Перерождение

      Обувь, что дала старуха, сильно натёрла ноги. Марине и в том мире новая обувь натирала, но она не думала, что лапти могут причинять боль. Поставив корзину, оторвала от подола кусок ткани и приложила к окровавленным мозолям. Стало намного легче. Она посмотрела на спящего малыша, что же ей с ним делать? Оставить на крыльце какого-нибудь дома? Постучать и попросить приюта? Конечно, её могут принять за мать, что бросает новорождённого. Марина бы никогда так не поступила. Как она мечтала иметь ребёнка от своего любимого мужчины! Немного с завистью она рассматривала на экране телефона фото его детей. Это были прекрасные детки, похожие на него.       У неё был свой дом, пусть однокомнатная квартира, но её, была любимая работа, были друзья, но не было семьи: мужа и детей. Марина тяжело вздохнула. «Не было и не будет. Всё это осталось там, а тут? Что меня ждёт тут? Да ничего хорошего. Драконам я не нужна, тем более оборотень, а людям? Таких, как Генри, больше нет. Первые же охотники меня убьют, как убили маму». Марина решила оставить малыша себе. Она сможет его вырастить. Если его бросили, то он никому не нужен. Он такой же сирота, как и она. Жестоко было с их стороны оставлять его умирать в лесу.       Чем ближе она подходила к поселению, тем больше появлялось всевозможных звуков и запахов. Одноэтажные деревянные домики разной постройки стояли на расстоянии друг от друга. Ухоженные дворы, сараи и огороды говорили о хозяйственности этих людей.       Открыв калитку, Марина вошла во двор первого же дома; откуда ни возьмись выскочила среднего размера собака и залаяла. Ребёнок тут же заплакал. Марина невольно зарычала, собака заскулила и, поджав хвост, спряталась в будке. Из дома вышла пожилая упитанная женщина.       — Что надо? — Женщина брезгливо осмотрела Марину, которая выглядела не лучше оборванки: потрёпанное платье, неизвестно сколько пролежавшее в сундуке ведьмы, распущенные нечёсанные волосы, на ногах… да бог знает что.       — Простите, у вас не найдётся немного молока? — Хотя одно молоко не спасёт, нужна бутылочка и соска. Что делать? Это не её мир, где пришёл в аптеку и купил всё, что нужно.       — Родня, небось, из дома выгнала? — она кивнула на корзину и орущего ребёнка.       — Нет. — Марина качала корзину, чтобы успокоить малыша. Она так и предполагала, что её примут за непутёвую мать, но оправдываться не собиралась.       — Подожди. — Женщина ушла в дом и вынесла небольшой кувшинчик молока, протянула Марине.       — Вот, возьми и ступай. — «Что-то Хины долго нет, куда мир катится? Девки совсем стыд потеряли. Бесстыжие. Не хотят хранить девичью честь. Не боятся осуждения и позора». Женщина вытерла руки о полотенце. Ей нужно было побыстрей избавиться от попрошайки, ведь с минуты на минуты придёт дочь, и никто не должен видеть её с ребёнком. Женщина начала заметно нервничать.       — У вас не будет бутылочки? — Нужда заставляла Марину просить, иначе малыш умрёт. Как ей его накормить? На кухне у Гвен было полно всякой утвари, но вот такой вещи, как соска, не было. Марина задумалась: как раньше женщины с этим справлялись, про подгузники она вообще молчит? Роскошь. «Но я потом что-нибудь придумаю».       — В трактире спроси. Может, у них есть.       — Кто там пришёл? — из дома послышался грубый мужской голос.       Закрывая дверь, женщина ответила: — Никто. Нищенка поесть просила.       Малыш, надрываясь, громко плакал. Марина закрыла калитку и отошла от дома. Поставила корзину и кувшин на землю, взяла ребёнка на руки.       — Ну чего ты, есть хочешь? — «Что мне с тобой делать?» Она машинально качала маленький комочек. Надо вернуться в замок. Там обязательно что-нибудь найдётся. Но идея пришла сама собой. Марина облизала свой мизинец и макнула в густое молоко. Это не то обезжиренное, что продают в магазине, палец покрылся белой субстанцией — чистые сливки, и сунула палец в рот малышу. Он тут же схватился и начал сосать. «Боже, какой ты голодный!» Она повторяла эти действия раз за разом. Этого было недостаточно, чтобы малыш наелся, но лучше, чем совсем ничего. Он успокоился и уснул.       В одной руке — корзина, в другой — кувшин, Марина спешила покинуть поселение, чтобы поскорее перевоплотиться и вернуться домой. Эта была ещё одна проблема, сможет ли она вернуть свой прежний облик и через что ей придётся пройти вновь, но пешком до замка идти было слишком далеко.       Проходя мимо большого длинного дома с крышей из красной черепицы, белыми стенами и яркими ставнями — местная гостиница и забегаловка в одном месте — Марина внимательно его рассматривала. Раньше всё это она наблюдала с высоты, а сейчас видела очень близко. Запах показался ужасным, веяло спиртным, едой, немытыми телами и кучей разных примесей. Да и лежавшие на земле коровьи лепёшки завершали музыку аромата. Она сморщила нос. «Это издевательство над чувствительным обонянием дракона. Наверно, поэтому драконы гнёзда строят подальше от людей». Марина прибавила шагу. Но возле здания ей показалось, что она увидела знакомую фигуру: походка, поворот головы. «Неужели это она?»       — Гвен! — выкрикнула Марина.       Женщина скрылась за дверью трактира. Марина быстрым шагом направилась к заведению, но, подойдя ближе, остановилась. «Может, почудилось? Лучше убедиться, чем потом жалеть».       Марина вошла вовнутрь. Густой запах со страшной силой ударил в нос, но отступать было поздно. Скудное освещение не мешало оборотню рассмотреть присутствующих. Хотя людей было не так много, но в помещении стоял невыносимый тяжёлый гул; бесконечные разговоры, выкрики, смех, кашель, чавканье, звон посуды… хотелось закрыть уши. За грубой тяжёлой мебелью сидели разного возраста и разной внешности мужчины: ели и пили за разговорами о жизни. За длинной барной стойкой крутились два молодых парня, не успевая разливать из дубовых бочек содержимое в глиняные кружки. Два здоровых мужика крутили на вертеле тушу барана.       — Эй, детка, иди к нам, — кто-то крикнул из дальнего угла помещения. — Для тебя местечко есть.       Марина повернула голову: «Это он мне?» Она проигнорировала окрик, её интересовала женщина, что вошла пять минут назад. Марина чувствовала силу и преимущество перед людьми. Она никогда не испытывала ничего подобного. Это дарило уверенность. Но и кричать о своих способностях Марина не собиралась. Она — оборотень, как выяснилось недавно. Нравится ей или нет, но она такая. Она прошла к свободному столу и поставила корзинку на лавку. От шума малыш зашевелился. «Лишь бы не заплакал».       — Простите, я ищу Гвен, не могли бы вы её позвать? — Марина обратилась к парню в длинном переднике с подносом в руке, что проходил мимо. Почему она назвала её по имени? Если это не Гвен, парень так и скажет, что не знает, кто это, тогда и вопрос будет снят.       — Подождите, я посмотрю, пришла ли она. — Он подошёл к одному из столов и составил содержимое подноса. После исчез за служебной дверью.       Пока Марина ждала женщину, она наткнулась на заинтересованные взгляды двух хорошо одетых господ. Один что-то быстро черкал на листке и смотрел не отрываясь на неё. Ей на секунду показалось, что она его уже где-то видела. Взгляд был глубоким, задумчивым, будто он смотрел сквозь неё. Ей очень захотелось прочитать мысли этого человека, узнать, о чём он думает. Он словно пытался заглянуть в глубину души, стараясь вытащить на свет что-то тайное. Где она могла его видеть? Может, к графу приезжал? За столько лет гостей было немало, разве всех упомнишь. Другой мужчина что-то говорил, но тот никак не реагировал, делая штрихи.       — Это вы меня спрашивали?       Марина повернулась на голос. Перед ней стояла Гвен, та самая кухарка. Нахлынули нежные чувства к женщине и воспоминания, как она заботливо кормила дракона и убирала за ним, не утруждаясь упрёками. Особенно в те дни, когда маленькую Марлин сажали на цепь. Так было неудобно, но физиология была сильнее разума. Марина поставила кувшин на стол и бросилась обнимать женщину.       — Куда вы пропали? Что случилось? Я проснулась, а вас никого нет.       — Вы, скорее всего, ошиблись. Мы незнакомы. — Женщина попыталась отстраниться, хотя не хотела сделать это грубо. Марина тут же осеклась. Гвен её не знает как человека. Но говорить, что она Марлин, глупо — кто поверит? Марина не знала, как люди относятся к оборотням.       — Но вы же работали кухаркой у графа Синджера.       — Работала два месяца назад.       «Получается, прошло два месяца, природное чутье не обмануло — сейчас конец лета. Неужели я так долго спала?»       — Но почему же вы ушли?       — А почему вы задаёте такие странные вопросы? — Гвен оглядела девушку и заглянула в корзинку.       — Я как-то проезжала мимо замка, там никого нет, вы не знаете, что случилось?       — Проезжала? — кухарка удивлённо подняла брови. Как такая нищенка может проезжать? На чём? — Что ж вы с ребёнком шатаетесь по таким местам?       Марине стало не по себе и от взгляда, и от слов. Объяснять, что она нашла его и ещё не решила, как быть дальше? Но женщина смотрела с укором. Конечно, мы судим по одёжке; а понять, что произошло, или хотя бы спросить? Нет. Мы сами приходим к выводу, к своему выводу, к выводу, который удобен нам. Хотя что ещё она должна была подумать?       — Вы не знаете, в посёлке есть роженицы? — Марина предположила, что одна из жительниц могла бы оказаться матерью найдёныша, ведь вблизи других деревушек не было. Это она знала точно.       — Нет даже беременных, я всех тут знаю. Зачем вам?       — У меня нет молока, хотела попросить, чтоб покормили, — соврала Марина.       — Вам лучше вернуться домой. Мать подскажет, что делать.       «Мать? Нет у меня мамы». — Я и шла, просто увидела вас и сильно обрадовалась. Так что произошло в поместье?       — Да я и сама не понимаю. В тот день госпожа дала список покупок и отправила нас с мужем в город. Путь был неблизким, но случилось такое… это было ужасно: ночь оборвала день, тьма захватила свет. Мне ещё моя бабушка рассказывала, что в это время мир теряет грань, мёртвые приходят в мир живых и утаскивают людей.       — Как это — тьма захватила свет?       — Это когда днём становится темно, как ночью.       Марина догадалась, что кухарка говорит о затмении. «Значит, когда Кора решила нас убить, было затмение. Совпадение? Думаю, нет. Вот ведь ведьма».       — Но когда мы вернулись, на замок было страшно смотреть. Зелёный туман стелился по всем комнатам, отвратительно пахло гарью и болотной тиной, всё заросло пылью и грязью, будто в нём никто не жил долгое время. Вы не поверите, какой погром устроил дракон.       Марина вспомнила, как изливалась огнём и действительно устроила погром, но она была под воздействием какого-то зелья, другого объяснения она не находила.       — Я знала, что рано или поздно это произойдёт. Думаю, что это из-за той тьмы.       — Что произойдёт?       — Что дракон покажет свою сущность. Ведь сколько зверя ни корми, он всё равно в лес смотрит. Не знаю, что на самом деле произошло, но мы прошлись по всем комнатам, никого не нашли. Скорее всего, дракон убил и госпожу, и дочь хозяина.       Марина не понимала, как можно было их не найти, они спали в одной из комнат. Если бы они нашли, всё могло сложиться иначе.       — Это не всё. Самое странное — это плющ. Он и раньше рос вокруг замка, но тут будто взбесился: то ли под воздействием каких-то чар, или ещё чего, на наших глазах поглощал стены замка. Мы еле успели выскочить на улицу. Иначе растение и нас бы замуровало.       — А дракон?       — А что дракон? Улетел, наверно. Многие осуждали графа, когда он принёс дракончика. А он говорил: нет, вырастет и защитит наш дом. Вот, пригрел змею. Вырос и убил всех.       — Почему вы так говорите? Может, это не дракон. — Марине хотелось кричать, что она этого не делала, это всё Кора.       — А кто ещё мог это сделать?       — Да, вы правы. — Бесполезно было с ней спорить и что-то доказывать. Малыш в это время проснулся. «Пора вернуться домой. Там Ирида одна». — Спасибо вам. — Марина взяла корзину.       — За что?       — За всё. Вы очень добрая. — Марина подхватила кувшин и покинула трактир.       Малыш вновь хотел есть. Грубый материал лаптей зверски причинял боль, но она терпела, ей нужно как можно дальше уйти и попытаться перевоплотиться. «Может, мне стоило поискать мать ребенка? Но Гвен сказала, что всех знает и никто не собирался рожать. Откуда он взялся тогда? Да какая теперь разница? Я сама стану ему мамой. Я найду для малыша козу, научусь доить. Я сама поставлю его на ноги, я смогу».       — Госпожа! Прошу вас, верните мне моего сына, — послышался тихий голос.       Строя планы, Марина не слышала шагов за спиной. «Госпожа?» Она тут же развернулась. В пяти шагах от неё стояла рослая девушка со слезами на глазах. Про таких говорят «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт!»       — Прошу вас! — Колени подогнулись и она опустилась на землю. — Я видела, как вы вошли в трактир, и ждала вас.       Марина окаменела. Она аккуратно поставила корзину на землю. «Так это её ребёнок». Мальчик будто почувствовал мать, заёрзал и сильно заплакал. Девушка рукой схватилась за грудь и застонала от боли, молоко просочилось, пропитывая ткань.       — Прошу вас, позвольте хотя бы покормить его. — Она на коленях подползла к ребёнку и взяла из корзины. Задрав бесформенную кофту, приложила дитя к груди. Тот с жадностью схватился и начал сосать.       «Боже, что же я могла натворить? Никто не заменит ребёнку мать». Марина, не проронив ни слова, развернулась и пошла по тропе дальше. Душа была опустошена, что-то внутри оборвалось. Только что у неё забрали самое дорогое. То, о чём она мечтала. «Но это не твой ребёнок, ты правильно поступила».       — Спасибо вам, — вдогонку летели слова благодарности.       Но Марина уже не слышала. Она не стала расспрашивать девушку о причине её поступка, как и почему ребёнок остался без присмотра. Какая теперь разница. Родная мать сможет о нём позаботиться и справится лучше, чем она.       Примерно через километр боль вновь дала о себе знать. Марина на пару минут присела на пень и сняла лапти. «Всё, больше не могу». Она вытащила из кармана флакончик и положила на пень. Отошла на пару метров и закрыла глаза, представляя себя в образе дракона. Дракон стоял перед ней. Марина протянула руки. Невидимая нить натянулась, миг — и две противоположности сблизились, сливаясь в одно целое. Боль прошла по телу. Кости вновь ломало, расширяло и вытягивало. Изгибаясь, она кричала; словно в бреду, окружающее плыло перед глазами, земля плясала под ногами. Пару мучительных минут, и она открыла глаза в теле дракона.       Перевоплощение в дракона ей показалось не таким болезненным, как в человека. И чувство свободы нахлынуло со всех сторон, внутреннее состояние развернулось подобно пружине из сжатого положения. Все чувства в разы обострилось.       Расправив крылья и подхватив трофей, Марина поднялась ввысь. Ветер приветствовал дитя неба. Через пять минут она опустилась возле замка. Плющ действительно был под каким-то допингом: рос и рос. Она лапой разорвала лианы, что за сутки успели спрятать входную дверь, и вошла внутрь, закрывая её за собой. «Я дома».       Дракониха быстро зашла на кухню и положила последний ингредиент на стол. «Я всё собрала. Я это сделала». Марина направилась в спальню проведать Ириду. Она не простила бы себе, если бы с ней что-нибудь случилось. Девушка спала, зря переживала. Дракониха заботливо накрыла её ещё одним одеялом — в замке было прохладно. Принесла дрова и разожгла камин. На кухне огненным дыханием растопила печь и поставила чайник на плиту заварить травы, что дала старуха. «Нужно сделать настойку». На полках нашла подходящую посуду, положила все ингредиенты и залила водой. Осталось ждать. Выпив чай из трав, Марина вернулась в комнату и легла возле кровати. «Как я устала за это время».