Перерождение

      — Отец, зачем вы так? — Ирида опустилась на колени и закрыла лицо руками. — Я год провела во тьме. Но благодаря Марлин я выжила. Ухаживая за мной, она думала, что я ничего не слышу и не чувствую. Но я… я долго блуждала в лабиринте грёз. Ужасные звуки, что жили в нём, пробирали до костей, касаясь липким страхом, мне хотелось открыть глаза, но я была не в силах, и лишь её голос… — Из глаз потекли слёзы. — Я слышала её голос. Я чувствовала тепло её рук, только они спасали меня от этой тьмы. Где-то глубоко внутри я знала, что это Марлин. Она разумнее нас в вами. Она никогда не причинила бы мне страдания. А вы приняли её за ведьму. Вы так сильно изменились, отец.       Генри нагнулся и приподнял дочь за руку: — Пойдём в дом. Сейчас дождь начнётся.       По крыше барабанил дождь, будто хотел смыть всю грязь, оставленную людьми. В камине горел огонь, рядом в кожаном кресле сидел Генри. Не отрывая взгляда, он смотрел на пламя, усталость читалась в его глазах. Казалось, что время повернуло вспять в тот год, когда умерла Асель, и не было этих ужасных лет — мытарства. В то время сам замок гнал его от себя. Ему хотелось бежать, бежать как можно дальше от дома, не оглядываясь. Он винил в происходящем только себя. Как он мог оставить дочь.       Ирида, как в детстве, сидела на мягком ковре, прижавшись к ногам отца. Она не осуждала, она терпеливо ждала его, верила, что всё пройдёт, время залечит раны и папа всегда будет рядом. Но когда узнала о его смерти, жизнь резко остановилась, внутри что-то умерло и лишь дракон был рядом. А сейчас… папа вернулся. Там, наверху, сжалились и вернули его. Ирида мысленно благодарила судьбу за такой подарок.       — От восточных купцов я узнал о диковинном цветке, мне так захотелось привезти его тебе, — тихим голосом начал Генри. — Помнишь, ты маленькая видела во сне алый цветок? — На что Ирида кивнула. — Так вот, я нашёл его. Он был точь-в-точь таким, как ты его когда-то рисовала: крупные лепестки, гладкие листья на длинном стебле. Я лицезрел море из таких цветов. Но случилось непредвиденное. Возвращаясь, наш корабль разбился о скалы. Я не помню, как оказался на берегу, может, волной вынесло. Долго пробыл без сознания, но когда очнулся в рыбацком доме, не мог вспомнить, кто я. Спасибо людям — приютили, обогрели и вернули к жизни. Я так и не вспомнил бы, если бы не одна старуха. Она неожиданно появилась в поселении. Местные говорили, что видят её впервые. Я в это время латал сеть на берегу моря. Она обратилась ко мне, назвав по имени.       «Ну что, Генри, долго ещё будешь странствовать по миру, не устал ли, или ведьма до конца жизни заморочила тебе голову? Тебя семья ждёт. Двое из них — это точно».       — Меня удивило, как она меня назвала, а слова о семье обожгли душу. Имя, это моё имя. Я будто стоял перед дверью, которую боялся открыть. А старуха продолжила:       «Что дочь-то свою оставил на ведьму, ещё и просил присмотреть за ней? У вас, мужчин, совсем головы нет, хотя кто сможет устоять против чар, я-то знаю, на что она способна, хороший учитель у неё был».       — Старуха говорила и говорила, но имени ведьмы она не называла, мне откуда было знать, кого она имела в виду. Как только память ко мне вернулась, я отправился в путь. Люди, у которых я жил, были бедными; пара монет, каравай хлеба и одежда, что была на мне, — все мои пожитки. Но я был окрылён лишь одной мыслью, что увижу тебя. Потом в трактире я услышал о проделках ведьмы и дракона. Того дракона я принял за Марлин, а эту девушку — за ведьму, — в голосе присутствовали нотки оправдания. Граф на минуту замолчал. — Но несмотря ни на что, у меня для тебя подарок, чудом сохранился. — Генри поднялся, взял с каминной полки обитый бархатом ларец и протянул Ириде.       — Что это?       — Открой.       Тоненькими, худенькими пальчиками девушка открыла крышку. На мягкой чёрной подушке лежал странной формы похожий на камень предмет. Ирида вопросительно посмотрела на отца.       — Это тот самый цветок. Посади его, он принесёт тебе счастье.       — Я уже счастлива, потому что вы вернулись. А маму даже само небо не вернёт. — Она тяжело вздохнула. — А Марлин… Я хотела бы, чтобы она вернулась.       — Она вернётся.       Марина чувствовала, с какой скоростью бьётся испуганное сердце кота. Она сделала пару кругов над лесом и аккуратно опустилась возле избушки старухи. Услышав хлопки крыльев, старуха вышла на крыльцо.       — Ну что, сделали добро людям?       Марина в ответ хмыкнула и выпустила струйки чёрного смога. Тем самым показывая своё недовольство.       — Вы же сами мне помогали, — вырвалось в ответ. — Вон, и кота прислали.       — А куда я денусь. Знаю. Всё знаю. Не делай добра…       Дракониха застыла: — Разве вы меня понимаете?       — Конечно, ты же, милочка, оборотень, ты и сама не заметила, что ли, на каком языке говоришь?       — А других драконов вы понимаете?       Что-то Марина уже запуталась. Почему она раньше не могла вот так общаться с Иридой или Генри? Ответ сам всплыл в голове: просто пришло время, и в ней проснулся оборотень и расцвела способность.       — А другие разве оборотни? И это не я тебя понимаю, это ты со мной говоришь на языке людей. Ладно, проходи в дом, поговорим.       Марина кивнула. Опустив кота на ступеньку, отошла от избушки. Пока мучилась с перевоплощением, старуха вынесла ситцевое платье. Марина тут же надела. «Вот же есть нормальная одежда, а то как оборванка ходила в деревню, — подумала она. — Может, для того, чтобы на меня внимания никто не обратил? Как же. Гвен, мать ребёнка и те двое в трактире точно запомнили». Марина вспомнила глаза человека, на которого случайно налетела во дворце. Они показались неестественного цвета — жёлтые, но очень красивые, она увидела в них сходство с глазами наглого дракона. Хотя нет, чего только не померещится.       Сделав шаг, она простонала, опустила взгляд и слегка приподняла подол. Краснота и небольшие волдыри покрывали ступни и щиколотки. В теле дракона Марина не так сильно ощущала боль. А сейчас каждый пройденный шаг давался с трудом, будто шла по раскалённым углям. Когда поднималась по ступеням, ей показалось, что дом приветливо скрипнул. Неужто дом может разговаривать?       — Может, — будто прочитав мысли, ответила старуха.       — Я же ничего не спросила вслух.       — Да и не надо. Ты не первая, кто над этим задумывается. Надёжнее дома я ещё не встречала. За столько лет я научилась его понимать.       Марина молча вошла, кот уже лежал на своём излюбленном месте — печи.       — Я вижу, и ты испытала силу огня. Теперь шрамы останутся. Чего сразу не сказала им, что ты дракон?       — Я не знала, как они отнесутся к оборотню.       — Зато узнала, как они относятся к ведьмам. А мы ведь не все несём зло. Мать моя — да, была сильной ведьмой. — Старуха тяжело вздохнула. — Когда я была маленькой, к маме пришёл один господин в длинном красном платье, коротко стриженный, он рукой всё время приглаживал свою чёлку, и пахло от него серой, этим он мне и запомнился. Он предложил ей договор: одну тайну в обмен на её душу и души жертв. Я потом узнала от мамы, кто он.       Марину заметно передёрнуло: не Дэмон ли тот господин? От него и в этом мире не укрыться. Любитель договоров.       — В результате каждый получил то, что заслужил… Мне больно вспоминать. — Старуха резко поменяла тему: — На ночь намажу твои ноги, ничего, всё заживёт. — Она по-хозяйски продолжала суетиться, накрывая на стол. — Что теперь делать будешь? Оставайся, поможешь мне по хозяйству.       — Я бы с радостью, но хочу найти своё гнездо. Это последняя связь с моими родителями.       — И то верно, родной дом — он ближе, там и стены лечат. — Дом в это время, подтверждая слова старухи, скрипнул. — К сожалению, в поисках помочь тебе ничем не смогу, я в скалах ничего не понимаю. Да и держаться мне нужно подальше от вашего брата.       — Почему?       — Ваш огонь опасен для меня, хотя… — Она замешкалась на секунду. — …хотя это дверь в новую жизнь.       — Я не понимаю, что за дверь?       — Я о смерти.       Больше Марина не спрашивала, одну дверь она закрыла, но ей позволили открыть другую. Как ей хотелось поделиться хоть с кем-то, что она из другого мира. Признаться, что прошла этот коридор миров. Сколько миров, столько и дверей. Или дверь одна, а мир у каждого свой?       Старуха накормила; как обещала, заботливо намазала ноги и постелила на лавке. Сон долго не шёл, Марина ворочалась с боку на бок, потом тихо поднялась и вышла на крыльцо. После дождя ночная прохлада обнимала землю, запах леса усилился в разы. Марина закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат хвойных деревьев. Рядом с ней на широкую ступеньку, мурча, подсел кот.       — Что, не спится? — Марина посмотрела на рыжего. — Ты уж прости за костёр. Мне хотелось увидеть, до чего люди могут опуститься. Но ты оказался настоящим рыцарем и с Иридой мне помог. Спасибо.       — Мяу.       — Думаешь, не судить их? А понять? Верно. Что я могу знать о людях этой земли? Но и я не новогодний подарок. Кто мне скажет, как жить дальше? Я же ничего не умею, даже охотиться. Жизнь проходит мимо.       — Мяу.       — Сама не знаю, чего хочу. Вернули бы мне маму. — Марина шмыгнула носом, на глаза навернулись слёзы, понимала, что никто ничего не вернёт.       — Идите спать, полуночники, — с печи послышался скрипучий голос старухи. Кот послушно поднялся и вернулся в дом — нечего хозяйку расстраивать.       Рано утром Марина попрощалась со старухой, с домом, как ни странно, и котом, перевоплотилась и поднялась в небо. Вот она — свобода. И что с ней делать? Где искать гнездо? На горизонте появились скалы. В одной из них жил Крайнер. Зайти, что ли, в гости? Но упрёк всплыл в голове. «Я не домашнее животное», — прорычала Марина, набирая высоту. — «Я найду свой дом, а если нет, так построю новый». Она была совсем маленькой, чтобы запомнить обратную дорогу домой. Вся надежда легла на инстинкт и на обоняние. Хотя куда уж там, столько лет прошло.       Летая высоко над скалами, Марина заприметила вход в пещеру. Картинка в памяти всплыла моментально, в этом месте было что-то узнаваемое. Она не могла помнить вид сверху, а снизу в детстве ей казалось всё очень большим. Марина нерешительно опустилась возле входа, который располагался высоко над землёй, долго мялась на пороге, вынюхивая и высматривая: может, пещера занята. Убедившись, что пустая, Марина вошла.       Дракон замер на месте. Она! Это она! Она нашла свой дом. Сердце от счастья забилось быстро-быстро, воспоминания рисовали картины семейной идиллии. Тогда, рядом с мамой, она была самым счастливым ребёнком. В пещере было всё так же, как и двенадцать лет назад. «Мама», — тихо прошептала Марина. Она осторожно прошлась по пещере. «Господи!» Нежные чувства наполняли восторгом. От шума летучие мыши захлопали крылышками.       — Уху-у-у, — воскликнула она и засмеялась. Мыши от неожиданности — давно их не пугали — резво засуетились. — Ладно, ладно, живите, — фыркнул дракон, — но знайте: я вернулась и это моя пещера!       Марина подошла к своему гнезду. Боже, оно казалось тогда таким огромным, а сейчас… Вспомнилось, как мама лежала в нём, прижимая её к себе. Сдвинув пару камней и нагрев их, дракониха легла. «Дальше что?» — задавалась она вопросом. Тоска затянула душу болотной тиной. «Ничего, ничего, привыкну». Марина закрыла глаза: главное, она дома, а дальше разберёмся.       На следующий день «хозяйка медной горы» навела порядок, изменила форму гнезда по своему вкусу, почувствовав себя юным архитектором. Вспомнила слова, что гнездо строят, когда есть пара. Бред. Ей не нужна пара, чтобы построить гнездо. Притащила новые камни, решив сделать камин, такой, как в пещере Крайнера. После слетала к реке и сытно поела.       Но в этот вечер случилось то, на что Марина не рассчитывала. К вечеру в пещеру без всяких церемоний ввалился дракон. Чужак. Марина насторожилась, медленно поднялась. Это была взрослая самка, Марина сразу почувствовала. Женская особь, серая, словно мокрый асфальт, чем-то похожа на маму. Марина на минутку приняла её за свою родительницу, принюхалась, выпуская струйки смога. Самка втянула запах Марины.       — Яса? — проревела гостья, удивлённо морща нос.       — Вы ошиблись. Меня зовут Марлин.       — Откуда ты тут взялась?       — Я не поняла вашего вопроса.       — Как ты сюда попала?       — Вошла, и всё. Это мой дом, — коротко ответила Марина.       — Ты присвоила чужое гнездо и назвала его своим домом?       — Почему чужое? Я в нём родилась, оно моё, — Марина настроилась защищать свою пещеру.       — Родилась?..       — Ну, вылупилась, какая разница.       — Да действительно, какая? — дракониха прошла ближе к гнезду. — Так кто тебя родил, дитя?       — Мама, кто же ещё. — Марина не знала, что отвечать, что она могла предъявить. Да и вопросы ей показались какими-то глупыми.       — У мамы есть имя? И где она сейчас? — «Странное имя — Марлин, дракон разве может дать своему ребёнку такое?» — подумала дракониха.       — Я не знаю её имени. — «Господи, за что мне этот допрос? Какая я была глупая, даже не знаю, как зовут маму. Ну кто ж мог предположить, что так получится? Я не собиралась расставаться с ней. Мама — она и есть мама, какой малыш задумывается над этим».       — Как так? — «Чудные дела творятся, через столько лет я нахожу дракошечку, похожую на Ясу».       — Она умерла, когда я была совсем маленькой. На нас напали люди…       — А отец?       — Он умер до моего вылупления. Я его никогда не видела.       — А как же ты выжила?       — Когда на нас напали, мама столкнула меня в реку, тем самым спасла мне жизнь.       — А потом?       — Потом… — Марина замялась: говорить, не говорить? Крайнер странно отреагировал на её признание. Дракониха внимательно и терпеливо ждала ответа. — …потом меня подобрали люди, я всё это время жила с ними.       — Так ты дочь Ясы и пахнешь ею. Я искала вас, но нашла только тело сестры. Зная, что малыш не выживет без взрослого, я мысленно похоронила тебя, дитя.       «Сестра? Она моя тётя? Неужели я нашла родственницу?»       — Вы искали нас? — Марина расплылась в улыбке. — Вы сестра моей мамы! А я-то думаю, почему вы так похожи на неё.       — Меня зовут Грейнж, а твою маму звали Яса, ты скорее всего ничего о родителях не знаешь. Ты же была совсем крошкой, когда всё это случилось. А сейчас что ты тут делаешь в одиночестве?       — Я решила вернуться домой.       — Домой? Люди, что вырастили тебя, обидели?       — Нет, просто я выросла.       — Драконы давно покинули эти земли, тут стало опасно жить. Но слава Фаеру, что охотники не убили тебя. Я очень рада, что нашла детёныша Ясы. Ты сняла камень с моей души. Какое-то предчувствие тянуло меня сегодня сюда. Эх, Яса, Яса. А я ведь звала её, после смерти Сайрка, вернуться в родительское гнездо. Твоя мать была такой упрямой. Вот результат.       — Кто это — Сайрк?       — Это твой отец.       — Вы останетесь со мной?       — Нет, но и тебя одну тут не оставлю. Хватит играть со смертью. Хочу представить тебя Враксу и всей нашей семье. Ты ещё совсем малышка, тебе нужен опекун. Огненное дыхание появилось? — Марина кивнула. — Охотиться получается?       — Рыбачить.       — Тоже неплохо. Если ты не против, то завтра же мы отправимся на остров драконов, — она сказала это с такой гордостью.       — На остров?       — Всё узнаешь, а сейчас давай отдыхать. — Дракониха по-хозяйски разлеглась в гнезде, точь-в-точь как мама, и протянула лапу к Марине: — Иди сюда, моя девочка.       Марина легла под бок, тёплые чувства накрыли её с головой. Забытый запах вернулся, она пахла мамой, она пахла грозой.