Прежний блеск утратили цветы

Массовое ритуальное убийство. Отдел, отвечающий за борьбу с нежитью в мире людей, замел всевозможные следы. Он стёр любые упоминания о том, что в обычном складском помещении вообще проводили тёмный ритуал. Сложнее всего было с родственниками погибших. Из-за изувеченных тел определить личности погибших было сложно и нервозатратно. Затем следовало стереть память у всех людей, что знали убитых при жизни. Всё это затянулось на долгие, муторные часы. Теперь Арсений прекрасно понимал какой труд ложился на плечи земных отрядов. Он бесспорно проклинал себя за безответственность. Приди он на несколько минут раньше, кто знает, смог ли он тогда выжить. По данным отчёта, демон забрался в тело жертвы и устроил кровавую баню. Хуже всего было осознавать, что нежить воспользовалась для массовой резни телом Антона, его любимого человека. Арс спустился в морг. Сюда перенесли все тела погибших и сейчас готовили к массовому захоронению. Хотелось каждому выделить по отдельной могиле и выставить соответственную эпитафию, однако на подобную роскошь у ангелов совершенно не было ни времени, ни желания. Общая, так сказать братская, могила с совместной для всех датой и наименованием ужасного события. Как только парень занял пост лидера небесного города, он стал вникать в такие дела, что ранее для него были закрытой книгой. Теперь он понимал настолько сложно заметить следы активности паранормального на земле и продолжать хранить их в тайне. А ведь среди людей есть так называемые исследователи аномальной активности, которые всякий раз лезут в пекло ради шокирующего материала. С такими работать крайне сложно, но именно по этой причине к подобным любопытный занозам приставляют личного шпиона. Как действовать — агент решает сам, его основная задача оградить неопытных людей от того, что они не в силах осмыслить. В морге стояла гробовая тишина. Очевидно, здесь просто некому было говорить. Арс прошёл через множество закрытых холодильных камер, в которых своего часа ожидали обработанные тела. Он медленно шагал вперёд, а под ногами ломались мелкие камни. Вот он остановился напротив одной камеры, третьей снизу, выдвинул её и увидел накрытое белой простыней тело. Архангел откинул покрывало. Перед ним лежало бледное, холодное тело. Он сглотнул и постарался сдержать слезы. — Привет, — с трудом произнёс Арсений. Он чуть больше приоткрыл тело. В голове пронеслись воспоминания о том, каким активным был этот человек, как он извивался под ним. Как ритмично двигался, как сильно стремился к сладострастному мучителю, дарящему неописуемое удовольствие. Та лёгкая улыбка, мелкие морщинки в уголках глаз и рта. Ряды не очень ровных зубов. Прерывистый смех. Сейчас грудная клетка была зашита жёсткими нитками, а внизу — живот, где швы изувечили хорошо знакомый Арсению символ Сатаны. Арс облизал губы. — У меня нет слов, — продолжал он, теперь не в силах сдерживать эмоции. — Шаст, ты… Тебя там не должно было быть… Архангел с шумом выдохнул и запрокинул голову, глядя на голый потолок. Таким глупым, банальным способом парень безуспешно пытался сдержать слёзы. — Мне так сложно заснуть, — он улыбнулся не искренне, как-то криво. — Стоит закрыть глаза… а там ты, вокруг — море крови и много мёртвых… Арс нежно, по-доброму улыбнулся. Он прошёлся тыльной стороной ладони по щеке — холодно. — Хотел бы я тебя согреть, — произносит он и теряет контроль над своими эмоциями. Из глаз сразу хлынули слёзы; парень отходит в сторону. Он наивно полагает, что сможет успокоиться. А вместо угнетения чувств ощущает как они нарастают. — Ты не мог так поступить со мной, — кричит он, и голос срывается от боли. Арс снова возвращается к холодильной камере. Антон всё так же лежит на плоской, жёсткой поверхности. Он не двигается, а его лицо кажется таким умиротворённым, таким спокойным. Впервые за всё время — симметричным. — Если ты это спланировал, то зачем признался мне в любви? Это месть? Ты хотел мне отомстить? — Голос с каждой фразой становится всё громче и отчаяннее. Архангел смотрит в знакомое лицо, в черты, что были так любимы. Он тщетно надеется, что сейчас человек поморщится от дискомфорта и перевернётся на другой бок, ведь спать на спине совершенно неудобно. Наконец-то архангел прислоняется спиной к холодильным камерам и съезжает по ним вниз. Садится на корточки, скрыв лицо за широкими мозолистыми ладонями. — Я не смогу, — обречённо шепчет он, облизав сухие губы. — Как я должен теперь жить? Архангел поднимает глаза. Он смотрит в темноту, надеется в ней что-то увидеть. — По правилам человеческого мира, вас должны будут похоронить на третий день, — в полубреду шепчет он. Арс понимает, что именно столько ему отведено времени, дабы проститься. Архангел открывает рот, однако не издаёт ни звука. Ему нечего сказать, он не может высказать ту боль, тяготящую душу. — Тоша, у нас осталось совсем мало времени. Нет, я не собираюсь насиловать твоё тело, просто хотелось бы с тобой в последний раз поговорить. Арсений глянул вверх. Ему показалось, что вот-вот собеседник склонится и ответит ему. Однако бледное тело продолжало лежать без движения. — Знаешь, сейчас мне не хватает твоего голоса, — признался архангел. — Да, ты чаще говорил гадости, упрекал меня, но… всё это было любя. Он поднял руку и схватил холодную ладонь. — Я скучаю по твоему теплу, — ласково прошептал парень. Ладонь была неестественно холодной, из-за этого и сама плоть казалась чуждой. На глазах снова выступили слезы, кожа вокруг них приобрела насыщенный красный оттенок. — Ты лучшее, что было в моей жизни. Тош, а хотя… Забей… Глупая идея… Снаружи, вверху послышались шаги. Арс прислушался. Он поспешил подняться, вытер слёзы и привёл себя в порядок, снова склонившись над холодным телом, упираясь руками в холодный лист. В морг спустился Серёга. Ангел выглядел не лучше своего друга. Сонный, уставший — Матвиенко вместе с другими чистильщиками всё это время наводили порядок, убирая проявления иного мира. — Что вы узнали? — холодно бросил Арсений всё ещё дрожащим голосом. — В ритуале принимал участие не сам Сатана, один из… — Серый запнулся. — Одно его доверенное лицо. Ангел ранее никогда не встречал подобного сочетания букв, поэтому прочитать слова на гэльском ему было очень сложно. — Имя, титул… — Антоил, но… Демон, что носил это имя, давно погиб, — озадаченно пробормотал Серый, закинув руку назад и почёсывая лысый затылок. — О нём нет никаких сведений… — Погиб? — грубо спросил Арсений. — От чего и когда именно? И если эта шваль сдохла, то кто устроил эту кровавую мясорубку? — закричал он. Сергей очень сильно боялся этого Арсения. Исполненного гнева и боли от потери. — Арс, — осторожно прошептал Матвиенко, — уже ничего не исправить. — Неужели? — грозно рявкнул человек, — а где был ты? Димка сказал, что ты позаботишься об Антоне и чтобы я не переживал. — Там была сложная ситуация… — И какая же? От голоса, исполненного гнева, содрогались стены, а сердце ангела рангом пониже сразу уходило в пятки. Сергей не спешил, собираясь с мыслями. — Когда я зашёл на склад, то множество людей уже были мертвы. А твой… Шастун… он хотел защитить своего друга, — с опаской говорил Матвиенко. — Я подумал, что разумнее спасти человека. — Неужели? — снова едко уточнил Арсений. — Кто мог быть в том складе настолько дорогим Антоше, что ради него он обуздал демона? — Ты его, вероятно, знаешь — Илья Макаров. — Сергею было сложно связать слова вместе в единое целостное предложение. Громкий голос архангела источал такое зло и невыносимую боль, что, казалось, хотел всех поразить этой невидимой хворью. Арс сразу вспомнил этого полицейского и поостыл, когда понял намерения любовника и стремление того самого обычного, смертного человека. — Что он там делал? — Макаров проследил куда увезли Шастуна и, собственно, вывел нас на этот склад, — пояснил Матвиенко. Серый не видел смысла скрывать правду от архангела, так что быстро выдал всё как на духу. Арс посмотрел на любимого. — Почему ты такой… Тоша… — Арс… — Всё нормально. — На этот раз Арсений сдержался. Он выставил перед ангелом ладонь, а сам, склонившись, глубоко выдохнул. — Я им всем покажу мощь небесного войска. — Арс, — свое имя архангел услышал отдалённо, как-то глухо, будто из бочки, — ты в правду собираешься устроить войну между мирами? Арсений не обернулся. Он кратко кивнул, ответив на вопрос собеседника. Для Сергея это был самый важный ответ. Парень предчувствовал неладное, и это его безмерно пугало. Ангел сорвался. Он быстро приблизился к архангелу и, схватив его за плечо, обернул к себе: — Арс, подумай головой, что ты хочешь натворить! — Отчаяние отчётливо слышалось в этом голосе. Лицо архангела было невозмутимым. Казалось, парень для себя всё давно решил. Арсений приоткрыл рот, выждал несколько минут, а после произнёс то, от чего даже в жилах покойников застыла бы кровь: — Что бы ты сделал, если бы… — он запнулся и перевёл взгляд на бледное человеческое тело, — убили твоего любимого человека? У Серёжи не было слов. Он боялся даже представить Диму на месте Антона. Ангел отступил, не отрывая взгляда от мирно спящего человека. Казалось, он вскоре откроет глаза и проснётся, однако от смерти невозможно очнуться. Это вечное забвение. — Я не прощу эту тварь. Антоил… — Арс резко мотнул головой. — Я устрою ад демонами на земле. Я заставлю самого Люцифера выдать мне эту поганую шваль. Я утоплю всех и каждого в собственной крови, если они посмеют встать на моём пути. Он метал слова словно молнии и разрывал небеса на части. Гнев архангела чувствовался далеко за пределами подвала, где спали мёртвые. Арс глянул на Сергея. — Нам понадобится много ангелов и архангелов, — твёрдо заявил он. — Собираем армии. Теперь отряд по борьбе с нежитью получает наивысший приоритет. — Что будет входить в наши обязанности? — с опаской спросил Сергей. Арсений потерял такую привычную ему человечность. Сейчас он казался деспотом, готовым идти к своей цели по горе трупов. — Обнаружение и массовое уничтожение демонов, — грозно произнёс архангел. — Конечно, в отряды будут добавлены лекари, не помешает подумать о сохранности жизней солдат. Арс глянул на Сергея. — Разве ты не рад? — уточнил он; в его голосе продолжали чувствоваться стальные нотки. — Теперь будешь чаще видеться с Димой. Сергей не знал радоваться ему или нет. — Я лично прослежу, чтобы вас определили в одну команду, — заявил архангел таким тоном, будто этим обещанием он сделал влюблённым бесценный подарок, за который они должны целовать ему ноги. — Считаешь, Дима согласится? — уточнил Матвиенко, который даже представить себе не мог любимого среди этой мерзкой человеческой швали. — Я уверен. Он мне поможет в совершении мести. Ведь Димка безмерно любит своего… ангелочка. Арс положил руку на плечо собеседника. Парень надеялся, что ощутит знакомое тепло, однако, пусть Матвиенко и был жив, его температура тела едва доходила до привычной. — Что же ты творишь? — злобно прошипел Сергей, сдерживаясь из последних сил. Арс уже направлялся к выходу, довольный своим замыслом. — Ты как твой отец… — услышал он сзади, — такой же упрямый и не видишь конца-края своей смелости. — Не смей про него говорить, — рявкнул Арсений на всё помещение. Он хотел вызвать у низшего ангела страх и заставить его себе подчиняться. Арсений резко изменился в лице, губы растянулись в довольной ухмылке. Он вернулся к выдвинутой холодильной камере, едва касаясь холодной плоти, поправил слипшиеся волосы на голове Антона. — Будет весело, — пообещал он; на лице всё ещё сохранилась довольная ухмылка, — в этом можешь не сомневаться. Арсений перевёл взгляд на Сергея. Ангел мог поклясться, что сейчас в этих безупречно чистых, прозрачно-голубых глазах играли черти. — Я придумал лучший план, — гордо заявил Арсений. Он ухмыльнулся; его кривая лыба стала шире, чем когда-либо. Арс снова посмотрел на любимого, видом которого не мог налюбоваться. Он хотел запомнить каждую его черту, выемки и свежие шрамы. Запечатлеть в своей голове этот безупречный образ. Архангел встал на колени, продолжая ласкать холодное тело руками. — Надо просто контролировать ситуацию, — спокойно прошептал Арсений, смеряя взглядом любимого, который едва ли мог его услышать. Сергей наблюдал со стороны за этим безумный действием. Он видел искреннюю, отчаянную любовь, доведённую до изнеможения. Вынеся урок из своих прошлых проколов, Сергей теперь молчал. Парень предпочёл унести страшную тайну с собой на тот свет, нежели ещё больше раззадорить безумного архангела. Арс склонился над возлюбленным и нежно поцеловал его в холодные, синие губы. Он накрыл его тело покрывалом и только после встал на ноги. — Мы войдем в историю, — оповестил он, — любовь, ненависть, страсть… Я заставлю весь мир испытать боль, что поразила меня. Сергей ощутил дрожь земли. Он почувствовал, что сложно стало дышать, а тело архангела охватил яркий свет. — С этой силой и моим твёрдым намерениями добиться подобной цели… — он хитро сощурился, — проще простого. Арсений расслабился и теперь выглядел спокойным и умиротворенным. В нём ничего не выдавало эгоистичного деспота и тирана, готового утопить мир в крови. — Скоро будет весело, — злорадно прошептал он. — Мы напишем вам историю.

***

Сознание понемногу восстанавливалось. Возникло странное чувство — чего-то не хватало и сейчас, общее положение дел в корне изменилось. Антон сквозь закрытые глаза ощутил жар и свет, что на короткий миг озарил темноту. Парень поднялся на ноги. Место, в котором он находился, было поистине странным: мрачные камеры, в которых от свободы его и других узников отделяли толстые решётки. Шаст осмотрелся. В этой комнатушке он находился один. Вокруг были лишь неровные стены, сделанные из камня. В соседней камере кто-то невыносимо ныл и скулил. Он каялся, что больше не будет заниматься терактами и просил помилования. Эти жалобные вопли прекратил болезненный крик какой-то женщины. Шастун вздрогнул и побежал к решётке. Тюрьма имела кольцевидную форму с множеством этажей; по периметру располагались камеры с заключёнными, а в центре этой адской тюрьмы проводили публичные наказания на потеху публике. Кого-то бросали в один из кипящих котлов, которых было несколько — и все они с совершенно разным содержимым. Различные смеси бурлили в них, а пузырьки взрывались и порой казалось, что в некоторых из них находился чистейший огонь. В другом месте с тел частями сдирали кожу, подевая её маленьким тупым ножичком. Покрасневшая плоть кровоточила, а жертва заливалась слезами. Вот только мучителя это не останавливало, а разъярённая толпа требовала хлеба и зрелищ. Кого-то заставляли плясать на раскалённых углях, а беснующаяся толпа делала ставки на то, кто из несчастных продержится дольше. Всё это сопровождалось радостными криками и звериными воплями. Шастун невольно вспомнил как сам стоял в числе этой бешенной толпы там, наверху. А после стал тем, кого бросили в огонь. Стало неспокойно. По телу, если его можно было так называть, пробежал холодок, несмотря на то что вокруг было адски горячо. Кого-то бросали в самое пекло и наблюдали за конвульсиями. На всё это, естественно, делали ставки. Те души заживо горели, но не могли умереть. Пытка огнём продолжалась бесконечно долго, пока у грешников не иссекали силы, и их извивания не наскучивали публике. Люди, подвергнутые пыткам, несмотря на все извращения не умирали. Они испытывали боль — настолько сильную, что живой человек вряд ли мог вытерпеть. Было ещё множество других изощрённых пыток, которым заключённые подвергались непосредственно в камерах. Снаружи, вдоль камер, задорно подпрыгивая, проскакал чёрный бес, каким-то железным обрубком проводя по решёткам, вызывая неприятный звон. Шаст отпрянул от прутьев, как только чёрт приблизился к нему и застыл. Он какое-то время попялился на пленника, а после пробормотал про себя, что-то вроде «не…», и следующие склады заглушил очередной крик мученика. — Попал, — заключил Шаст. Антон понятия не имел за какие такие заслуги он оказался в… по всей видимости, Преисподней. Но больше его пугала неизвестность. Каким пыткам из всех увиденных подвергнут его, и самое главное: когда начнётся это испытание огнём? Сложно представить какие грехи при жизни ему засчитали, чтобы отправить в Ад. Разве что последний — но тогда тело было подвластно другому демоническому созданию. За весь долгий день, как показалось Антону, к нему так никто и не подошёл. Он не знал когда наступит ночь или придёт рассвет. Сложно судить о смене дня и ночи, когда над головой незыблемо светится разжаренное ядро земли. И снова — стук железяки по решеткам. Вдоль камер в знакомой манере прыгает черт. Антон даже привык к нему. Этот мелкий гад прохаживался так каждый час и выбирал кого-то из новых мучеников на потеху толпе. По этому мелкому пройдохе можно сверять часы. На этот раз бесёнок затормозил у камеры Шастуна. Парень от неожиданности поднялся с пола. — К тебе пришли, — противным писклявым голосом прошипел новый знакомый. Теперь Шаст мог его рассмотреть внимательно: маленький, тощий, сантиметров семьдесят ростом и угольно-чёрного цвета. Это существо имело несоразмерно телу большую голову с не менее острыми рогами и большим ушам подобно большой рогатой скотине. Вместо глаз — две маленькие бусины. Антон чувствовал себя рядом с подобным карликом неуютно. Порой возникала мысль бежать, ведь от самого маленького чертёнка это не сложно. Вот только куда? И как долго он пробудет на свободе? Его провели вдоль всего кольца и указали на внутренние помещения. Они мало чем отличались от внешнего оформления, разве что на стенах через равные промежутки, обычно метр два или два с половиной, находились держатели для факелов. Собственно, они-то и освещали закрытые коридоры. Неожиданно карлик выбрался вперёд. Высоко подпрыгнув, отпечатком ладони он открыл дверь. Каменная глыба ушла в сторону, Антон не сразу привык к другому освещению, что разительно отличалось от света факелов и тёплого огня. Чёрт толкнул Антона в комнату, больно кольнув своим остроконечным хвостом. Это показалось Шастуну не больше, чем уколом иглы, но он всё-таки послушался, на желая нервировать беса. — Забавные чертенята, — произнёс хорошо знакомый Антону голос. Парень с прежним опасением прошёл в комнату. В темноте он увидел худощавую фигуру и интуитивно догадался кто это был. — Ты… Демон ухмыльнулся. — Рад, что тогда произвел на тебя такой эффект. — Незнакомец говорил задорно и убедительно. Казалось, он считал себя властителем этого места. — Садись, — предложил демон и вышел из темноты. Шастун сразу отметил хилое сложение тела и не особо высокий рост. Одним словом, дрыщ подобно ему, но ещё и короткий. Демон самодовольно щурился, будто ничего не боялся. Этот странный тип был старше Шастуна. Короткая светлая прическа, заострённый нос, чётко очерченные, впалые скулы и слегка выдающийся подбородок. — Мы с тобой давно не говорили, — припомнил демон. Антон с опаской сел на самый простой, деревянный стул, поджал длинные ноги под себя, а руки положил перед собой, накрыв кулак ладонью. — Я вас знаю? — Шаст, на «ты»… Мы ведь не чужие люди, — почти добродушно произнёс демон. Эти слова насторожили Антона. — Признаюсь, когда твоя мать предложила свою душу взамен на невинную детскую душонку, я хотел отказать, — цинично говорил демон. Антон напрягся. Он боялся поднять взгляд на собеседника и увидеть в них свой страх. — Сам не понимаю почему согласился, да и срок она попросила более десяти лет. — Демон напрягся, сложив руки на груди. — Это наглость, но… Собеседник сел за стол, с интересом наблюдая за своим призом. — Я не пожалел, — гордо заявил демон, теперь оценивая предоставленный приз. — Ты наверное думаешь: божечки, почему я здесь оказался, неужели я настолько грешен? Голос был насквозь пропитан сарказмом, а его хозяин, подкрепляя свой образ, наигранно поднял ладони и напряг их, едва касаясь худого лица. — Что вы от меня хотите? — холодно спросил Антон. — Черта делового человека, мне это в вас нравится… — демон вовсе не походил на чудище, которым казался тогда, наверху. Этот тип вёл себя с ним, как со старым другом. — Антон, ты уже насмотрелся на развлечения в этом жарком местечке? Молчание послужило демону ответом. — Будем говорить начистоту. Меня крайне огорчило известие тюремного лекаря о том, что твоё тело при жизни уже осквернили. С общим комплектом я бы, конечно, хотел получить силу девственника, но… — он развёл руками, — на нет и суда нет. Антон боялся вставить слово. — Расслабься, — попросил демон. Он на своём стуле отъехал немного назад, а после положил одну ногу на стол, а сверху на неё — другую. — Здесь можно творить что угодно, никто тебя не накажет. — Вы не сказали зачем я здесь, — напомнил парень. Шастун поднял глаза и встретился со взглядом карих глаз — таких человеческих, что сложно было в демоне рассмотреть его настоящую сущность. — Так это продолжается история с душой твоей матери, — признался демон. — Она мне заложила её, и я выполнил условие, спас тебя тогда от бесснующихся душегубов. — Антон не мог понять, собеседник играет с ним или ведёт серьёзный разговор. — Веришь или нет, вот здесь у меня эти фанатики сидят. — Демон указал на своё горло и прошёлся ладонью к нижней челюсти. — Короче, эти придурки решили снова меня вызвать и использовать для этого старую приманку. Собеседник поправил идеально уложенную причёску, с которой от резких действий выбилось несколько светлых прядей. — Я не пойму, — с прежним негодованием продолжил демон, — они что ничему не учатся, дважды наступая на одни и те же грабли? Неужели эти имбецилы думают, что если один раз шандарахнуло палкой по лбу, второй раз не прилетит? Шастун улыбнулся. Может, он и не признал бы этого, но он полностью соглашался с этим демоном. — Ну вот, — радостно заключил мужчина, — теперь можно поговорить. Он спустил ноги со стола и снова принял положение делового человека. — Здесь такое дело, — озадаченно произнёс демон. От беззаботного юмориста, коим он пытался быть минуту назад, остался только след. — Твоя душка в Преисподней на птичьих правах, — он сильно сощурился, — а вот матери… Шаст насторожился. Парень никак не ожидал, что в этом разговоре зайдёт речь о душе близкого человека, за которым он бежал всё это время. — Я вижу, что ты заботливый, любящий сын, и прочая ересь, — быстро протараторил демон. — Предлагаю обмен… — В каком смысле? — Ну, души, которые я собираю, — мужчина указал обеими руками себе на грудь, — находятся на моём… будем это называть оффшорным счётом. Частью их я в год плачу Люцику, причём довольно большую долю, и что-то оставляю себе на мелкие расходы. Так вот… душа твоей матери, нетронутая, хранится у меня в укромном местечке. — Я это понял. Но так просто ты мне её не отдашь? Демон покачал головой, скорчив довольную лыбу. — Не-а, её стоит заслужить или… — мужчина специально сделал паузу, подогревая интерес собеседника, — обменять на что-то соразмерное. Например, на другую душу. — Но я не знаю что тебе предложить. Если так подумать, то моя уже тебе принадлежит… — Увы, нет, — досадно прошептал демон, выдвинув вперёд нижнюю губу как обиженный ребёнок. — Это бедная, заблудшая душа, которая за свои страдания должна была отправиться к тем пернатым ублюдкам. Мужчина указал наверх, хотя Антон чётко видел, что над ними висит раскалённый шар, ядро и сердце этой планеты. — Антон, это сугубо деловое предложение, — напомнил демон, желая прояснить все моменты. — Мне нужна твоя душа, но а взамен я готов отдать то, что дорого тебе. — Если я соглашусь, меня подвергнут пыткам? — уточнил Шаст. Антон не подозревал, что может случиться с ним после этой сделки. Да, он хотел спасти маму, но быть может есть другой, менее экстравагантный, способ решить этот вопрос. — Чёрт с тобой. Те лузеры, — мужчина возмутился и поспешил прояснить этот вопрос, указав в сторону площади с карателями, — заслужили подобное при жизни. Демон встал за спиной Антона. Он прошёлся изящными пальчиками по плечу и легко поднял голову собеседника на себя. — Душа со столь чутким ощущением паранормального — большая редкость. Мне повезло заметить тебя первым, и всё благодаря фанатичным придурка, — с неким раздражением произнёс демон. — Я им за это, кстати, благодарен, как ни странно. Он отпустил парня. — Антон, я хочу, чтобы ты стоял рядом со мной и в случае чего-то непредвиденного и опасного оказывал неоценимые услуги, — кратко объяснил демон. — Их можешь выполнить только ты. — Я не понимаю… — Потому что эти экстрасенсорные способности предстоит развивать, и я тебя всему научу. Но будет один маленький нюанс, — демон свёл вместе большой и указательный палец, оставив между ними небольшую щель. — Придётся потерять человечность. Шастун не понимал в чём именно заключалась сделка. — Представь насколько большой силой будет обладать демон с сильной ментальной стороной, — поспешил пояснить собеседник. — Я правильно понял, вы… ты… — Быстро учишься, — довольно пролепетал демон. Он прошёлся к другой стороне стола и снова сел за стол. — Ты освобождаешь душу моей матери… — Не-а, я её меняю. Демон поставил локти на стол. А в ладони положил голову, поддерживая её в такой положении. — Да, меняешь на мою, но обращаешь её во тьму… — Люблю смышлёных, — весело произнёс демон и снова вернулся к строгой, официальной манере речи. — Тебе надо время для раздумий? — Нет, но у меня тоже есть условие — я не буду убивать. Демон облокотился на спинку стула, с интересом рассматривая нового компаньона. — Какие мы принципиальные, — прошептал демон. — Ну, сделать из тебя киллера мне никогда не хотелось. Мужчина протянул руку, и Антон без промедления её пожал. Ладони охватил тёмный туман, и Шаст почувствовал как в его сердце пробирается мрак, и это означало, что договор вступил в силу. — Я Антоил, но в мире людей меня называют менее пафосно — Павел Воля.