Ты, трус!

На столе перед Гарри стояла овсянка – еще теплая жижа нежного кремового цвета в белой керамической тарелке. Аппетита не было, так что Герой волшебного мира нехотя ковырял её ложкой, отправляя в рот совсем небольшие порции. – Не советую вам испытывать моё терпение, Поттер, – процедил Снейп, сидящий за другим концом стола. Он уже успел выпить кофе, любезно приготовленный для него Кричером, и сейчас лениво перелистывал газету, то и дело бросая на гриффиндорца недовольные взгляды. Снейп проснулся рано и быстро собрал свои немногочисленные вещи. Он ждал до половины девятого, но в комнате Гарри так и не было слышно никакой возни. Он вошел к нему без стука – Поттер спал, растянувшись поперек кровати в одних трусах сероватого цвета. Зельевар тут же закрыл дверь. Поттера в трусах он еще никогда не видел и, наверно, все же не хотел видеть. То, что произошло позавчера – непозволительно. О чем он только думал, когда сказал мальчишке остаться в его постели? Эта заучка Грейнджер раструбит об этом при любом удобном случае. А если и не раструбит, то сможет шантажировать его, если ей вздумается. Он постоял с минуту. Затем снова с шумом распахнул дверь, сопровождая своё действие возгласом: – Какого Мерлина вы до сих пор спите, Поттер?! Гарри подскочил в кровати, тупо пялясь в сторону двери заспанными зелеными глазами без линз. Если бы это был не я, а кто-то из врагов, парень уже был бы мертв, разочарованно подумал Северус. Снейп встал боком к Гарри, чтобы тот не думал, что он пялится на него, пока Поттер ищет очки. Конечно, пялится было на что – Избранный совсем по-девчачьи оттопырил свою пятую точку, свесившись с кровати теперь уже в поисках штанов. Северус подумал о том, что вчера ночью это тело с такой-то задницей лежало в его постели, и щеки его на пару мгновений полыхнули. – Вы меня задерживаете. Если бы не приказ Дамблдора, я бы давно уже отправился в Хогвартс без вас. – Извините, профессор, – голос Поттера после сна был хриплым. – Я быстро, только оденусь – и сразу в Хогвартс. – Сначала вы позавтракаете. Не хочу потом выслушивать нотации от Молли о том, что вы похудели. Бросив на зельевара быстрый взгляд, который Снейп идентифицировал как благодарный, Гарри едва заметно улыбнулся. Щенок, видно, решил, что Снейп проявляет заботу. Ну да, как же! Когда Северус спустился на первый этаж, то сразу позвал домовика. – Приготовь своему хозяину овсянку. Еще стакан молока и пару бутербродов. Ну или что он тут обычно ест. Гарри давился овсянкой, которую терпеть не мог, добрых пятнадцать минут, а когда терпение Снейпа иссякло, последний раз хлопнул по безвкусной жиже ложкой и отодвинул тарелку. – Я сыт. Честное слово. Они молча дошли до камина, а когда оказались в кабинете Дамблдора, то Снейп, коротко поздоровавшись с Альбусом, поспешно ретировался. – Гарри! Сто лет не виделись! – Рон вскочил из-за стола, за которым до этого методично уплетал приготовленные Молли кексы. В гостиной потихоньку собирались гриффиндорцы, и в этом общем шуме и суматохе Поттеру хотелось незаметно проскочить в свою спальню и разобрать вещи. Но Рон неумолимо двигался к другу, на ходу вытирая сладкие руки о штанины. – Гермиона сказала, что ты отправишься сюда прямо через камин с этой гремучей змеёй. Почему ты не поехал с нами на поезде? Гарри поморщился, услышав такое, но, натянув на лицо улыбку, ответил: – Дамблдор решил, что так будет лучше. Я только что от него. – Он сказал тебе что-нибудь? Что-нибудь о… нем? – Вот вы где, – Гермиона, подхватив под руки парней, оттащила их в дальний угол гостиной. – Вы бы еще в Большом зале начали обсуждать планы директора! – Дамблдор не сказал ничего такого. Я посмотрел несколько его воспоминаний, воспоминаний Слизнорта и других профессоров. Все они были о Волан-де-Морте. Я бы хотел, чтобы вы увидели его в то время, когда он был еще молод. Он был очень умным. Схватывал на лету. Прямо как ты, Гермиона, – Поттер озабоченно потер левый висок. – Нам ведь не убить его просто так? Точнее, тебе не убить. Правда ведь, Гарри? Девушка сидела на подлокотнике кресла, в котором удобно разместился Рон. Она выглядела задумчивой и хмурой. – Да. Да, Гермиона. Недостаточно просто произнести заклятие. Он… Он все равно может вернуться. – А что по этому поводу говорит Снейп? Или вы были заняты его лечением так, что ты даже спросить не успел? – Рон, довольный собственной шуткой, расхохотался, дружески хлопая Гарри по плечу. Поттер не улыбнулся. Гермиона заметила, что щеки его чуть покраснели, и постаралась отвлечь внимание Рона на себя. – То, что известно Снейпу, известно и Дамблдору. И вряд ли бы Снейп стал обсуждать такие вещи с Гарри. – Ну-ну. Мои родители ему не доверяют. Знаешь, Гарри, мама даже несколько раз спросила меня, не пристает ли к тебе Снейп. Ну… ты понял, в каком смысле, – на этих словах Гарри побледнел, а Гермиона закашлялась. Рон продолжал: – Я сказал, что ты не стал бы терпеть такое, но она все равно обеспокоена. Поттер почувствовал, как внутри него нагревается магия, как хочет она вырваться наружу и навредить Рону. Он с трудом погасил в себе этот глупый порыв и сделал несколько глубоких вдохов. – Прекратите делать из него больного извращенца, – сказал он, поднимаясь на ноги. Кулаки Гарри, однако, сжались сами по себе, – Снейп едва ли не самый достойный человек из всех, что я знаю! – О, друг, вот как значит, – Рон удивленно смотрел на Поттера, совершенно не понимая причины появления этого блеска ярости в его глазах. – Чего ты так вскипятился? Мои родители ведь давно его знают. В их молодости ходили слухи, что он то с Блэком закрывался в душе, то с Малфоем… – Это только его дело, – чтобы успокоиться, Гарри мерил шагами уголок, в котором они сидели. – Он, как и любой другой человек, вправе выбирать, с кем ему… с кем ему спать! До недавнего времени такие новости заставили бы сознание Поттера зависнуть на некоторое время, но только не теперь. Он спал и с ним, с Гарри. Пусть смысл совсем иной, пусть они действительно просто спали в одной кровати, но это было лучше, чем наблюдать за тонкой шеей Джинни, и приятнее, чем целоваться с Чжоу. Прошлой ночью его то и дело подмывало встать и пробраться в профессорскую спальню, чтобы снова почувствовать защищенность и легкое возбуждение, но сделать это означало бы раз и навсегда лишиться возможности говорить со Снейпом, сидеть с ним рядом и не быть объектом его насмешек. Поттер заснул, пытаясь вспомнить, как пахла вчера шея мужчины, в которую он несколько раз тыкнулся носом. – Ты что же, считаешь, что это нормально? Спать с мужчинами – нормально?! – теперь уже Рон выглядел разозленным и красным. Он тоже встал, и Гермиона тут же к нему подскочила. – Рон, в нашем двадцатом веке нормальным можно назвать многое, – сказала она, кладя ладонь на его предплечье. – Но ведь это противно! Вы как будто бы не понимаете этого! Гермиона посмотрела на Гарри, взглядом прося прекратить эту бессмысленную полемику. Тот махнул головой и отвернулся. – Я пойду, – сказал он. – Мне нужно разложить вещи. И я немного устал, если честно. – Он стал какой-то странный. Снейп так повлиял на него, я уверен на все сто. – Иногда ты просто невыносим, Рональд. ЗОТИ снова проходила со слизеринцами, и Гарри уже успел не раз услышать своё имя, а после тихий смех или громкий хохот. Плевать, совершенно плевать, о чем они говорят. В первый учебный день после каникул все немного нервничали. Знания вылетели почти из всех голов за этот короткий период безделья, но никому не хотелось упасть в грязь лицом и заработать парочку отработок. Студенты стояли в коридоре, ожидая появления Снейпа. Гарри тоже его ждал. Вчера профессор не появился на ужине в Большом зале, и Поттер несколько часов перед сном размышлял, не вызвал ли его Темный Лорд для очередной экзекуции. За поворотом послышались четкие уверенные шаги – то ли зелья так действуют, то ли от хромоты Снейпа после Волан-де-Мортовских проклятий не осталось и следа. Черная развевающаяся за спиной мантия, ряд мелких пуговиц, грозный взгляд и почти чистые волосы. На лице ни ссадин, ни ушибов. Но значит ли это, что все в порядке? Снейп ни на кого не смотрел. Он быстро прошел мимо притихших ребят и открыл двери кабинета. Слизеринцы гурьбой поплелись следом, чинно расправив плечи и задрав головы. Малфой замыкал шествие, ничем, кроме гаденькой ухмылки, не выдавая свою причастность к змеиному факультету. – Прошу занять свои места за партами. Начнем с теоретической части. Голос совсем другой. Совсем не такой, как был в доме на Гриммо, 12. Гарри сел за парту с Гермионой. Рон и Лаванда разместились на другом ряду, на что Грейнджер только недовольно фыркнула. Черт с ними, все равно они рано или поздно помирятся. – У тебя сейчас слюна потечет, – спустя четверть часа шепнула ему девушка, не поднимая глаз от тетради. – Перестань пялиться и напиши хоть что-нибудь. – Ничего я не пялюсь, – попытался возмутиться Гарри. Поттер действительно ничего не написал. Совсем ничего. Он наблюдал за неторопливыми движениями Снейпа, стоящего у доски. Когда тот взмахивал палочкой, на доске появлялись названия заклятий, а затем профессор, видимо, говорил, на каких страницах учебника их можно найти – во всяком случае, Гарри слышал числа. Поттер ничего не написал, но за все это время Снейп ни разу ни то что не сделал ему замечания и не снял баллы – он даже не взглянул на него! Гарри это точно знал, потому как сам следил за профессором безотрывно. Может быть, кто-то такой же наблюдательный, как Гермиона, заметил его поведение, но Поттеру и на это было плевать. Снейп смотрел на Малфоя. Гарри видел, что взгляды их иногда встречались, и в такие моменты зельевар будто бы гипнотизировал белобрысого хорька. Почему он так на него смотрит? Какое тайное послание хочет передать? Поттеру вспомнился вечер после вечеринки у Слизнорта. Он шел по коридорам один, и у него сильно болела голова. Он думал о Малфое, исчезательном шкафе и квиддиче, пока в соседнем коридоре не услышал злое шипение Драко. Снейп тоже был там. Он нависал над Драко, почти также, как недавно нависал над Гарри, сидящем на стуле с оранжевой мазью в руках. Он стоял, опираясь рукой о стену у блондинистой головы, и они, наверно, касались друг друга. Но Снейп не возвращал Малфою злость. Он предлагал ему свою помощь, и голос его звучал почти просительно. О какой помощи тогда шла речь? А ведь Драко очень похож на своего статного и привлекательного отца, нехотя признал Поттер. Если то, что говорит Рон и его родители – правда, и Снейп действительно имел с Малфоем-старшим куда более близкие отношения, может, теперь Драко нравится Снейпу? Невесело усмехнувшись про себя, Гарри подумал: «Всего месяц назад я после таких взглядов стал бы подозревать этих двоих в сговоре. Сейчас же я хочу сделать хоть что-нибудь, что отвлечет внимание Снейпа от этого мерзкого сыночка не менее мерзких родителей». Очень скоро Гарри понял, что иногда Мерлин все–таки подслушивает желания магов. – Мистер Поттер, я не страница номер семьдесят три, не нужно так меня изучать, – процедил Снейп, стоя спиной к классу и что-то выводя на доске. Почти все вокруг захихикали, даже гриффиндорцы, а Гарри покрылся пунцовыми пятнами. – Странно, что не снял баллы за твои выходки, – шепотом проговорила Гермиона, все так же не глядя по сторонам. Гарри притих, тоже опуская глаза в пустую тетрадку. Ему было немного обидно. Когда урок закончился, и студенты принялись поспешно покидать класс, с противоположного конца донеслось негромкое: – Задержитесь на пару минут, мистер Поттер. Гарри посмотрел на Снейпа, чтобы убедиться, что правильно все расслышал, но тот уже был погружен в эссе студентов, которыми был завален весь его стол. Гриффиндорец, поймав сочувственный взгляд Грейнджер, двинулся к профессору на ватных ногах. Когда за последним учеников закрылась дверь, Снейп, наконец, посмотрел на Поттера. – Что ты себе позволяешь? – спросил профессор скорее устало, чем раздраженно. – Никто, кроме вас, не заметил бы, сэр. Бессмысленно было отпираться, Поттер и сам понимал это. – Ваша глупая самоуверенность еще не раз подведет вас, мистер Поттер, – это его едкое «мистер Поттер» заставило Гарри сделать полшага назад. – Если на вашем факультете кроме вашей подруги-всезнайки никто не обладает хоть каплей наблюдательности, это не значит, что и слизеринцы такие. Хотя, может, вам по душе сплетни о вашей новой влюбленности? Покрасневший как рак и мигом вспотевший Гарри заставил себя посмотреть Снейпу в лицо. Тот был невозмутим и держался отстранённо. Правая кисть его бегала по чужим бумагам и иногда делала пометки. Кисть с длинными бледными пальцами, на которых от ожогов почти не осталось и следа. Гарри хотелось бы вернуть те минуты, когда он сидел на стуле у постели зельевара, а его рука покоилась на его колене. Хотел, чтобы… чтобы скинуть с себя эту белую, как поганка, руку с некрасивыми пучками синих вен! С чего этот Снейп возомнил, что Гарри его любит!? – Прошу прощения, сэр, – твердым голосом сказал Поттер, – но вам не кажется, что только из-за одних моих взглядов никто не решится даже представить, что я влюблен в вас до потери памяти? Выражение лица Снейпа не изменилось. – О, надеюсь, что это так. Но мистер Малфой достаточно проницателен, чтобы понять, что к чему. – Мистер Малфой! – грубо передразнил профессора Поттер. – Поэтому вы сегодня с него глаз не сводили? Может, это он в вас влюблен, а не я? Гарри чувствовал, что вот-вот расплачется. Все ведь было так хорошо всего пару дней назад. Они вместе ужинали, говорили обо всем (ну хорошо, почти обо всем), Снейп даже принял его подарок и жалкое подобие извинений. Поттеру хотелось близости с этим человеком, хотя бы духовной. Хотелось, чтобы его считали достойным, равным, а не отвергали, как ненужный хлам. Потому что Гарри считал, что они со Снейпом похожи. И если бы дела обстояли по-другому, они давно еще могли бы стать друзьями, как с Люпином или Сириусом… После выпада Поттера бровь Снейпа медленно поползла вверх и застыла там, отчего лицо приобрело совершенно издевательское выражение. – Не советую вам лезть в дела, касающиеся меня и мистера Малфоя. – Мне и без ваших советов не хотелось в них лезть, – Гарри чувствовал, что перегибает палку, но не может остановить себя. Малфой, Малфой, везде этот Малфой. И ведь никто будто не видит, какой он, этот хорек, на самом деле. – Очень хорошо, Поттер. А теперь – это ни в коем случае не совет – покиньте этот кабинет, пока я не назначил вам отработку за неподобающее общение с преподавателем. Всего на пару мгновений в голове у Гарри мелькнула мысль наговорить еще чего-нибудь куда более неподобающего, чтобы все-таки заслужить отработку, но он тут же отмел её как недостойную. Пусть Малфой корячится, чтобы заслужить внимание. Он, Гарри, не станет этого добиваться. * * * – Сектумсемпра! О, Мерлин, если бы он знал, что это заклятие «от врагов» так молниеносно рассекает человеческие ткани, он не вложил бы в него столько ненависти и злобы. Гарри ненавидит Малфоя, терпеть его не может, но он не убийца, что расправляется с однокурсниками в школьных туалетах. Снейп пришел быстро, пожалуй, даже слишком быстро, чтобы Поттер успел прочувствовать весь ужас своего положения. Он бы не спас Драко, просто потому что не знал, что нужно было делать. Звать мадам Помфри было бы слишком долго, а любое промедление могло стоить Малфою жизни. Когда Гарри увидел его, бледного, решительного и безмерно усталого, сердце наполнилось щемящим чувством благодарности, а на глаза едва не выступили слезы. Он стоял и беспомощно смотрел, как Снейп бережно придерживает истекающее кровью тело Драко, как точно водит палочкой и чуть слышно произносит заклинание. А что, если… Гарри ведь чуть не убил Малфоя. Что, если Снейп и в самом деле что-то чувствует к этому ублюдку? Что, если эти взгляды, эти касания и правда значат то, что Поттер сегодня надумал? Гриффиндорец бросил еще один взгляд на скрюченную над Малфоем фигуру. Выходит, Гарри чуть не убил человека, который вроде как не безразличен Снейпу. В уголках глаз собрались маленькие соленые капельки, и Поттер не сразу сообразил, что они вот-вот польются на щеки. Надо уходить отсюда. Уходить, пока никто не увидел, что он готов расплакаться подобно ребенку, у которого забрали игрушку. Весь вечер Гарри ни с кем не разговаривал. Он наводил порядок у себя в тумбочке. Перекладывал вещи с одного места на другое, сортировал перья и проверял чернила. Заметив учебник принца-полукровки, парень с омерзением отшвырнул его под кровать. Кем нужно быть, чтобы оставить на полях на одной из страниц такое сильное заклинание? Гением? Психопатом? Убийцей? Поттер еще и еще прокручивал в голове то, что произошло в туалете. Снейп... Если бы не Снейп, сейчас бы на счету Гарри была бы еще одна «победа». Только на этот раз не над Темным Лордом, а над обычным мальчишкой. Он не станет извиняться перед Малфоем. Драко заслужил ту боль, что Гарри ему причинил, но вот поблагодарить Снейпа… Мерлин, Гарри должен благодарить его за половину своей жизни! Когда на часах было уже одиннадцать, Избранный, так и не сомкнувший глаз за все это время, спустил ноги с постели и обул их в гриффиндорской расцветки тапочки. Накинув мантию и ступая почти бесшумно, он вышел из гостиной и направился вниз, в темные коридоры подземелья. Снейп не спал. Он сидел, развалившись на диване, пуская в потолок неровные колечки дыма. Маггловское развлечение, которым он баловался в редких случаях, сейчас приносило удовольствие и умиротворение. Его учебник в руках у такого пустоголового студента, как Гарри Поттер! Уму непостижимо! Эти чертовы мальчишки с их детскими играми сведут его в могилу намного быстрее, чем он мог предположить. Тихий стук в дверь выдернул профессора из легкой дремы. Сомнений в том, кто стоит в коридоре, не было. Гарри Поттер. Он везде. Он на его уроках, в коридорах, в Большом зале. Он в его голове. А сейчас он хочет быть еще и в его покоях. Как нелепо, должно быть, выглядит этот мнущийся за дверью щенок. Пришел просить прощения или благодарить за оказанную помощь? Пожалуй, и то, и другое. У этого болвана сплошная каша в голове. Потушив сигарету, Снейп поднялся со своего места, подошел к двери и одним быстрым движением распахнул её. Так и есть, мальчишка в одной пижаме и с донельзя глуповатым видом. – Вы от меня хоть ночью отстанете? – проворчал Снейп, вглядываясь в коридор. – Можно я войду? Профессор медленно развернулся и, оставив открытой дверь, отправился на своё место – маленький диван вроде того, что он трансфигурировал для Поттера. Гарри просочился в комнату следом за Снейпом. – Я хотел сказать, что очень благодарен вам, – начал Гарри. Сесть ему не предложили, так что он стоял в нескольких метрах от зельевара прямо посреди большого ворсистого ковра. – Вы пришли в такое время, чтобы сообщить мне это? До завтра не терпелось? Снейп не злился ни капли, и раздражение в его голосе было напускным, и, должно быть, маленький гаденыш это почувствовал. Гарри улыбнулся ему извиняющейся улыбкой, сделал пару шагов к мужчине и приземлился на ковер почти возле его ног. – Поттер… – это было нагло и слишком близко, и Снейп с трудом удержался от того, чтобы отдернуться в сторону. – Вы всем стульям и диванам предпочитаете пол? – Хотите, чтобы я сел с вами на диван? Поттер явно терял всякие рамки приличия, когда оставался с ним наедине, и Снейп, как человек в два раза старше и к тому же, преподаватель, должен был это пресекать. Однако он какое-то время сидел с полураскрытым ртом, потому как гриффиндорец повернул в сторону свою вихрастую голову, и его лицо оказалось в десяти сантиметрах от снейповского колена. Надо прогнать его, подумал Снейп. – Оставайтесь на месте, – проговорил он своим обычным лишенным эмоций голосом. – Если бы не вы, я бы убил его, – через некоторое время сказал Поттер чужой коленке. – Да, вполне может быть. А вы разве не этого хотели? – теперь в тоне была издевка. – Нет. Нет, профессор, я никогда бы не хотел кого-то убить. – Даже Темного Лорда? – бровь скользнула вверх, но Поттер не мог этого видеть. – Наверно, даже его. – Значит, не хотите пачкать руки кровью, – Снейп фыркнул. – Хотите, чтобы его не было, чтобы вокруг был мир и покой, но чтобы это было сделано не вашими руками. На какое-то время Гарри задумался, а потом сказал: – Наверно, вы правы, сэр. Но я такой, какой есть. Такой же, как и все остальные. Только я почему-то Избранный, а они нет. На это Снейп ничего не ответил. Ему хотелось выкурить еще одну сигарету, потому что вид поникшего Поттера в этих смешных пижамных штанах и уродских тапочках навевал тоску. – Профессор Снейп, могу я вас спросить? От этого вопроса совершенно точно нельзя было ожидать ничего хорошего, и Снейп знал этого, но все равно разрешил: – Спрашивайте, Поттер. – У вас… у вас что-то есть с Драко Малфоем? Снейп скосил глаза, чтобы хоть немного видеть красное от стыда лицо парня, но тот опустил голову вниз. – Вы едва не убили его, потому что решили, что он мой любовник? Северусу хотелось смеяться и рвать на себе волосы одновременно. Его ревнует Гарри Поттер! Не Джинни Уизли, не Гермиону Грейнджер, а его – стареющего профессора зельеварения! – Он дал проклятое ожерелье Кэтти Белл, – обиженно просопел Поттер. – Вы и сами об этом знаете. Гарри хотел добавить «знаете и ничего с этим не делаете», но вовремя прикусил язык. Снейп сказал: – Если я вам скажу, что между мной и Драко Малфоем сугубо деловые отношения, вас устроит такой ответ? – Только если это правда. – Что ж, Поттер, это правда. Вы получили то, за чем пришли? – Да. То есть, нет. Я просто хотел сказать… – Гарри поднял, наконец, лицо вверх, чтобы встретиться взглядом с темными пожирающими глазами. – Я бы хотел, чтобы все было как на Гриммо. Чтобы вы замечали меня и иногда разговаривали со мной. О, это было унизительно. Гарри пылал, пальцы его беспрестанно ковыряли заусенцы, а зубы до боли впивались в нижнюю губу. – Зачем тебе это нужно? – Я не встречал людей, таких как вы. Медленно и осторожно ладонь Снейпа опустилась на гриффиндорскую макушку. Пальцы зарылись в волосы, легонько дергая и поглаживая. – Если бы ты знал обо мне несколько больше, ты бы не сидел сейчас здесь. Ты бы хотел убить меня. А если и не убить, то хотя бы ударить. Гарри откинул голову назад, подаваясь навстречу этой неожиданной ласке. Стыдно больше не было. Ему хотелось сидеть на этом самом месте всю ночь. – Ну, по крайней мере, кое-что я о вас знаю, – сказал он заигрывающим тоном. – Поделись со мной своими знаниями. – Вы курили маггловские сигареты до того, как я пришел к вам. Мужчина тихо рассмеялся, постепенно переходя с макушки на тонкую загорелую шею. Чертов Поттер. Видит Мерлин, Снейп этого не хотел.