***
Медленно начинал лить дождь. Конец сентября совсем не радовал своей погодой, все более и более приближая Гринвей к холодной зиме. Из-за сильного ветра окна приходилось плотно закрывать, а в следствии чего в помещениях иногда не хватало воздуха, чтобы спокойно посидеть или даже вздохнуть. В такие моменты на помощь приходили подземные этажи с хорошей вентиляцией, но в дни особенно обостренной ситуации на острове приходилось сидеть там, где был выход или обзор на улицу, в случае чего. На самом деле, происходящее было гораздо красочнее, чем можно себе представить, ввиду удачного расположения телевизионной башни. Это давало возможность в полной мере оценить творящееся вокруг и быстро принять надлежащие меры безопасности. К сожалению, запасов еды становилось все меньше, поэтому возникла надобность в новой вылазке. Чонин окидывает взглядом «А0» и медленно поднимает голову, встречаясь глазами с подвешенной к потолку люстрой. В полной тишине он и Кристофер ждали остальных ребят, которые отчаянно уверяли их обоих в том, что скоро придут. – Как давно пришли Джисон и Минхо? – первым начинает разговор Бан Чан. – По меньшей мере два часа назад, – вздыхает Ян, прокручиваясь на кресле. – Мы ведь могли собраться и утром, – недовольно бурчит Кристофер. – Они попросили их подождать, – пожимает плечами Чонин, – Ты был чем-то занят? – Ты прав, – сдается старший, – Невежливо игнорировать чужие просьбы. – На этом и сойдемся, – улыбается Ян. Через некоторое время на этаж входят Чанбин и Феликс. Последний неловко кланяется, а Со только кивает в ответ и садится рядом с парнем. Теперь тишина поглощает всех четверых. Чанбин нервно отбивает чечетку на покрышке деревянного стола под испепеляющий взгляд Бан Чана, но никак на него не реагирует: сил нет ни у кого, кроме Кристофера. Чонин протяжно зевает, когда двери лифта открываются, и на «А0» входят Минхо и Хенджин. – Где Джисон? – сразу нетерпеливо спрашивает Феликс, вмиг утратив какой-либо интерес к разглядыванию городских панорам. – Забаррикадировался на «В5», – стонет Ли, падая на кресло рядом с Яном, а после продолжает: – Пару минут назад сказал, что скоро вернется. И, предвещая следующий вопрос, я не имею никакого понятия о том, что этот черт удумал. – Ну раз уж так говоришь ты, – корчится Хван. – Какие-то проблемы? – выгибает бровь Минхо, складывая руки на груди. – О нет, – прикладывает руку к сердцу Хенджин, – Кроме одной, – скалится он, – Вы переспали. – Но ты этого не видел, – кидает в ответ мужчина, расплываясь в довольной улыбке, – Не совестно тебе было своими причиндалами перед ребенком светить? – Это уже преступление? – Вот и я о том же, – закатывает глаза Минхо, – Он совершеннолетний и я тоже, в чем твоя проблема, дилетант? Они мигом замолкают, когда створки лифта открываются в последний раз. На пороге стоит зевающий Джисон, который вяло трет уставшие глаза и дезориентированным взглядом осматривает присутствующих. Кристофер вмиг перестает следить за каждым движением Чанбина, пока Чонин и Феликс смотрят на парня с раскрытыми ртами. – Почему ты покрасился? – первый задает вопрос Хенджин, подмечая то, как черный цвет волос сочетается с кожей Хана. – Мне больше не нужно стараться выделиться, чтобы быть замеченным, – с мягкой улыбкой отвечает тот, а после говорит: – Я хотел поговорить с вами о том, что случилось со мной за прошедший месяц до встречи с Минхо, – упомянутый напрягается: неужели Джисон действительно готов поделиться чем-то, о чем даже с ним не готов был говорить? – И об Ученом. Точнее, о Кан Дэиле. – Кан Дэиль? – спрашивает Чонин, и Хан кивает, – Так ты все-таки его знал. И соврал мне. – Не делай вид, что тебя это огорчило, – вступается за младшего Минхо, – Ты ведь и сам не дурак, давно понял, что есть подвох. – О, и ты тоже про него знал? – вскидывает руками Кристофер, – Сколько же секретов нас еще ждет? – Не переживайте, – тихо говорит Джисон, неловко топчась на месте, – Я не скрывал от вас ничего, кроме моей месячной связи с Ученым. – Месяц?... – выдавливает из себя Чанбин, повернувшись в сторону Хана, – Кто этот ваш Кан Дэиль? – Этот человек косвенно управляет всеми Странниками, – объясняется Джисон, вздыхая, – Судя из того, что я про него узнал, то он не особо любит распространяться о своем положении, – Хенджин вопросительно выгибает бровь, – Только из-за слов Грегори я понял, что он их руководитель. – Что произошло за этот месяц? – хмурится Минхо. – Это случилось практически сразу после нападения орды и ухода Чанбина, – начинает Хан, но садиться не спешит, – От отчаяния я забрел на какой-то убитый временем склад. Вероятнее всего, что им давно никто не пользовался, но как оказалось после, то это место принадлежало Ученому, – парень сжимает зубы: ему неприятно вспоминать события прошедших дней, – К сожалению, он в тот день находился в своих владениях, – грустно улыбается тот, – С того дня около трех недель я чуть ли не молил его о том, чтобы мне пустили пулю в лоб. Все в комнате молчат. Они внимательно смотрят в наполнившееся болью лицо Джисона, но не смеют его прерывать или вставлять лишнего слова: им самим слишком трудно слушать его речь. – Я не буду вдаваться в подробности, – выдыхает он, – Но скажу несколько вещей перед тем, как перейти к сути дела, – Ли сжимает челюсть, искоса глядя на Чанбина, – В первые минуты встречи с ним я осознал, что ни о каких переговорах и речи быть не может. Наоборот, в моей голове появилась мысль, что было бы уместнее попытаться сбежать; ровно до того момента, как я не оказался насильно прикован к металлической балке, – Хан будто интуитивно потирает запястья, – Этот человек сумасшедший, – нервно смеется он, – Ему не чужды людские страдания или сопереживание. Сначала это было что-то простое: несколько дней без еды или воды, незаметные царапины от лезвия на шее или спине, – Хенджин прикусывает губу, крепко сжимая пальцы в кулак, – Чаще всего я даже не замечал их появления, но со временем стало только хуже. Он вдруг решил, что я достоин чего-то большего, ежели люди до меня, – Джисон опускает глаза в пол, – В какой-то момент Ученый подумал, что разрывное пулевое ранение станет неплохим дополнением к моему общему виду. Парень поднимает черную футболку, обнажая не только бледный шрам, но и многочисленные синеющие засосы. – Это было несколько часов нестерпимой боли и насмешливого хохота, – Хан опускает ткань, – Он кинул мне анатомический пинцет со словами: «Достанешь пулю – будешь жить». Джисону казалось, что все происходящее вокруг него – это глупый сон. В помещении было темно, или во всяком случае только ему так казалось. Глаза не ощущали никакого света, противно слипаясь из-за высыхающих слез. Хан некоторое время изо всех сил старался попробовать их открыть, но через несколько неудачных попыток это полностью потеряло смысл. Во рту пересохло, и Джисон совершенно не понимал, что послужило тому причиной: разрывающие горло крики или недостаток воды. Скорее всего, оба варианта были верны. Он совершенно не чувствовал рук; некоторое время назад они старательно сдерживали вытекающую из раны кровь, но сейчас парень даже представить не мог, что происходит несколькими сантиметрами ниже: отказали ли у него ноги? или он уже умер? – Джисон-и, – противно-сладостный голос пробивал барабанные перепонки и создавалось такое ощущение, будто из ушей вот-вот начнет течь кровь, – Беспомощный и уязвимый, – тянет мужчина прямо возле лица Хана; мальчишка всем телом чувствует его присутствие, но больше не может даже окатить его презрительным взглядом, как раньше, – Ты не справился. И казалось, что эти слова звучали словно приговор. Джисон будто перестает дышать, а по коже табуном проносится стадо мурашек, но даже они не возвращают конечностям привычную легкость и бодрость. Хан сдавленно стонет, пытаясь сдвинуться с места, но резкая колющая боль прошибает все тело, заставив парня чуть ли не согнуться пополам. Сил не осталось даже на то, чтобы что-то сказать. Слова на половине пути останавливались в горле, а после вырывались под знаменем нечленораздельных звуков, заставляющих Ученого лишь прищуриться и засмеяться с новой силой. – Через несколько минут кровь попадет в дыхательные пути, если ты сейчас же не встанешь, – мужчина присаживается на корточки перед опершимся на стену телом, – А по истечению этого времени – ты умрешь, – Ученый наклоняет голову, будто пытаясь заметить отклик в чужих глазах, но Джисон даже не двигается, – И вновь все самому, – вздыхает он, а через секунду Хан в приступе звериной боли распахивает глаза, когда чувствует, что его подняли с пола. Он позорно плачет и кричит, пытаясь совладать с ощущением опустошенности в животе, но ни на что более не способен. Джисон полностью приходит в себя, когда его кладут на какую-то поверхность, а после вновь звучит ненавистный голос: – Сожми зубы. – К чему я клоню, – парень вытирает заспанные глаза и обводит всех непринужденным взглядом, – Мы убьем Странников. Всех разом. – Что? – открывает в удивлении рот Чонин, привставая с места. У него совершенно не укладывается в голове прошедший разговор и то, с какой вольностью Хан говорит о массовом убийстве, – Какую чушь ты сморозил? – Запасов все меньше, – медленно начинает Джисон, подходя ближе, – В лучшем случае, их хватит еще на несколько недель, но мы также не можем утверждать, что мародеры все еще не обнесли остальные склады, – Минхо согласно кивает, хоть и не до конца понимает суть разговора, – Да, есть вариант, чтобы проверить оставшиеся магазины и дома, но толку от них мало: с момента апокалипсиса прошло слишком много времени, чтобы что-то, помимо консервов, сохранилось, – Ян складывает губы в тонкую полосу, – А их вполне могли вынести выжившие, поэтому мы лишь зря будем тратить время. Иной проблемой является климат: потребление пищи возрастет, и запасы опустошатся еще быстрее, чем ты можешь себе представить, – Чанбин сидит с разинутым ртом, внимая в каждое сказанное слово, – Давайте говорить по существу: мы проживем, в лучшем случае, пару лет, а после умрем если не от озверевших, то от голода или какой-то болезни, наравне с гипотермией или голодом. – Почему ты так легко об этом говоришь? – тихо спрашивает Кристофер, заметив разочарование и осознание реальности на лице у каждого из ребят. – Пора посмотреть правде в глаза, – жестче говорит Хан, а после продолжает: – Мы больше не можем глупо бездействовать или играть в клоунаду перед Грегори и Ученым, – мотает головой он, нервно усмехаясь, – Рано или поздно, но они доберутся до более серьезного оружия, чем пара бесполезных стволов и перочинных ножей, и в этот раз они тешиться перед нами не станут, – Минхо выдыхает, прикрывая глаза ладонью, – Выживает сильнейший, даже если он и будет на грани с жизнью и смертью, но с победой в руках. Мы ведь даже не можем предположить, что Странники в этот момент замышляют. Нам точно не стоит медлить, если мы хотим… – Выжить, – заканчивает Хенджин, вставая с места, – Я согласен. – Но почему? – подрывается Бан Чан, – Что ты от этого получишь? – Шанс на относительно мирную жизнь, без угрозы, что в один момент я буду прогуливаться ночью по нейтральной территории и мне перережут горло? – криво усмехается Хван, – Джисон наконец-то осознал, что способен на большее, чем слепо следовать вашей лени, и я точно не хочу, чтобы он стал загнивать в четырех стенах, жалея о потраченном времени, – Феликс внимательно слушает, сложив руки на груди, и изредка кивает в знак согласия, – И если удастся сделать все по-тихому, то в выигрыше окажемся мы все без исключения. Пара альф, которых мы можем встретить, точно не станут помехой пули меж глаз, поэтому я не вижу причин, чтобы отказываться от того, с чем долгое время боролись. – Ты прав, – встревает Феликс, коротко вздохнув, – Несколько месяцев выживания в одиночку дались мне титаническими усилиями, – говорит он, разминая пальцы, – Но и в этот период моей основной проблемой были не озверевшие, которых в той или иной степени можно было обойти ночью, а именно эти вандалы, которые беспрепятственно убивали и забирали мирных жителей в начале этой весны, – Чанбин тупит взгляд, пытаясь отвлечься на что-то другое, – И мне не один раз пришлось убегать от Странников, чтобы не стать их очередной жертвой. Они аморальны, и это факт. – Что ты предлагаешь делать? – обращается Минхо к Джисону. – Вылазка в составе четырех человек в Северо-восточную зону, – говорит он, – Там находится один из крупнейших торговых центров, в том числе с магазинами охотничьих товаров, где нам придется добыть что-то, что способно вывести линии метро вместе с мародерами из действия, – Хан присаживается на близстоящий стул, давая и всем остальным знак опуститься на свои места, – Также стоит обновить гардеробы: на улице не та погода, чтобы щеголять по острову в футболках и кроссовках, – Чонин щурит взгляд; в какой-то мере и он сам понимает, что по-другому в ближайшее время они станут либо кормом, либо пушечным мясом, – Со мной пойдете вы, – он условно кивает на Феликса и Чанбина, – И ты, – Кристофер поднимает удивленный взгляд, – Я не из тех, кто редко выполняет чужие просьбы. Или ты струсил, лейтенант? – Когда выходим? – понизив голос, спрашивает Бан Чан: этот ребенок смеет его недооценивать или просто решил поиздеваться? – Через четыре дня, – кидает Джисон, а после объясняется: – Вы представляете, какое время было потрачено впустую, а не на сон?***
– Ты когда-то пробовал считать звезды? Сынмин смотрит в потолок, плавно выводя в воздухе силуэты и витиеватые линии, закручивающиеся в забавные рогалики и узоры, более напоминающие снежинки. Хан в который раз вытирает глаза, прогоняя нашедшую усталость, а после изнурительных тренировок с Хенджином она будто накатывает новой волной, застилая сознание и дееспособность. – Мы должны поговорить об этом прямо сейчас? – спрашивает Джисон, медленно поворачиваясь лицом к лежащему рядом другу. – Да, – утвердительно кивает Ким, а после продолжает: – Их миллионы. Когда-то и я хотел открыть свою собственную, ранее не виданную человечеству, – обреченно вздыхает парень, также смотря в затуманенные сном глаза напротив, – Они бесподобны. Каждую ночь сияют так, словно проживают один день заново, не угасая ни на миг, а мы просто не замечаем того, насколько порою прекрасным бывает звездное небо. – Сейчас не то время, чтобы любоваться… ими. – Неподходящее время для любви, для чувств, для мечтаний и целей, – перечисляет Сынмин, поочередно загибая холодные пальцы, – Для того, чтобы жить или грезить о большем, чем проснуться завтра, – Ким прикусывает губу, – Но когда же будет время? Когда мы сможем встать с уверенностью в следующем месяце или десятилетии? Хан молчит, обвивая чужую ладонь собственными пальцами. – С нами все будет в порядке, – слабо улыбается он, – Через несколько месяцев мы встанем и скажем, что готовы покорять новые вершины, исследовать неизведанные воды мирового океана, приловчиться к полетам, словно птицы, – губы Джисона дрогают; он с титаническими усилиями сдерживает рвущийся наружу крик, – Мы сможем прогуляться по Гринвею днем, и не бояться быть убитыми ночью. Мы будем способны выстраивать долговечные жизненные планы и… быть счастливыми. Кажется, что в ту ночь стены телевизионной башни стали гораздо толще. «В Пункте плачут все».***
– Это лук? – интересуется Кристофер, коротко глядя за спину Феликса, а тот в ответ слабо кивает, опираясь плечом на закрытые ворота, – Стрелять-то умеешь? – усмехается он, складывая руки на груди. – Неудивительно, что Джисон тебя недолюбливает, – говорит парень, кривя ответную усмешку. – Откуда узнал? – Бан Чан вполне спокойно реагирует на выпад собеседника. – Хенджин, – пожимает плечами Феликс, всматриваясь в ночную гладь, – Оказывается, что даже в таком коллективе найдутся те, кто так или иначе друг друга терпеть не может, – Ли косвенно намекает на их отношение к Чанбину, – Как скоро Хан спустится? В этот же момент из здания выходит Джисон, коротко кивая присутствующим и поправляя кобуру на бедре. Он отряхивает военную форму от осевшей на ней пыли и поправляет сползшую на лицо челку. Кристофер не первый раз подмечает, что его лицо перестало выражать какие-либо эмоции, помимо бескрайнего недовольства или презрения. Кажется, будто весь парень стал состоять из сплошной ненависти к окружающему миру и всем на нем живущим. Краем глаза Феликс замечает стертые в кровь костяшки. – Что произошло? – условно кивает на повисшую безвольную руку. – Чанбин присоединится к нам, как только Чонин зашьет ему щеку, – Хан кривится. – Ты его ударил? – смеется Бан Чан, сгибаясь пополам. – Кажется, что по-другому к нему важность сегодняшней вылазки не дошла бы. – Что он снова сделал? – стонет Феликс, отталкиваясь от ворот. – Я говорил ему пасть зазря не открывать? – спрашивает Джисон, – Он сидит у меня в глотке, – шипит он, разминая затекающую шею, – Помяните мое слово, и в следующий раз это будет не просто кулак, если он будет иметь что-то против моих действий. – Но ведь оно глупое, – облизывается Кристофер, подходя ближе, – Тебя даже половина не поддержала, а мнения Сынмина мы так и не успели выслушать. – Тогда что ты здесь забыл? – поднимает голову Хан, – Ты, человек, для которого защита личностных ценностей – самое важное, что ты здесь делаешь? – расплывается в улыбке парень, – Приполз ко мне, рассказал о вас с Чонином, попросил взять с собой, – наклоняет голову Джисон, – Ты можешь врать мне, но самому себе не лги. – К чему ты клонишь? – Ты хочешь избавиться от Странников, – тихо начинает Хан, смотря на мужчину снизу вверх, но своим взглядом он опускает Бан Чана значительно ниже своего уровня глаз, – Ты хочешь защитить и его, и Минхо, и весь Пункт, который помогал тебе выживать на протяжении нескольких месяцев, но что ты делаешь теперь? – вскидывает руки он, смеясь, – Теперь, когда кто-то решился вынести эту проблему на первый план? Отрицаешь? Также, как и чувства к Чонину? – презрительно цокает Джисон, – Не будь ребенком. Ты ведь военный. – Ты пытаешься вывести меня на эмоции? – Нет, – отрицательно качает головой Хан, а после продолжает: – Я хочу сказать, что с нашими общими силами у нас есть возможность покончить со всем творящимся на Гринвее в кратчайшие сроки, а не рассиживаться по углам здания и мечтать о несбыточном, – парень сжимает пальцы в кулаки и прикусывает губу, – Мы должны мыслить рационально. Ты должен, – опускает голову Джисон, усмехаясь, – И пока мы не придем к единому решению, то эту вылазку можем отложить ровно до того момента, пока не придется спасаться бегством от внезапного налета мародеров. – Ребят, – из Пункта выходит Чанбин, прижимающий к щеке руку, но он не выглядит рассерженным или удрученным из-за произошедшего; наоборот, кажется, что он наполнен благодатью и позитивом, – Не стоит разводить конфликт из пепла. Это ничего нам не даст. – Ты с ним уже согласен? – спрашивает Кристофер. – Чонин сказал мне пару очень умных вещей, – снисходительно улыбается Со, а после добавляет: – Тебе бы стоило почаще его слушать и, быть может, не остался бы таким козлом, – Феликс закатывает глаза: Чанбина вообще ничего не учит или он так решил пофилософствовать? – Он показал мне те остатки, которые хранятся в лазарете. Мы долго не протянем, если будем медлить и позволим Странникам завладеть тем провиантом, который разумнее было забрать еще в начале апокалипсиса, но менять уже что-либо поздно. – Хорошо же ты его ударил, – криво усмехается Феликс, поворачиваясь к Джисону, на что он лишь пожимает плечами, но сам искренне рад тому, что мысли Чанбина наконец-то приобрели порядок, – Сколько у нас времени? – парень еще раз смотрит на луну, выдыхая прохладный воздух. – Катастрофически мало, – отвечает Хан, – До Северо-востока идти не менее двух часов, при том, что нужно будет вернуться обратно, а еще проверить весь торговый центр, – Бан Чан сжимает губы в тонкую полосу: он не умеет признавать свою неправоту, но помолчать некоторое время вполне способен, – Не факт, что по пути нам не встретятся озверевшие или мародеры в самом здании, поэтому передвигаться придется максимально быстро, – он задумчиво обводит парней взглядом, а после продолжает: – Будем держать путь прямо к пункту назначения: у нас нет времени лишний раз обходить ночных или останавливаться из-за возможной опасности. – Что именно мы ищем? – Холодное оружие, не обязательно что-то вычурное, – загибает один палец Джисон, – Одежда стоит первой в списке, ибо в ином случае зиму пережить мы не сможем, – второй, – Керосин. – Так вот в чем заключается основной план? – распахивает глаза Феликс, забавно улыбаясь, – Единственный способ, чтобы убить человека – это сжечь его заживо, правильно? – Хан в подтверждение кивает головой, грея ладони, – Но как ты собираешься подорвать весь муравейник так, чтобы никто из живущих в нем не сбежал? – Мы пустим керосин по трубам для систем пожаротушения, – выдыхает Джисон, расслабляя напрягшиеся плечи, – В метро должны быть установлены спринклерные автоматические установки, что позволяет тушить возгорание дольше и с меньшим потреблением жидкости, – Хан прикладывает палец к губам, уставившись в пол, – Но для этого нужно попасть в помещение, отведенное как раз для оборудования, где и происходит весь оборот воды. На днях покопался в библиотеке Чонина, – говорит он, поднимая голову, – Они присутствуют на каждой станции. – Но кому-то придется быть на линиях метро в это время, чтобы поджечь керосин, – Феликс прикусывает губу. – И этот кто-то сгорит заживо, да, – излагает свою конечную мысль Джисон, – Все готовы двигаться? – слабо улыбается он, изо всех пытаясь казаться сильным. Настроение у всех сразу испортилось, и пока Кристофер быстрым шагом варьировал меж заросших заборов, Чанбин крепко сжимал челюсть и внимательно смотрел по сторонам, будто в темноте пытаясь увидеть угрозу. Погода этой ночью была утешающей: ветер не так сильно дул в лицо, а морозная температура не сказывалась на коже, оставляя ей прежний натуральный розоватый оттенок. Путь к торговому центру лежал через несколько кварталов, на пересечении которых располагались россыпи круглосуточных магазинов и ларьков с едой быстрого приготовления. Некоторые морозильные камеры все еще оставались открытыми, обнажая свое пустое чрево; скорее всего, вспышка произвела на горожан слишком сильное впечатление, и от этого они были не в состоянии использовать свою голову по назначению: такая пища быстро портится, и ее хватило бы не больше, чем на пару дней, а то и меньше. По дороге к Северо-востоку они встретили лежащую вдоль дороги толпу. Феликс не упустил шанса спустя долгое время вновь натянуть тетиву и упокоить одного из ночных, застрявшего среди горстки высушенных временем конечностей и пустых глазниц. Тот озверевший не двигался, но смотрел пронзительно прямо в суженные глаза Ли. Парню и самому на миг показалось, что тварь просит ее добить, а когда учуяла чужое приближение некоторое время назад, то даже не удосужилась зареветь, чтобы привлечь «сородичей». Феликс медленно опустил лук, наклонив голову. Он сначала подошел ближе, а после почувствовал чужую ладонь на собственном плече. Чанбин стоял рядом, сочувственно глядя на вытекающую из-под языка черную слизь, плавно стекающую на разодранную в клочья побледневшую и покрывшуюся волдырями атрофированную грудь. После смерти они и впрямь становятся больше, но их небывалая схожесть с человеческим телом воистину наводит если не страх, то отчуждение. – Я бы мог и не стрелять. – А в следующий раз этот ночной бы перегрыз тебе глотку, – шепчет Со, поглаживая лопатки Феликса сквозь жесткую ткань, – В этом мире мы не должны заботиться ни о ком, кроме самих себя и тех, кто нам дорог, – продолжает он, вздохнув, – Думай об этом, как о… предосторожности. – Такой ценой? – спрашивает Феликс, смотря старшему в глаза. Чанбин видит в них всю ту боль и тоcку по прежним временам, которую когда-то видел в собственном отражении, а сейчас от них остался лишь мнимый след от прошлого, – Зачем? – парень явно намекает на план Джисона, из-за которого кому-то из них восьмерых придется пожертвовать собой ради блага оставшейся семерки. – Ради призрачной надежды на лучшее будущее. Они выходят на открытую местность, разделяющую относительно мирный Запад от жестокого в своих правилах Востока, а после Джисон поправляет на своих плечах пустой рюкзак и смотрит вдаль, где виднеются лишь редкие высотные жилые комплексы, условно отделенные от отелей и иных развлекательных структур вблизи пляжа. Парень на какой-то момент плотно закрывает глаза, приведя свои мысли в норму. – До рассвета несколько часов, – говорит он, привлекая к себе внимание отдалившегося Кристофера, который будто спиной ощутил надвигающуюся угрозу, – Осмотр здания мы должны уложить в три часа, – Хан молчит, примерно подсчитывая временные рамки, – Бан Чан и Чанбин понесут канистры, а я и Феликс постараемся взять наиболее полезные вещи на первое время до прихода зимы, – Ли кивает, – Мы не будем брать утепленную одежду, ибо сейчас это бесполезно: они в момент станут лишним грузом, если пойдет дождь. Вопросы? – Что делать, если встретим мародеров? – Убить.