Ты, трус!

Снейп проснулся рано. Не было еще и шести утра, когда он поднялся с кровати, осторожно выползая из-под распластанного на нем тела мальчишки. Поттер нагло раскинул руки так, что одна из них покоилась на животе зельевара, а другая свисала с кровати. Лбом он утыкался в снейповскую шею, а левое колено находилось где-то в районе паха мужчины. Этот факт заставил Снейпа особенно напрячься и поскорее встать. Что он позволил ему? Что он себе позволяет? Поттер всего лишь юноша, что нуждается в отцовском плече, дружеском совете и не слишком высоконравственной девушке. А сам Снейп старый дурак, что поощряет глупости, возникающие в голове малолетнего идиота. Так больше не может продолжаться, подумал он, смотря на красивое загорелое тело, развалившееся на его кровати. Гарри спал крепким сном, и спина его, сделавшаяся шире в этом году, размеренно вздымалась. Такой беззащитный и бестолковый! Северус думал, что нужно прекратить все это. Он обязан пресечь не только эти бессмысленные романтические фантазии парня, но и дать понять гриффиндорцу, что он, Снейп, вовсе не тот, за кого он его принимает. Если для этого придется рассказать ему о Лили, о том, как он стал Пожирателем, о том, как Темный Лорд узнал о пророчестве – он сделает это. Пусть этот глупый наглец не питает иллюзий. Пусть лучше ненавидит его как раньше. Внезапно перед Снейпом возник призрачный феникс. Птица покружила вокруг него, а затем уселась у изголовья кровати. Голосом Дамблдора Патронус произнес: – Жду тебя в кабинете, Северус. Мне кажется, ты должен мне что-то рассказать. – Чертов интриган, – сквозь зубы прорычал Снейп, когда феникс исчез. – Ничего я тебе не должен, – и уже громче: – Поттер! Вставайте немедленно! Гарри подскочил на кровати, растерянно хлопая глазами. Увидев незнакомую обстановку, он натянул одеяло до подбородка и принялся шарить рукой то ли в поисках палочки, то ли очков, но, когда Снейп негромко хмыкнул, обратив на себя его внимание, расслабился. – Вам здесь не санаторий, мистер Поттер. Извольте побыстрее проснуться и покинуть мои комнаты. – И вам доброе утро, профессор, – отозвался Гарри из-под одеяла. Утренний стояк. Мерлинов утренний стояк… – Я что, непонятно выразился? Уходите немедленно, пока светлую голову Дамблдора не посетила мысль спуститься ко мне самому. Голос Снейпа сочился злостью. Он стоял в одних штанах, судорожно оглядывая комнату в поисках рубашки. Это, однако, ничуть не волновало Гарри, все еще лежащего в постели едва ли не голышом. – Дамблдор? Почему он должен быть здесь? – спросил парень, зевая и рассматривая вчерашнюю чуть затянувшуюся и уползавшую под брюки рану Снейпа. – Хочет узнать, не растлеваю ли я учеников в своей спальне, – едва не прыская ядом, выпалил Снейп, на что Гарри испуганно, как показалось мужчине, бросил взгляд на плотно закрытую дверь. – Я шел под мантией вчера, – неуверенно проговорил он. – Никто не знает, что я у вас, профессор… – Еще бы кто-то знал, – прошипел Снейп, в тайне злорадствуя. – Надеюсь, мне не нужно тебе объяснять, почему впредь ты не должен даже приближаться к подземельям? – Профессор… Я… да, но… – голова с утра слишком плохо усваивала информацию, но если Дамблдор вознамерился выговаривать Снейпу за то, что произошло (а ничего и не произошло ведь), то Гарри готов отвечать за (не) содеянное. – Я сам к нему пойду. Или подожду его здесь. Гарри сел на кровати, прикрывая одеялом пах. Ему нравилось здесь – не так холодно, как в гостиной слизеринцев, где ему приходилось бывать пару раз, минималистично, но все же уютно. И кровать была в разы удобнее его собственной. Здесь не было бесконечного шума от разговоров однокурсников, не было пологов, которым полагалось скрывать всякие непотребства, не было Рона, что вечно лезет не в своё дело… здесь был только Снейп, угрюмо стоящий над ним и выглядящий, на самом деле, весьма озадаченно. – Зачем вы собрались его ждать? – спросил он, наконец, находя взглядом рубашку. – Я скажу ему, что случайно обнаружил вас раненым в коридоре и отвел в ваши покои. – Хорошо, – решая подыграть, продолжил Снейп. – А отчего же вы не ушли к себе? – Хотел проследить, чтобы вам не стало хуже, – не моргнув и глазом ответил гриффинодорец. – Вам подошел бы и мой факультет, вам говорили об этом? – фыркнул Снейп, отворачиваясь и накидывая на себя мантию. Его голос был груб, но губы скрывали улыбку. – Шляпа говорила, сэр. – Допустим, Дамблдор поверил бы в этот бред. Но почему вы не вызвали мадам Помфри? И неужели я был в настолько плачевном состоянии, что позволил человеку, ничего не смыслящему ни в зельях, ни в медицине, остаться с собой на ночь? Поверьте мне, Альбусу известно, что я далеко не глупец. На это у Гарри не было ответа. Он встал, тут же поворачиваясь к Снейпу задом, и принялся натягивать на себя футболку. – Я не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня, профессор. Глаза заспанные, волосы взлохмачены, а на щеке след от подушки. Северус поймал себя на том, что ему хотелось бы дотронуться до него, провести рукой по коже. – У меня постоянно из-за вас проблемы, мистер Поттер. Когда Гарри ушел, Снейп взглянул на часы. Без пятнадцати семь. Что ж, такое промедление, совершенно не свойственное Снейпу, и в самом деле может вызвать у Дамблдора пару вопросов. Запахнувшись в мантию, Ужас Подземелий направился по многочисленным лестницам наверх, к директору. – А, ты уже пришел, мальчик мой, – Альбус сидел в своем кабинете за столом и с крайне озабоченным видом листал толстый фолиант. – Удивительно, как быстро летит время, когда ты занят делами. Чаю? – Благодарю, директор, – Северус налил в подлетевшую к нему маленькую чашечку чай из красивого, с розовыми цветами, чайничка. – Вам, как и мне, не спалось? – О, не буду скрывать, мне не терпелось узнать, как прошло ваше вчерашнее собрание? Ты ранен, не так ли? Проницательный взгляд Дамблдора оторвался от листа книги и вперился в живот Северуса, прикрытый несколькими слоями ткани. Снейп скривил губы: – Я не назвал бы это серьезным ранением. – И все же Волан-де-Морт был зол, верно? Снейп глубоко вдохнул воздух и медленно выдохнул. Это он сейчас был зол. Он злился на Альбуса, на его манипуляторские методы вытягивания информации из людей, злился на Поттера, на Темного Лорда… Но белобородый старик всегда добивается своего, поэтому Снейп аккуратно отодвинул от себя чашку (а не швырнул об стенку, как ему хотелось) и начал говорить. – Он вломился в моё сознание с такой силой, что мне с трудом удалось удержать щиты. Конечно, я предоставил ему доступ к некоторой информации – нашим разговорам и тому, что происходит на собраниях Ордена. Но он хотел рыть дальше. Он сказал мне, что чувствует, будто я от него что-то скрываю. Что-то важное, личное. Когда я, продолжая удерживать блоки, отказался впускать его в свое сознание, он использовал парочку проклятий. Дамблдор какое-то время молчал, буравя Северуса внимательными водянистыми глазами. – Он сказал тебе еще что-нибудь? Снейп не хотел говорить. Не хотел, но сказал едва не срывающимся голосом: – Он спросил, кем теперь занято мое сердце, потому что он чувствует, что Лили в нем больше нет. Старый волшебник хмыкнул, складывая пальцы домиком. Снейп смотрел на него с вызовом, граничащим с угрозой. – Да, время идет слишком быстро, мой мальчик. Я помню тебя совсем юным. Тебя и Лили. Ты был умным, талантливым, схватывающим на лету подростком. Она, конечно, тоже старалась, но многое давалось ей тяжело. Как думаешь, в этом они с Гарри похожи? Такая перемена темы заставила зельевара еще больше напрячься. – Мистер Поттер натуральный болван, Альбус. Нет смысла сравнивать его с Лили, которая… – Я рад, что ты их не сравниваешь, Северус. Иначе мальчику было бы больно. Снейп почувствовал, как в груди разливается что-то горячее и тяжелое. Больно? Мальчику? – Не понимаю, о чем вы говорите, директор. И Волан-де-Морт, я уверен, тоже. Он лишь хотел надавить на меня. Хотел понять, нет ли новой болевой точки. Но давить ему не на что – Лили мертва, и все давным-давно в прошлом. – Ну что ж… – произнес Альбус, будто не слыша произнесенных слов. – Главное, чтобы Волан-де-Морт не догадался, кто заменил тебе Лили… Северус вскочил, и стул, на котором он сидел, шумно закачался на ножках. – Оставьте свои намеки при себе, Альбус, – грозным шепотом начал Снейп, но директор остановил его движением ладони. – Сядь, я вовсе не пытаюсь тебя обидеть, – теперь он миролюбиво поднял обе руки. – Я лишь хочу, чтобы ты не подвергал опасности Гарри. Да-да, он – не Лили, я знаю, Северус, но он нуждается в защите! В защите, в поддержке… в любви… – Вы предлагаете мне полюбить мистера Поттера? – зельевар разразился злобным истерическим смехом. Он подумал, что старый волшебник, очевидно, сошел с ума. Его фантазии не беспочвенны – он наверняка видел их, Снейпа и Гарри, вместе. Или слышал что-то. И, видимо, в конечном итоге сделал совершенно немыслимые выводы и решил, что теперь манипулировать Снейпом станет еще проще. – Перестань, мой мальчик, – Альбус махнул рукой, и чашки с остывшим чаем исчезли со стола. – Ты вовсе не ненавидишь Поттера, и мне, твоему старому доброму знакомому, это иногда бросается в глаза. Сомневаюсь, что у Волан-де-Морта, если бы он наблюдал за вами двумя хотя бы пару дней, сложилось бы иное мнение. ЗОТИ прошла неплохо, если не учитывать, что Гойл едва не уронил на головы других студентов люстры, а Малфой с Поттером не сцепились в словесной перепалке. Насколько Снейп мог слышать с другого конца класса, Драко назвал Поттера гомиком. Это было неожиданное, грубое и совершенно не свойственное Малфою обзывательство, и Снейп сделал мысленную пометку – надо будет последить за ними. Сегодня Поттер не пялился так открыто. Только дул губы и бросал виноватые взгляды на профессора, стараясь делать вид, что внимательно слушает новый материал. Снейп же и вовсе не обращал на ученика никакого внимания. Зато Грейнджер то и дело касалась Героя и что-то весьма эмоционально шептала ему на ухо, отчего Поттер то краснел, то бледнел. Снейп хотел сделать замечание и снять баллы, но не стал. Он не скажет им ничего, даже если эта кучерявая зазнайка запрыгнет на него прямо в центре класса. Дамблдор сказал, что Гарри нуждается в любви и поддержке, но директор, видно, не знает о том, что Избранный получает и то, и другое в достатке! Снейп был бы рад не видеть Поттера еще хотя бы два дня до следующего урока, но судьба распорядилась иначе. Званый ужин у Слизнорта – мероприятие, от упоминания которого Снейпа всегда тошнило и на которое он сам попал по совершеннейшему недоразумению. Зельевар весь вечер корпел над котлом и вместо того, чтобы передать образцы зелий через какую-нибудь третьекурсницу – пуффендуйку, Снейп решил выползти из подземелий и отнести ценные экземпляры самостоятельно. Черт, если бы он только знал, что пирушка, в которой принимают участие одни самовлюбленные болваны, назначена на сегодня – в жизни бы не высунул нос из своего кабинета. – О, Северус! – Гораций гостеприимно распахнул перед Снейпом дверь. – Проходите, пожалуйста! Северус, может посидите немного с нами? Мы очень весело проводим время, правда, ребята? Несколько человек закивали, опасливо глядя на нового гостя и натянув на лица кислые улыбки. Снейп приподнял бровь и бросил быстрый взгляд на сборище несчастных – здесь было несколько его змеек, три когтевранца, крохотный паренек с пуффендуя, Грейнджер, рыжая Уизли и… Поттер. – Благодарю за приглашение, Гораций, но я вынужден отказать. На котле стоит зелье. – Ох, какая жалость. А какое, если не секрет? – Слизнорт сложил пухленькие ручки на животе и чуть склонив голову на бок. – Противоядие от ядов докси, – выпалил Снейп первое, что пришло в голову. – Так это же чудесно, – ладони Слизнорта встретились в громком хлопке. – Зелье от ядов докси полагается оставлять вариться на среднем огне как минимум на полтора часа безо всяких вмешательств! Так что, прошу, профессор Снейп, присаживайтесь. Рядом с мистером Поттером есть место. А мисс Мур сейчас как раз рассказывала нам интересную историю о своей кузине, продолжайте пожалуйста. Северус, сцепив зубы так, что они едва не заскрипели, направился к единственному пустому креслу за уставленным сладостями столом. Дамблдору, конечно, станет известно об этой посиделке уже через пару часов, и в следующий раз он скажет Снейпу, чтобы тот был осторожен, когда выходит в люди с Гарри или что-то вроде того. Злость волнами разливалась по его телу. Он не слушал, о чем вещала мисс Мур, молоденькая голубоглазая ведьма с синим галстуком. Молча мотал головой, когда ему предлагали пряники и отодвигал обратно тарелки. Он погрузился с головой в мысли о стоящих перед ним целях. Он должен убедить Темного Лорда, что у него нет никого (или же что у него по-прежнему есть Лили), должен избавиться от бредней Альбуса и попытаться найти какой-то другой способ… Не убийством директора он хотел бы закончить свою преподавательскую карьеру. Слева от него что-то зашевелилось, и бедра коснулось чужое колено. – Ой, – вырвалось у Гарри. Под скатертью, края которой лежали на ногах гостей, ничего нельзя было разобрать, поэтому остальные не обратили внимания на писк Поттера. Снейп повернул голову, чтобы посмотреть на красное от смущения лицо Героя. – Горячий чай, мистер Поттер? – тихо спросил он, откидываясь на спинку кресла. – Нет, сэр, – так же тихо ответил парень, а потом добавил, заранее опуская глаза в пол: – Не чай. Эта выходка уже не показалась ему забавной, когда слова были произнесены вслух. Гарри боялся даже представить, какое выражение застыло на лице Снейпа. Однако, через пару секунд он почувствовал, как его ногу с силой толкает чужое колено, а затем замирает, прижимаясь, обдавая теплом. – Не обожгитесь, – быстрый шепот почти в самое ухо. Снейп, очень довольный собой, все-таки принял десерт – пломбир со вкусом вишни и шоколада. Пусть мальчишка не зарывается – он знает, как поставить его на место. Ложечка с мороженым уже была поднесена к губам, и чуткие ноздри ощутили холодноватый и приятный аромат вишни, когда на бедро, все еще прижатое к ноге Поттера, по-хозяйски опустилась рука. Северус молча сглотнул слюну, что уже давно заполняла его рот. Он ничего не ел весь вечер, а сейчас не съест и подавно. – Вы считаете себя смелым человеком, мистер Поттер? – спросил зельевар, ставя обратно на стол прохладную миску. – Скорее да, чем нет, сэр. Кое-кто стал прислушиваться к их разговору, и Снейп быстро глянул вниз. Ничего, только скатерть. Никто не увидит этой поттеровской наглой руки. Никто не узнает, как горит низ его живота. – Вы не путаете смелость с самоуверенностью? С безрассудством? Вопрос не звучал как вызов, но Джинни Уизли состроила Гермионе гримасу, а затем произнесла негромко, но так, чтобы было слышно всем: – А я думаю, не бывает смелости без безрассудства и уверенности в собственных силах. Всех настоящих мужчин отличают эти качества. Мисс Мур и еще одна гриффиндорка дружно закивали. – Кто я такой, чтобы спорить с вами о мужчинах, мисс Уизли, – небрежно бросил Снейп, и на слизеринском конце стола послышались плохо скрываемые смешки. Джинни возмущенно покраснела, а рука на колене не сильно сжалась. – Я согласен, что излишняя вера в себя не дает здраво оценивать риски. Но вместе с тем без нее нельзя двигаться вверх. Северус ухмыльнулся, глядя в зеленые глаза своим тяжелым непроницаемым взглядом. – Двигаться вверх… – повторил профессор, снова хватаясь за подтаявшее мороженое. – Что ж, Поттер, двигайтесь. – Спасибо, сэр, – ответил Гарри, а Снейп почувствовал, как рука на его ноге ползет выше, мягко касаясь внутренней стороны бедра. Мерлин, каков наглец! Теперь уже член зельевара стоял, и Снейп чувствовал, как болезненно он упирается в грубую ткань брюк. Мысли бешеным потоком проносились в мозгу. Надо остановить его, пока поганец не положил ладонь туда, куда не следует. Надо влепить ему затрещину, снять баллы, отправить на отработку. Надо проверить, не сошел ли он с ума, и… И еще надо, чтобы он не останавливался, чтобы тепло, жар, пламя от его руки прожигало Снейпа как можно дольше, как можно приятнее. – Как вам десерт, профессор? – внезапно обратился к нему Слизнорт, и ладонь исчезла. – Надеюсь, вы не жалеете, что потратили на нашу компанию своё время. – О, я наслаждаюсь каждой минутой своего пребывания здесь, однако, вынужден вернуться к своему зелью – на часах уже половина девятого. Снейп встал и пожелав всем приятного вечера покинул комнату, ни на кого более не смотря. Гарри, покрывшийся даже легкой испариной, поймал взгляд Гермионы. Девушка выглядела взволнованной, а в глазах её Поттер разглядел подозрение и любопытство. – Гарри, – позвала она его, когда они втроём с Джинни покидали покои преподавателя. – Помнишь, ты спрашивал меня про одну книжку – зайдем ко мне сейчас, я отдам. И прежде, чем Поттер успел заметить, что не спрашивал он у нее ни о каких книжках, Гермиона подхватила его под руку и чуть сжала предплечье. – Не возражаешь? – захихикала Джиневра, пристраиваясь так же по другую его руку. – Нет, Джин. Не каждому везет провожать таких дам, – Гарри улыбнулся ей, и её тонкие прохладные пальчики вцепились в его бицепс. – Может, сходим вместе в Хогсмид? Завтра вечером, например? Вопрос Уизли поставил Поттера в тупик. Перед тем, как ответить, он бросил растерянный взгляд на Гермиону, но она только тихо пожала плечами. – Завтра у меня отработка, – соврал Гарри, и Грейнджер тут же толкнула его локтем в бок. Джинни разочарованно выдохнула. – Но знаешь, послезавтра можно вполне. Давай сходим в… – Давайте сначала вы отправитесь в свои спальни. Каждый в свою, разумеется. Голос Снейпа Гарри бы узнал из тысячи. Он замер, чуть не врезавшись в вышедшего из-за угла профессора. Девушки тут же отпустили его руки, а Джинни насупилась и покраснела. – Но ведь еще есть время до отбоя, сэр, – как можно увереннее проговорил Гарри, косясь на большие коридорные часы. – Лучше бы вы потратили его с пользой для своих мозгов, мистер Поттер. Снейп холодно оглядел гриффиндорцев, развернулся и направился в противоположный коридор. – Что эта змея здесь забыла, – тут же зашипела Джинни. – Ушел ведь час назад, вот и сидел бы в своих подземельях. – Может, он дежурит, – предположила Гермиона, глядя на исчезающую в темноте черную спину зельевара. – Ну или просто решил доконать нас всех сегодняшним вечером, – фыркнула Уизли в ответ. Поттер молчал. Правда ли дежурит сегодня Снейп? Решил начать с кабинета Слизнорта или это просто совпадение? Или же… или он хотел встретиться с ним, с Гарри? Если так, то встреча вышла не самой удачной. Висевшая на его руке Джинни, договоренности о свидании, веселые улыбки на их лицах… Гарри отчего-то хотелось думать, что увиденное Снейпу пришлось не по душе. И еще за это отчего-то хотелось извиняться. «Веду себя как болван», думал он, когда они втроем в молчании тащились до гриффиндорской гостиной. Гермиона не стала ходить вокруг да около. Дождавшись, пока Джинни оставит их, она села в кресло у камина и усадила Поттера на другое. – Ты не хотел идти с Джинни в Хогсмид из-за Снейпа, да? – Что? Нет! Конечно, нет. Мы пойдем с ней в Хогсмид, ты же слышала. – Слышала. Но сначала ты наврал ей про отработку. Гарри не знал, как все это объяснить. Джинни, она… она нравилась ему раньше, она казалась ему чрезвычайно красивой, она и сейчас ему такой кажется. Просто она не то, что ему нужно. Она никогда не будет так выразительно выгибать бровь. В голосе её никогда не будет столько ядовитого сарказма. Она никогда не станет им. Грейнджер слушала пространные размышления друга, придерживая подбородок рукой, чтобы рот слишком широко не открывался. Это же надо было так влюбиться в человека, с которым невозможно ровным счетом ничего! Впрочем, Гермиона читала об этом. – Знаешь, Гарри, иногда человек подсознательно выбирает себе партнера, с которым у него нет будущего. Так происходит, потому что человек пока еще не ощущает потребность в длительных отношениях, боится их… в общем, когда он не полностью готов принимать и отдавать любовь. Может, поэтому тебе… – Мерлин, Гермиона! О каких отношениях ты говоришь? Он меня ни на шаг к себе не подпускает, хотя я хотел просто… Просто общаться! Быть рядом, понимаешь? Но он этого не хочет, так что… – Раньше я тоже так думала, – сказала она, и лицо её приняло странное, неуверенное выражение, как будто она взвешивала хорошие и плохие последствия того, что она сейчас проговорит. – Он смотрит на тебя. Не то чтобы это было слишком заметно, но он постоянно на тебя косится, когда ты не видишь. У него в эти моменты такие глаза… Гарри, как будто он тебя сожрать хочет и одновременно накинуться и закрыть собой от всего мира, – она покраснела и зачем-то добавила: – На меня так никто не смотрел. Но главное, что не смотрят так, как Рон на Лаванду. Словно услышав, что его имя было упомянуто, Уизли высунул рыжую голову из спальни для мальчиков. Заметив друзей, сидящих в креслах, он поспешил к ним. – Вот вы где, – сказал он, присаживаясь на подлокотник Гермионы. Она хмыкнула и отвернулась. – Я уж думал, не дождусь, усну. Гарри, как думаешь, зачем Малфой ляпнул такое на уроке? «Гомик»! Да скорее гомик его папаша с его белокурой косой! Гарри на самом деле почти забыл об этом. То, что Малфой назвал его так, могло значить только одно – он что-то видел или что-то узнал. Поттер не мог обсудить это событие с друзьям в полной мере, поэтому только отмахнулся, сказав, что сам не знает, что на хорька нашло. Узнать удалось следующим вечером. Гарри возвращался из библиотеки, где отсиживался несколько часов, избегая Джинни. Отработка! Почему он сказал именно это? Почему нельзя было сказать «квиддич» или хотя бы «чаепитие у Хагрида»! В коридорах уже было пусто, и Поттер благополучно добрался бы до своей кровати, если бы из-за одной из ниш не вышел Малфой со свитой. – Потти, а вот скажи мне, обычно ты сверху или снизу? Мы с Гойлом поспорили. Он считает, что ты актив, – на губах Драко растянулась гадкая ухмылочка. Дружки позади дружно загоготали. Поттер, не сразу сообразивший, о чем идет речь, стоял перед ними и хлопал глазами. – Мерлин, Поттер, ты слышал мой вопрос? В очко трахаешь ты или тебя? Палочка мгновенно оказалась в руке Героя. Смех за спиной блондина прекратился. – Сильно головой ударился, Малфой? – Ударился головой ты, раз заглядываешься даже на Снейпа. Что, Уизел уже не может удовлетворить твои потребности? Драко перегнул палку. Он и сам понимал это, но давать заднюю было поздно. Палочка в его руке чуть дернулась. Поттер вот-вот нападет, так что ему оставалось только действовать на опережение. Начался бой. Поттер со всей яростью метал в противника заклинаниями, но Малфой с ловкостью отражал их и не давал Гарри продыху. Пару раз гриффиндорец ощутимо приложился виском об стену – слишком узко, слишком мало пространства, еще и две слизеринские туши встали так, чтобы загородить парню проход в обе стороны. – Думаешь, ты заставишь Снейпа передумать, Поттер? – едва слышно шипел Малфой. – Он на таких, как ты, никогда в жизни не смотрел, так что же случится сейчас? Внезапно за спиной Крэбба громом раздалось: – Разошлись! Гарри повернулся на голос, и тут же пропустил удар. Заклинание попало в цель – Поттер почувствовал, как в ту же секунду закружилась голова, как болью сжало виски. Ощущение дезориентации, тошнота, резь в глазах и ломота во всем теле. Гарри понимал, что медленно оседает на пол, но ничего не может с собой поделать. – Пошли вон, – сквозь зубы прорычал зельевар. – Мерлин, какие вы идиоты! – Но… – начал было Малфой, но Снейп остановил его. – Чтобы завтра утром был у меня. А сейчас исчезли все, быстро! Дождавшись, пока шаги студентов стихнут, Снейп одним движением подхватил Гарри на руки. В нос Поттеру ударил терпкий запах сандала. – Ко мне или к мадам Помфри? – спросил профессор, двигаясь быстро и осторожно, на ходу выбирая наиболее темные коридоры. – К тебе, – выдохнул Гарри, цепляясь за чужую шею. Снейп хмыкнул. – Полагаю, это последствия вашей небольшой контузии. – Полагайте что хотите, – ответил Гарри, чувствуя, что свет от него ускользает. Через пару секунд руки его безвольно повисли, из-за чего Снейпу пришлось поудобнее перехватить свою ношу. Очнулся Поттер спустя пять минут на кровати в уже знакомой спальне. На лбу лежало что-то холодное и мокрое, а во рту стоял кислый привкус недавно влитого в его горло зелья. Снейпа Гарри заметил не сразу. Тот стоял в углу у шкафа спиной к Поттеру и, насколько парень мог судить по движениям его рук, расстегивал рубашку. – Как долго еще вы будете заставлять меня делить с вами кровать? Тон недовольный, даже грубый. – Если хотите, я могу уйти, – такой же недовольный в ответ. – Хочу, но вы не можете. Эффект от выпитого вами лекарства ослабнет в разы, если вы решите передвигаться самостоятельно ближайшие несколько часов. Левитировать вас у меня желания нет. Снейп с обнаженным торсом и в пижамных штанах подошел к постели. Он спросил: – Хотите, чтобы я лег на диване? Гарри изумленно поднял глаза. Нет, нет, конечно, он не хочет, чтобы Снейп ложился на диване! Но ведь Снейп спросил… От этого почему-то хотелось плакать и кричать, кидаться на шею и снова просить прощения. Нет на свете никого тактичнее, порядочнее и честнее, чем Снейп, Гарри уверен в этом. – За какой ответ я должен принять вашу дурацкую улыбку? – Ложитесь здесь, – Гарри хотел сказать «со мной», но не стал. Сегодня между ними было больше пространства. Наверно, потому что Гарри лежал на своей половине ровно. Каждое движение по-прежнему отдавало в мозг. Он хотел было спросить, чем именно Малфой его так, но рассудил, что они поговорят об этом завтра. Глаза слипались.