Перерождение

      Как только Марина вошла в комнату, она облегчённо вздохнула и тут же скинула тесные туфли. Лишь сейчас в полной мере осознала, насколько гудят ноги. Нога, попавшая в капкан, со страшной силой вновь разболелась. Прикрыв ладонью рот и прикусив до боли палец, она тихо простонала. Прихрамывая на одну ногу, поспешила к своей кровати.       — Ну, как прошла встреча? Отец сказал, что королева одобрила твой визит. — Ирида, лежавшая в своей постели, приподнялась на локтях, но стон Марины заставил её насторожиться и свести брови домиком. — Что с тобой? — Увидев, что та вдобавок ещё и хромает, тут же поднялась, зажгла свечу на столе и подошла к оборотню.       — Прости, что разбудила, — присаживаясь на постель, ответила Марина. — Встреча прошла нормально. Только нога болит, я ведь… — только Марина хотела сказать, что давно не носила таких тесных туфель и с непривычки натёрла ноги, но вовремя опомнилась, — …я ведь дракон, а не барышня, и не умею носить туфли, да и нога не совсем зажила. — Про капкан рассказывать совсем не хотелось, но и скрыть этот факт не получится.       — Давай посмотрю. — Ирида опустилась перед Мариной на колени, села на пятки и задрала подол. Глаза от увиденного расширились, девушка неосознанно охнула: белый чулок возле пальцев окрасился в красный цвет. — Это сделали туфли? У тебя ступня в крови. Позволь, я аккуратно сниму. — Она коснулась чулка и начала снимать. — Что делать-то?.. Для начала смыть кровь, найти, чем обработать и перевязать. Как же так… — Она засуетилась.       — Ничего, само пройдёт.       — С ума сошла — само. Даже не смей спорить, само такое не пройдёт. Почему ты о ноге дома не сказала? — Ирида быстро поднялась и направилась в смежную комнату, которая являлась туалетной. В небольшой металлический тазик налила тёплой воды и внесла в спальню, поставила перед Мариной. — Давай, опускай ногу, только осторожно, я боюсь, чтобы не было слишком горячо.       Опустила ногу, от прикосновения воды рана дала о себе знать острой болью. Но Марина сдержала стон. Не обращая внимания на страдания оборотня, Ирида надела поверх ночного платья халат, подвязалась мягким поясом и со словами «я сейчас вернусь» вышла из спальни. Буквально через десять минут она вернулась с каким-то пузырьком и куском белой ткани.       — Итак, займёмся твоей ногой. И где тебя так угораздило? Не говори, что это туфли.       — В лесу попала в капкан.       — Что ты там делала? — расспрашивая, Ирида вновь присела возле тазика и небольшим лоскутом начала смывать кровь.       — Грибы собирала.       — Зачем? Давай ногу сюда, — в руках она развернула полотенце. Ответ её мало интересовал, и так понятно, только непонятно, зачем дракону грибы. Марина послушно протянула ногу, Ирида вытерла стопу. — Сейчас будет больно, но ты потерпи. — Открыла пузырёк и намочила ватный тампон. Еле касаясь и одновременно дуя, она начала обрабатывать рану.       — Что это? — Марина втянула воздух, пытаясь почувствовать запах содержимого.       — Это специальный раствор «куртуа», — деловито ответила Ирида, продолжая дуть. Марина даже не поморщилась, её больше пугала обувь, чем какой-то йод. Так она назвала жидкость бурого цвета, чем-то на него похожую. Пока Марина рассуждала о свойствах пузырька, Ирида разорвала ткань на широкие полоски и аккуратно перебинтовала ногу.       — Всё. — Она поднялась с пола, подхватила тазик и отнесла в туалетную комнату. — Сейчас помогу переодеться, — послышался глухой голос и полилась вода.       — Я сама справлюсь.       Несмотря на отказ, Ирида всё же помогла снять пышное платье. Через пять минут обе лежали в своих постелях.       — Марин, — тихо позвала Ирида. — Ты спишь?       — Ещё нет.       — А Филипп, оказывается, искал меня.       «Искал и не нашёл», — подумала Марина. — «Хотя что уж говорить, Файликс тоже искал. Только зачем, раз у него Люсия есть? Или тогда её ещё не было? Не нашёл и решил обзавестись другой. Тогда зачем рассказывать, что искал».       — А почему не нашёл?       — Посмотри, что он мне вернул. — Она подскочила, подошла к столику, открыла шкатулку и вытащила ту самую заколку, что потеряла в саду три года назад. — Он искал по ней. — Она присела на край постели Марины и протянула ей ювелирное украшение. — Когда они с другом добрались до замка, то их удивил его вид. Стены, заросшие плющом, говорили о запустении и что в замке никто не живёт. Ну, они и вернулись ни с чем. Знаешь, когда я проснулась, то на стенах не было никакого растения.       — После того как я убила Кору, растение словно взбесилось, росло и росло. Поначалу я сама его ненавидела, оно пыталось захватить всё здание. Но потом оно спасло нас от нападения, я рассказывала тебе, а после зимы растение поутихло. Потом появился Генри, ты проснулась, и всё встало на свои места.       — Как ты это пережила?       Марина пожала плечами: — Куда мне было деться? А друга случайно не Феликс зовут?       — Феликс, а ты откуда знаешь? — Ирида удивлённо приподняла брови.       — Познакомилась на балу.       — И как он тебе?       — Да никак. Давай спать, завтра рано вставать. — Ей не хотелось думать об этом мужчине, её мучили мысли о Файликсе. Сердце заныло в тоске.       Тяжело вздыхая, Ирида вернулась в постель. Она долго не могла уснуть, да и как можно спать, когда фантазии о Филиппе лезли в голову. После танца принц сопроводил девушку к её отцу. Склонив голову, он представился. Граф также продемонстрировал учтивость, хотя прекрасно знал, кто этот молодой человек. Филипп с разрешения родителя пригласил Ириду погулять по саду. Граф дал своё согласие. Наслаждаясь прохладой вечера, пара удалилась в глубь парка.       — Почему вы в прошлый раз не дождались меня и так таинственно исчезли?       — Это долго рассказывать. Дома ждала мачеха, мне нельзя было задерживаться.       — Посмотрите, что я тогда нашёл, — он вытащил из кармана пиджака заколку. — Я искал вас…       Вспоминая сегодняшний вечер, Ирида тяжело вздохнула, повернулась на бок и сама себе улыбнулась. Что было бы, если бы он нашёл её тогда? Ведь она спала целый год. Смог бы он её разбудить? Думая о нём, Ирида уснула.       Марина, несмотря на тупую боль в ноге, закрыла глаза и постаралась заснуть. Воображение рисовало образ Файликса. В его пристальном взгляде читалось: «Что ты наделала?» Дракон сморщил нос и недовольно выпустил смог. Огненное пламя подступало к горлу. Секунда — и вырвалось наружу прямо в лицо Марины. От собственного крика она подскочила и открыла глаза. Сердце колотилось с неимоверной скоростью. Прижав руку к груди, она вновь упала на подушку. «Сон. Надо же такому присниться». Дыхание постепенно выровнялось, и, не заметив как, вновь уснула.       — Марина, просыпайся, уже завтрак принесли, — тихим голосом позвала Ирида.       — Я сегодня так плохо спала, мне снилась какая-то ерунда… — Приподнявшись, она потянулась и посмотрела, как Ирида суетится по комнате.       — Как нога?       — По-моему, лучше.       — Вот, — она поставила возле кровати мягкие, похожие на домашние тапки-шлёпанцы. — Под платьем всё равно не видно. — Ирида быстро собирала все оставшиеся вещи в сундуки.       После завтрака девушки переоделись в дорожные платья из простой ткани и спустились вниз. В холле их ждал Генри. Разговаривая с хозяином гостиницы, одновременно макая перо в чернильницу, он что-то писал в журнале. Слуги в это время снесли багаж и закрепили на небольшой площадке задней части колёсного стана кареты.       Можно отправляться в путь.       Карета медленно двигалась по улицам городка, лишь за его пределами кучер начал подгонять лошадей, прибавляя скорость. Но это не та скорость, что знала Марина.       Пейзажи за окном один за другим нехотя сменялись. Открытые поля с редкими деревьями на фоне гор уступили место густому лесу. Из-за пышных крон лучи встававшего солнца еле касались земли. Марине даже показалось, что они въехали в своеобразный туннель. Монотонность и медлительность с каждой минутой убивали в ней пассажира. Она уверяла себя, что больше не поедет на этом виде транспорта. Но выбор в данную минуту отсутствовал, логически ведь понимала, что надо добраться до безлюдного места, чтобы перевоплотиться.       Всю дорогу Марина не могла найти себе места, сидела словно на иголках. «Надо бы поговорить с Файликсом и поставить все точки. Если на то пошло, то и объяснять, кто она на самом деле, не понадобится». Она тяжело вздохнула, сердце сжалось и заныло. «Как же всё глупо получилось. Неужели он встречался с нами обеими?»       Ирида сидела рядом, в руках держала томик стихов какого-то поэта, но из-за ёрзания соседки она обратила на неё внимание: — Нога? — тихо спросила девушка. Генри, сложив руки на груди и облокотившись о спинку, дремал на противоположном сидении, но, услышав суету, открыл глаза.       — Что случилось?       — Я больше не могу, — резко ответила Марина. — Мне нужно выйти.       — Куда выйти? — Генри не мог понять, почему девочки так нервничают.       — Прикажите, чтобы остановили карету.       Только Марина это произнесла, как послышались ругательства кучера, ржание коней, скрежет металлических частей колёс, и карета резко начала останавливаться. Марина с Иридой повалились на Генри. Ударившись головой о выпуклую часть кареты, Марина потёрла ушибленное место. «Не так же резко», — подумала она и освободилась из объятий графа. Не дожидаясь, когда ей помогут выйти, она открыла дверь и выглянула наружу. Что-то было не так. За Мариной вышел граф.       — Оставайся на своём месте, — приказал он дочери. Ирида послушно кивнула и села на своё место.       В метре перед лошадьми поперёк дороги лежало поваленное дерево. Явно кем-то спиленное. Кучер, громко ругаясь на местном диалекте, слез с кóзел, и обратился к графу:       — Господин, что будем делать? Сможем ли мы с вами его убрать?       — Дело не в том, сможем ли мы, а в том, кто его сюда положил и для чего.       — Давайте, я попробую, — предложила Марина и поставила ногу в шлёпанце на ствол. Кучер в открытую засмеялся, граф серьёзным взглядом остановил его. — То, что неподвластно человеку, подвластно мне. — Только она это произнесла, как со всех сторон послышались шорохи и звуки сухой листвы и ломающихся веток. И повеяло плесенью, немытыми телами, старым тряпьём и ещё бог знает чем. Мало того, что оборотня передёрнуло от количества неприятных запахов, так ещё и послышался мерзкий пропитый голос:       — Какой у нас сегодня удачный улов, кого это принесли наши сети? Никак, барон или граф, да не важно, главное — богатый.       К бревну, словно тараканы, из разных щелей начали подходить бородатые нечёсаные вооружённые люди, окружая карету. Человек, наверное, двадцать. Одежда на них выглядела потасканной, на ком-то и вовсе рваньё. Они больше напоминали бомжей того мира. Несмотря на лето, на ком-то были надеты тёплые шапки и облезлые от старости меховые вещи. Один и вовсе с перевязанным лицом, видимо, маялся от зубной боли, другие с опухшими побитыми рожами. По виду этот сброд уже давно нельзя было назвать людьми, скорее всего, они утратили то, что отличает человека. На лицах читалась полная деградация, глаза блестели от вида наживы, осталось пустить слюни в предвкушении лакомства.       — Разбойники, — вырвалось у кучера, и он попятился назад к карете. Лошади топтались на месте и недовольно фыркали.       — Не разбойники, а хозяева леса, — ответил здоровяк в чёрной шляпе с большими полями и более-менее лучше других одетый. Компания поддержала его слова смехом. — За проезд нужно платить.       — Ага, благородные пираты. Жирно не будет? — вырвалось у Марины. — Это ваших рук дело? — она кивнула на бревно.       — Что? — не понял здоровяк и прищурил глаза.       — Сколько вы хотите? — спросил граф, хорошо понимая, что без откупа эти люди их не отпустят.       — А сколько стоят ваши жизни? — Разбойник с повязкой на одном глазу провёл ножом по заросшей щетиной шее и блеснул жёлтыми зубами.       — А сколько ваши? — переспросила Марина. — На что вы готовы, чтобы остаться в живых? — Ненависть как снежный ком набирала скорость. Почему-то они ассоциировались с теми людьми, кто убил её маму.       — Хороша бесовка, — прохрипел низкого роста мужичок с медными паклями и зыркнул на Марину. — Люблю ломать дерзких.       — Заткнись, женщина, — продолжил хрипеть мужик в шляпе. — Обыщите всё.       — Эта девка много на себя берёт, Ворон, отдай её мне. Мы потом сочтёмся, — продолжил рыжий, обращаясь к главному, что стоял впереди. Его ладонь накрывала рукоять длинного ножа. Двое разбойников ринулись выполнять приказ.       — Ворон, глянь, кого мы тут ещё нашли, — раздался голос из кареты. Остальные резко прекратили рыться в сундуках и разбрасывать вещи. — Мы давно не тискали таких цыпочек. Отдай их нам.       Крик Ириды сотряс воздух. Один из разбойников силой вытащил из кареты девушку, которая всячески упиралась, цепляясь за всё, что можно, и вытолкнул её вперёд. Та упала на четвереньки, оцарапав руки.       — Не трогайте её. — Генри сделал пару шагов к дочери. Но остриё сабли, приставленной к его горлу, остановило графа.       — Стой на месте, или я перережу твоё горло на глазах этих девок, — предупредил одноглазый.       — Свою долю хочу взять ею, — продолжил мужик с ожогом на пол-лица.       — Заткнитесь… Ну так что, мы договоримся или похоронить вас тут? — Он перевёл взгляд с графа на кучера, от страха вжавшегося в колесо. — А с девками мы найдём, чем заняться. Хотя мы вас и хоронить не станем, в лесу есть кому обглодать кости. — Имитируя волка он завыл, откуда-то издалека тут же ответили. То ли волк, то ли человек.       — Я готов вам заплатить, но вы никого не тронете. Сколько?       — Генри, они и так никого не тронут, если вообще останутся в живых.       Услышав выпад женщины, мужики заржали похлеще коней. Марина спокойно подошла к Ириде и помогла встать.       — Марина, мне страшно.       — Не бойся, они ничего нам не сделают. Они трусы. Посмотри на них. Они даже не люди.       Тела разбойников продолжали содрогаться от смеха, кто-то аж схватился за живот, приседая в коленях. Марина подвела Ириду к Генри.       — Я давно так не смеялся, — сказал Ворон.       — Генри, вам придётся вернуться в замок без меня.       — А ты? — спросила испуганная Ирида, крепко вцепившаяся в отца.       — Я?.. Я сделаю то, что должна. Это ты у них главный? — она злым взглядом прошлась по другим отморозкам и уставилась на мужика, которого все называли Ворон.       — Ворон, позволь отрезать этой болтливой язык?! — обратился бугай с тупым взглядом и перекошенным ртом. — Хотя…       — Ну я, — ответил мужик в шляпе. — Только я не веду переговоров с бабой. Вяжите их.       — Стойте. Кто говорит о переговорах? Да и как можно вести диалог с такими, как вы. Я просто хотела знать, кто организатор налёта.       — Ты слишком ботливая, я таких терпеть не могу и с радостью сам отрежу тебе язык.       — Ты уверен? — с угрозой в голосе спросила Марина. — Ну что ж. Посмотрим, на что способна твоя свора. Сейчас ты увидишь, как они разбегутся быстрее тараканов.       — Чего вы ждёте, — злобно рявкнул Ворон. — Взять их.       Больше вести переговоры не имело смысла. На глазах у изумлённых людей, ринувшихся на них, Марина начала перевоплощаться. Ткань затрещала по швам, разрываясь на куски и обнажая непонятного цвета кожу. Тело ломалось и вытягивалось, хруст костей как дополнительный спецэффект холодил внутренности смотрящих. В глазах людей поселился ужас, но оторвать взгляда они не смели, как бандерлоги от гипнотических колец Каа. Тело продолжало расти и меняться на глазах, покрываясь тёмно-серой чешуёй. Пара минут, и перед разбойниками появился дракон; фыркая, выпускал струи смога и нервно бил хвостом. Кони, чувствуя что-то неладное, поднимались на дыбы и нервно ржали.       — Дракон, — кто-то выкрикнул из толпы. Люди бросились врассыпную. Главарь стоял как вкопанный.       — Ну что, сколько стоят ваши жизни? — рыча, спросила Марина и одним движением сдвинула поваленное дерево. Конечно, сдвинуть было непросто, но ей не хотелось портить о себе впечатление. — В карету, — приказала она Генри. Граф кивнул, они с Иридой быстро вошли внутрь. Кучер, прятавшийся возле колеса, моментально вылез и уселся на кóзлы, хлыст просвистел над четвёркой коней, и экипаж рванулся с места.       — Скоро буду, — прорычал дракон уезжающим людям. — А теперь ты, — она повернула голову и недовольно уставилась на главаря разбойников. И только хотела схватить его, он выставил перед собой огромный нож. Резким движением когтистой лапы она ударила человека. Он повалился на землю и, потеряв сознание, выронил своё оружие. Нависая над ним, она недовольно фыркала. Но резкая боль в хвосте прервала череду действий. Марина повернула голову: в хвосте торчал длинный нож. Оскалившись, она развернулась к тому, кто это сделал. Мужчина попятился назад; споткнувшись, он упал на пятую точку и продолжал отползать. Вытащив холодное оружие из хвоста, Марина зарычала, нагнула длинную шею и уставилась на нападавшего.       — Не хотела я никого убивать, — она прищурила зрачки до узкой щели. — Но, видимо, придётся.       — Не убивайте меня, — затрясся мужик и побелел от страха.       — А зачем такому человеку жить? — Ей хотелось посильнее напугать, она приблизила морду и чуть открыла пасть, показывая зубы.       — Я больше не буду, — трясясь, дрожащим голосом мямлил тот.       — Хорошо, пойдёшь к королю сам и покаешься в преступлениях, иначе найду и убью. Пусть власти решают вашу участь.       Схватив лапами бесчувственного Ворона, дракониха поднялась в небо.