Детские тайны

      Пока в резиденции в Италии, в городе Вольтерра, все занимались своими делами, в одной из комнат, что именовалась гостиной, сидели отец и сын, внешне очень похожие друг на друга. — Что нового в Риме, сын? — обратился мужчина, блондин с каре, глядя на сына и слегка покачивая бокалом с вином в руке, изучая того взглядом рубиновых глаз. На вид ему было 28 лет.       Всё в нём говорило о том, что он не просто человек. Как минимум, человек высшего общества. Одежда века 17-18, очень плавные движения, манера говорить, растягивая гласные, и странный взгляд, в котором томилось вселенское спокойствие. И только кроваво-красный цвет глаз говорил о том, что это совсем не человек. — Люди сходят с ума, отец. Уничтожают друг друга из-за разницы в состоянии, из-за цвета кожи, веры… Они даже не соблюдают элементарных законов, созданных ими для их же безопасности… — отвечал ему парень, выглядевший на 16 лет. Он был похож на сидящего напротив него мужчину, за исключением цвета волос, что были такие же яркие, как и у матери. — Они всегда бездумно уничтожали друг друга в течение всего времени своего существования, — мужчина отпил немного вина и вновь посмотрел на сына. — Но что же наши «друзья»? — Боятся, трясутся, а потому на рожон не лезут, — чуть улыбнувшись ответил парень.       Кто бы на них ни посмотрел, никогда бы не поверил, что этот мужчина и этот парень не являются родственниками, по крайней мере, они таковыми не являлись до какого-то определённого момента. И моментом это стало всего одно слово.       Из всех, кто знал о их «не от рождения» родстве, были только трое из клана, и все три были его главами. Аро — главный лидер клана — прекрасно знал, что испытывал его «младший брат» по отношению к мальчику до того момента: презрение, брезгливость, иногда даже ненависть, желая прикончить этого ребёнка. Маркус — второй лидер клана — тоже ощущал это, но как обычно, ему было абсолютно всё равно.       И вот, в тот день, что эти двое обозначили для «младшего брата» «судным», такого восторга Аро не испытывал никогда. Конечно, ведь все старания его собрата по возведению «стены презрения» рухнули в одно мгновение. Даже Маркус, обычно безразличный ко всему, усмехнулся, увидев Кайуса с таким лицом, словно у того внезапно забилось сердце.       Тогда Афинодора ненадолго отлучилась по своим делам, оставив ребёнка на Кайуса, хотя и понимала, что настолько жестокий вампир, как Кайус, мигом убьёт ребёнка, ведь он редко отличался терпением. Возможно, это и был её план. Однако, в этот же день, словно сговорившись, старшие, и куда более гуманные лидеры, тоже решили устроить выходной и провести его с братом. Племянник, коим они уже считали мальчика, был неожиданностью, однако, довольно приятной.       Им нравилось наблюдать за ребёнком. Как-то раз им пришло в голову оставить ребёнка и пистолет в одной комнате, но это другая история. Так вот, не известно было, почему ранее эти двое согласились оставить ребенка под своим крылом, но им это явно было по душе. Особенно их удивляло то, что во время какого-нибудь из собраний, ребёнок мог внезапно свалится им в руки откуда-то сверху. В общем, им было интересно.       Тогда Серпенс не хотел идти ни к тому, ни к другому на руки, отчаянно тянясь к Кайусу. Но тот напрочь его игнорировал. Мальчишке удалось забраться на диван не без помощи Аро, которого это всё искренне забавляло. Кайус же отчаянно смотрел куда угодно, но не на ребёнка, пока на всю комнату громко и чётко не прозвучало:«ПАПА!»       Лицо Кайуса было запечатлено в разумах вампиров и стало предметом стёба над самим блондином. А далее происходило невозможное. Кайус стал уделять внимание ребёнку куда чаще, чем раньше, порой казалось, чересчур часто. После он сделал всё, чтобы крови родного отца в мальчишке стало меньше, чем ни капли, и хоть это полностью не произошло, кровь самого старшего вампира дала знать о себе очень скоро. Серпенс был также безжалостен к тем, кто был ему неприятен, однако, мог поменять о них своё мнение и, как «дядя Аро», пойти на некоторые уступки.       А после стало известно, почему Аро был настолько «за», чтобы оставить ребёнка под крылом Вольтури. В семь лет у мальчика открылись магические способности. Их было куда больше, чем у обычного вампира. Серпенс мог причинить боль одним взглядом, если того хотел. Он мог колдовать различные заклинания, а кровь вампиров, что находилась в его венах, делала его сильнее, отчего он мог колдовать одними руками, в отличие от «друзей» волшебников. А также, Серпенс мог, как и «дядя Аро», читать людей и вампиров.       Надо ли говорить, что столь жестокий, кровожадный и безжалостный вампир, как Кайус, гордился теперь уже «своим» сыном? Сказать «гордился», это ничего не сказать. Удивительно, но Кайусу нравилось слышать обращённое к нему «папа», хотя… со временем настоял на том, чтобы Серпенс обращался к нему «отец». Отчего «папа», стало буквально запретным приёмом в сторону Кайуса. Уж слишком сильно оно грело мёртвую душу.       И вот сейчас Кайус, будучи уверенным в своём сыне, смело, хоть и не без волнения, отпускал его проведать территории недалеко от резиденции клана.       Отношение сына к отцу было чуть больше, чем идентичным. Нет, он никогда не презирал его или ненавидел. Наоборот, сколько Серпенс себя помнил, столько он и чтил своего отца, гордился тем, что этот кровожадный и жёсткий вампир его отец. Да, он знал, что рождён не от него, однако, сколько себя помнил, столько и звал его «отец» и «папа». Он не мог никого другого представить на его месте. Нет, это обожание не было каким-то раболепием. Это обожание и гордость была чисто обожанием и гордостью сына. Настолько сильным оно было, насколько может быть у сына.       Нет, Кайус никогда не являлся для Серпенса богом всего его мира, он брал пример и с других в окружении отца, но, в первую очередь, всегда прислушивался к мнению Кайуса. Но он не верил, что идеалы отца были истинными и непоколебимыми, тем самым доказательством служили Аро и Маркус, изначально настаивая на чём-то более гуманном.       Неспешную беседу прервал стук в окно, на что удивились оба вампира. — Что там? — спросил мужчина, наблюдая за сыном, который, подойдя к окну, внимательно смотрел туда. — Там филин, отец… — Филин? — Кажется, у него письмо.       Открыв окно, парень впустил внутрь птицу, и та приземлилась на ручку кресла, где ранее сидел Серпенс. — Волшебники пишут, — уверенно сказал Кайус, глядя на гордого филина. Однако попытка забрать письмо была встречена серьёзным и угрожающим щелчком клюва. — Видимо, пишут лично тебе. — Хм… Кто бы додумался?..       Забрав письмо и дав птице немного перекусить, парень стал осматривать конверт. — Ни печати, ни подписи… — осторожно вскрыв конверт, парень извлёк листок с аккуратным почерком. — Хм… — Читай. «Доброй ночи, мистеру Вольтури! Прошу простить за недопонимание в будущем и надеюсь на Вашу благосклонность. Я очень много о Вас наслышан, и мне хотелось бы встретиться с Вами и обговорить некоторые моменты, что не подлежат письменному изложению, а только встрече тет-а-тет. Если Вы не возражаете, то мы могли бы встретиться на Буксон Стрит 15 в Англии в 18:00 28 декабря. Там расположено кафе. Не самое популярное, но для нашей встречи подойдёт. Буду ждать Вашего ответа с нетерпением.» — Кто-то из Англии. Это точно. Явно аристократ, почерк аккуратный. И судя по выбранным фразам… ребёнок? Довольно робкая просьба… — Словно он не уверен, что ты не выбросишь письмо сразу после его прочтения, — подвёл итог мужчина. — Да. С чего бы вдруг ребёнку из Англии просить меня о встрече?.. — Вижу тебе интересно, и говорить, что это может быть ловушка, бесполезно? — Ты можешь послать со мной кого-нибудь, ты же это знаешь. Да и то, что встреча запланирована на рождественские каникулы, довольно странно. Но и это также может означать, что это ребёнок, ведь будь это иначе, он бы назначил для встречи другое время. — В кафе в районе смертных, не волшебников? — Может, он хочет, чтобы встреча осталась в тайне? — С тобой пойдут несколько вампиров в сопровождение. — Но пусть они держатся подальше. Не хочу, чтобы если моя догадка оказалась верна, меня посчитали трусом. И оденутся пусть как-то иначе, чтобы не привлекать внимания. — Согласен. Но, Серпенс, в случае чего, уходи оттуда сразу. Я не хочу, чтобы ты пострадал. — Конечно, отец…       Поднявшись, мужчина подошёл к парню и, взяв того за лицо обеими руками, уткнулся носом ему в макушку, а спустя пару секунд тишины, тихо произнёс: — Мой сын…       И пусть слова были сказаны тихо, это всегда говорилось с великой гордостью, которую от Кайуса услышать мог только этот юный вампир. Он всегда это слышал, когда отец одобрял его решения или, когда они прощались на какое-то время.

***

— Ответил… Он ответил на письмо… — шептал блондин, успев перехватить письмо дома, чтобы его никто не заметил. — Спокойно…       «Если он из клана Вольтури, то в принципе должен быть… Спокойным, ведь так?.. Да, вроде, да…»       Пару минут Драко сверлил взглядом конверт, а после разорвал его и стал читать. «Доброй ночи, юному лорду! Признаться честно, Ваша просьба о встрече меня заинтересовала. Да и выбор времени и места встречи довольно необычен. Я согласен встретиться с Вами. Однако, прошу Вас прийти заранее и сесть за столик в самой тихой части того заведения. Но дабы я смог Вас найти, принесите с собой белую лилию. Это не обязательно должен быть именно цветок, может быть брошь или любое другое украшение в этом образе. Я люблю тишину. Да и чрезмерное внимание будет лишним как мне, так и вам. На момент нашей встречи я буду проездом в Англии и на какое-то время задержусь там, а потому наша встреча более, чем возможна. Но, юный лорд, прошу Вас, не разочаруйте меня!                   Серпенс Вольтури.» — Согласен, он согласен на встречу… — шептал мальчишка, перечитывая письмо, сидя в поезде.       Да, он сильно затянул с письмом, не зная как его составить, но в итоге он смог. И сейчас держал ответ на него, изучая почерк старшего брата. — Кто на что согласен? — влезла любопытная Панси, пытаясь заглянуть в письмо, что блондин держал в руках, привлекая внимание сокурсников, которые сидели с ним в одном купе. — Не твое дело, Паркинсон! — резко ответил Драко сворачивая письмо, но продолжая крепко держать его в руках. — Малфой завёл себе подружку? — подергивая бровями, протянул Забини, нахально улыбаясь.       Но это Драко проигнорировал, смотря на письмо в руках, что держал на коленях. «Лилия…» — Уж лучше живой цветок… — пробормотал Малфой, раскрывая письмо вновь, не замечая, что на него снова устремилось несколько пар глаз. — Драко, ты в порядке?.. — обеспокоенно спросила Дафна, глядя на блондина. — Какой цветок?.. «Его почерк… Довольно похож на мой, только более размашистый…» — Поразительно… — Драко?..       Заметив приближающуюся к письму руку, блондин резко сложил письмо и убрал его во внутренний карман. — Сказал же, не ваше дело!

***

      На следующий день после праздничного ужина Драко задержался в кабинете зельеварения после урока. — Крёстный, он ответил на письмо… — И что же он ответил? — Он согласен на встречу… — Да? — удивился мужчина.       Мальчишка кивнул в ответ и достал письмо. Изучив его, зельевар посмотрел на Драко. — Сколько раз ты его уже прочитал? — Каждый час, с момента как открыл…       Поднявшись, зельевар подошёл к одной из полок, достал оттуда зелье и, вернувшись, протянул его крестнику. — Не надо… — Пей, иначе тебе гарантировано переутомление.       Выдохнув, блондин всё же выпил зелье, и через пару минут был собран, серьёзен и спокоен. — Итак… — продолжил зельевар, — Честно сказать, я не думал, что он согласится на встречу. Но раз так вышло… — Ты сходишь со мной? Посидишь за соседним столиком для подстраховки. Вдруг он не будет настроен дружелюбно? — Судя по его ответу, он будет достаточно сдержан и собран. Куда больше, чем ты. Он ведь не знает об одной маленькой, но крайне большой детали. — Я скажу ему! Скажу, как только буду уверен, что он не пошлет меня к драклам… — Будь аккуратен в своих мыслях. Насколько мне известно, некоторые вампиры владеют такой телепатией, что ты и не заметишь, как они проберутся к тебе в голову. Я схожу с тобой, но если ты постараешься держать себя в руках и не выдать того факта, что пришёл не один. — Хорошо… Я пойду, — забрав письмо, мальчишка убрал его в карман. — Ещё уроки делать… — Иди.

***

      Как бы ни хотел Драко, но его странное поведение всё чаще отмечали соседи по комнате и к каникулам, откровенно говоря, сторонились «говорящего с самим собой» Малфоя.       Но сам Драко ничего не мог с этим поделать. Он хотел, чтобы встреча прошла без задоринки. Хотел произвести достаточно хорошее впечатление. Достаточное для того, чтобы брат захотел продолжить с ним общаться. Хотя бы через письма.       В день отъезда он сидел в купе совершенно один. И был этому рад.       «Здравствуйте, Серпенс. Рад Вас увидеть. Благодарю, что согласились на встречу. Меня зовут Драко Малфой…» — Нет, не так…       «Здравствуйте, мистер Вольтури… » — Да, так лучше…       «Благодарю, что согласились на встречу… » — Дома… Всё дома…

***

      Но дома не получилось продумать приветственные слова, ибо обеспокоенная мать, которой по секрету рассказали её подружки, которым по секрету рассказали их дочки, была напугана странным поведением Драко в школе. А потому женщина чуть ли не везде ходила рядом с сыном и постоянно интересовалась его самочувствием.       Это раздражало, очень. И порой очень хотелось сказать, чтобы его оставили в покое. Ведь он хочет немного посидеть один и подобрать идеальные предложения, чтобы брат не рассмеялся ему прямо в лицо, даже не выслушав. От этого Драко стал только дёрганее.       И вот, наконец, настал тот день — 28 декабря. День, который, как бы ни закончился, изменит жизнь Драко. Он с самого утра не покидал своей комнаты, а после обеда ходил туда-сюда в каминной комнате, ожидая Северуса. — Драко, — обратился к парню отец. — Да, отец? — стараясь сохранить спокойствие, сын взглянул на отца. — Что происходит? –… Что происходит? — Это я у тебя спрашиваю, сын. Твоё дерганое поведение заметит даже слепой. — Я… — но оправданий на данный счет у блондина не было. Он точно не рассчитывал, что отец вообще заметит что-то. Он ведь постоянно на работе.       Но мальчишку спас появившийся из камина Северус. — Драко, ты готов?.. — тут зельевар заметил Люциуса и поприветствовал его кивком. — Люциус. — Северус, — кивнул в ответ Малфой-старший. — Куда вы собираетесь так поздно? — Драко хотел прогуляться и попросил меня составить ему компанию. — Правда? — не веря изогнул бровь волшебник и посмотрел в сторону сына, нахмурившись.       Драко с нечитаемым, но очень напряженным видом залез в камин и, стоило его взгляду столкнуться со взглядом отца, он четко, но тихо произнёс. — Дырявый котел!       И пропал в зелёном пламени. — Вы ведь не на прогулку идёте, — уверенно заявил хозяин мэнора. — Нет, как раз-таки на прогулку, — ответил зельевар, подходя к камину. — Почему же тогда Драко такой напряженный? Будь это обычная прогулка, он был бы спокойнее, — блондин последовал за другом семьи. — Может, он чего-то ожидает от этой прогулки? — пожал плечами мрачный мужчина, непривычно ухмыльнувшись. — Я этого не знаю. Но не переживай, я присмотрю за ним и верну в целости и сохранности. — Если что-то произойдет, расскажешь… — волнуясь за сына, попросил мужчина. — Посмотрим. Ты же знаешь, если он попросит не рассказывать, то я не смогу тебе ничего сказать. — Если что случится… — Я буду рядом, не переживай.       И зельевар исчез в пламени огня. А Малфой-старший решил проверить комнату сына.

***

— Надо купить лилию… — бормотал блондин, направляясь к ближайшему магазину с цветами. — Ты так и не нашел альтернативы? Он ведь предлагал… — Я и не искал, д-даже не думал об этом! Меня больше беспокоило, что я скажу ему, когда увижу… — И что ты придумал? — Ничего… Я пытался подобрать слова так, чтобы произвести хорошее впечатление, но в итоге понял, что всё забуду… Или растеряюсь… Или ещё чего-нибудь… — Зелье дать? — Нет, — уверенно ответил блондин. — Я справлюсь. Должен справиться. Да и… Если он увидит, что я искренен, то это же должно помочь наладить общение… — Как хочешь, но если что, я буду рядом. — Твой… Таинственный проситель, один из этих двоих? — проговорил мужской голос над ухом младшего из всех троих вампиров. — Да. Вон тот, мелкий. Это должен быть он, — ответил парень, стоя в длинной, плотной мантии чёрного цвета с глубоким капюшоном, накинутым на голову. — Как и договаривались. Вы сидите как можно дальше. Заходите передо мной, но предварительно снимаете всё, что может выдать в вас… Вас. Если я подам вам знак, то вы уйдёте тут же. И ждать меня не станете. — Всё так, но если… — Без «если».       Вампиры шли за волшебниками по крышам. А Серпенс только сильнее убедился в свой догадке, когда эти двое вышли из цветочного магазина с цветком лилии.

***

      Юный аристократ, что впервые в своей жизни находился в кафе, осматривался в поисках подходящего столика и скоро нашёл его. — Я сяду там… А ты сядь за соседним столиком, Северус… Позади меня… — Успокойся, Драко. Я думаю, что всё пройдёт хорошо. — Да, наверное…       Они пришли за полчаса до встречи, а потому, сидя за столиком в относительном мраке, Драко только сильнее себя накручивал, упорно пытаясь поверить, что всё должно пройти хорошо, но в итоге находил ещё миллион причин, почему это будет не так. Он вздрагивал каждый раз, как открывалась дверь кафе и смотрел в её направлении, ожидая увидеть того, из-за кого он не мог нормально жить последние полтора года.       За окном лежал снег, уже было довольно темно и, обычно, отец не любил, когда Драко гулял в это время даже во дворе. «Слишком холодно», — говорил он. Но сегодня он покинул бы мэнор под любым предлогом и любым способом, под любыми угрозами. Он чувствовал, что эта встреча будет важной в его жизни. А своему чувству Малфой привык доверять. Оно никогда не обманывало его.       Часы показали шесть, и в кафе в ту же секунду показался ОН. Серпенс и в жизни был таким же, как и на гобелене. Бледный, со светлыми волосами чуть выше плеч и рубиновыми глазами. Он, в отличие от Драко, выглядел совершенно спокойно. И, видимо, заметив тот отличительный знак на столике в виде белой лилии, направился к нему.       Сделав глубокий вдох и выдох, Малфой встал на ноги за пару шагов до того, как перед ним остановился вампир. — Здравствуйте… Мистер Вольтури… — чуть хриплым от волнения голосом произнес Драко, протягивая руку брату. — Меня зовут… Драко Малфой…       Но продолжить дальше он не смог, наблюдая за тем, с каким интересом старший брат рассматривает его, держа его руку в своих двух. — Очень интересно… — пробормотал вампир, чуть сузив глаза, но после вновь полностью открыл их, заглядывая в глаза, как оказалось, младшему брату. — Зови меня Серпенс, Драко. Обойдемся без официоза. — Х-хорошо… Приятно познакомиться, мист… То есть… Серпенс, — и если ранее Драко думал, что подобная инициатива его хоть немного успокоит, то он глубоко ошибался. Волнение только возросло. — Не волнуйся так, Драко. Столь подло я поступать не собираюсь.       Недоумевая, мальчишка уставился на брата. Откуда тот всё знает? Не уж то это настолько очевидно? — Я просто всё увидел. Когда прикоснулся к тебе, — объяснял вампир, откровенно забавляясь реакцией брата. — Давай присядем. Тебе нужно выпить, хотя бы воды. И немного успокоиться.       Около десяти минут они сидели в тишине. Драко пытался взять себя в руки. Осознание поддержки в виде сидящего позади него Северуса придало немного сил, и ещё минут через пять, когда им принесли заказ, который сделал Серпенс, Малфой наконец смог вновь посмотреть на него и заговорить. — Что ж… Даже не знаю, что сказать… — Ну, к примеру как давно ты узнал обо мне и как вообще нашёл?       Вампир сделал круговое движение кистью… — Ну… Полтора года назад мэнор будто-то спятил…       Драко рассказывал, рассказывал и рассказывал… А Серпенс интересовался, интересовался и слегка ухмылялся.       Да, его удивил тот факт, что этот мальчишка его брат. Да, Серпенс знал, что настоящий его отец — волшебник, но как отца он никогда его не признает. Тот недостоин этого. Но всё-таки, брат… — Значит… Хогвартс и Слизерин? — Факультет для чистокровных.       Драко стал вести себя более спокойно и, наконец, расслабился. Радуясь, что брат всё-таки… Принял его? Да, наверное, именно этому он и радовался. — Думаю, это гордость. — А ты где учился? — О, меня учил отец! — Отец? — Не твой отец, а тот, что принял меня после моего рождения. Не сразу, но принял. Он учил меня на дому, потому что… Дети-вампиры, они… Трудно поддаются контролю и могут, сорвавшись, выдать себя смертным… То есть, людям. — Но… Волшебники же знают о вас. Да и маглы тоже вполне себе осведомлены… — Нет… С волшебниками у нас определённая договорённость, которая очень сильно нарушается в Англии. А вот… Как ты выразился, маглы — они о нас знают, только по древним преданиям и сейчас… То, во что они нас превращают, это довольно мерзко. — А, что они с вами делают? — Как часто ты бываешь вне магического мира? — Ну, сегодня впервые… — О… Ужас! Как так вышло? — Ну, ты разве не знаешь? В чистокровных семьях принято думать, что они… Недостойны. Даже тех волшебников, что рождены от маглов, часто называют «грязнокровками». Однако, они смело уничтожают всё то, что мы строили на протяжении веков. Запрещают ритуалы, делают незаконными множество артефактов… — Хм. Что ж, ситуация Англии мне ясна. И… О, уже восемь. Тебе, наверное, пора домой, — решил закругляться вампир, ибо у него были дела и помимо внезапно объявившегося младшего брата. — А… Да, н-наверное… — снова занервничал Малфой. — А… Серпенс? — Что?       Вампир уже был готов. На нём вновь оказался толстый, плотный плащ, а на голове глубокий капюшон. — Мы сможем встретиться снова?       «Хочет встретиться снова, невзирая на идеалы отца?.. Это определённо интересно.» — Если захочешь ещё раз встретиться, напиши. Но ближайшие пару дней я буду занят изучением Англии, — усмехнулся вампир. — Хорошо. Тогда, до встречи. — До встречи.       Вампир покинул кафе и растворился в темноте улиц магловского Лондона.