Звезды вокруг шрамов

      На удивление, это было первым за долгое время утром, когда Лютик проснулся без давящей боли в груди. Было легко и понятно.       Как же он был рад, что все-таки доверился Трисс. Вчера вечером она рассказала, что психолог готов будет принять его уже завтра, а сразу после она может съездить с ним в больницу, чтобы узнать срок и какой аборт сейчас будет возможным. Она сказала, что готова быть рядом, если он чувствует, что ему нужна поддержка.       Лютик не находил слов благодарности. Он решил, что обязательно что-нибудь ей прикупит. Он обязан был отблагодарить ее за все, что она сделала. Явно больше, чем его собственная мать за последние лет пять. Казалось, она сняла с себя всю ответственность, как только Лютик научился говорить.       Он потянулся к телефону, обнаружив, что было всего шесть утра, однако… он выспался.       Скорее всего это было последствием стресса и нервов. С выдохом, он встал с кровати, накинув на себя халат.       Он спустился вниз, на кухню, чтоб выпить воды и перекусить, но замер на лестнице, услышав шум. Аккуратно спустился и заметил Ламберта. Довольно бодрого, в штанах и майке, прислонившегося бедром к тумбе, что-то читающего в телефоне.       Лютик закусил губу. Да, Ламберт.       Возможно, он накручивал себя, но ему казалось, что Ламберт… заигрывал с ним. Нет, порой его доброта это просто доброта, но некоторые моменты наводили на странные мысли. Ему казалось, что Ламберт по-странному много трогал его и порой это было чем-то большим, чем просто жестом поддержки.       Но Лютику… все же ему казалось, что он просто придумывает себе это. Ведь он видел, как Ламберт общался с Трисс, как смотрел на нее и улыбался. Он был уверен, что Ламберт любил ее. Так что едва ли он мог себе позволить в самом деле заигрывать с подростком.       Возможно, для Ламберта это нормальное поведение? Он так ведет себя со всеми и в этом совсем ничего нет?       Лютик не знал. Понятия не имел, а вот что знал, так это то, что все эти касания заставляли трепетать его.       Кто-то такой, как Ламберт, касался его, улыбался и был с ним так восхитительно-вежлив и мил.       Кто-то такой: высокий, сильный, взрослый.       Лютику просто не с чем сравнивать, у него есть только один опыт, и этот опыт погнал его делать аборт, поэтому Ламберт казался ему чем-то невозможным. Чем-то, из-за чего Лютик ощущал в себе странный восторг, с которым совсем, совсем не знал, что делать.       — С добрым утром?.. — неуверенно сказал он, спускаясь по лестнице и глядя в сторону Ламберта.       Ламберт вскинул голову. Удивленно посмотрел на Лютика, потом на время и снова на Лютика.       — Доброе. Всегда так рано встаешь?       — Вообще-то нет, просто сегодня так вышло. А ты?       — Был на пробежке, — пожал он плечами, положив телефон в карман.       — Ох, мне скоро неловко будет, что ты ведешь более активный образ жизни, чем я.       — Уверен, тебе пока активности хватает и без утренних пробежек. Я же целый день на работе сижу, надо хоть раз в неделю кости разминать.       — И качать мышцы, — добавил Лютик, подходя ближе, чтобы взять воды. — С ума сойти, откуда у тебя на это столько времени?       — Мне нужно мало времени для сна, — хмыкнул Ламберт. — Хватает часов шести, и с утра я максимально бодрый. Кому-то нужно больше, и это нормально. Главное не насиловать себя. Кстати про насилие. Как ты?       Лютик невольно глупо улыбнулся. Если в начале можно было спихнуть эту заботы и вопросы на то, что об этом его попросил Геральт, то тепреь ему начало казаться, что Ламберт тоже волновался. Как и Трисс. По-настоящему.       — Я уже лучше. Мне… Я не знаю, говорила ли она тебе, но Трисс очень мне помогла.       — Да, она говорила, что у тебя что-то случилось, но вы, кажется, нашли, что с этим сделать. Просто вчера ты все еще был в не очень хорошем настроении.       — Да, это так, — Лютик кивнул, тяжело выдохнув.       Несмотря на то, что Трисс была к нему добра и хотела помочь, что был Ламберт, который мог занять все его мысли, всего его, в моменты, когда Лютик оставался один, ответственность за произошедшее снова падала на него и давила, мысли об аборте до сих пор были тоскливыми и паршивыми.       Еще и Вальдо написал свое вшивое «все, успокоился?»       Лютик даже нашел силы не ответить ему и просто проигнорировать. Так было лучше.       Лютик надеялся, что у него еще будет возможность прервать беременность таблетками. Он вычитал, что срок до семи недель — и Лютик по своим подсчетам высчитал, что у него должна была идти сейчас пятая. Хотел бы он верить, что эти подсчеты были верны…       — Но сейчас получше? — Ламберт вскинул бровь.       — Да… да, намного. Мне стало лучше после прогулки на роликах с тобой. Я давно не проводил с кем-то так время — чтобы забыть вообще обо всем.              Ламберт улыбнулся.       — Я рад. Мы можем куда-то сходить сегодня снова, если хочешь.       Лютик на секунду замешкался, посмотрев в сторону, чувствуя, как краснели щеки.       Боже, конечно же Ламберт не звал его на свидание. Ничего такого. Он просто хочет помочь ему, а Лютику стоит перестать надумывать лишнего о женатом мужчине.       — Тебя это не утомит? Ты же сразу после работы…       Ламберт хмыкнул.       — Я же отдыхать иду, а не снова работать. Ну так что?       Лютик улыбнулся ему, снова ощущая этот непонятый ему трепет. Он никогда не ощущал так себя рядом с Вальдо — даже когда они только начали отношения и все было хорошо. Все было идеально!       А сейчас, стоя с мужчиной, которого он знал несколько дней, чувствовал!       — Да, было бы круто.       — Хорошо. Мне заехать за тобой сюда или ты где-то будешь?       Лютик закусил губу и сказал:       — Наверное, я напишу тебе точный адрес, а то черт знает, где я в это время буду.       — Договорились, — Ламберт улыбнулся ему и подмигнул.              Лютик кивнул и вдруг осознал, что совсем не хотел заканчивать диалог. Невольно он придвинулся ближе и спросил:       — А Геральт с тобой не бегает?       — Геральт утром ненавидит даже себя. Если он будет бегать по утрам с радостно-пиздящим мной, то, скорее всего, кто-то кого-то убьет.       — Хм, а я думал Геральт только со мной такой монстр.       — О, он тот еще фрукт. В общем, мы все те еще персонажи, просто для всех по-разному. Я тут кстати думал… Может, вам стоит поговорить?       Лютик едва не отшатнулся от такого предложения и посмотрел на Ламберта, как на сумасшедшего.       — О чем?       — О том, что Геральту стоит перестать сидеть рядом с тобой с таким лицом, будто хочет тебя убить. Возможно, потом вам обоим легче станет, — Ламберт оперся рукой о столешницу и внимательно посмотрел на Лютика. Кажется, проблема их взаимоотношений волновала его даже больше, чем самого Лютика. По правде говоря, после того, как Геральт перестал с ним толком взаимодействовать, Лютик решил вообще забыть о том, что они знакомы.       — Но что же мне говорить? Геральт меня ненавидит.       Ламберт не скрыл удивленного взгляда. Лютик своего и не прятал. Он был удивлен буквально с начала диалога о Геральте.       — Он не ненавидит тебя, Лютик. Тебя невозможно ненавидеть.       — Ты просто не знаешь, как он вел себя со мной. Какие вещи говорил. Он даже пару…       И замолчал. Нет, говорить о том, что Геральт поднимал на него руку он не хотел.       Лютик в принципе привык умалчивать про такие вещи, боясь, что его же в них и обвинят.       Ламберт насторожился.       — Лютик?..       — Нет, ничего… Он не любит меня, и я это заслужил.       — Я уверен, что это не так.       — Так. Ты не знаешь, Ламберт… — сказал он почти отчаянно и невольно подался к нему еще ближе. Но даже не из желания близости с ним, с Ламбертом, а скорее от страха просто перед воспоминаниями. Да, его отец был с ним строг, но не так, как Геральт.       Геральт часто повышал голос, ругал, иногда мог угрожать. Ударил два раза… Геральт заставлял себя бояться, и Лютик понимал, что это было правильно. Ведь так он просто перестал выходить из дома и влипать в те неприятности, в которые попадал.       Он искренне считал, что не был в них абсолютно виновен, но он никогда не рассказывал Геральту всех обстоятельств, потому что знал, что может разозлить этим сильнее.       Ламберт тяжело выдохнул и внезапно потрепал его по спине. Лютик вздрогнул, осознав, что едва не вжался в него.       — Я поговорю с ним, — сказал спокойно Ламберт, легонько поглаживая по плечу.       — Не надо… Он будет злиться.       — Вовсе не будет.       — Будет.       Ламберт тяжело выдохнул, замерев ладонью чуть ниже плеча. Лютик попытался сконцентрироваться на этом касании, потому что сейчас оно было таким теплым и нужным ему, и совсем его не пугало.       — Если Геральт сам поговорит с тобой, тебе станет легче? Без агрессии, без злобы, без ненависти? Он совсем не такой плохой, как… каким был вынужден быть с тобой. В самом деле: он многим добрее меня.       — Ты врешь. Ты очень добрый, — прошептал Лютик, начиная успокаиваться. Геральта здесь нет, он его не ругает и сам снял с себя за него ответственность.       Ламберт качнул головой.       — С тобой. С тобой и с Трисс. Геральт добр ко всем. В той или иной мере. Мне просто кажется, что если ты уберешь этот гештальт, то тебе станет легче. Как ты думаешь?       Лютик не ответил. Он посмотрел в сторону, потупив взгляд и сжавшись в плечах.       Он и сам знал, что Геральт не плохой человек. Он видел его отношения с Йеннифер: он был мил с ней, добр, казалось, он бы умер за нее, и не стеснялся показывать это.       Иногда Лютику было больно на них смотреть, потому что он чувствовал, что не будет того мужчины, который стал бы так относиться к нему.       На самом деле Лютик заметил, что он в принципе не особо нравился альфам. Вальдо был первым, кто проявил к нему симпатию и стал за ним ухаживать. Были… еще некоторые люди, но это было не симпатией. Это было грязью и похотью.       Но потом появился Вальдо, и он решил, что все не так уж и плохо. Он хоть и не получал того отношения, которого хотел, но был рад, что нужен хоть кому.       Так что конечно Геральт не плохой. Лютик видел, что он любящий альфа и прекрасный мужчина.       Просто это Лютик такой.       А Ламберт и Трисс к нему добры потому что не знают, сколько неприятностей он принесет.       — Эй, — Ламберт потрепал его по плечу. —Ты чего?       Лютик вздрогнул и вскинул голову.       — Отлично, я успел тебя расстроить, — Ламберт криво усмехнулся, и Лютик едва на месте не подскочил.       — Нет! Нет-нет, ты совсем меня не расстроил. Я просто… Тема про Геральта… Мне кажется, нам лучше вообще не общаться. Вот и все.       Ламберт тяжело выдохнул. Лютик только сейчас заметил, что его ладонь лежала на пояснице. Он чуть нажал, и Лютик без лишних усилий прижался к нему, облегченно выдыхая. И он был уверен, просто уверен, что в этой близости не было ни пошлости, ни интимности. Ему было необходимо человеческое тепло, чтобы успокоиться.       Это как обнять собственного отца. В этом совсем ничего нет такого ужасного или пошлого.       То же самое и здесь.       Лютику просто нужно успокоиться, а Ламберт это почувствовал.              Он погладил его по пояснице и сказал:       — Давай я поговорю с Геральтом? Вы хотя бы начнете диалог, а там уже увидите, как вам будет лучше.       Лютик с трудом поднял голову, затем и взгляд. Он внимательно на него посмотрел, прижимаясь щекой к его плечу, вдыхая его запах.       Обычно Ламберт вечно пах какими-то одеколонами и духами, так что Лютик почти не думал о его настоящем запахе.       Ламберт пах дождем, Лютик клянется, это был запах после дождя.       Свежеть, прохлада, вздох, наполняющий легкие до краев.       Пах как свобода, как небо, как собственная юность.       Лютик невольно глубоко вдохнул — жадно.       Угадывались немного горьковатые нотки. Наверное, они усиливались, когда Ламберт был зол, раздражен или… возбужден. Сейчас эти ноты было почти не разобрать.       Он быстро одернул себя и, посмотрев на Ламберта, сказал:       — Я… хорошо, нам стоит попробовать. Ты прав.       Ламберт улыбнулся ему и снова потрепал по спине, будто хотел обнять, но не решался.       Зато решился Лютик — он обнял его за спину, прижавшись ближе, и это было почти волшебно.       Он часто обнимался с Вальдо, но никогда не чувствовал себя так спокойно и правильно, как сейчас с Ламбертом, тепло его тела, его запах, даже ритм его сердца и частота дыхания — все это было идеально-правильно. Так хорошо, тепло и защищенно. Лютик хотел бы прожить вот так жизнь, в его руках.       Он невольно улыбнулся, чувствуя, как успокаивался.       Что ж, Лютик мог сказать, что впервые стал чувствовать себя хорошо. Главным было то, что он впервые был в месте, где на ничего ничего не давило. Совсем, тут всегда было спокойно и уютно, Лютик чувствовал себя хорошо.       Он мог быть здесь, в этом доме, и не бояться, что ему влетит за что бы то ни было.       И были люди, которые хотели ему помочь.       Лютик был счастлив.       И стал еще счастливее, когда Ламберт написал ему: «куда мне заехать?»       Казалось, что только благодаря ему Лютику удавалось игнорировать Вальдо и желание написать ему. В любой другой ситуации, если бы ему не было, на что отвлечься, он бы уже на стену лез от желания написать ему, поговорить, а сейчас — нет. Молчать было вполне удобно и неплохо. Это не давило, он даже забывался об этом. И о Вальдо, и о скором аборте.       Так что он просто написал адрес.       Да, определенно, он чувствовал себя счастливым, когда запрыгивал в его машину, широко улыбаясь. Завтра ему предстоял сложный день — сначала психолог, потом больница, поэтому сейчас он старался не думать об этом и просто наслаждаться моментом.              Ламберт широко улыбнулся ему в ответ, сказав:       — Рад, что ты светишься. Заметил за собой, что мне не нравится видеть тебя грустным. Знаешь, это кажется чем-то противоестественным.       Лютик тихо хихикнул.       — А я не привык быть таким улыбчивым, — признался Лютик. — Наверное поэтому у меня сейчас щеки болят от улыбок.       — Ничего, тренируй, скоро привыкнешь. Итак, какие планы?       Лютик задумался и почесал щеку, потом посмотрел на Ламберта. По правде говоря, будь его воля, он бы просидел в этой машине весь вечер, просто смотря и слушая Ламберта. И обнимать его. Боже, как бы он хотел снова обнять его, но сейчас он понимал, что эти объятья, без причин, будут казаться… в самом деле двусмысленными.       — Может просто прогуляемся по парку? — спросил Лютик.       — Тысячу лет в парках не гулял.       Лютик улыбнулся ему.       — Самое время начать?       Ламберт посмотрел на него, чуть сощурившись, с непонятной усмешкой.       Лютик смотрел на него и почему-то подумал, что хотел бы, чтобы его муж был таким же, как и Ламберт. Что-то было в этом мужчине, что делало его идеальным для Лютика. По крайней мере пока.       Пока Лютик был без ума от Ламберта.       — Да, пожалуй, самое время начать, — он кивнул, заводя машину.       А Лютику думалось, что он слышал в его интонации что-то, чего не было до этого.       С глупой улыбкой он откинул голову на кресло, чувствуя, как медленно расслаблялось все тело и дышать становилось еще легче, чем было до этого.       В парке, под вечер, конечно было многолюдно, но никого это не смущало. Они просто шли и разговаривали. Лютик, на самом деле, когда они только вышли из машины, ощутил немного неловкости — а у них будут общие темы для диалога? Ламберт же многим его старше, что им вообще обсуждать?       Но диалог клеится сам, слова за словом — это было так правильно и комфортно.       Они шли и говорили, и Лютик чувствовал, что слова находились рядом.       — И так… кем же ты работаешь? — опомнился Лютик и лукаво посмотрел на Ламберта.       — Прокурором, — пожал плечами Ламберт. — Мороженное хочешь?       — Хочу. Фисташковое. Прокурором, значит, — протянул задумчиво Лютик, смотря себе под ноги, когда Ламберт пошел в сторону палатки с мороженным. — Сложно, наверное?       — Муторно. Иногда скучно. Бегаешь порой как в жопу ужаленный, а иногда месяца сидишь и только и делаешь, что читаешь жалобы одних кретинов на других.       — Мнда, в фильмах это более романтично показано. А разве у тебя не должно быть формы?       — Нет, я прокурор же, а не рядовой следователь какой. Фисташковое, значит?       Лютик посмотрел на стенд с предложными вариантами и сказал:       — И с марципаном.       — Ничего не слипнется? — усмехнулся Ламберт, доставая карту.       — Только если разрастется.       — В твоем возрасте это вряд ли, — хмыкнул Ламберт, сделав заказ и тут же оплатив.       Лютик довольно забрал рожок с двумя шариками мороженного, и посмотрел на мороженное в руках Ламберта. А то одному есть ему не нравилось.       — А что такого в моем возрасте?       — Ну, судя по всему, ты не занимаешься спортом, так?       — Так.       — А фигура такая, будто занимаешься. Значит генетика. И хороший метаболизм. Со временем уже с генетики много не возьмешь, а метаболизм замедляется, так что пока наслаждайся, что можешь есть столько угодно и ничего не поменяется.       Лютик лизнул шарик и внимательно себя осмотрел.       — Я что, правда выгляжу так, будто спортом занимаюсь? — искренне удивился Лютик. Он был уверен, что он просто… худой. И ничего более.       — Правда. Лютик, у тебя же фигура точенная.       — Ух ты… Не знал. Спасибо, — он улыбнулся ему, а после вскинул брови, когда Ламберт удивленно на него посмотрел. — Что?       — Ты… э… в самом деле не знал, что у тебя хорошая фигура?..       Ламберт пораженно моргнул, будто Лютик сказал в самом деле что-то фантастически-невозможно-волшебное.       — Ээ… — Лютик растерянно почесал затылок. — Ну… да? А что в этом такого?             — Ты ж вроде не слепой! Ты что, не видишь своих бедер, своих ног, своего живота?       — Ну, кажется, их видишь ты, — усмехнулся Лютик, и Ламберт, неожиданно для него, затушевался и, кажется, даже немного покраснел.       Он буркнул:       — Конечно, я же видел тебя у бассейна.       Лютик искренне не понял, чего тут смущаться, так что только растерянно моргнул и пожал плечами. В любом случае, ему было приятно, что такой альфа, как Ламберт, лестно выразился о его фигуре. Значит, в самом деле хорошая. Он сказал:       — Я просто… Это странно, но я воспринимаю себя через других людей. Если мне не говорят, что я красивый, то я думаю, что я страшный. И так далее… Знаю, это смешно, но я давно это за собой заметил.       Ламберт снова пораженно на него уставился и, кажется, даже позабыл о своем мороженном. Клубничное, кстати.       — Эээ… Ладно, хорошо… а твой парень? Он не делает тебе комплиментов?       Лютик моргнул и посмотрел на свое мороженное. Он задумался и искренне попытался вспомнить, когда в последний раз Вальдо делал ему комплимент. Он вообще их делал?       — О, скамейка свободная, — сказал Ламберт и, мягко взяв задумавшегося Лютика под руку, повел к ней.       Лютик уставился на их руки и глупо улыбнулся. Ему нравилось, как это выглядело со стороны — контраст их рук. Огромная загорелая рука Ламберта, и рука Лютика — меньше и на фоне его кожа почти что белая.       — Ну так? — снова спросил Ламберт, когда сел на скамью и развернувшись чуть в сторону Лютика.       — Я… ну, наверное делает, просто я не запоминаю, — предположил Лютик. И такое ведь тоже бывает: когда человек запоминает все плохое, а хорошее — нет. Может Лютик именно такой человек?       Ламберт удивленно на него посмотрел и растерянно почесал затылок.       — Интересные у вас отношения.       — Да я уже и так это понял, — выдохнул тяжело Лютик, вспоминая недавний диалог с Трисс. — Я думаю расстаться с ним.       — Вот и правильно, — согласно кивнул Ламберт, выглядя абсолютно уверенно.       — Но не так легко, — признался Лютик. В общем-то, в теории, уйти от человека довольно легко, но порой ему казалось, что Вальдо прекрасно чувствовал одну важную деталь: Лютик не мог бросить. Это чувствовалось, как какая-то больная привязанность, но Лютик не понимал, почему.       — Расставание почти всегда дается тяжело. Но я уверен, что ты справишься. Главное помнить, что потом станет еще лучше.       — Правда?       — Конечно. Больно только в начале, а потом все становится хорошо и прекрасно. Главное быть сильнее этой боли и знать, что нужно двигаться дальше.       — У тебя тоже такое было, да? — уточнил Лютик с мороженным за щекой. — Что тебе разбивали сердце? Что ты чувствовал, что зависим.       — Было. Мне кажется, это у многих было, и этого не избежать, когда мозгов мало, а попробовать все и сразу хочется. Собственно, это главная причина всего того ужаса, что мы можем утворить в подростковом возрасте.       Лютик понятливо кивнул. Эта тема все равно не становилась от всех этих диалогов более радостной. Лютик почему-то отчаянно верил, что у них с Вальдо все еще будет хорошо и прекрасно. Просто нужно подождать. И эта тупая надежда мешала, так сильно мешала. Лютик даже порой не мог здраво оценить ситуацию! Это было безумием.       Он посмотрел краем глаза на Ламберта. Он смотрел куда-то в сторону, будто задумался. У него уже можно было увидеть морщины — особенно возле глаз. Морщинки-лучики — шрамы от улыбок.       Широкая челюсть, ярко-выраженные скулы, пухлые губы — Лютику нравилось даже просто смотреть на него. Даже это могло его успокоить, будто в его внешности было само понятие гармонии. Хотя это просто мужское лицо.       Ламберт резко посмотрел на него, и Лютик вздрогнул, опустив взгляд и покраснев. Он видел краем глаза, что Ламберт улыбнулся ему.              — Я сегодня говорил с Геральтом. Он сказал, что сам был бы рад поговорить с тобой по-нормальному.       Лютик нерешительно на него посмотрел. Он не знал, в самом ли деле он хотел с ним говорить и что-то решать.       Лютик уже разучился что-то решать сам. Он просто смотрел, как все горело к чертовой матери, а он сидел, сложа руки, и смотрел.       Порой ему казалась, что легче было бы, чтобы Геральт его избил, а не пережить нормальный диалог.       О чем вообще говорить?       — Надеюсь, в этом будет смысл, — кивнул Лютик. — Спасибо.       — Заодно и узнаешь, есть ли в этом смысл. Честно говоря, я даже не до конца понимаю, на какой стороне играю.       — В смысле?       — Я вроде как хочу помочь тебе, но сам с трудом верю, что это способно помочь тебе. А вот Геральту? Ему скорее всего да.       — Почему ты так думаешь?       — Потому что мы говорили с ним на эту тему. Я же тебе говорил: то, как ты все это видишь, несколько отлично от реальности. Но… в любом случае мне искренние жаль, что тебе пришлось пережить такое отношение от взрослого альфы. Как ты альф вообще шугаться не стал? Как я полагаю, у тебя и с отцом тоже такие себе отношения.       Лютик тяжело выдохнул и кивнул.       — Если честно, в этом мире вообще нет ни одного альфы, с которым бы у меня были нормальные отношения.       Ламберт склонил голову к плечу, внимательно на него посмотрев.       — Правда?       — Да. Мне не везет в этом плане.       — Что ж… ну, сейчас есть я. Это уже что-то. Я вроде как хорошо к тебе отношусь и вроде даже альфа. По крайне мере так написано в моем паспорте.       Лютик улыбнулся — неясно, будто бы из вежливости.       — Но ты знаешь меня несколько дней. Я не удивлюсь, если к какому-то моменту начну тебя раздражать и ты будешь молиться на день приезда моих родителей.       Ламберт отвел взгляд с фонтана и внимательно посмотрел на Лютика. Нахмурился немного, оглядел с ног до головы, будто бы что-то искал. Лютику под таким взглядом прикрыться чем-то захотелось. Лютик был уверен, что так смотреть на людей было почти неприлично.              — Что? — в итоге не выдержал он.       — Пытаюсь найти щель, из которой лезут все эти глупые мысли. Ах, да, вот она — твой рот. Лучше ешь им мороженное, от этого больше удовольствия.       Лютик не понял, хотел он не то недовольно фыркнуть, не то улыбаться. Вместо этого решил в самом деле занять свой рот мороженным.       — Откуда в твоей голове этот бред? Ты что, собираешься меня обокрасть или что?       — У нас с Геральтом тоже в начале хорошие отношения были, а потом я все испортил.       Ламберт устало на него посмотрел, и Лютик опустил взгляд на почти доеденное мороженное. Двумя укусами он доел рожок и отряхнул руки, смотря на асфальт. Господи, лучше бы они в самом деле просто обнимались. Это приятнее.       — Мне Геральт не рассказывал про то, как ты там все испортил, но догадываюсь, что ничего криминального.       Лютик продолжал смотреть на асфальт, вспоминая это. Да, это было полным провалом. И по этой причине он боялся как-то не так понять какое-то странное действие Ламберта и тоже все разрушить. Он как-то и Геральта неправильно понял, и в итоге… в итоге обернул против себя и Йеннифер, и Геральта. Обрек себя на ад в ближайшие несколько лет.       Рассказать об этом Ламберту было стыдно — он не хотел портить пока хорошее о себе впечатление.       — Он, наверное, и не расскажет… не знаю. Мне кажется, ему тоже стыдно. Давай закроем эту тему? Мне Геральта и так хватало за все то время.       Ламберт понимающе улыбнулся и, кажется, в самом деле решил не лезть. Он тоже доел мороженное и облизал губы, откинувшись на скамью и закинув руку на спинку. Аккурат за Лютиком.       Лютик посмотрел на руку за своей спиной, потом на Ламберта, встретился с ним взглядом. Хитро усмехнулся и грохнулся щекой на его сгиб локтя.       Ламберт улыбнулся в ответ — и Лютик расслабился полностью.       Ему в самом деле было сложно понять, не проявляет ли Ламберт к нему иного интереса, и что мог себе позволить Лютик, какие действия, чтобы это не было слишком вызывающе.       Сейчас ему показалось, что, возможно, Ламберт относится к нему, как к своему сыну, и телесный контакт не является для него чем-то интимным или вызывающим. Это нормально. Родители обнимают своих детей, могут даже поцеловать в щеку — это все совсем нормально.       Ламберт потрепал его по голове, улыбаясь, и Лютик едва не сожмурился от удовольствия.       С Ламбертом было так по-странному легко. Это было что-то, что Лютик так и мог объяснить, даже до конца не понимал и не осознавал. Ламберт был теплым и мил с ним, ему хотелось довериться, а еще он улыбался, не был резок и груб, и искренне верил, что он всегда будет относиться к Лютику так.       Что Лютик его не разочарует. Лютик хотел бы верить, что так и будет.       Внезапно Ламберт подсел к нему чуть ближе — не скрывая этого. Лютик замер на миг и поднял на него взгляд — почти в предвкушении.       Он сам подвинулся чуть ближе и снова аккуратно хотел положить голову на его плечо, просто чувствуя, что этого хотели они оба. Но его в голова не успела коснуться его плеча, как телефон зазвонил.       Лютик удивленно вскинул брови: он понятия не имел, кто мог ему звонить. Все чаще всего только писали.       Без желания он выпрямился и достал телефон из кармана джинсов. Удивленно вскинул брови, глядя на вызывающего. Звонил Вальдо. Криво посмотрел на Ламберта, но тот выглядел так, будто ничего не было. Может быть, Лютик в самом деле видит то, чего нет.       Он поднял телефон, внутри радуясь тому, что совершенно не был рад этому звонку. А ведь в любой другой момент обрадовался бы и ответил в ту же секунду.       — Да?       — Привет. Я тебе писал весь вечер, ты молчишь.       — А какая тебе разница? — спросил Лютик, сам удивляясь тому холоду, что бы в его голосе, поражаясь тому, что ему сейчас не было ничего интересно кроме того, чтобы снова вернуться к Ламберту, положить голову на его плечо и успокоиться.       Ну, таким он был, пока Вальдо не сказал:       — Я очень много думаю о нашей ситуации. Давай встретимся. Пожалуйста.       Лютик замер и удивленно уставился на асфальт. Казалось, даже сердце удар пропустило.       Вальдо… думал об этом? Просит встретиться? Сказал «пожалуйста»? Что?       Может… может он что-то понял? Может решил, что Лютик хочет его бросить, а Вальдо не хотел его потерять?       Лютика, взамен всех чувств к Ламберту, наполнило какое-то восхищение и восторг — странные, иррациональные, совсем не такие, что он чувствовал еще пять минут назад, осознав, что мог быть с Ламбертом так близко без лишних слов и намеков.       — Ну… я не знаю. Какой смысл? — его голос едва не содрогнулся. Сам он бы уже давно сорвался с места и подался к Вальдо.       — Поговорим еще раз. Я извинюсь.       Лютик снова раскрыл широко глаза.       Это точно Вальдо? Он готов поклясться, что он так себя не вел последние полгода точно. Это был другой человек будто.       И Лютик ответил:       — Ладно… Хорошо.       — Ты сможешь сейчас? Не занят?       Лютик посмотрел на Ламберта. Тот вскинул бровь, чуть склонив голову к плечу.       Почему-то Лютик чувствовал себя предателем, когда сказал:       — Нет, не занят.       Ведь Ламберт пошел после работы не домой отдыхать, не к любимой жене, а поплелся в этот сраный парк с Лютиком. Сидел, слушал его, готов был поддержать, был мил с ним, улыбался. Ламберт явно тратил на него свое время — которого, Лютик знал, было не сказать, что много, — а Лютик так нагло собирается уйти.       Но ведь это… это Вальдо, его парень, они вместе почти год, и Лютик беременный от него. И ему нужна сейчас его поддержка. Каким бы мудаком Вальдо не был, Лютику было важно, чтобы он был рядом.       Вальдо назначил время и сказал, что может вызвать ему такси. Лютик отказался, сказал, что сам приедет. Он скинул и сказал Ламберту:       — Прости, просто это… мой парень, и…       — Я думал, вы поссорились? Вы уже успели помириться?       — Мы… да, поссорились. И он хочет извиниться.       Ламберт недоверчиво на него посмотрел. Лютику показалось, что он был… расстроен? Но ему же только кажется? Из-за чего бы Ламберту расстраиваться? Лютик это малолетний омега, на которого Ламберт тратит свое время.       Возможно, Лютику снова кажется.       Ему вообще постоянно все кажется.       — Эээ… Я не профессионал, но мне кажется, что это странно, разве нет?       — Я… да, может быть. Но есть вопрос, который мы должны решить. Точнее решить его должен я, но мне будет легче, если он будет рядом.       Ламберт только кивнул и выдохнул — как-то надсадно, тяжело, будто бы он в самом деле был расстроен. Но это конечно бред и неправда.       Ламберт сейчас пойдет к Трисс, к своей жене, и вообще забудет, кто такой Лютик.       Именно так и будет.       Но Лютик все равно ощутил себя паршиво и понял, что не знал, куда себя деть.       — Что ж, хорошо. Тебя подвезти?       Лютик хотел согласиться, но понял, что ему стыдно.       Он упорно видел в Ламберте неясную тоску, упорно считал себя ее причиной и теперь считал, что это будет как-то некрасиво, если ко всему прочему Ламберт его еще и отвезет.       — Я пройдусь пешком. Тут недалеко.       Ламберт посмотрел на него каким-то странным, неясным Лютику взглядом. Будто еще минут назад он был еще более-менее в себе, а сейчас — расстроился совсем. Основательно.       Лютик растерялся. Он моргнул, потупил взгляд и дернул плечом, не понимая, почему ему вообще кажется, что Ламберт расстраивается из-за него. С чего бы? Ламберту что, делать больше нечего?       Лютик никто и звать его никак.       — Хорошо. В таком случае будь аккуратен, ладно? Позвони, если тебя нужно будет забрать или что-то такое.       — Хорошо. Спасибо за вечер, — он улыбнулся ему и, когда Ламберт просто кивнул, встал и пошел в другую сторону.       Уходя он чувствовал взгляд Ламберта, но снова спихнул на то, что ему кажется.       Ну не может быть такого, чтобы Ламберт расстроился из-за этого.       Лютик не должен так думать. И не должен считать, что Ламберт проявляет к нему особое внимание. Он так про Геральта подумал и испортил этим все.       Портить все, что между ними было, все, что Ламберт о нем думал сейчас Лютик не хотел.       По правде, его отношения с Ламбертом это то немногое, что у него сейчас было по-настоящему. Что-то, во что он искренне верил хотя бы здесь и сейчас.       Поэтому легче отмахнуться от таких мыслей. Он знал: это обман.       Это его отчаянное желание быть любимым и желанным, его больное желание найти себе одновременно и альфу, и отца, и лучшего друга.       Нельзя всех этих мужчин увидеть в Ламберте. Нельзя считать, что он может заменить хоть кого-то.       Иначе снова будет больно, даже если Лютик ничего не испортит.       Надо было сохранить все вот так: чтобы он просто чувствовал этот трепет, свободу и счастье в те моменты, когда они были рядом.