Благословение

      Солнце только начало вылезать из-за горизонта. Листва на деревьях вблизи дома развевается на ветру. Роса на молодой траве сверкает в первых лучах солнца. Птицы уже проснулись и запели свою песню, словно по расписанию. Всё это сгущается в одну утреннюю атмосферу.       Молодые тела мирно посапывают в постели, и даже кот не пытается их разбудить. Круглые, настенные часы показывают без пятнадцати четыре. Одинокий лучик света проникает между закрытых штор, и падает на волосы шатена. Он лежал, прижимаясь ко второму парню, чьё имя было Накахара Чуя. Самого кареглазого звали Дазай Осаму. Он крепко обнимал сильное тело рыжеволосого и не упускал возможности обвить его стройными, даже худощавыми ногами.       Штора, отброшенная порывом ветра из открытого окна, расхлесталась по комнате. Теперь лучи солнца уже светили не только на волосы, но и на глаза, что ощущалось не очень приятно для шатена. Ему повезло, он смог зарыться носом в одеяло, а вот рыжему повезло меньше. Он сонно разлепил глаза. "Кто вообще придумал это блядское солнце?" - первое, что подумал Накахара, а после перевёл взгляд на мирно посапывающего рядом Дазая. Он ощущался так непривычно. Только когда шатен спал, он мог казаться беззащитным. В другие моменты, даже когда его связали и ебут сзади, он выглядел защищено и спокойно. Чёртов маньяк-суицидник.       Накахара аккуратно убрал мешающую прядь волос с лица Осаму, на что тот мило поморщился. Забыв о солнце, что так не вовремя прервало его прекрасный сон, голубоглазый убрал одеяло куда подальше. Через 2 часа ему нужно быть в здании мафии, а шатену в агентстве. Но тот, как всегда, опоздает, так как, в отличие от Накахары, не слишком-то серьёзно относится к своей работе. Что в Мафии, что в Агентстве, он бездельник с гениальными планами. Даже если взять в расчёт тот конфликт с Шибусавой, он смог дать Чуе подсказку, которую поймёт только он, и тем самым они победили своего врага.       Обнажённое тело шатена беззащитно лежало на кровати. Обычно на нём кроме большого слоя одежды ещё красуются бинты, но при Накахаре он не боится показывать своё изуродованное шрамами тело. Чуя любил его тело. Каждый раз, когда ему доставляется такая возможность, он не упускает шанса расцеловать каждый шрамик и каждую неровность на теле Осаму. Второй всегда смущается от этого, но не пытается остановить рыжеволосого потому, что знает, что это бесполезно. А ещё Накахара любил его голос и всегда просил не скрывать его. Он старается уловить каждый стон, всхлип, слово и даже вздох.       Утро начинается не с кофе, как говорится. Для Осаму, оно начинается с настойчивых поцелуев в шею и со стояка от столь прекрасных ласк. -мхг...Чуя.. какого чёрта?.. - слышится сонный голос снизу. -Лежи. Просто наслаждайся - прошептал на ухо шатену голубоглазый и тут же прикусил мочку уха, вырывая из сладких губ тихий вскрик.       Податливое тело шатена оглаживали сильные руки. Стоило только запустить руку на бедро, как со стороны Осаму слышались чудесные томные вздохи. Дазай был замечательным пассивом в такие моменты. Он не пытался скрыть свой голос, отдавал себя всего и позволял дерзкому взгляду голубых глаз видеть каждый шрамик на теле. Запутанные волосы рассыпались по подушке, стоило только откинуть голову посильнее, дабы дать чужим губам расцеловывать каждый сантиметр на шее.       Анальное отверстие ещё не затянулось после вчерашнего вечера. Оно легко принимает в себя смазанные пальцы. Смазку Чуя успел достать, пока Дазай принимал все ласки. Вставить сразу два пальца не было особой проблемой, вошли они более-менее легко. От этого действия Дазай прогнулся в спине и попытался свести ноги, но Накахара не позволил этого. Шатен не сопротивлялся, он принимал в себя пальцы и отвечал сладкими стонами.       Такие утренние слияния Чуя совершает редко. Утро с рыжеволосым в принципе было непредсказуемым. Он мог быть нежным, грубым, ласковым и отстранённым. Не хотеть, чтобы к нему кто-либо прикасался или же чувствовать каждую частичку тела своего парня, как сейчас. Он иногда даже завтрак в постель мог принести, если проснётся раньше. Самого шатена часто мучила бессонница и Накахара знал это. Он всегда сильно сжимал Дазая в объятиях, даже если тот был против, ведь прикосновения он не любил, зато Чую очень. Это его успокаивало, и они так засыпали. А когда перед сном они занимались сексом, всё проходило ещё спокойнее, ведь Осаму был уставшим и был не против лежать в объятиях коллекционера вина.       Вот уже через пару минут Накахара толкается в тело шатена, пока тот дрожит и стонет под ним. Он хватается за его плечи и прогибается в спине, пока тот медленно толкается в его тело, расцеловывая каждый сантиметр шеи Осаму. Это сладостная пытка продолжается где-то полчаса, пока оба со стоном не кончили. Чуя ложится рядом с израненным телом и опять сжимает его в своих объятьях, а затем тихо шепчет: -Давай, поспи эти оставшиеся полтора часа. - от этого шепота всё тело шатена пробивает дрожь, и он, не раздумывая, соглашается и прижимается к телу своего парня, при этом краснея до кончиков ушей.