***
После очередной молчиливой поездки, они заезжают в какой-то огромный загородный котедж посреди леса. Вокруг него выстроенные огромные стены, цвета мрамора, железные ворота и сам котедж, по виду напоминающий огромный белый дворец с красными куполами и огромным балконом, по мимо которого на участке ещё огромная куча свободного места. Когда все начинают выходить из машины, Сергей замечает очень знакомое ему лицо. — Ну, с моим личным врачом и коллегой вы наверное уже знакомы, не так ли, Сергей? — Незнакомец хлопает по плечу стоящего рядом доктора Рубинштейна. "Так вот кому он звонил в ту ночь…" — Наконец доходит до Разумовского, но врач так и не решается поднять на него глаза, чувствуя какую-то скрытую вину. После чего их с Волковы приглашают пройти внутрь «дворца», где на втором этаже для Сергея уже выделили комнату. Стоит им зайти в неё, как они тут же остаются одни, а Разумовский от усталости и груза происходящего сразу падает на кровать, еле прикрывшись одеялом. Тогда Волков подходит и поправляет его. Изнутри коридоры да и комнаты тоже выглядили, как во дворце: красные ковровые дорожки, стулья и кровати с золотыми стенками, пышные шелковые шторы, изящные столы. — Мистер Волков, господин Мэрсер желает вас видеть, сэр, — вдруг заходит в комнату очередной охранник в деловом костюме и проводит Олега до центральной комнаты дворца с большим балконом, как бы ему не хотелось сейчас оставлять Серегу одного. Эта комната представляла собой деловой кабинет аристократа: с балконом, цветами в огромных горшках, стенами с картинами известных художников, и большим зеркальным столом с белым кожаным креслом, в котором сейчас красовался красноглазый. — Оставьте нас, — командует он охране, и те удаляются из кабинета. Он поворачивается к Волкову, и тот подходит ближе к столу. — Я же говорил вам, что ничего не получится. Но признаю, я был в невероятном восторге от того, как далеко вам удалось зайти. Мне даже пришлось приставить к вам стольких своих людей, чтобы вы… не натворили глупостей. — Его глаза то расширялись, то сужались, как и интонация. Одна его мимика напоминала конченого безумца. — Кто вы? — Мое имя Александр Мэрсер. Слышали обо мне? Уверен, что слышали. Так вот, что касается слежки, раз уж мы об этом заговорили… помните того наёмники, которого вы постоянно называли «третьим»? Вам не казалось странным, что он даже не раскрывал вам своего имени? Или то, что я чётко знал, когда вы смотрели телевизор? — Зачем вы подослали ко мне вашего агента?! — Чтобы держать курс событий. А кто бы ещё смог сообщить мне координаты загородного дома Разумовского и день, на который вы назначили побег? — Он заводится зловещим смехом, а Волков начинает приходить в ярость. — А Рубинштейн? Это ведь я приказал ему не отпускать вашего друга, хотя он мог сбежать тогда. Но я хотел растянуть эту интригу. И да — это я заставил его позвонить в полицию, а те — спецназовцам. — И убили своего же человека?! — Одним больше, одним меньше… Ближе к сути: поскольку я заплотил немалые деньги за освобождение вас двоих, я бы хотел получить ответную выгоду, о которой мы с вами так яростно беседовали… — Ни за что. — А об этом я уже буду разговаривать с вашим другом. — Даже если я ему все расскажу? — Рассказывайте. Что ж теперь, мне нечего скрывать. Только вот разве вам его не жаль? Вновь грузить его такой тонной печальной информации? — Вы сделали всё это! Это всё вы! Вы затащили нас сюда! — Хлопает руками по столу Волков. — Ну, это ещё как посмотреть… Вы ведь могли тогда сказать мне «да»… Одно простое слово и мне бы хватило щелчка пальцев, чтобы вытащить вашего друга из-за решетки. И не было бы этих несчастных смертей, перестрелок, судов… Но вы всё решили сделать по-своему… — Тварь! Ублюдок! — Шипит Олег, но понимает, что за дверью уже стоит толпа охраны. — Всё остальное я расскажу вам завтра. Точнее вашему другу. А сейчас — пусть отдыхает. Вы ведь его так замучали за последние дни… Волков хочет его ударить. Нет. Он хочет его избить. Но тут в комнату входит охрана и начинает медленно подталкивать его к выходу. — Ступайте, мистер Волков. Для вас уже подготовлена комната.Карты на стол
18 апреля 2021 г. в 00:00
Когда он просыпается в железной камере из решеток, он ещё ничего не знает, не понимает. Потом он замечает двоих полицейских и двери камеры, затем он видит зал, полный деревянных лавочек, на которые уже во всю начали рассаживаться люди, потом видит скамью присяжных, стол судьи и наручники на своих руках.
Сам он сидит на такой же скамейке, когда вдруг в голову ударяет тревожная мысль — где Серёжа? Почему он не сидит здесь, рядом с ним? Ему обработали рану? Он вообще ещё… здесь?
Со второй мыслью к Волкову приходит осознание случившегося: его коллеги по работе мертвы, он и его лучший друг в суде, и их даже не стали допрашивать, даже не предоставили адвокатов. Их поймали. И вот теперь все офицально кончено. Если Олега ждали пара лет тюрьмы, то Серёжу ожидала та же самая пожизненная психушка. Он не помог другу. Он не смог его спасти.
Голова до сих пор расскалывается от удара, что сильно мешает логически мыслить. Как вдруг к его клетке подходит невероятно знакомый ему человек, которого Олег каких-то три дня назад случайно задел плечом на улице.
— Так это ты всё-таки был… — Гром опирается руками на решетку камеры. — Ну, что хватило нам сил? — как ни странно это звучит абсолютно серьёзно, не как сарказм.
Волков поднимает на него голову, но молчит.
— Я же тебе говорил, плохая это идея была «воскресать» ради него. Ну и чего ты этим добился? Сослуживцев своих погубил? Стольких людей на уши поставил? И это человек, прошедший армию… Родину похоже вообще любить не научили.
Тут Олег не выдерживает и резко поднимается на ноги. Он так же хватается руками за решетку, что заставляет наручники громко клацнуть, и смотрит прямо в лицо Игорю. Смотрит молча, но с неостановимой яростью, хотя и сам понимает, что это уже ничего не изменит. У Грома же глаза полны какого-то мерзкого сухого сочувствия, которое скорее взбесит, чем успокоит.
Наконец майор полиции медленно отпускает решетку и занимает свое место в зале.
Через пару минут, когда дверь клетки открывается, Волков облегченно выдыхает — Сергея с перевязанной рукой, но в той же окровавленной рубашке, заталкивают в эту же камеру, с такими же наручниками на запястьях.
Только сейчас Разумовский выглядит… как маленький хрусталик, вот-вот готовый разлететься на тысячи крохотных кусочков. В его глазах видна усталая боль ран, которые похоже ещё не скоро пройдут, если пройдут вообще: его день начался с того, что пара врачей в белой комнате штопают его рану, пока он стянут ремнями на больничной кушетке, он всё ещё в шоке от вида вернувшегося друга, которого уже похоронил, и который абсолютно ничего даже не успел ему объяснить, он схлопотал свою первую в жизни пулю, он видел, как в метрах от него застрелили трёх невинных человек, которые пошли туда, чтобы спасти его и именно его. И меньше всего на свете Сергею сейчас хотелось вникать в подробности всего этого кошмара. Поэтому он бросает обречённый взгляд на Волкова, а затем вместо того, чтобы сесть рядом — садится на противоположный край скамейки и даже чуток отворачивается. Тогда Олег понимает что действительно он наделал. Ведь это надо ещё так суметь — подарить другу океан надежды и самолично в тот же миг его иссушить.
Поэтому он заставляет себя отвести взгляд от Разумовского, и наблюдать за тем, что будет происходить. Хотя он уверен, что его друг уже в точности знает, чем всё закончится. Два суда за последние два месяца. Ну за что это ему?…
— Встать! Суд идёт! — Объявляет судья и весь зал поднимается на ноги. Теперь всех присутствующих было видно, как на ладони: Громов, Дубин, Юля, Прокопенко, Рубинштейн и даже Антон Борисович, и ещё много-много кто, вплоть до санитаров, пострадавших от шокеров.
Когда все коллективно садятся, начинается оглашение содеянного.
— Вчера ночью Олег Волков, ныне специалист по внештатной разведки, и трое его соучастников устроили разбойное нападение на высокоохраняемую психиатрическую больницу строгого режима, в результате чего особо опасный преступник Сергей Разумовский, известный под псевдонимом «Чумной Доктор», был освобождён из-под стражи. По достоверным данным так же сообщается, что похитители хотели скрыть Разумовского в его загородном доме, где их перехватил наш спецназ, а трое соучастников дела была убиты на месте за оказание сопротивления органам исполнительной власти, — заключает судья.
— В связи с этим, Олег Волков обвиняется в разбойном нападении и похищении человека, и будет заключен в колонию строгого режима на восемь лет, — но стука молотка пока не последовало.
— Сергей Разумовский, проходивший лечение в психиатрической больнице, за место положенного пожизненного срока в колонии строгого режими, в связи с тяжелым диагнозом, так же объявляется виновным в побеге из-под стражи. В связи с чем я обязан обратиться к его лечущим врачам для решения вопроса о необходимости второй экспертизы. Вам слово, — судья сначала показывает на Антона Борисовича, и тот встает, а у Сергея появляется непреодолимое желание заткнуть уши, лишь бы не слушать эту тварь.
— Я считаю, что вторая экспертиза не нужна, ваша честь. Она покажет абсолютно те же результаты, так как за проведённое в лечебнице время мой пациент не показал никаких результатов, как и его лечение.
— Спасибо, садитесь, — отвечает судья. — Слово предоставляется текущему лечущему врачу Сергея, доктору Рубинштейну.
Тот, поколебавшись, встает.
— Я… согласен со своим коллегой, ваша честь. — Эти слова будто давались ему с огромной тяжестью.
— Насколько мне известно, это именно вам мы обязаны поимкой этих опасных преступников.
На этих словах Сергей, который раньше предпочитал не смотреть на происходящее, вдруг поднимает непонимающий взгляд на Рубинштейна. Тот чувствует его взгляд на себе и смотрит ему в ответ с пару секунд, а затем опускает взгляд.
— Да, ваша честь. Это я обратился в полицию. — Произносит он резко, но робко.
И все последние надежды Разумовского разбиваются вдребезги. Человек, которого он считал чуть ли ни другом, которого слушал, который ему помогал, которому он верил и доверял, самолично запихнул его обратно в клетку. На этом Сережа совсем отворачивается от зала и прижимается лицом к холодной стенке, пытаясь слиться с ней, лишь бы никто его больше таким не видел. Он подавлен, он разочарован в людской доброте и справедливости в целом, и ничто в этом мире уже не вернет ему этого доверия.
— Спасибо, садитесь, — повторяет судья.
— На основе всех сказанного, суд готов вынести приговор, — его рука уже лежит на молотке, как тут к нему незаметно подходит один из охранников в зале, одетый в немного не похожий на остальную охрану костюм, и шепчет что-то ему на ухо, на что судья обыденно кивает головой.
— И так, суд выносит приговор.
«Это конец, это определенно и точно конец.»
— Поскольку все преступления, совершенные Сергеем Разумовским, были совершены в невменяемом состоянии, он и Олег Волков по закону и внесенному за них залогу, признаются невиновными и будут освобождены из-под стражи. Приговор привести в исполнение немедленно, — раздаётся стук молотка.
В эту минуту Дубин начинает теребить и так шокированного Игоря расспросами, Прокопенко обливается собственным кофе, Антон Борисович начинает выкрикивать что-то вроде: «Да он же больной психопат!», Рубинштейн сидит на месте, будто ничего особенного не случилось, а Сергей вдруг оборачивается на Олега, у которого наблюдает такое же расширение глаз, но все равно не понимает: это у него помутнение рассудка или судья действительно сейчас это все сказал?
Только когда двое полицейских открывают дверь клетки для подсудимых и снимают с обоих наручники, Разумовский понимает, что всё взаправду, но ощущение ирреальности не проходит.
Как тут распахивается дверь в зал суда и в него в компании множества охранников в дорогих деловых костюмах входит человек, по возрасту равный Сергею, в чёрном пиджаке и чёрными волосами до самых плеч. Его глаза будто отливают красным цветом, а кожа бледная, как смерть. На его лице появляется улыбка то ли безумная, то ли искренне радостная. Он не доходит одного метра до Разумовского и застывает, театрально разведя руки в стороны.
— Ну наконец-то! — Произносит он на одном дыхании. Его голос как и всегда чуть сиплый, из-за чего кажется несколько зловещим. — Сам Сергей Разумовский… Как же давно я мечтал об этой встрече. Дайте я вас обниму.
И он действительно подходит и сжимает Серёжу в объятьях, хотя самому Разомовскому это, мягко говоря, неприятно. Когда же он отстраняется, то переводит взгляд на Олега.
— И вам добрый день, агент Волков.
И вот сейчас до Олега наконец доходит: это был он, тот голос, именно тот голос незнакомца, что звонил ему в Сирии. Он мигом хочет закрыть Сергея собой, но красноглазый уже становиться рядом и хватает Серёжу под руку.
— Идёмте, мне есть что вам рассказать, Сергей, уверен, вы не будете разочарованы…
Четверо охранников незнакомца встают по обе стороны от них и все дружно направляются к выходу из здания суда. Когда дверь за ними захлопывается, в зале поднимается гул и громкие обсуждения.
На выходе Разумовского и остальных встречает очередная толпа журналистов, которым незнакомец начинает радостно махать рукой, но в то же время произносит: «Без коментариев». После чего все трое садятся в его чёрный лемузин и уезжают прочь.