(по)пытка

— Ну так что, Вивиан, это правда? У Люциуса Малфоя и в самом деле новый роман? — никак не унималась Аделан, засыпая меня новыми вопросами. Мне же в это время отчего-то хотелось исчезнуть, но пока неясно откуда именно: из этой позорной строчки в газете или всецело из жизни. Возможно, причина крылась в том, что Министерство решило не афишировать мою фигуру перед прессой, мол, смотрите, вот она, та самая, способная оправдать Люциуса, тем самым в клочья разорвав его путевку до Азкабана в один конец. Но думается, что, узнай журналисты о том, кто я такая, обо мне там бы не было и строчки, мол, подумаешь личный психолог, сопровождающий Люциуса и его семейство. А теперь я фигурирую аж целую строчку, вот только приписывают меня совершенно не туда, куда хотелось бы. Почему, к примеру, не сделать мою фигуру подружкой Блейза? Или рейтинги продаж не были бы столь высоки? М? Собственно, а чего я злюсь? То, что не фигурирую рядом с именем «Люциус»? Но что это изменило бы? Стала бы я более знаменитой? Отчасти верно: но лишь на короткий промежуток, пока новость не поднадоела бы для того, чтобы перемалывать ее раз за разом. Устав, обо мне бы забыли также просто, как и написали бы. Возможно, во мне кипело просто желание быть рядом с тем, кто когда-то был кумиром и эталоном мужской красоты. С тем, от кого пусть и не летают бабочки в животе, и не учащается сердцебиение, но из-за которого мысли путаются, а желание сотворить что-то глупое возрастает с неимоверной скоростью. Если так и дальше пойдет, мне определенно светит бонусная путевка до Азкабана, так сказать в подарок после невыполнения своего долга как психолога, ведь, в противном случае, будет просто смерть. И все-таки, иногда закрадывается мысль, что лучше бы я поступила в обычную академию магии, желательно подальше от дома, вышла бы замуж, нарожала бы детишек и со спокойной душой ушла бы на покой в заранее купленную урну для праха. Но что вместо этого? Правильно: ничего хорошего, зато каждый день полон причуд и странных стечений обстоятельств, а ведь и недели не прошло. — Аделан, если тебя так интересует личная жизнь Люциуса Малфоя, можешь отправить весточку совой или съездить к нему в гости, думаю, он с радостью ответит. А мне, увы, не положено распространять личную информацию пациентов. Судя по скривившемуся выражению лица, такого рода предложение ей пришлось не по душе: все-таки Люциус славится своим недобрым нравом, так что никто в здравом уме не поехал бы к нему в поместья. А вот я поехала — ну и делайте после этого выводы. — Тц, — цокнула языком Аделан, постепенно возвращаясь к работе, — можешь идти. И да, приготовь промежуточный отчет в Министерство, их сова прилетит ближе к вечеру. Вивиан, — только я уже хотела уходить, как она окликнула меня, — а про вас с Драко Малфоем? Тоже неправда? — Аделан, я похожа на ту, кто будет крутить роман с сыном пациента? Ну да, зачем сын, когда его отец привлекает куда больше. Это ли не новый уровень? — Что ж, можешь идти, — и, сказав напоследок несколько неуверенное «береги себя», погрузилась в подписание скопившихся на столе бумаг. Я же, решив не драматизировать и не накалять обстановку глупыми шутками — кивнула, после чего скрылась за дверью, моментально оказавшись под прицелом посторонних глаз. И все-таки в поместье мистера Малфоя местами не так уж и жутко, чего нельзя сказать об офисе: стоит какому-то слуху всплыть, как он тут же приобретает новые витки развития, порождая куда более жуткие сплетни: по сравнению с ними написанное в газете — цветочки на полянке, где пасутся миловидные овечки. Кстати о столь дивных животных: надо бы присмотреть курсы садоводства или животноводства, а лучше зоотерапию выходного дня, иначе каждодневные приключения подобного рода попросту доконают, окончательно сделав натурой истеричной и несдержанной. Поэтому, стараясь не обращать внимания на окружающее меня скопище змей, именуемых коллегами, без каких-либо явно прослеживающихся эмоций на лице, направилась в свой кабинет. И только там, оказавшись наедине с собой, позволила выпустить пар, скинув со стола одну из статуэток: к черту. Эта ситуация раздражала: я не понимала себя, не понимала происходящего и совершенно не знала, что с этим делать дальше. Мне нужно сосредоточиться на попытке вылечить Люциуса от его нездоровой ненависти к магглорожденным и любым смешиваниям чистой крови. Но вместо этого я ловлю странное желание заняться с ним сексом, расстаюсь с парнем, на меня сваливается непредвиденное обстоятельство, именуемое Драко, к которому бонусом достался Блейз Забини и незапланированная встреча с матерью, закончившаяся статьей в газете. Пора дать себе отдохнуть, поэтому сегодняшний вечер определенно проведу где-то за пределами дома, потрачу деньги на самоутешение и, возможно, даже найду себе кого-то для разрядки. А там уже и видно будет: может и в самом деле мне попросту не хватает интимной близости. От мысли, что сегодняшнюю ночь я могу провести в компании сексуального парня стало как-то даже проще. Поэтому, проделав небольшую дыхательную гимнастику, после чего поставив чайник и приоткрыв окна, впуская в кабинет потоки свежего воздуха, почувствовала, что, быть может, все не так уж и плохо: нужно лишь при встрече с Люциусом включать мозг, а не либидо. И вот, расположившись на любимом стуле с чашечкой ароматного кофе, позволила себе ненадолго отключиться, погрузившись в мыслительные процессы: представила себя в огромной комнате, переполненной коробок из-под воспоминаний и прожитых эмоций — судя по ощущениям, их было невообразимое количество, но оно, с одной стороны, было вполне ожидаемо, все-таки подобные практики выполняются не так часто как хотелось бы. Мысленно я представила как разбирают эти коробки, складываю их по группами и сортирую, чтобы в голове больше не было столь ненавистной путаницы. Вот воспоминания о бывшем, а это эмоции в виде старинных кассет с кинопленкой. Там же, в дальнем углу, запрятанные и невыпущенные наружу переживания, именуемые сексуальным желанием по отношению к Люциусу. Сильно ворошить подобное не стоит, но и пытаться запрятать по углам тоже не имеет особого смысла — любые эмоции важны и нужны, главное их принять. Может, так проявляется моя теневая сторона? Что, если где-то в глубинах подсознания мне хочется переспать с объектом подростковых грез, поддаться слабо контролируемому чувству и отключить нравственность? Но об этом стоит подумать уже после того, как я подцеплю себе какого-нибудь магического мальчика в баре. Возможно, это и не проблема вовсе, а так, желание мимолетного характера. А еще, разбирая произошедшее недавно и прорабатывая разные развития событий, задумалась: что будет, если меня и дальше будут ловить папарацци в компании Малфоя-младшего? Прослыву ли я второсортным психологом или очередной девочкой-пустышкой? Или, добавив в наше общество Забини, ситуация скрасится дружественными красками? Интересно, а обнаружив меня в компании Люциуса, папарацци приписали бы нам семейный ужин или «отец пытается подкупить девушку сына, чтобы та отстала от него»? В общем, решив, что потрясений для новостных лент на сегодня достаточно, поступила наиболее логичным способом: написала Салли, свободна ли она и не хочет ли составить мне компанию в вечернем рандеву. Ответ не заставил себя долго ждать, поэтому сегодняшний вечер обещает быть запоминающимся: что-что, а с Салли скучно не будет. Отпив пару глотков любимого напитка и настроив себя на нужный лад, погрузилась в рутинную работу, а именно в заполнение первичных отчетов, касательных дела Люциуса Малфоя. Благо лить воду без какой-либо опоры — в этом вся я: здесь немного приукрасить, тут немного прикрыть глаза на происходящее, а вот здесь сделать нужную заметку и все — идеально. Особенно с учетом того, что в Министерстве и вовсе его читать никто не будет: если верить словам Салли, ситуация весьма и весьма продумана в их глазах и перспективы на положительный финал минимальны, если и вовсе таковые имеются, поэтому придется доказывать действиями: но как? Заставить помогать в приютах маглорожденных детей? И вот, размышляя об этом, услышала стук в дверь. Подумав, что это кто-то из офиса, решила притвориться мертвой, но и это не помогло: стучали настойчиво, явно намекая, что просто так уходить не собираются. — Войдите! — не выдержала, захлопывая папку с делом Люциуса: не хватало, чтобы кто-то глазастый что-то там увидел. Вот только вместо привычного лица одного из работников, в кабинет вошла незнакомая девушка. Густые каштановые волосы, плотными волнами спадающие ниже плеч, как нельзя кстати сочетались с цветом глаз, который был лишь на пару тонов темнее, чем цвет волос. И лишь отличительная эмблема на мантии дала понять, откуда ноги растут у этой незнакомки: Министерство магии. Отчего-то пазл в голове сложился неожиданной вероятностью, но я до последнего отметала это, пока не слышала следующее: — Добрый день, мисс Вивиан. Меня зовут Гермиона Грейнджер, не уделите ли мне несколько минут своего времени? Интересно, существуют ли люди, способные притягивать все самые неожиданные повороты судьбы? Потому что я собираюсь претендовать на место первооткрывателя подобного подтипа людей. В Министерстве, насколько мне известно, весьма и весьма немалое количество сотрудников, так почему из всех возможных на пороге моего кабинета оказалась она — тайная любовь Драко? А я, по удивительному стечению обстоятельств, еще и психолог его отца, который на дух не переносит всех этих маглорожденных. — Здравствуйте, да, конечно, проходите, присаживайтесь, — и невольно указала я на единственное свободное кресло-кушетку, предназначенный для посетителей. — Прошу прощения, если вам некомфортно, могу уступить свое место. И вот, готовясь подняться со стула, меня остановили: — Не стоит, я пришла к вам в качестве… пациента, если так можно выразиться. Стараясь изо всех сил не показывать удивление из-за происходящего, молчаливо кивнула, параллельно подготавливая блокнот для записей: что-то мне подсказывало, что карусель из эмоций у меня только начинается. — Понимаете, мне кажется, что я сошла с ума! Что ж, в последнее время меня посещают подобные мысли, однако вслух говорю другое: — Почему вы так считаете? Девушка, нервно откинув за спину кудрявую прядь волос, принялась осматривать комнату, будто бы выискивая немую поддержку. Я же не торопила, молчаливо переводя взгляд с одной книжной полки на другую, параллельно готовя себя к разным исходам ситуации: возможно, проблема окажется не такой глобальной и вполне себе решаемой, а то мне, по правде говоря, вполне себе хватает семейства чистокровных и беловолосых магов. Хотя, возможно все, кто хоть как-то имел дело с Малфоями, априори не могут быть психически здоровыми. Вдруг у нее тоже окажется синдром нарцисса или что-то в этом духе. А возможно это какая-то новая игра от Министерства: хотят уличить меня в некомпетентности и тем самым окончательно забаррикадировать хоть какой-то шанс на то, что Люциус не закончит свою жизнь где-то на окраине мира в компании летающих монстров. Зато, если попытаться найти хоть какой-то позитив в таком исходе: возможно, я буду отпотчевать в соседней камере, все-таки неквалифицированный специалист и все дела — в случае, если Люциус отделается простым пожизненным, можно вместе проводить время. Знаете, рисовать на стенах, перебрасываться воплями ужаса и отчаяния и дальше продолжить наши увлекательные сеансы. Конечно, если Малфой-старший не захочет из-за переполняющей злости прибить меня раньше, чем нас туда вообще отправят. В общем, один исход краше другого. — Я уже обращалась за помощью, чтобы меня проверили на наличие в организме остатков зелий и на разного рода заклинания, подавляющие волю и вызывающие интерес, но итог безрезультатен: надо мной не совершались никакие магические действия. Так, а это уже интересно. Гермиона, наконец-то присев на кресло-кушетку, через силу вытолкнула из себя следующее утверждение: — Это определенно влюбленность. — Простите? — решила переспросить я, все еще не в состоянии сложить ход ее мыслей в единый пазл. — Разве это плохо? — Нет, нисколько! — как-то уж резко ответила она, одарив меня блеском карих глаз. — Но когда это высокомерный мудак, помешанный на чистоте крови, считающий своим долгом напомнить мне о моем столь низком положении — как думаете, это можно считать чем-то хорошим? Не знаю, что поразило больше: услышать от нее столь меткое описание или же тот факт, что, черт возьми, она определенно говорит о Малфое-младшем! То есть, все это время Драко ныл о том, что Гермиона его якобы ненавидит, а та на самом деле также испытывает к нему чувства? И я сейчас могу воспользоваться подобной информацией для того, чтобы не только свести их вместе, но и взять это за основу плана «Люциус Малфой больше не помешенный на чистоте крови»? Это что, подарок судьбы? Я в прошлой жизни спасла самого Мерлина или что? К чему вдруг такие приятные неожиданности? Хотя было бы весьма неожиданным поворотом сюжета, если бы наша юная Гермиона сейчас заявила, что влюблена на самом деле в Люциуса. Вот так прикол бы получился, вот так умора мирового масштаба. Мало того, что родную мать путают с его новой дамой сердца, так еще и одна из тройки Поттера решила бы подлить масла в огонь. Это ведь не произойдет, так?!