You need me, or you're nothing

It could be wrong, could be wrong — but it should've been wright, It could be wrong, could be wrong — to let our hearts ignite, It could be wrong, could be wrong — are we digging a hole? It could be wrong, could be wrong — this is out of control. It could be wrong, could be wrong — it could never last, It could be wrong, could be wrong — must erase it fast, It could be wrong, could be wrong — but it could've been wright… Muse. Resistance

Первый, кого увидел Шерлок, почти бегом ворвавшись в участок, был Джим. Он сидел на стуле, откинувшись на спинку, и — если не принимать в расчет некоторый беспорядок в одежде и стальные браслеты на руках — выглядел почти как обычно. Детектив с трудом взял себя в руки, скрывая затопившее его с головой облегчение. И нечеловеческим усилием удержался от порыва подбежать, дотронуться, убедиться… Мгновением позже включилась способность наблюдать и анализировать. Мориарти был слегка бледен, на спинку стула опирался только левой половиной спины, правую явно берег. Ясно — его били. Но профессионально, стараясь не оставить следов на лице. Чтобы прийти к этому выводу, Холмсу хватило секунды. — Шерлок, — Лестрейд подошел к детективу и пожал руку. — Мы его взяли. То есть, это Андерсон… В глазах инспектора триумф мешался со смущением. — Поздравляю, — сдержанно проговорил Холмс, глядя только на Джима. — А для чего ты вызвал меня? Теперь Грег излучал одно лишь смущение. — Мы должны предъявить ему обвинение. — И какое же? — Похищение Салли, — неуверенно проговорил Лестрейд. — А доказательства? — детектив в сомнении покачал головой. Мориарти безмятежно улыбнулся. — Ты сам описал второго похитителя. Невысокий, старался не попадаться Салли на глаза, потому что она могла знать его в лицо. Она его и знала… — Инспектор смотрел на детектива с надеждой. Шерлоку было очень жаль честного полицейского. Но недавний ужас, который он испытал, решив, что Джима нет в живых, не давал ему поступить иначе. — Или же просто не хотел, чтобы впоследствии узнала. Такое описание подойдет очень ко многим. — Но… Похитители упоминали, что их нанял «ирландский дьявол». Улыбка злодея-консультанта стала шире. Еще бы раскланиваться начал, позер! Бросив на Джима раздраженный взгляд, Холмс снова посмотрел на Лестрейда. — Прости, Грег, но и это не доказательство. Они не называли имен, и ты не сумел найти ни одного из них. Как ты докажешь, что они говорили именно об этом ирландце? Смущение инспектора стало еще более явным. В этот момент дверь открылась, и в нее вошел Джон Ватсон. — Грег, мне сказали, что… — он шумно выдохнул, увидев Мориарти. — О, вижу, это правда. Только Джона здесь не хватало! Подхватив Грега под локоть, Шерлок потащил его в коридор. — Не стоит обсуждать все при нем! — прошипел он. — Ты прав… Я просто… Черт, Холмс! Мы так давно хотели его поймать — и что же, теперь нам ничего не удастся сделать? На инспектора было жалко смотреть. — А что ты сделаешь? — детектив развел руками. — Мориарти оправдали даже когда он был взят с поличным после взлома трех самых охраняемых объектов страны — такова его способность манипулировать. И ты хочешь пойти в суд с косвенными уликами? Это безнадежно! — Нам бы хоть основания для ареста найти, — пробормотал Лестрейд. — Чтобы не отпускать его прямо сегодня. — Потому что вы его избили? — Шерлок не смог сдержать злости в голосе. — Большая ошибка с вашей стороны. Инспектор выглядел действительно виноватым. — Это Андерсон! Он… Детектив молчал. — Его можно понять, — тихо, почти безнадежно, продолжил Грег, — ведь Салли… Они были… — Любовниками, — жестко отрезал Холмс. — И это — не повод для злоупотребления служебным положением. — Ты прав, — Лестрейд вздохнул. — И не то, чтобы я одобрял их роман. Но я понимаю Филиппа, и… — И хочешь прикрыть его задницу, — сурово закончил за него детектив. — Потому что если выяснится, что оснований для ареста не было, а Мориарти еще и подаст встречный иск… Инспектор только кивнул. И совсем уж умоляюще проговорил: — Ты же так давно следишь за его делами… Может, знаешь что-то, за что его можно арестовать? Чтобы хоть в суд дело передать. Прости, друг мой. — Именно потому, что я знаю о нем больше любого из вас, — мягко проговорил детектив, — советую отпустить его немедленно. Ты ничего не сможешь предъявить ему. — Но… Все его преступления… — Да уж. Столько преступлений — и ты не докажешь его причастность ни к одному из них. — Шерлок сочувственно покачал головой. — Потому что собственноручно он ничего противозаконного не делал. А про Карла Пауэрса все равно никто не знает. Да и дело давнее… — Но ты же говорил… — Я говорил, что он — мозговой центр. И это правда. Но попробуй осудить его за это? Допустим, я поделюсь с тобой идеей, как ограбить банк или как убить кого-то и замести следы. То есть — в теории. А ты потом эту теорию применишь на практике. Кто из нас будет преступником? — Я, — на лице Лестрейда было явное непонимание. — Но к чему ты клонишь? — А к тому, что личное участие Мориарти в преступлениях сводится именно к построению планов. Он теоретик, он не приводит их в исполнение сам. За него все делают его шестерки. Потому его участия ни в одном преступлении ты никогда не докажешь — ведь он и не участвует. Мориарти мозг преступного мира. Но руки его абсолютно чистые. — По-твоему, это его оправдывает? — инспектор нахмурился. — Нет. Но чтобы его посадить, тебе следует найти свидетелей, что именно он за деньги составил план преступления. Да и то он может откреститься — отличный ведь актер. Скажет: а где доказательства, что я получил деньги? Это вообще пьяный треп был: я ему сказал, что если бы, допустим, грабил банк, то сделал бы так-то и так-то. Кто ж его заставлял идти и грабить? А что до шестерок… Насколько я успел понять, там очень длинная цепь. Непосредственные исполнители знают только того, кто отдал им приказ, а те в свою очередь — только следующее звено, которое скомандовало им. Чтобы добраться до Мориарти, придется арестовать по цепочке всех, звено за звеном. И всех заставить говорить. Но каждый из них знает, что любой, кто откроет рот, внезапно умрет в камере, или его нечаянно пырнут заточкой на прогулке… У него везде свои люди. — То есть — безнадежно? — Именно, — Шерлок похлопал его по плечу. — Смирись, Грег. Инспектор стукнул кулаком в стену. — И зачем только твой любимчик остановил Андерсона! Так вот, кто был третьим участником. Так и знал, что уже где-то видел эти ботинки! — В смысле? — холодно уточнил Холмс. Лестрейд отвел взгляд. — Насколько я понял… черт, Шерлок, мне нелегко об этом говорить… и это может дорого обойтись всему отделу… Но Филипп словно с цепи сорвался! Как мне доложил Картрайт, Фил не собирался арестовывать Мориарти. Хотел пристрелить и бросить тело прямо у него на квартире, чтобы было похоже на разборки между бандитами. — Грег, что я слышу? И это говорит инспектор Скотланд Ярда? — прорычал детектив сквозь стиснутые зубы. — Знал бы ты, Шерлок, как мне стыдно за такие мысли… — полицейский совсем поник. — Помнишь, ты сказал: наша слабость перед Мориарти заключается в том, что мы не можем преступить закон, что мы на стороне ангелов. Это правда, но иной раз я не могу об этом не пожалеть. — А что Картрайт? — голос Холмса по-прежнему был холоден, как лед. Внутри тоже все заледенело. От мысли, что Джима сегодня спасло чудо, детектива начинало подташнивать. — Он снова проявил инициативу, — пробормотал сконфуженный Лестрейд. Неодобрение Шерлока совсем его добило. — Начал следить за Андерсоном, и остановил его как раз в тот момент, когда тот собрался застрелить Мориарти. Заявил, что раз он преступник, то его следует арестовать, а не убивать. В который раз убеждаюсь, что не ошибся, когда отметил его ум. Мальчик понял, что в шифровках — не любовная переписка. Я твой должник, Картрайт. — Он был совершенно прав. — Да… Шерлок, я тоже идеалист, и пошел на эту работу именно потому, что хочу, чтобы все было по закону, но… Лестрейд безнадежно махнул рукой. — Но некоторых можно убивать, как бешеных собак? — сухо закончил его мысль детектив. — Ты это хотел сказать? — Я… — И чем тогда ты от него отличаешься? — Холмс ненавидел себя за этот тон. Но ничего поделать с собой не мог. — Ладно, — тяжело вздохнул инспектор. — И что ты посоветуешь делать? Холмс поморщился. То, что он собирался сказать, едва ли понравится его принципиальному другу. — Мориарти надо немедленно освободить. И извиниться за незаконный арест. — Шерлок! — возмущенно начал было Грегори, но детектив жестом прервал его. — Понимаю. Но ты же не хочешь, чтобы Андерсон сел? — Ты думаешь, что… — Я думаю, — процедил Холмс сквозь зубы, — что этот дебил на коленях должен благодарить Картрайта. Потому что сейчас у него есть шанс отделаться временным отстранением от работы и выговором с занесением в личное дело. Попытайся донести до него, что это еще благо — он сегодня натворил столько, что хватит и на увольнение. — Ты прав. — Если Мориарти обвинит его — это меньшее, что Андерсону светит, — детектив старательно прогнал мысль, что с радостью придушил бы эксперта-криминалиста собственными руками. — Но думаю, он этого не сделает. — Почему? — Лестрейд искренне удивился. — Не в его стиле, — Шерлок улыбнулся. — Я ведь действительно знаю Мориарти куда лучше любого из вас. Человек, избравший себе такой род деятельности, просто не может не наслаждаться опасностью. И он знает, что если ходить по лезвию бритвы, то порезаться можно в любой момент. То, что сделал Андерсон, доступно его пониманию куда больше, чем нашему. — То есть, он просто простит? — инспектор явно не понимал. — Еще чего! — Шерлок фыркнул. Конечно, он это так не оставит. Но Мориарти не из тех, кто уповает на закон. Потому в суд он подавать не будет. Скорее всего, на нашего придурка через некоторое время нападут на улице хулиганы, ограбят и отделают хорошенько. С любым может случиться. — И ты хочешь, чтобы я это так просто принял? Шерлок пожал плечами. — Говорю же тебе: извинись перед Мориарти, отстрани Андерсона от работы. И для верности отправь его на пару месяцев в другую часть страны. Поработать в каком-нибудь провинциальном полицейском участке. Ну, вроде как в наказание. Заметив сомнение на лице друга, детектив решил сделать «контрольный выстрел». — Между прочим, донеси до него мысль: он не гений, а потому вряд ли сумел бы убить Мориарти и не оставить следов. Ты ведь точно привлек бы меня к расследованию… или я сам себя привлек бы! И как ты думаешь, я не отличил бы бандитской разборки от преднамеренного убийства? — Ты-то наверняка отличил бы, — Грег снова помрачнел. — Андерсон в этом деле достаточно наследил, — понимая, что он уже добился нужного ему результата, детектив постарался вложить в свой тон побольше мягкости. — Эти письма говорили бы против него. Я ловил убийц, даже когда на них почти ничего не указывало, сам знаешь. — Знаю. — Словом, я бы вычислил Андерсона. И мне пришлось бы свидетельствовать в суде. Несмотря на нашу с тобой дружбу. Лестрейд в шоке вытаращил на него глаза. — Как ты сказал? Шерлок хмыкнул и прикинулся, что не понимает вопроса. — Я обвинил бы его. А ты разве не сделал бы того же? Казалось, инспектор был полностью выбит из колеи. Тебе бы сейчас одеяло пригодилось. — И даже если бы присяжные учли все смягчающие обстоятельства, все равно Андерсон бы сел лет на двадцать. Так что перед Картрайтом он в долгу. — Да, ты прав, но я спрашивал… — А раз я прав, — Шерлок немного виновато улыбнулся и подтолкнул его к двери в участок. — Иди, сделай это уже. Как бы трудно ни было. * * * — Мистер Мориарти, — выражение лица у Лестрейда было такое, словно он залпом проглотил стакан уксуса. — От имени Скотланд Ярда я приношу вам свои извинения. Вы были задержаны по ошибке и теперь свободны. Джон издал возмущенный возглас, собираясь спорить, но Холмс стиснул его плечо, призывая к сдержанности. Мориарти мило улыбнулся и протянул вперед закованные руки. Картрайт, повинуясь неохотному кивку непосредственного начальства, разомкнул браслеты. И тут Шерлок заметил в глазах инспектора нехороший огонек. — Только одна формальность, — Грег протянул Джиму, старательно растиравшему запястья, коробку с вещами, бумагу и ручку. — Вот то, что у вас изъяли при аресте. Не могли бы вы написать, что все возвращено в целости и сохранности? Это стандартная процедура. Тревожная лампочка вспыхнула в мозгу детектива. Он кинул предупреждающий взгляд на злодея-консультанта. Но тот уже и сам все понял. Не говоря ни слова, Мориарти взял ручку в правую руку. И аккуратно вывел на листке требуемый текст и свою подпись. При этом откровенно морщась от боли. Отлично! Теперь поводов для ареста точно нет, а некоторую неуверенность почерка можно списать на боль от побоев! Разочарованный вздох Лестрейда Холмс постарался не заметить. Когда за консультирующим преступником закрылась дверь, Шерлок тоже начал прощаться. Небрежно хлопнул по плечу Картрайта, пожал руку расстроенному Грегу, кинул уничтожающий взгляд на Андерсона. Две минуты. Он избит и идет медленно. Но уже отошел достаточно далеко, чтобы не казалось, что я следую за ним. И все же недостаточно, чтобы скрыться из виду. — Шерлок, — семенящий за другом по коридору Ватсон был искренне возмущен. — Как можно было его отпустить? Почему Лестрейд это сделал? — Потом, Джон! — детектив не сводил глаз с напряженной спины Джима, маячившей ярдах в двадцати от них. Близко! И все-таки слишком далеко, в случае, если… Холмс прибавил шагу, сокращая расстояние. Тревога, засевшая в мозгу, оформилась, принимая конкретные очертания. Тот, кто выдал Мориарти полиции, совершенно очевидно желал его смерти. И не рассчитывал, что Джеймса арестуют. Потому что было ясно — отпустят. А раз так, то наверняка у этого неизвестного есть запасной план. * * * Джим изо всех сил старался идти, не держась за стены. Каждый шаг причинял боль — кажется, этот ублюдок сломал ему несколько ребер. Дышать тоже было тяжело. Шерлок шел следом, гений преступного мира буквально чувствовал это кожей. А ты полон сюрпризов, мой милый. Мы ведь оба знаем, что при желании ты дал бы своему приятелю повод задержать меня под арестом. Например, рассказав про мои дела с той же Бертой Шехтель. Доказать, конечно, им вряд ли удалось бы, но терроризм — штука такая… На время разбирательства меня заперли бы точно, а немецкая полиция куда въедливее нашей… Да и связей у меня там меньше, а те что есть не очень прочные. Интересно, почему ты этого не сделал? Даже идея попросить у криминального консультанта образец почерка принадлежала явно не Шерлоку. Судя по тому, как он напрягся, когда его дружок-инспектор это сделал. Он же не мог знать, что в детстве Джима пытались научить писать правой — пока он не взбунтовался и не заявил, что не будет брать ручку в руки вообще, если ему не позволят делать это так, как ему удобнее. Но тем не менее правой рукой он писал — хоть и не особенно уверенно. А записки, связанные с похищением женщины-полицейского были написаны левой, да еще печатными буквами. Ни один графолог не сможет что-то утверждать наверняка. Яркое солнце на улице на мгновение ослепило, и Мориарти автоматически потянулся ко внутреннему карману за темными очками. Вспышка боли, вызванная неосторожным движением, заставила его приглушенно охнуть. Только этого не хватало, показать чертову Холмсу, насколько сильно Джиму досталось. Ничего, еще буквально ярдов сто, и можно будет тормознуть кэб. Домой, вызвать личного врача… Боль заглушила круглосуточно бодрствующий инстинкт самосохранения. Наверное именно поэтому Джим впервые в жизни не осмотрелся по сторонам, выявляя потенциальную угрозу. Все его силы уходили только на то, чтобы пройти последнюю сотню ярдов и не рухнуть на глазах у своего главного врага. Предупреждающий крик Шерлока дошел до него словно через вату, Джеймс с трудом повернулся и в этот момент ощутил резкий толчок в бок. Ослепляющая боль взорвалась в мозгу фейерверком, он глухо застонал и потерял сознание. Уже не почувствовав сильного удара в плечо. И того, как его подхватили чьи-то руки. * * * Перед выходом из здания Холмс приложил ладонь козырьком ко лбу, по опыту зная, что после полутемного помещения на ярком солнце он несколько мгновений будет совершенно слеп. А этого нельзя допустить, когда каждая секунда может стать роковой. Уловка помогла, зрение мгновенно перестроилось. Шерлок автоматически отфиксировал взглядом фигуру Джима, медленно бредущего в сторону ближайшего перекрестка, и сосредоточил все внимание на близлежащих зданиях. Обострившееся чутье не подвело — солнечный луч, на мгновение преломившись на линзе оптического прицела, выдал детективу, откуда ждать опасности. За доли секунды Холмс прикинул траекторию. Сейчас Мориарти прикрывает от пули припаркованная машина, но как только он пройдет еще несколько шагов… — Джеймс, ложись! — крикнул Шерлок во всю мощь легких. Тот как-то слишком медленно обернулся, и детектив все понял. Белое как мел лицо, испарина на лбу, расширенные зрачки… Он полумертвый от боли! Шерлок метнулся к Джиму с одной только мыслью: не успею. Еще один шаг, и он будет в зоне обстрела. Толкнул его, в последнее мгновение понимая, что удар приходится как раз по правому боку. Но выхода нет — лучше боль, чем смерть. Мориарти вскрикнул, и глаза его закатились, он начал оседать. И в этот момент на правом плече консультирующего злодея расцвело кровавое пятно, быстро расползающееся по светлой ткани пиджака. Холмс автоматически отметил профессионализм снайпера — пуля попала бы точно в сердце, не оттолкни он Джима. Все это произошло буквально за десять секунд, шедший следом за детективом Ватсон даже понять ничего не успел. Доходить до него начало только постфактум, когда он увидел, как его друг поддерживает упавшего на асфальт врага, свободной рукой прижимая к его плечу носовой платок, уже полностью красный от крови. — Шерлок, что за… — Вызывай скорую, быстро, — скомандовал Холмс, даже не глядя на доктора. Из здания, между тем, толпой выбегали полицейские. Кто-то громко возмущался: надо же, наглость какая, стрелять в человека чуть ли не на ступенях Скотланд Ярда. — Мистер Холмс, я могу помочь? — Картрайт, как всегда, кинулся прямиком к своему кумиру. — Да, — Шерлок повернул голову, не меняя при этом положения тела. Джон, опытный солдат, уже понял почему. Его чертов сосед прикрывает этого маньяка собой — на случай, если снайпер решит выстрелить еще раз! Это бред, безумие, но иного объяснения нет — главный борец с преступностью мало того, что спас Мориарти, так еще и рискует жизнью, продолжая защищать его. — Картрайт, нужно осмотреть вон ту крышу, — Шерлок показал окровавленной рукой откуда сделан выстрел и снова прижал платок к плечу злодея-консультанта. — Не суйся туда один, возьми людей. Скорее всего, снайпер уже ушел, но все же соблюдайте максимальную осторожность. Это хладнокровный и опасный ублюдок. — Может… — начал мальчишка, но детектив его перебил. — Нет. Ты справишься без меня. Осмотри там все, сфотографируй каждый дюйм. За спиной Холмса уже собралась толпа. Лестрейд поспешно отдавал распоряжения, оперативная группа надевала бронежилеты и каски. — Шерлок, — Ватсон решил, что думать об правильности этого поступка будет потом и присел рядом с детективом. — Дай мне взглянуть, что можно сделать до прибытия скорой. Я врач, все-таки… Тот только кивнул. Джон аккуратно стянул окровавленный пиджак. Мориарти, все еще не пришедший в сознание, тем не менее тихо застонал. То, как исказилось при этом лицо лучшего друга, причинило Ватсону самую настоящую боль. Однако он уверенно расстегнул рубашку криминального гения — и присвистнул. Всю правую сторону тела покрывала сине-багровая гематома. Профессионально прощупав ее, Джон определил перелом как минимум трех ребер. О том, что творилось внутри после таких побоев, не хотелось даже думать. — Да как он вообще на ногах держался? — пробормотал доктор, оставляя ребра в покое и сосредотачиваясь на пулевом ранении. Шерлок только скрипнул зубами в ответ на эти слова. Пуля застряла в мышце, и — спасибо Холмсу — кровотечение уже остановилось. — Рана не опасная. Да и все остальное… Пара недель в больнице, пара месяцев реабилитации. Детектив снова молча кивнул. Его состояние начинало Ватсона по-настоящему пугать. Они дружили уже больше трех лет, но таким Шерлока доктор видел впервые. — Может, хоть на время лечения прекратит создавать головную боль полиции, — нервно хмыкнул Джон. Холмс снова ничего не ответил. Сирена скорой прорвалась сквозь гул голосов, и все расступились, давая дорогу врачам с носилками. Те быстро осмотрели Мориарти, покивали, выслушав Ватсона, и аккуратно переложили бессознательного преступника на носилки. Как ни профессионально это было проделано, из раны снова начала сочиться кровь. — Я еду с ним, — подал голос Холмс. — Вы родственник? — Нет, — детектив сжал кулаки. — Но я еду с ним. Кажется, по выражению лица Шерлока врач понял, что спорить бесполезно. Он только махнул рукой, мол ладно, поехали. И все они скрылись внутри кареты скорой помощи. Проводив глазами лучшего друга и злейшего врага, Джон покачал головой и побежал ловить такси. — Поедем следом за той скорой. Доктор мало что понимал о произошедшем сегодня, но одно ему было ясно: Шерлока сейчас одного лучше не оставлять. * * * Как ни торопился кэбмен, угнаться за скорой, включившей сирену, и потому беспрепятственно приезжающей на красный свет, ему было не под силу. Потому когда Ватсон прибыл в больницу, он застал Шерлока уже сидящим напротив операционной, и остановившимся взглядом взирающим на закрытую дверь. Будь дверь живой, выражение глаз детектива заставило бы ее покраснеть и удрать в ужасе, устыдившись факта своего существования. — Как он? — почему-то шепотом спросил Джон, устраиваюсь на соседнем стуле. — Будет жить, — бесстрастно ответил Холмс, не глядя на друга. — Ты не хочешь мне что-нибудь объяснить? Шерлок вопрос как обычно проигнорировал. Белый халат, накинутый на его плечи, скрывал кровь, пропитавшую левый рукав. Но все равно выглядел Холмс жутковато. Операция продлилась почти два часа, и все это время детектив просидел, не шевелясь — изваяние, а не живой человек. Ватсону показалось, что его друг даже не моргнул ни разу, гипнотизируя дверь. Наконец она открылась. Холмс мгновенно ожил, и кинулся навстречу человеку в белом халате, на ходу стягивающему хирургическую маску и перчатки. — Ваш друг вне опасности, — устало ответил тот на невысказанный вопрос. Джон беззвучно фыркнул — друг, как же. Хотя, откуда этому врачу знать… — Можно его забрать из больницы? — Шерлок был убийственно серьезен. — Ни в коем случае, мистер, — хирург посмотрел на собеседника, как на больного. — Состояние его стабильно-тяжелое, он сейчас будет переведен в палату интенсивной терапии. — Можно с ним поговорить? — Нет. Он пока под наркозом и проспит еще несколько часов, — с этими словами врач отодвинул детектива с дороги, освобождая путь для медицинской каталки, на который, опутанный проводами капельниц, лежал гений преступного мира. Холмс отступил, но тут же двинулся следом, проводив каталку до самых дверей палаты. А потом прислонился к стене рядом с закрытой дверью и извлек из кармана телефон. — Майкрофт? Ты все еще хочешь, чтобы я занялся той утечкой секретной информации? Что ответил брату Холмс-старший, Ватсон не слышал. Но Шерлок, словно забыв, что родственник его не видит, в раздражении рубанул свободной рукой воздух. — Да знаю я, что трижды отказывался! А теперь соглашусь. Но у меня есть условие… * * * — Может, ты объяснишь мне наконец, что за чертовщина творится вокруг этого Мориарти? — Лестрейд с хмурым видом смотрел на труп ничем не примечательного мужчины в белом халате — и с ровной, аккуратной дырочкой между глаз. Второй за две недели. Шерлок кивнул на стоящего чуть поодаль человека в официальном костюме, старательно делающего вид, что он вообще тут ни при чем. — Почему бы тебе не спросить его? — Да и так все ясно! — инспектор нахмурился. — Этот тоже, как и первый, пытался проникнуть в палату Мориарти, был задержан человеком твоего брата, но посадить в машину его не успели: чертов неуловимый снайпер снял его прямо на выходе из больницы. — Откуда стреляли? — Холмс и так догадывался, что ответ ему не понравится. — На этот раз вон из того окна, — Лестрейд неопределенно махнул рукой. — Квартира нежилая, дверь вскрыли отмычкой. Никаких следов… — Я бы все же посмотрел. — Смотри, кто ж тебе мешает. Но сначала может объяснишь, что все это значит? Детектив пожал плечами. — Я тебе уже говорил. Кто-то собрался уничтожить Мориарти любой ценой. В изобретательности ему не откажешь… И жестокость его очевидна: смотри, с какой легкостью он убирает собственных сообщников, поняв, что они попались, и могут его выдать. Я же намерен этого «кого-то» поймать прежде, чем ему удастся его план. — Почему ты защищаешь Мориарти? — Грег смущенно отвел глаза, ожидая резкой отповеди. — Потому что пока он жив, у нас есть шанс взять того, второго. Уверен, он не последнее лицо в их преступной шайке, но в отличие от босса-теоретика, его руки в крови по локоть, и мы сможем отправить его за решетку. — Думаешь, что это борьба за власть? — Уверен в этом. Лестрейд задумчиво кивнул. — Тогда ты прав. Мориарти нужен нам живым — как приманка. Тебе возможно. А мне он просто нужен живым. Просто… нужен! За прошедшие дни детектив поел всего один раз и спал в лучшем случае несколько часов. Держался на голом адреналине, литрами пил кофе, успевая одновременно выслеживать загадочного снайпера и заниматься проблемами Майкрофта. Брат, в свою очередь, регулярно сообщал Шерлоку о здоровье Джима — судя по всему, тот шел на поправку. Холмс запретил себе приближаться к нему, пока он в больнице. Нервы у Мориарти сейчас явно ни к черту — он и в нормальных-то обстоятельствах адекватностью никогда не отличался — и визит детектива может спровоцировать его на какой-нибудь отчаянный шаг. Сейчас этого нельзя допустить, учитывая, что поставлено на карту. Скучать Шерлоку, занятому сложнейшим расследованием в его жизни, было некогда. И все же он скучал. * * * Джим впервые в жизни понимал, что это означает — попасть в ловушку. Он бывал в разных передрягах. Только за последний год — в тюрьме, потом в нежных руках старшего Холмса и его подручных… Но всегда при этом чувствовал, что полностью контролирует ситуацию. А сейчас он был совершенно беспомощен, и это причиняло куда худшую боль, чем заживающие раны. Потому что ее нельзя было заглушить даже морфием. Его палата была одновременно тюремной камерой. И так же хорошо охранялась. Фигуры двух молчаливых мужчин в официальных костюмах отчетливо просматривались через матовое стекло двери. Они не пропускали в палату к Джиму никого, кроме сурового врача и медсестры. Судя по поведению, эти двое были того же поля ягодами. Они скупо обсуждали с Мориарти состояние его здоровья, выслушивали жалобы — и гробовым молчанием встречали любые его вопросы или попытки завязать беседу. От них, как и от парней за дверью, за милю несло спецслужбами. Сначала Джим чувствовал себя слишком плохо, чтобы это анализировать. Он почти все время находился под одурманивающим действием препаратов, призванных заглушить боль. До того, первого, раза. Тогда он почти неосознанно заметил, что не знает врача, подошедшего к его палате. Лица, правда, видно не было, но высокий, атлетически сложенный мужчина сильно отличался от приземистого доктора, навещавшего его каждый день. На мгновение, пока глаза не сфокусировались на неожиданном визитере, мелькнула отчаянная мысль: Шерлок? Однако, Джеймс тут же понял свою ошибку — нет, не он. Слишком широкие плечи. Больше ничего подумать он не успел. Один из безмолвных охранников аккуратно преградил незнакомому доктору дорогу. Судя по тому, как ушло вниз одно плечо мужчины в халате, ему заломили руку. И увели в неизвестном направлении. Джеймс почувствовал, как внутри появляется противный холодок. Все это могло означать только одно: посетителей к нему не пускают. Даже врачей — вообще никого, кроме тех двоих. После этого, наплевав на боли, он отказался от лекарств. А едва сумел встать, попытался выйти из палаты. Заранее догадываясь, какой будет результат. Разумеется, его со всей мыслимой вежливостью водворили обратно. И тогда Джим убедился окончательно: это не больница, а тюрьма. История с посетителем в белом халате повторилась неделю спустя. Мориарти уже достаточно хорошо себя чувствовал и рванул к двери, собираясь ее открыть. Но охрана и тут сработала безупречно: один перехватил Джима, аккуратно спроваживая его в палату, а второй уже уводил по коридору незнакомого врача. Шерлок за две недели не появился ни разу. Если бы он хотя бы пришел — и его не впустили. Но кроме тех двоих войти к нему не пытался никто. — Мне ведь не показалось, — бормотал Мориарти себе под нос. В последние дни он часто разговаривал сам с собой, потому что гнетущая тишина больницы давила на мозг, доводя до истерики. — Он спас мне жизнь… Связать пулевое ранение в плечо с предупреждающим криком Шерлока и толчком в бок Мориарти смог почти сразу, как начал ясно мыслить. Значит, ошибки быть не может — он обязан детективу жизнью. — Ты сделал это только затем, чтобы меня заперли здесь? А может, еще и сам поспособствовал… Судя по выучке, меня держат взаперти люди твоего братца… Нашел все-таки способ… Не удалось посадить меня по закону, так ты просто сдал меня им… Ко мне никого не пускают, я не могу ни с кем связаться, выйти тоже не могу… Что помешает им увезти меня куда-нибудь, где я буду полностью во власти Майкрофта-чертова-Холмса? И это Шерлок сделал со мной… А я уж начал надеяться, что… Горькие жалобы злодея-консультанта на жизнь были прерваны появлением его лечащего врача. Осмотрев своего пациента, он удовлетворенно кивнул и сухо заметил: — Что ж, мистер Мориарти. Вам придется еще довольно долгое время следить за своим здоровьем, но в дальнейшем пребывании в больнице больше нет необходимости. Вы вполне готовы к выписке. Мелькнувшая в голове Джима отчаянная надежда — неужели просто отпустят?! — почти сразу рассыпалась прахом. Когда, повинуясь безмолвному знаку доктора, оба громилы, подпиравшие дверь, вошли в палату. — Советую вам вести себя спокойно, — проговорил врач, заметив панику в глазах Мориарти. И достал из кармана шприц. Джим отчаянно рванулся, но люди Майкрофта держали крепко. Игла вошла в предплечье, и несколько секунд спустя злодей-консультант обмяк в руках своих тюремщиков. * * * В голове противно отдавались громкие голоса. — Прекратите, — пробормотал Джим, выплывая из небытия. — Заткнитесь… Голоса не унимались. Туман перед глазами начал рассеиваться. Потолок, стены, кровать… явно не больничные. Где же он оказался? Люди за стеной все так же кричали друг на друга. Криминальный гений начал различать отдельные слова. И почти тут же узнал голос. Шерлок?! — Зачем было вкалывать ему эту дрянь? — орал детектив. — Ты сам просил привезти его сюда так, чтобы никто не знал, — второй голос принадлежал Холмсу-старшему. — Я имел ввиду — переодеть, загримировать… Да как угодно! Чтобы те, кто следит за больницей, не поняли, что его увозят. — Я нашел способ лучше, — Майкрофта явно забавляла ярость брата. — Один укол, накрыть простыней, и на каталке в морг. А оттуда просто увезти в труповозке с другими покойниками. Одним больше, одним меньше… Никто и не заинтересовался. — И он на это согласился? — А кто его спрашивал? За стеной раздался грохот. Видимо, младший брат швырнул чем-то в старшего. — Знаешь, Шерлок, — в голосе Майкрофта звучало неприкрытое превосходство, — я взялся обеспечить ему охрану. Но никогда не обещал щадить его нервы. Этот человек, если ты не понял, доставил мне слишком много головной боли. И, судя по всему, продолжит ее доставлять. — Ты хочешь сказать… — детектив аж задохнулся от возмущения, — что ему вообще не объяснили, что происходит?! — Нет, — Холмс-старший недобро рассмеялся. — Я предоставил ему право делать собственные выводы. В меру его воображения! — Пошел вон отсюда! — прорычал младший. — Уйду, уйду… Кстати, — старший щелкнул крышечкой карманных часов, — времени прошло достаточно. Твое сокровище, скорее всего, уже в сознании. Хлопнула дверь. «Сокровище», — Джим криво усмехнулся. Так вот, кто ему устроил двухнедельное заключение. Ну, Шерлок, скотина, сейчас ты узнаешь все, что я об этом думаю! Он с трудом приподнялся, садясь на постели. И в этот момент дверь открылась. Шерлок, появившийся на пороге, выглядел так, что краше в гроб кладут. Похудевший — казалось бы, куда уж еще-то? Заострившиеся скулы, синяки под глазами… Похоже, не ел и не спал уже черт знает сколько. Мориарти открыл было рот, собираясь излить на него свое возмущение — и не успел. На лице детектива, обычно таком непроницаемом, за считанные мгновения сменилось сразу несколько эмоций. Облегчение, боль, радость… что, он и вправду рад? В два стремительных шага Холмс преодолел расстояние от двери до кровати, потянулся к Джиму и прижал его к себе. Решительно, но при этом так бережно, словно опасался, что злодей-консультант сейчас рассыпется в его руках на кусочки. Все гадости, которые Мориарти собирался ему сказать, разом вылетели из головы. Связных мыслей тоже не осталось. Потому Джим просто прижался щекой к плечу своего соперника и закрыл глаза. Чувствуя, что время остановилось. * * * — Шерлок! — возмущенный крик Ватсона вернул обоих гениев-консультантов на грешную землю. Детектив поспешно разжал руки, отпуская Джима, и повернулся к приятелю, застывшему на пороге. — Джон… — Смущенно пробормотал он. — Я могу все объяснить! — Я надеюсь, что можешь! — Доктор был просто вне себя. — Потому что это уже переходит все границы! Сначала ты убеждаешь Лестрейда выпустить этого психа, потом кидаешься под пули, чтобы сохранить его никчемную жизнь, потом статуей сидишь перед операционной, пока его штопают, потом продаешься в рабство Майкрофту, чтобы обеспечить его безопасность… А теперь еще и это?! О да, я надеюсь, что ты сможешь все это хоть как-то объяснить, потому что это выглядит как будто… Он запнулся, не в силах выговорить то, что собирался. Холмс смотрел только на соседа по квартире, а тот был слишком зол, потому ни один, ни другой не заметили, как округлились глаза Мориарти, услышавшего эту тираду. — Прошу тебя, — тихо проговорил Шерлок. — Давай отложим все объяснения на потом. Мне нужно поговорить с Джимом о делах. — О! — Ватсон возмущенно всплеснул руками. — С Джимом?!!! Ну-ну! И он вылетел из комнаты, с силой долбанув дверью о косяк. Холмс повернулся к злодею-консультанту, и тот ляпнул первое, что пришло в голову: — Продаешься в рабство Майкрофту, чтобы обеспечить мою безопасность? — Да, — Шерлок тряхнул головой, изо всех сил стараясь, чтобы его слова звучали по-деловому. — Потому что ты в опасности. — Не припомню, чтобы я тебя просил меня защищать, — проговорил Джим слегка надменно. Он все еще пытался осмыслить происходящее, и холодный тон вышел у него автоматически — как защитная реакция. — Ты и не просил, — детектив уже справился с эмоциями, и стал самим собой — равнодушной ледяной статуей. — Тогда какого ты все это устроил? Тот только пожал плечами и присел на край кровати. Мориарти демонстративно отодвинулся. — Я так понимаю, собачки твоего брата притащили меня к тебе домой? — Здесь тебя никто не додумается искать, — кивнул Шерлок. — Фактически, о том, что ты здесь, не знает даже полиция. Но ты не пленник и сможешь уйти отсюда, как только я поймаю того, кто на тебя охотится. — Как это мило! — Джим расплылся в глумливой ухмылке. — Мой дорогой детектив привел меня в свой дом и уложил в собственную постель! Я бесконечно польщен, любовь моя, но извини — вынужден тебе отказать. С этими словами он попытался встать. — Я ухожу отсюда немедленно! Это прозвучало куда увереннее, чем получилось. Наркотик, который вкололи злодею-консультанту люди Майкрофта, все еще не прекратил действовать. У Джима закружилась голова — пришлось опуститься обратно на кровать. Шерлок вскочил и нервно заходил по комнате. — Может, ты хоть выслушаешь меня?! Я был прав, говоря, что крыса — не из мелких сошек. Судя по последним событиям, он из твоего ближайшего окружения. И не собирается сдаваться. Пока ты лежал в больнице, к тебе дважды подсылали убийц. Так вот, кем были эти «врачи»! — Если бы не охрана у дверей… — Холмс глубоко вздохнул и посмотрел ему в глаза. — Джим, я ничего не знаю о твоих людях. Я и не прошу мне кого-то сдавать. Но мне надо понять, кто из них объявил тебе войну. — Я сам разберусь. — Нет, — Шерлок решительно тряхнул головой. — Я не позволю тебе умереть только потому, что тебе противно принимать мою помощь. Ты будешь находиться здесь добровольно или я свяжу тебя. — Кто-то говорил, что я не пленник, — вспышка раздражения так вымотала еще не до конца выздоровевшего Мориарти, что спорил он уже просто по инерции, устало откинувшись головой на подушку. — Безумцев связывают, чтобы они не навредили себе, — спокойно парировал Холмс. — Не хочешь сотрудничать — черт с тобой. Я сам поймаю твою крысу. Но ты на это время останешься здесь! — Ладно, — злодей-консультант прикрыл глаза. — Расскажи, что ты выяснил и к каким выводам пришел. Шерлок снова сел на кровать — как можно дальше от Джима. — Тебя взяли на твоей квартире. Когда-то ты говорил, что о ней знают лишь ближайшие помощники. К тому же, Андерсону кто-то дал ключ. Очевидно, у этого Порлока он был, или же он имел возможность сделать слепок с твоего. — Хорошо, продолжай. — Мне нужны имена тех, у кого был доступ в квартиру. — С кого же начать, — Мориарти фыркнул. — Может, с Шерлока Холмса? — Кроме меня. Кажется, он даже не обиделся. Джеймс вдруг поймал себя на мысли, что ему чертовски все надоело… Продолжить войну с Шерлоком он сможет и позже, когда придет в себя. Вздохнув, он переместился на кровати так, чтобы оказаться к нему поближе. Посмотрел в глаза и тихо произнес: — Я знаю, что это не ты. — Не я, — подтвердил детектив. — А кто? Кого ты больше всех подозреваешь? Мориарти поморщился. — Выбор невелик — всего три имени. Но я не знаю, кто из них… Пока лежал в больнице, я и сам пришел к тем же выводам, что ты, потому уже думал об этом. — Снайпер, — напомнил Шерлок. — Очень опытный. Хладнокровный, жестокий. И умный — ни в одном случае из трех не оставил следов. — Из трех? — Мориарти вопросительно приподнял бровь. — Ах, да. Ты же не знал… — детектив устало потер виски, и Джим совершенно не к месту подумал, что надо бы уговорить его лечь поспать. — Те двое, которых подсылали в больницу. Люди Майкрофта задержали их, но в обоих случаях не успели даже допросить. Оба убиты из снайперской винтовки выстрелом в голову. — Таааак, — Джим зло ухмыльнулся. — Один из троих сам снайпер, причем высочайшего класса. Правда, я давно уже не поручаю ему полевую работу, не хочу рисковать своей правой рукой. Но двое других вполне могли отдать приказ. И их бы послушались — я всегда передаю через них распоряжения. — Отдать приказ от твоего имени стрелять в тебя же? Мориарти сухо рассмеялся. — Как ты наивен, милый. Основной успех моей деятельности заключается в том, что никто не знает, как я на самом деле выгляжу. Любому из этих троих неоднократно приходилось заменять меня на переговорах, представляясь моим именем. — Думаю, что с момента твоего бенефиса в Тауэр Хилл это уже не так. — Мы тогда ловко выкрутились, подав все так, что роль «мистера Мориарти» якобы исполнило подставное лицо. Последующие статьи в газетах убедили и клиентов, и второстепенных помощников в том, что это был просто какой-то наемный актеришка. Мое инкогнито осталось в неприкосновенности. — Ловко, — Шерлок хмыкнул. — Не перестаю удивляться твоим талантам. — Если бы я мог встать, милый, то поклонился бы, — Джим хихикнул. — Но, как ты понимаешь, моя анонимность не упрощает нам задачу. На меня работает целая команда отличных снайперов. И ни один из них не знает, как я выгляжу. Потому меня мог подстрелить любой из них, даже не догадываясь, в кого стреляет. — Значит, подозреваемых трое, — Шерлок покачал головой. — В каких они отношениях друг с другом? — Никогда не встречались. Детектив присвистнул. — А самому себе-то ты хоть доверяешь? — Только по пятницам, — ухмыльнулся Джим. — Но я понял смысл твоего предыдущего вопроса. Договориться и объединиться против меня эти трое не могли. Нам нужен кто-то один. — При этом, остальные даже не будут догадываться, что он делает? — Нет. — Твою мать… Джим, сколько личин ты носишь одновременно? — Никогда не считал, — он потянулся, как бы ненароком прикоснувшись к руке детектива. — Без этого мне было бы скучно, и… Знаешь что, Шерлок? Иди поспи, на тебя смотреть больно! Холмс оторопел от такой резкой перемены темы. — Я не… — Ты — да! Пойдешь и ляжешь! Если хочешь, чтобы я здесь остался и позволил тебе и дальше копаться в моих делах. Потому что мне не нужен помощник, который с недосыпа плохо соображает. — Нормально я соображаю! — возмутился детектив. Джим хихикнул. — Попался! Как же приятно тебя дразнить! Но вообще-то я не шутил. — Насчет того, что я плохо соображаю? — Шерлок начал сердиться, и Мориарти развеселился еще больше. — Нет. Насчет того, что не останусь здесь, если ты не пойдешь спать. — Я не сплю, пока у меня есть незаконченное дело. — То есть, уже две недели? — Джим покачал головой. — Тогда прежде, чем оно завершится, у нас все-таки появится здесь труп — твой. — Я просто не могу, — Шерлок поморщился. — Когда мозг занят, уснуть не получается. — Алкоголь… Массаж… Секс… Мне в таких случаях отлично помогает, — Мориарти сладко улыбнулся. — Могу поспособствовать. — Да ну тебя, — Холмс резко поднялся. — Сам отдохни, ты все-таки больной. А я пойду с Джоном поговорю. Выпалив это, Шерлок торопливо удалился. Мориарти засмеялся. — Да, милый, дразнить тебя более, чем забавно. Интересно, какое из трех предложений тебя больше всего напугало? Продолжая улыбаться, он развалился на кровати и прикрыл глаза. Кажется, в этом доме ему будет как минимум интересно. * * * В гостиной Ватсона не оказалось, потому Шерлок поднялся к двери его спальню и постучал. Доктор открыл и вернулся к прерванному занятию. Детектив похолодел — его лучший друг упаковывал свои вещи. — Джон, что ты делаешь? — Уезжаю. Мэри предложила мне пожить у нее, пока я не найду себе что-нибудь подходящее, — в глаза соседу он не смотрел. — Но почему? — Ты еще спрашиваешь? — Ватсон отшвырнул рубашку, которую складывал, и обвиняюще ткнул в собеседника пальцем. — У тебя теперь новый сосед по квартире, потому я собираюсь убраться к чертям! — Ну что за детский сад? И почему — у меня? Я думал, это наша общая квартира, — Шерлок постарался сделать обиженное лицо, но на Джона оно совершенно не подействовало. Напротив, он еще больше разозлился. — Наша?! — рявкнул он. — Ах, вы посмотрите на него! Ты наконец вспомнил, что она наша?! А ты думал об этом, когда притащил сюда ублюдка, по приказу которого меня обмотали взрывчаткой?  — Прости, — Шерлок тяжело вздохнул. Кажется, Джим прав, надо поспать, а то и вправду уже голова не соображает. — Я не подумал об этом… Джон, ну пойми… — Не буду я ничего понимать! — Ватсон снова схватился за рубашку. — Я не желаю, ты слышишь меня, Шерлок? не желаю находиться под одной крышей с Мориарти! Мало мне было того, что ты им в открытую восхищаешься, что ты спасаешь его, носишься с ним, словно он твой лучший друг… — Мой лучший друг — это ты, — твердо сказал детектив. — Неужели? — доктор наконец справился с рубашкой и снова повернулся к Холмсу. — А кто тебе тогда он? — Он… — Шерлок на мгновение закрыл глаза, понимая, что сейчас окончательно все испортит, но заставить себя сказать неправду просто не смог. Только не Джону! — Он мой двойник. Второй я. — Чтооооо?! — Ватсон в полном потрясении опустился на кровать. — Ты понимаешь, что сейчас сказал? — Так и есть, — детектив был полон решимости достучаться до друга. — Мы одинаковые, разный только знак. Поменяй плюс на минус, и вместо Шерлока Холмса получишь Джеймса Мориарти. Мы одинаково думаем, понимаем друг друга без слов, мне не приходится объяснять ему как я пришел к тому или иному выводу — фактически, он и сам рассуждает так же — и с той же скоростью. Он… — Хватит, Шерлок! — Джон схватился за голову. — Я все понял. Кроме одного: когда ты успел так хорошо его узнать? — Мы… — Шерлок замялся, но все-таки заставил себя это произнести. — Мы довольно много общались в последние полгода. — Твою мать! — лицо доктора исказилось гневом. — Знаешь что — вали отсюда. Пока я тебе не врезал! Это пока еще моя комната. * * * Джим честно попытался заснуть, но ему не удалось. Тогда он поднялся — голова, вроде бы, больше не кружилась — и принялся с любопытством изучать комнату, в которой оказался. Спальня Шерлока, ну надо же! Разве же можно устоять перед искушением? Снаружи послышались чьи-то раздраженные голоса. Осторожно приоткрыл дверь — так и есть, Джонни орет и возмущается. А чего ты хотел, Шерлок, детка? Что твой ординарный человечек поймет смысл наших с тобой игр? Разве он знает, какой это кайф — соревнование интеллектов? Это круче, чем секс, который доступен любому дураку. А кто, кроме меня, может подарить тебе оргазм мозга, кто сможет поиметь твой разум? Это моя привилегия, ведь нас таких только двое во всем мире. Твой брат не в счет, его мозг давно превратился в компьютер. Работает хоть и безупречно, но без удовольствия. А что толку от гениального разума, который разучился кончать от настоящей мысленной работы? Ты пытался объяснить своему домашнему любимцу, зачем я тебе нужен? И верил, что он поймет? Глупый, наивный Холмс… Жаль, не разобрать слов, но и по интонациям многое понятно. Добрые друзья разругались. Едва Джим успел это подумать, с лестницы, ведущей наверх, стремительно сбежал Шерлок. Выглядывающего из-за двери Мориарти он даже не заметил, промчался через гостиную и вылетел из квартиры. Усмешка увяла на губах злодея-консультанта, на его лице появилось задумчивое, и даже немного грустное выражение. Потому что такого страдания во взгляде Шерлока он не видел еще ни разу. — Бедный, глупый, наивный Холмс, — тихонько прошептал он и мелкими шажками, держась за стену, направился в гостиную. Долго ждать ему не пришлось. Не прошло и получаса, как по той же лестнице спустился очень хмурый Ватсон, с трудом тащивший тяжеленный чемодан. — Уже покидаешь нас, Джонни? — ехидно пропел Джеймс. — Как обидно… Доктор опустил чемодан на пол, и руки его сами собой сжались в кулаки. — Ай-яй-яй, — Мориарти погрозил ему пальцем, в глазах его плескалось веселое безумие. — Врач хочет ударить раненого. Куда катится мир! — Счастье твое, что ты и вправду ранен, — буркнул Джон. — Так куда же ты собрался, да еще практически налегке? — Гений преступного мира ласково улыбался, словно не замечая враждебности доктора. — Куда подальше, лишь бы тебя не видеть. — Большая ошибка, Джонни, — Мориарти сочувственно покачал головой. — Ты можешь сильно пожалеть об этом поспешном решении… — Ты мне угрожаешь? — Ватсон снова сжал кулаки. Джим изобразил сожаление. — Увы… Я бы рад тебе угрожать, но не могу. Ты — неприкосновенен. Изумление на лице доктора было неподдельным. — Что? — Видишь ли… — Мориарти вздохнул. — Однажды я дал слово Шерлоку, что никогда не причиню вреда его друзьям… А я всегда держу свои обещания. Джон открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же снова его закрыл. Потому что добродушная улыбка на лице Мориарти сменилась откровенной злобой. — А ты его друг, тупая башка! И останешься им, даже если сейчас хлопнешь дверью, — голос Джима превратился почти в фальцет. — И я не могу наказать тебя за то, что он сейчас выбежал отсюда с таким лицом, словно собрался прыгнуть в Темзу. Но знаешь что… — Пронзительный крик вдруг сменился на ядовитый шепот: — Мне и не надо трогать тебя, Джонни… А вот твоя девушка… Мэри, кажется? Насчет нее я ничего Шерлоку не обещал… Джим снова улыбнулся своей совершенно безумной улыбкой, глядя на застывшего в ужасе Ватсона, и изобразил пальцем жест, будто стреляет из пистолета. — БУХ! И нету Мэри! А потом еще БУХ — и нету Гарри, твоей алкоголички-сестренки! — Ты… — у Джона дрожали губы. — Ты этого не сделаешь. — Хочешь проверить? — Джим продолжал улыбаться. — Оу, дай угадаю. Умненький песик Шерлока пораскинул своим крохотным умишком и решил, что раз на меня охотится страшный парень с огромной снайперской винтовкой, то я уже совсем ничего не могу? Думай так дальше… Попробуй их спрятать… И сам увидишь, какие длинные у меня руки! Он искренне расхохотался. А потом вдруг резко успокоился, и перешел на деловой тон: — Вот что, Джонни. Договоримся так: ты сейчас тащишь свои вещички обратно и говоришь Шерлоку, что передумал съезжать. Сам сочини, по какой причине. Расскажешь, что я тебе угрожал — я приведу угрозу в исполнение. Попытаешься переехать из этой квартиры — я приведу угрозу в исполнение. Ты меня понял? — Зачем тебе это? — выговорил Джон непослушными губами. — Ты всегда бесился, что я рядом с Шерлоком. Почему не дашь мне просто уйти? Злой гений вдруг грустно улыбнулся, и лицо его стало совсем человеческим. — Да потому что он этого не хочет, дубина. Потому что Шерлоку больно оттого, что ты решил уйти. Проговорив это, Мориарти поднялся и дивана и медленно двинулся в спальню детектива, по-прежнему держась за стены. Он знал, что победил — но битва вымотала его окончательно. Ватсон с трудом подавил противоестественный порыв — помочь Мориарти дойти до постели. И смотрел ему вслед в глубокой задумчивости. Да что же между ними происходит? Это безумие какое-то… Когда дверь за криминальным консультантом закрылась, доктор тяжело вздохнул и снова потащил чемодан наверх. * * * Ватсон нервно мерил шагами комнату для посетителей клуба «Диоген» — единственную в этой обители молчальников, где разрешалось разговаривать. Майкрофт плеснул себе виски из хрустального графина, и выжидательно уставился на соседа своего брата, предоставляя ему право самому начать беседу. — Сделайте с этим что-нибудь! — наконец не выдержал доктор. Холмс-старший печально улыбнулся. — Джон, я и сам не в восторге от сложившейся ситуации. Но изменить в ней ничего не могу. А если бы и мог — не стал бы. — Что? — Ватсону показалось, что он ослышался. — Задумывались ли вы когда-нибудь, каково это — быть Шерлоком Холмсом? — скромный сотрудник Британского правительства тяжело вздохнул. — Он необычный человек, и потому обречен на одиночество. О, нет, я не хотел вас обидеть! — Майкрофт сделал жест, предотвращая попытку доктора возразить. — Вы очень важны для моего брата, и ваше общение несомненно идет ему на пользу… Но давайте говорить откровенно: вам никогда не угнаться за скоростью его мысли. Фактически, вы даже не всегда можете понять, как именно он мыслит. — Я и сам знаю, что не такой умный, как он, могли бы не подчеркивать этого, — буркнул Джон, уже понимая, куда клонит Холмс-старший. — Вы его лучший друг, вы ухитрились сделать почти невозможное — пробились сквозь броню его презрения к обычным людям и стали совершенно необходимым для него человеком. Но для того, чтобы поддерживать ваши отношения, Шерлоку постоянно приходится напрягаться, подстраиваясь под ваш образ мысли и… — Вы хотели сказать, опускаясь до моего уровня. Я вас понял, Майкрофт. И мне нечего больше вам сказать. Джон направился к двери, но Холмс проявил неожиданную для него прыть, одним движением поднимаясь со стула и преграждая Ватсону дорогу. — Сядьте, — резко скомандовал он. — И дослушайте меня. Доктор подчинился. — Вы ведь хорошо знаете моего брата, — Майкрофт снова говорил мягко, почти вкрадчиво. — Даже чтобы поддерживать беседу с кем-то, ему приходится ломать себя, пытаясь говорить понятным для собеседника языком. И его это раздражает. Для вас он делает исключение, потому что дорожит вами. Но вам бы следовало понять, насколько Шерлоку нелегко. И как сложно было ему устоять перед искушением общаться с равным по интеллекту. — Но Мориарти… Шерлок его всегда ненавидел! — В том-то и дело. Мой младший братец никогда не знал ненависти — только презрение. Чтобы кого-то возненавидеть, надо как минимум признать его равным себе. Так что в определенные моменты этого чувства от Шерлока удостаивался только я. Ненависть такого, как он — признак уважения, почти восхищения. Это признание достоинств, когда сопернику отдают должное. До сих пор, кроме меня, в его жизни не было такого человека. — Но что мешало ему поближе сойтись с вами, если уж так нужен был равный по уму собеседник? Почему Мориарти? — Мы не особенно близки, как вы могли заметить, — Майкрофт поморщился. — Большая разница в возрасте, плюс совершенно не совпадающие интересы. Ему скучно говорить о политике, да и не все, что занимает мои мысли, я могу обсуждать даже с братом. А мне… меня вообще не интересует мир криминала и эти расследования, на которые Шерлок расходует свой природный талант. В этом смысле Мориарти ему куда ближе. — Он же преступник! — Джон все равно не понимал. — А Шерлок… Он самый лучший и справедливый человек, которого я когда-либо встречал. Так как же он может… — Просто искушение оказалось сильнее него, — Холмс вздохнул. — И вы неверно судите о нем, если думаете, что этические моменты всегда стоят у Шерлока на первом месте. В его расследованиях желание восстановить справедливость и наказать преступников — не главный мотив. А главный — сам процесс, разминка для ума, который без настоящей работы начинает буквально взрываться. Мориарти дает ему все это — и даже больше. Знаю, что вам сложно принять это, Джон. Скажу больше — мне тоже. Но я его понимаю. — Шерлок сказал, что Мориарти — его двойник. — Темный двойник, — Майкрофт задумчиво кивнул. — И это правда. Потому их и не могло не притянуть друг к другу. Как противоположные полюса магнита. Ватсон почувствовал глухую безнадежность. Раз уж всесильный Майкрофт Холмс рассуждает так, то что может сделать он — безработный доктор? Слова брата Шерлока задевали за живое — по большей части потому, что были правдой. Той самой правдой, которую Джон всегда старательно изгонял из головы. Его друг и сосед и в самом деле вовсе не старается избавить мир от преступников. Жестокие убийства, ужасающие любого нормального человека, он встречает с восторгом, видя в них лишь способ заняться любимой работой. «Я не герой», — он сам так сказал. И если доктор ему тогда не поверил, то это проблемы исключительно самого доктора. — Кстати, — Майкрофт вторгся в мрачные мысли Ватсона. — Чем же Мориарти вам угрожал? — Как вы… — растерялся Джон, но тут же понимающе кивнул. — Ну да, разумеется. — Видите? — Холмс-старший мягко улыбнулся. — Как раз об этом я и говорил. Уверен, Шерлок тоже догадался, только побоялся задать вопрос. Тут все очевидно: насколько я вас знаю, вы покинули бы квартиру на Бейкер-стрит в тот же день, как там поселился Мориарти. Но вы не уехали, а вместо этого пришли ко мне. Значит, этот преступник нашел способ вас удержать. Вероятнее всего, с помощью угроз. — Он пообещал, что убьет близких мне людей, если я перееду, — хмуро подтвердил Джон. — Хотите, я организую для них защиту? — Майкрофт был само сочувствие. Ватсон поморщился. — Нет. Я останусь. — Почему? — Знаете, — доктор смущенно посмотрел на свои руки, не зная, как верно выразить мелькнувшее у него абсолютно иррациональное ощущение. — Мне показалось… Это совершеннейшее безумие, конечно. Но… — Может и нет, — Холмс вдруг перестал улыбаться, взгляд его стал острым, как лезвие. — По-моему, Мориарти заставил меня остаться не только потому, что ему нравится надо мной издеваться. Это тоже, конечно, но еще… Майкрофт молчал, ожидая продолжения, и Джон решился: — Кажется, он хотел оказать услугу Шерлоку. — Даааа… — протянул старший брат самого гениального в мире детектива. — Выходит, там все еще сложнее, чем я предполагал.