Звезды вокруг шрамов

      — Ламберт?       Ламберт поморщился, когда его потрепали по плечу.       Несмотря на то, что он был адски уставшим, заснуть сразу же у него не вышло. Перевозбужденный, со спутанными мыслями и чувствами, час он лежал и смотрел в потолок.       Он просыпался несколько раз, и, по предубеждению в шесть утра, вынужден был написать начальству о том, что возьмет отгул за свой счет. Нет, до работы он бы точно не доехал. И явно не смог бы работать.       Так что он абсолютно точно не понимал, какого черта его будят. Он даже не выспался!       С трудом продрав глаза, он увидел склонившуюся над ним Трисс. С прической и макияжем, который не скрывал отпечаток плохого сна.       — Я не опаздываю на работу, — пробубнил он, переворачиваясь на другой бок.       — Я взял отгул…       — Я знаю, слышала. Отвезешь Лютика на анализы? Мне нужно на работу, я не успеваю. С восьми до десяти утра, желательно вставай сейчас, Лютик уже проснулся и он голоден. Так что сразу после отвези его куда-нибудь поесть. Выбери какое-нибудь кафе или…       — Что? — перебил ее Ламберт, сонно моргая.       — Что?       — Ты говоришь так, будто это не у Лютика вчера случился внеплановый аборт, вот что! Почему ты такая спокойная?       Трисс растеряно моргнула.       — Ты знаешь?       Ламберт тяжело выдохнул и с трудом присел, посмотрев в глаза. Те раскрываться просто отказывались.       Да, плохо спать ночью, когда тебе давно уже не восемнадцать, было невыносимо.       — Да, знаю. Я понял. Хорошо, отвезу… Что-то еще?..       Трисс покачала головой, а потом спросила:       — Справишься?       — А у меня есть выбор? — раздраженно бросил Ламберт, вставая с постели.       Трисс проследила за ним, а после, кивнув сама себе, быстро вышла из комнаты. Она опаздывала, было уже половина восьмого утра.       Умывшись и одевшись, выглядя как катастрофа, Ламберт спустился на кухню. Все-таки чашка смертельно-крепкого эспрессо ему не повредит.       После нее, правда, ему легче не стало. Вроде как даже хуже. Пробубнив себе под нос, что лучше бы он умер, он поплелся к комнате Лютика. Постучался и медленно ее открыл.       Сейчас он в самом деле соображал плохо и, скорее всего, перепутает газ и тормоз, но даже сонным, увидев Лютика, он вспомнил вчерашнюю ночь, их диалог, все то, что чувствовал.       И ощутил себя наконец-то живым за утром.       Или это кофе начал работать.       — Ты как? — хрипло спросил Ламберт, оперевшись плечом о косяк. — Признаки жизни подаешь? До больницы доедешь?       Лютик скомкано улыбнулся.       — Мне уже намного легче. Спасибо. Со мной такое всегда. Знаешь, в один день происходит катастрофа, а на следующий день мне кажется, что это было не со мной.       — Не уверен, что это здоровая херня… Ладно, тогда поехали в больницу.       — А где Геральт? — Лютик засунул телефон в карман джинсов и схватил с пола свой рюкзак. Ламберту казалось, что он пустой, но Лютик таскает его с собой из принципа.       — Уехал.       — Куда?       — В отель. Не знаю, если честно. А что, хочешь его увидеть?       — Не уверен, — тихо сказал Лютик. — Просто ожидал увидеть его утром и… может поговорить?       — В таком состоянии? Не смеши меня.       Лютик пожал плечами и медленно спустился по лестнице.       Ламберт задумчиво посмотрел ему в спину, а после, тяжело выдохнув, пошел за ним. Он считал, что вчера все сделал правильно. Что был с ним, обнимал и говорил. Что это должно было помочь. Правда теперь понятия не имел, как стоило сейчас с ним вести. Что говорить?       И что теперь о нем думает Лютик?       Всю дорогу до больницы Лютик дремал, и Ламберт ему искренне завидовал. После он растолкал его, едва не за ручку отвел клюющего носом Лютика в кабинет для анализов и терпеливо его ждал, хотя жутко хотелось курить, несмотря на то, что он бросил пару лет назад.       Не следовало вчера начинать…       Лютик вышел бледный, с зеленым подтоном, и расфокусированным взглядом. Ламберт едва успел его подхватить, пока он не встретился лбом с полом, и оттащил его к сиденьем. Усадил, привел в себя, напоил водой и узнал, что Лютик периодически падает в обморок при сдачи крови.       — Ну не чтобы прям падаю, — пробубнил Лютик, растерянно глядя в потолок, пытаясь прийти в себя, — уже не падаю. Просто плохо становится, предобморочное состояние такое… Но я не падаю.       — Почем ты не предупредил медсестеру?       — Ну я же не упал, — пробубнил Лютик и полез в портфель. Достал оттуда помятую бумажку, потер нос и сказал: — Мне к врачу на осмотр через двадцать минут… Ты никуда не спешишь?       — Нет. А зачем еще один осмотр?       — Узнать, как прошёл… Аборт. Нужна ли вторая таблетка или придётся начинать сначала…       — Хорошо, подожду, значит. Потом позавтракаем где-нибудь… Твой Вальдо тебе писал?       Лютик тяжело выдохнул и достал свой телефон.       — Писал, звонил… — сказал он, листая пропущенные вызовы. Открыл телеграм и пролистал все прочитанные сообщения. Ламберт присвистнул.       — Что пишет?       — Всякое. Прощение просит… Просит понять его… все такое.       — И как ты к этому относишься? — настороженно спросил Ламберт. Он боялся, что Лютик может оказаться одним из тех омег, которые верят в лучшее до последнего.       Вместо ответа Лютик тяжело выдохнул и спрятал телефон обратно в карман. Он откинулся на кресло и посмотрел в потолок, потерев белый, покрытый испариной лоб.       А потом сказал:       — Мне… Я не знаю, почему, но мне все равно… Будто бы вчера со мной ничего не было.       Ламберт недоверчиво на него посмотрел. Да, точно какая-то нездоровая херня.       — Ясно. Если вдруг ты подумаешь, что ответить ему будет хорошей идеей — иди сразу же ко мне. А по-хорошему просто добавь его номер в черный список.       Лютик перевел на него взгляд, и в нем Ламберт увидел то, чего боялся. Сомнения. Лютик сомневался в том, что стоит ограничивать общение полностью, а не только в какой-то там части.       — Лютик?.. В чем проблема?       Лютик невинно моргнул, а потом прошептал:       — Но он же любит меня…       Ламберт едва рот не раскрыл. Удержал себя, напомнив себе о том, что Лютик ребенок и он пока сам плохо понимает, в какой он сейчас жопе. Он сказал:       — Из-за его любви вчера ты мог покончить с собой, если бы не я.       Лютик посмотрел на него не то с удивлением, не то с опаской. Растеряно огляделся и тихо сказал:       — Но… вдруг бы не сделал этого? Он писал, что…       — Неважно, что он писал. Важно то, что он сделал.       — Он не хотел.       — Не хотел, но сделал? Еще хуже. Лютик, тебе нужна помощь. Пообещай мне, что не будешь ему отвечать, пока ты не сходишь к врачу, ладно? Я спрошу у Трисс, нет ли у нее зна…       — Есть… Есть, мы утром говорили, и сегодня пойду на прием… Но мы будем говорить о… вчерашнем.       — Значит поговорите еще и о ваших отношениях. Лютик, он так бить тебя начнет, и что дальше?       Слава Богу, Лютик не стал этого отрицать, лишь кинул на Ламберта недоверчивый взгляд, шумно сглотнув. Он шмыгнул носом и потер ладони друг о друга. А потом нерешительно коснулся руки Ламберта, и он вздрогнул, удивленно на это посмотрев, вскинув брови.       — У меня есть еще один вопрос. Просто… этой ночью… мне начало казаться, что… то, как ты со мной себя вел… это просто забота? Отцовская забота? Или я не просто так вижу в ней что-то бо…       — Ох, Юлиан?       Ламберт вздрогнул и повернулся на голос. Перед ними стоял высокий мужчина в больничном халате.       — Да… да, я ходил сдавать анализы. И вот… жду приема, — он скомкано улыбнулся и повел плечом.       — У меня нет никого до вас, так что можем провести осмотр сейчас, если не заняты.       — Нет, не занят, — он покачал головой и передал свой рюкзак Ламберту. — Сходишь еще за водой? Пить хочу. Я на пятом этаже буду, пятьсот третий кабинет.       Ламберт кивнул и, сглотнув, проводил его напряженным взглядом. Когда они скрылись за поворотом, Ламберт облегченно выдохнул и опустил плечи.       Слава Богу пришел этот врач…       Иначе что ему надо было отвечать? А отвечать что-то надо было, Ламберт чувствовал, что не мог просто взять и замять эту тему, будто в этом ничего не было.       Лютику это было важно, и Ламберт это понимал.       Лишенный нормального внимания со стороны альф, не было ничего удивительного в том, что он так страстно тянулся к Ламберту и видел… все. Видел то, что Ламберт бы предпочел скрыть.       Он сам не был в восторге от всех чувств, что испытывал, он пытался прятаться, отрицать, но сейчас, когда их видел Лютик, и хотел, хотел искренности, Ламберт не знал, как поступить.       Ведь если он станет менее заботлив, будет проявлять к нему меньше внимания, это может вдарить по Лютику.       Ведь он все прекрасно видел, все понимал и отчаянно хотел этой поддержки, понимания и большего.       И если Ламберт перестанет уделять ему внимание, как альфа, то Лютик может подумать, что он к нему холоден…       С другой стороны, — думал Ламберт, вставая, чтобы сходить за водой, — можно же прямо все сказать. Сказать, что да, Лютик, ты мне нравишься, как омега, но я понимаю, что это неправильно и я не могу допустить чего-то большего.       Мысль показалась ему разумной. Он будет честен и ничего из-за этого не случится. Ну, только если Трисс узнает… От этой мысли Ламберту стало не по себе. Но ведь Лютик не расскажет? Он не похож на такого человека.       Тяжело выдохнув, он просто купил воду и поднялся на нужный этаж.       Лютик вышел из кабинета почти в тот же момент, когда Ламберт успел подойти к нему. Он протянул ему воду и Лютик, поблагодарив, сделал несколько глотков, вытерев рот.       — Что сказали?       — Все хорошо. Мне дали новую таблетку, прошлая, она… Ну, вчера мне что-то дали и, как я понимаю, это что-то снизило риск вреда от неё, ну и, соответственно, эффект. Нам надо побыть здесь ещё полчаса, и, если мне не станет плохо, можно идти. И завтра на ещё одни анализы, сам понимаешь… Очень большая нагрузка на организм.       — Очень надеюсь, что с тобой будет все в порядке. Звучит так, будто дело дрянь.       — Врач уверил меня, что все в порядке.       — Да, но... — Ламберт нахмурился. — Разве тебе не нужна была доверенность или что-то вроде того?       — Трисс все уладила. Она звонила врачу утром и… Честно, не знаю, как она это решила.       — Зато я догадываюсь, — тяжело выдохнул Ламберт, думая о том, не упомянула ли она свои связи и что, благодаря им, все в полном порядке! А с Ламберта потом спросят. После, посмотрев на кабинет, он, внезапно даже сам для себя, спросил:       — Твой врач… альфа?..       — Да. А что?       — Ну… и ты не стеснялся?       Лютик улыбнулся и пожал плечами.       — Вчера мне было не до стеснения, честно говоря… А сегодня ну… выбора не было. Не буду же я орать дайте мне другого врача? Да и пытался напомнить себе, что это врач и если бы он меж ног у меня видел что-то кроме человеческого органа, то у него бы никогда бы не встало на своего партнера.       — Разумно, — согласился Ламберт, вспоминая, как в лет семнадцать ему в урологах попалась омега и он чуть от стыда не умер. — Хорошо, значит, сейчас подождём полчаса, а потом сходим позавтракать, а дальше?.. Какие планы?       — Мне нужно к психологу. Он в двенадцать дня. А потом… можем сходим куда-нибудь развлечься? Не знаю, в кино, может быть… Сидеть дома совсем не хочу.       — Понимаю. Тогда потом выберу фильм и гляну сеансы.       Лютик кивнул и улыбнулся ему.       Слава Богу, Лютику не стало плохо, так что они спокойно пошли на завтрак. За завтраком Лютик не поднимал больше эту тему насчет отношения Ламберта к нему. Ламберт был этому хоть и рад, но на самом деле не видел смысла это оттягивать.       Лютику нужна поддержка, и такая в том числе, и чем дольше он убудет тянуть, тем больше у Лютика будет надежда.       А надежд тут быть не должно.       Ламберт женат, а Лютику всего семнадцать.       Это же априори обречено.       И в конце концов… а что по этому поводу скажет психолог Лютика?       Вряд ли в этом есть что-то хорошее.       Он отвез Лютика к врачу и остался стоять на парковке. Он понятия не имел, сколько времени Лютик будет у врача, поскольку забыл спросить, но ему подумалось, что это будет не больше часа.       Он выбрал фильм, нашел нужные сеансы и, откинувшись на кресло, снова начал ворочать мысль их отношений и вообще их наличия, как правильно и что сказать.              Они оба друг другу нравятся.       Но это же неправильно.              Даже сама симпатия Лютика не могла быть правильной априори. Ведь он стал ему симпатичен в такой сложный период, а Ламберт просто был тем, кто оказался рядом. Вот и все.       Ничего здорового здесь быть не может.       Правда легче ему от этих мыслей не стало.       Потом прошел час, и Лютика не было, так что Ламберт решил немного подремать. Проснулся он тогда, когда кто-то резко открыл дверь машины, и он аж на месте подскочил, резко раскрыв глаза.       — О… Лютик, ты? — Ламберт сонно потер глаз и посмотрел на время. — Ого, три часа? Хм, придется поискать другой сеанс… Как тебе при… Лютик?       Ламберт посмотрел на Лютика, и тот был весь белый, с мокрыми глазами и дрожащими губами.       — Тебя кто-то обидел?.. — непонимающе спросил Ламберт. — Ты все-таки ответил этому своему Вальдо? Что пр…       Он прервался, когда Лютик полноценно взревел и кинулся к нему в руки, рыдая на его плече и крепко-крепко обнимая. Ламберт растерянно моргнул и погладил его по спине, сказав:       — Ну тише-тише, что случилось?       Спустя пять минут всхлипов и судорожных выдохов, осознав, что ответа ему ждать не придется, он удобнее перехватил Лютика в своих руках и усадил его на свои колени, пусть поплачет, в самом деле… Ламберту не жалко.       Он постарался укачать его в своих руках, что-то шепча в макушку, и Лютик в этот раз успокоился довольно быстро.       А вот Ламберт сидел до усрачки перепуганный, понятия не имея, что произошло.       — Лютик? — позвал он его, когда тот успокоился. Он мягко взял его лицо в свои ладони и погладил по мокрым щекам. — Кто-то тебя обидел?       — Нет… — пролепетал кое-как Лютик и судорожно вдохнул.       Ламберт протянул ему бутылку с водой и сочувственно на него посмотрел, поглаживая по спине.       Лютик поерзал, удобнее на нем устраиваясь, и посмотрел в глаза.       — Лютик, не томи. Я же волнуюсь.       — Ничего не случилось… Прости, — он шмыгнул и повел плечом. — Мы просто… говорили… много о чем. Она сказала, что мое равнодушие — это не нормально. Мы начали говорить о моем прошлом, и она все это проговаривала вслух, задавала вопросы… Я не знаю, мне не бывает больно обычно, а сейчас… Сейчас я еле ушел, там не заплакав! Я не знаю…       — Лучше бы ты там заплакал, — качнул головой Ламберт, а после пояснил: — просто, мне кажется, врачу это нужно для диагностики. Что ты все-таки что-то чувствуешь.       — Когда она говорила это вслух… это было совсем как вчера.       — В смысле?       — Я… когда все только случается — тогда больно и страшно, несправедливо. А утром я думаю, что все хорошо, есть вещи и хуже. Больно быть не должно. Я вспоминаю и только чувствую тоску, что столько вещей происходит… а сейчас… словно снова это пережил… — он утер глаза и потянулся к своему рюкзаку.       Ламберт сидел, растерянный и сбитый с толку, и лишь гладил его по спине, теперь понимая, насколько незначительны были его рассуждения по поводу собственной ситуации по сравнению со всем, что чувствовал Лютик.       — И вот, — сипло сказал Лютик, доставая лист мятой бумаги.       — Что это?       — Номер и имя другого врача. Она сказала… что мне лучше пойти к психотерапевту. Она видит наличие у меня каких-то диазгнозов… не знаю.       Ламберт напрягся и погладил его по спине, а после прижал за талию к себе. Лютик вздрогнул и обнял его одной рукой за шею, прижимаясь ближе.       Ну, то что Лютика прорвало после сеанса — это нормально. Ламберт понимал, что его равнодушие — следствие нездоровых механизмов преодоления, так что он даже готов был к тому, что Лютик придет в слезах.       В общем, так же он догадывался и о диагнозе, но он… он не хотел бы верить, что это в самом деле так.       Заиметь себе какое-то расстройство так рано казалось просто нечестно.       — Она сказал, какие диагнозы подозревает? — тихо спросил Ламберт в его шею.              Лютик отрицательно покачал головой.       Ламберт выдохнул и кивнул.       — Хорошо… Как ты себя чувствуешь? Поедем домой?       — Нет, не хочу… Хочу отвлечься. Не хочу об этом думать.       — Мне кажется, этого психолог и хотела? Чтобы ты подумал об этом, чтобы…       — О чем мне думать?! — раздраженно гаркнул Лютик, резко отстранившись, и Ламберт удивленно на него посмотрел. — О том, что меня все ненавидят и презирают?! Что я всех бешу?! Что я словно мальчик для битья, недостойный любви и понимания?! Что я никем непонятый и брошенный? Человек, от которого отказалась родная мать?!       Ламберт пораженно моргнул, раскрыв рот, не ожидав такой… реакции.       Лютик сам удивленно на него посмотрел и раскрыл рот. Покачал головой, прикрыв рот ладонью.       — Я… прости… Прости, я… я не должен на тебя кричать, прости…       — Все в порядке, — перебил его Ламберт, хоть и был малость в шоке от произошедшего. — Я понимаю. Кажется, что понимаю. Нет, не понимаю, но кричать после сеанса, на котором тебя заставили чувствовать то, что ты не хочешь — нормально. Могу в лес тебя отвезти, поорешь там…       — Не хочу в лес… — пролепетал Лютик, покачав головой. — В кино…       — Хорошо. Кино так кино, — согласился Ламберт. Он чувствовал, как у Лютика дрожали руки, а еще он был весь белый и будто бы не здесь.       Лютик был потерян. Будто бы на него вылили бешеным потоком все те эмоции, всю его жизнь заставили пережить сначала, и теперь Лютик будто бы внезапно по-настоящему осознал, что он жив.       Почувствовал то, что было в нем под запретом.       Да, Лютик был сбит с толку, и это было абсолютно нормально.       Ламберт мягко взял его руку в свою и, склонив голову, чмокнул в костяшки, подняв взгляд на Лютика.       Лютик пораженно выдохнул, удивленно на него посмотрев, но руки не вырвал.       Следом его плечи опустились — расслабился.       Ламберт улыбнулся ему.       Кажется, срабатывало.       — Садись и пристегивайся. И попытайся расслабиться, если это возможно.       Лютик растеряно кивнул и послушно слез с его колен. Уселся на кресло, пристегнулся и забрал свой рюкзак, запихнув обратно в него листок с именем и номером.       Ехали они молча, Лютик выглядел очень задумчивым и потерянным, но Ламберт решил его не трогать. Ему нужно было время, чтобы собрать то, что разбили.       Взяв билеты, он усадил Лютика недалеко от кинозала, а сам отошел позвонить Трисс. В первую очередь, чтобы упокоить себя тем, что реакция Лютика в самом деле нормальная.       Отчитавшись по всем врачам, рассказав про его слезы, они оба решили, что другой здоровой реакции у Лютика быть и не могло. Трисс сказала:       — Пора бы уже перестать воспринимать слезы как всегда что-то плохое. Иногда это единственное, благодаря чему можно расслабиться.       Ламберту стало легче.       Он предупредил, что, скорее всего, снова придет позже. Потом ответил Геральту на его тонну сообщений о том, что с Лютиком все ровно так, как и должно быть после произошедшего. Углубляться в объяснения не хотелось — Ламберт обнаружил, что на это у него попросту не было никаких сил.       После он понял, что хочет есть, и сходил за бургерами.       И, наконец, вернулся к Лютику.       — Я купил бургеров, будешь? Я ужасно голоден.       Лютик поднял на него растерянный взгляд, а потом сказал с чем-то похожим на улыбку:       — У меня нет аппетита и я думал, что ничего не смогу съесть, но отказаться от бургера выше моих сил.       Ламберт усмехнулся и присел рядом, протягивая тому один и поставив рядом бутылку колы. На секунду он ощутил себя очень карикатурно. Сидит с бургером и колой, ждет сеанса. Ему думалось, что в последний раз он так сидел лет десять назад.       Окунуться в ностальгию было приятно.       Но куда приятнее было, когда Лютик подсел к нему ближе.       — Как ты себя сейчас чувствуешь?       Лютик тяжело выдохнул, жуя.       — Не знаю. Хочу все забыть, думать, что это не про меня и начать все с начала…       Ламберт кивнул. Как он догадывался, тяжелых вещей в жизни Лютика было гораздо больше, чем один или два.              Все то, что Геральт списывал на его дурость — за этим, наверняка, крылся свой ужас.       Поэтому сейчас Ламберт хотел просто поднять Лютику настроение.       По началу Ламберту думалось, что они с Лютиком в кинозале одни, но перед самым сеансом пришла парочка друзей. Они сидели на два ряда ближе, и, когда они уселись, то стали незаметными, так что складывалось ощущение, что они в самом деле были одни.       Из-за суматохи Ламберт не смог взять билет на тот фильм, который изначально хотел, так что сейчас он сидел на какой-то романтической комедии, хоть он и осознал, что почти не следит за тем, что происходит на экране.       Мыслями он возвращался к Лютику, все кидая на него косые взгляды — на его лицо, руки, колени.       Еще вчера поздно вечером он пережил аборт и хотел умереть, а сейчас сидит и улыбается, смотря на экран. Да, абсолютно нездоровая херня. Ламберту думалось, что психологу придется очень долго это прорабатывать, потому что Лютик отчаянно прятался от собственных чувств.       А Ламберт знал, к чему это приводит. Неврозы, депрессия, тревожное расстройство. Можно собрать целый букет или выбрать что-то одно.       Сбегать от своих чувств это не выход, не спасение. Это попытка задушить самого себя.       Но Ламберт не мог лезть в это. Он не врач, и понятия не имел, как будет правильно. Но Лютик выплакался, и Ламберт решил, что это хороший результат.       Он вернулся к фильму, оценив, что главный герой довольно миленький, но тупой, а другой главный герой просто тупой, но в целом все было довольно забавно, так что он даже пару раз усмехнулся. Только начал пытался вовлечься в повествование, как ощутил, что его руки коснулась рука Лютика.       Он вздрогнул, сглотнул и медленно перевел взгляд на свою руку, лежавшую на подлокотнике. Лютик положил свою руку на тыльную сторону его ладони.       Ламберт едва дыхание не затаил, не до конца понимая, как это понять.       Как будто у этого было много вариантов, Господи…       Тяжело выдохнув, он попытался расслабиться и сам перехватил его руку, переплетая их пальцы. Ощутил, что Лютик вздрогнул, но после так же быстро расслабился.       Руки у Лютика, разумеется, были нежными, как и у всех омег, поэтому Ламберт невольно стал мягко поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони.       Лютик мягко утянул его руку на свои колени, накрыл второй ладонью, полностью откинувшись на кресле и выдохнув.       Так и сидели какое время, пока Лютик сжимал его руку и, видно, совсем не хотел отпускать.       Ламберт, впрочем, тоже не особо хотел куда-то убирать эту руку.       — Ламберт?.. — тихо позвал его Лютик. Ламберт перевел на него взгляд, вскинув бровь. — Ты не ответил на мой вопрос. Тот, что я задал утром, — сказал он совсем тихо, переведя взгляд на Ламберта.       Ламберт тупо на него уставился, глядя на него так, будто это Лютик должен ему что-то ответить.       Ламберт уже и забыл про это, решив, что сейчас Лютику будет не до их отношений. Но, видимо, Лютик, хотевший спрятаться от всего плохого, видел эту защиту в Ламберте.       И поэтому нуждался в том, чтобы узнать все и сразу. Чтобы не возлагать лишних надежд.              Ламберт это понимал. И не имел права забирать у него это.       Он тяжело выдохнул.       Либо правда, либо ничего.              — Ты мне и вправду нравишься, Лютик. Как омега.       Он видел, как глаза Лютика загорелись, его губы тронула легкая улыбка. Лютик будто бы оживал на его глазах. Только что он был таким слабым, уставший от всего, что пришлось ему пережить, а теперь снова обрел жизнь.       Конечно же это прекрасно, ведь как бы то ни было, но Лютик, полный сил и беззаботности, был великолепен.       А после Лютик резко подсел к нему ближе, к его лицу подался немного, но Ламберт успел отшатнуться.       Лютик замер пораженно моргнул и сел обратно, глядя на него во все глаза. Он выпустил его руку и напряженно на него посмотрел.       — Стой, Лютик, — как можно мягче сказал Ламберт, пытаясь успокоить. Ведь он понятия не имел, какая реакция может быть у Лютика. — Так… так же нельзя, — говорил он тихо, боясь, что их могли услышать.       — Почему? — Лютик невинно моргнул, будто в самом деле не понимал. — Мы же нравимся друг другу?       — Лютик, я женат.       Лютик дернулся так, будто опомнился. Он медленно кивнул и сжался в плечах, поджав губы.       И ничего больше не сказал.       Наверное, это было правильно. На этом и закончить. Но Ламберт ощутил какое-то неприятное чувство от того, что Лютик так просто согласился. Будто бы он, Ламберт, ждал, что Лютик скажет, что это все неважно, а он будет согласен.              И поэтому он сказал:       — А еще наш возраст… Ты совсем юн, Лютик…       — Это как раз и не проблема, — выдохнул он отчаянно. — Ведь нам хорошо друг с другом, что еще надо? А мои одногодки такие глупые, и постоянно делают мне больно. Ты не такой.       — Да, но… что скажет твой психолог по этому поводу?       Лютик удивленно на него посмотрел.       — А мы ему и не скажем.       Ламберт повел бровью.       Вполне себе логично.       — Обсудим это позже, — в итоге сказал Ламберт, будто бы ему очень хотелось это обсуждать.       Наверное да, хотелось. Иначе бы он вообще ничего не говорил, так бы и закончил тему на том, что он женат, потому что это самый веский аргумент, против которого ничего и не скажешь.       — Хорошо, — согласится Лютик, кивнув. — Ты можешь меня обнять? Я уверен, Трисс бы не была против…       Ламберт напряженно на него посмотрел, а после кивнул.       Он бы обнял его, даже если бы Трисс и была против.       Он мягко приобнял его за плечо, а после прижал к себе и уткнулся носом в его макушку. Лютик довольно выдохнул, а после поерзал и зарылся лицом в его шею. Видимо ему, как и Ламберту, было не очень-то и интересно происходящее на экране.