоубийственной войны. Трещина на куполе обозначает трагедию раскола единой нации, а скульптура — двух братьев, южнокорейского офицера и северокорейского солдата, разлучённых по воле судьбы и встретившихся вновь во время сражения. Монумент выражает стремление к примирению. На этом мы с Сун Ок закончили осмотр экспозиции и двинулись питаться, тем более, что два с лишним часа ходили. — Ну как тебе, понравилось? — спрашивает меня Сун Ок о моём впечатлении, после того как мы с ней заморили первого червячка. — Крутой музей, — искренне отвечаю я и, кивнув, добавляю, — понравилось. — А что ты чувствуешь? — задаёт мне следующий вопрос онни. — Людей поубивали много, — говорю я, — жалко. — И мне, тоже, жалко, — говорит онни и спрашивает, — понимаешь теперь, почему я так разозлилась, когда ты стала говорить глупости про американцев? — Понимаю, — печально вздыхаю я под внимательным взглядом сестры. — Запомни, Юн Ми, — строго смотря на меня, произносит Сун Ок, — только благодаря Америке, мы остались в живых. Поэтому, наша благодарность должна быть безграничной. А ещё, мы когда-нибудь обязательно отомстим! Вернём себе все захваченные земли и сделаем нашу страну одной и свободной! Э? — озадачиваюсь я глядя на внезапно раскрасневшуюся Сун Ок. "Артур" Ха-ха-ха! Это Корея, детка! Ха-ха-ха!