***
Драко посмотрел на потерявшую сознание ведьму у себя на руках. Конечно, такая нахальная гриффиндорка, которой она была, не могла оставаться в постели. Нет, ей пришлось искать свою палочку. Она была недостаточно здорова, чтобы двигаться так быстро. И от этого ей стало плохо. По крайней мере, у нее не было возможности очиститься от Супраморсиона, поскольку он был дан ей более недели назад. Как всегда, во всем виноват Поттер. Если бы Гермиона никогда не находилась под влиянием Поттера или Уизела, у нее не было бы такой склонности всегда быть готовой к битве, нераскаявшегося страха, что что-то всегда будет за углом, для чего ей понадобится ее палочка, чтобы защитить себя. Она бы не упала в обморок, потому что двигалась слишком быстро для человека, который не отдыхал в течение последнего месяца. Неужели так было всегда после того, как ей причинили боль? Салазар, разве Уизли и Поттер позволили ей хоть на день отдохнуть после Битвы в отделе Тайн? Возможно нет. Вероятно, они вытащили ее из больницы раньше, чтобы она могла исправить их ошибки. И, конечно же, им бы сошло с рук поставить ее здоровье под угрозу, потому что это был Святой Поттер и его закадычный предатель. Драко позвал эльфа, чтобы он убрал рвоту в раковине и беспорядок в комнате, прежде чем отнести Гермиону обратно в спальню. Он положил свою ведьму в гостиную, так как кровать все еще была в беспорядке. Мерлин, эльфийка была некомпетентна. Разве нельзя сначала застелить постель? Прежде чем он смог отругать эльфа за его глупость, в дверь вошла его мать и села в кресло. –Она создала настоящий беспорядок, не так ли? — мягко сказала Нарцисса. –Я бы предпочла, чтобы она не занималась такими физическими упражнениями еще неделю. –Может, нам тогда снова уложить ее спать до следующей недели? — спросил Драко. –Думаю, что да, — кивнула Нарцисса, — хотя я бы хотела подождать, пока ее кровать будет готова, прежде чем наложить заклинание. Пёрпл, милая? — позвала она внезапно холодным голосом. Домовой эльф вышел из ванной. –Да моя госпожа? –Ты неумелая или просто глупая? — Нарцисса огрызнулась. –Потому что ты должна была знать, что сначала должна заправить кровать Гермионы. В наказание я хочу, чтобы ты гладила себе руки утюгом. — Ее голос снова переключился на сладкий тембр, которым она обычно говорила. –Спасибо, Пёрпл. Пожалуйста, постарайся сделать лучше в следующий раз. Как только кровать была заправлена, Драко уложил на нее Гермиону, а затем сам лег на нее, притягивая ее к себе. Нарцисса пробормотала заклинание себе под нос, и Гермиона расслабилась и бессознательно прижалась к груди Драко. Легкая улыбка пробежала по лицу Драко, пока он лениво играл с прядями ее волос, накручивая их вокруг пальца. Нарцисса с легкой улыбкой наблюдала за своим сыном и его любовью, переплетенными друг с другом, как и должно быть. –Я знаю, что говорю тебе это часто, мой Дракон, но ты не мог выбрать лучшего. Драко ухмыльнулся похвале матери. –Она действительно хороша, не так ли? Нарцисса согласно промурлыкала. Драко посмотрел на свою ведьму, на его лице было написано обожание. Вот она, в его руках, в его… нет, в их доме. Она была именно такой, какой он всегда представлял, когда наблюдал за ней в «Трансфигурации», или в «Зельях», или в коридорах Хогвартса. Ее улыбки, ее внимание, ее любовь будут направлены на него, а не на тех, кто даже не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и она. Скоро она полюбит его в ответ, как и должно быть. –Драко, дорогой, — сказала Нарцисса, отвлекая Драко от его мыслей, — Я считаю, что для нас с твоим отцом было бы неплохо остаться на некоторое время с твоей тётей и твоим крестным в Темном поместье. Пока Гермиона не будет готова встретиться с нами. Я не хочу сначала ошеломить ее или ввести слишком много переменных одновременно, чтобы она могла справиться с этим. В любом случае, она сможет говорить только с тобой, это должно помочь Супраморсиону развиваться. Может быть, будет лучше, если мы позволим Гермионе проникнуться к нам и к делу, прежде чем познакомить ее с Лордом и Беллой? Драко согласно кивнул –До тех пор, пока ты не разозлишь тетю Беллу из-за того, что ей не удастся встретиться с Гермионой еще какое-то время. –Я могу с ней справиться, — махнула рукой Нарцисса, — Я отвезу ее в Лондон или куда-нибудь еще, и она сможет развеять свое разочарование на некоторых магглах. Кроме того, кто сказал, что мы не пойдем в гости — Драко резко поднял глаза. — Мы не будем появляться случайно, — засмеялась Нарцисса. — В конце концов, это молодая любовь. Мы с твоим отцом тоже были такими же. –Вы все ещё живёте вместе, — сухо сказал Драко. Нарцисса без сожаления пожала плечами. –И ваши дети будут думать так же. Тем не менее, мы можем сообщить вам о прибытии заранее, чтобы мы не увидели ничего, чего вы не хотели бы, чтобы мы видели. –Отлично. Пока тетя Белла не пытается слишком сильно мешать, — признал Драко. — Она может быть… фанатичной, мягко говоря, поэтому я хотел бы, чтобы Гермионе было по крайней мере комфортно, если она не поддерживает наши идеалы, прежде чем она сможет встретиться с тетей Беллой. Я не хочу, чтобы тетя Белла отпугивала ее от Тьмы. Как я уже говорил тебе, Гермиона ужасно сострадательна, но в то же время логична, поэтому нам нужно идти по тонкой грани, обращаясь к обеим сторонам, но не пренебрегая другим. –Я думаю, что книга Панси может быть хорошим началом, — отметила Нарцисса. — Мы можем оставить ее на стуле или на столе, чтобы она могла прочитать ее, если захочет, не чувствуя, что мы заставляем ее это делать. Драко усмехнулся. –Это книга, она, конечно, ее прочтет. Хотя поначалу она, вероятно, будет немного упряма. Пусть Панси создаст копию книги и отредактирует ее, чтобы она выглядела немного менее сенсационной, и удвоет эмоциональные и логические призывы. Нарцисса кивнула. –Хорошо, Драко. Я оставлю вас двоих в покое. Она нежно улыбнулась своему сыну, прежде чем выйти из комнаты и закрыть за собой дверь.***
На этот раз, когда Гермиона проснулась, Драко сидел в комнате и ждал ее. Когда он почувствовал, что она начала шевелиться, он неохотно отстранился от Гермионы, оттаскивая ее от себя. Она бессознательно потянулась к нему, пытаясь вернуть тепло, которое она потеряла, и ему потребовалось все, чтобы не согласиться с тем, чего она неосознанно просила. –Скоро, дорогая, — прошептал Драко, — Я буду держать тебя, пока ты не проснешься, и весь день, если ты этого хочешь, до тех пор, пока ты не разозлишься так сильно, когда поймешь, кто держит тебя. — Он нежно улыбнулся ей. — Я полагаю, ты будешь ужасно зла на меня, дорогая, когда проснешься, но я уже прощаю тебя. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Я всегда буду. Это не твоя вина, что твои друзья и профессора забили тебе голову ложью. Но мы будем работать над этим вместе, любимая. Мы тебя вылечим. Он отстранился и устроился в кресле, в котором его мать сидела неделю назад. Прошло около часа, прежде чем Гермиона действительно начала просыпаться, но Драко не возражал. Он мог бы годами просто наблюдать за ней и был бы счастлив. Пока она была его. Гермиона сонно потянулась, ее глаза широко открылись. Когда они остановились на Драко Малфое, она в шоке отшатнулась, когда все снова обрушилось на нее, как приливная волна. –Малфой, –прорычала она, — где я, черт возьми? Когда Малфой нежно ей улыбнулся, ей пришлось задуматься. Было ли то, что сказала Беллатрикс, правдой? То, как он смотрел на нее, было похоже на… нет. Нет, не было. Было ли это?.. Было так много вещей, которые она могла принять, но Малфой якобы был влюблен в нее? Нет, это было слишком. Это было просто невозможно. Даже смешно. Нет, это должно быть какая-то игра. Он поместил ее в позолоченную комнату, прежде чем вырвать ковер из-под нее, для своего личного развлечения. Может быть, они были посреди небольшого домика в лесу, чтобы никто не мог услышать ее крик. –Ты, — сказал Малфой, — находишься в особняке Малфоев. –Нет, — отрезала Гермиона. Малфой захихикал. –Это не смешно! –Она пристально посмотрела на него, когда его смешки превратились в громкий смех. –О, но это так, — сказал Малфой, когда его смех наконец утих. –Ты, Гермиона, находишься в особняке Малфоев. Фактически, эта комната, в которой мы сейчас находимся, ждала тебя здесь с прошлого лета. «У него много планов с участием тебя. Уже много лет.» Голос Беллатрисы эхом разнесся в ее голове, но Гермиона яростно покачала головой, выгоняя слова из своих мыслей. Гермиона вслепую искала ближайший предмет, который могла найти, ее пальцы сомкнулись на подушке. Она швырнула ее в Малфоя изо всех сил. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы разозлить его, чтобы он мог остановиться со всеми ложными предлогами и продолжить то, что планировал. К сожалению, Малфой легко поймал подушку и снова засмеялся. Мерлин, это было глупо. И она все еще не знала, где была ее палочка. –Прекрати, Малфой, — прорычала Гермиона, –где моя палочка? –Ты получишь ее обратно, как только докажешь мне, что можешь вести себя хорошо, –сказал он немного насмешливо. Ха! Она просто фальшиво завоюет его благосклонность, и как только она вернет свою палочку, она уберется отсюда к черту. Она сыграет в его маленькую игру и вернет свою палочку. Сколько времени это займет? Пару недель, может, месяц? Это зависело от того, насколько Малфой был параноиком и насколько хорошо она могла сыграть. Ее мысли были прерваны смехом Малфоя. –Я уверен, что ты думаешь, что можешь просто манипулировать мной, заставляя думать, что ты передумала, просто чтобы вернуть свою палочку и попытаться сбежать, — усмехнулся он, — Гермиона, боюсь, это не сработает. Ты будешь здесь очень долго. Я неплохо понимаю, если кто-то притворяется. Даже если бы меня здесь не было, дорогая, тебе никогда не придется беспокоиться о том, что ты сможешь притворяться. Это заняло какое-то время, но Гермиона уловила двусмысленность. Будь проклята вежливость, она не позволила бы Малфою так намекать на нее. Она бросилась на него, поражая каждую его часть, какую только могла. — Грязный ублюдок! Мерзкий, бесхребетный, недалекий трус! Я никогда не… Малфой казался ошеломленным, и казалось, что ее удары ничего не значили для него. –Никогда не говори «никогда», Гермиона. –Перестань меня так называть! — Гермиона взвизгнула и снова бросилась на Малфоя. На этот раз он поймал ее, развернув так, что ее спина и голова были прижаты к его груди, а его руки обвились вокруг ее талии, удерживая ее в чем-то, похожем на объятия любовника. Она ненавидела это. Неужели? –Почему? В конце концов, это твое имя, не так ли? Он ухмыльнулся. Гермиона могла вскрикнуть от разочарования. В какую бы игру он ни играл, она ему не позволила. –Ты не можешь меня так называть! — Гермиона зарычала. –Только люди, которые мне нравятся, зовут меня Гермионой. И я презираю тебя, — прошипела она, — всеми фибрами своего существа. –Ты? — Малфой выглядел озадаченным. — Что ж, мы еще посмотрим. Ты просто очаровательна, когда злишься, Гермиона, ты знала? –Прекрати! — Гермиона вскрикнула. –В какую бы игру ты ни играл, я не хочу в нее играть! –Ах, но это не игра. И даже если бы это было так, это не твой выбор, хочешь ты играть или нет. — Она посмотрела на него. –И все же ты будешь получать удовольствие от моих игр так же, как и я. Возможно, тебе даже захочется моей компании. –Ещё чего. — прорычала она. –Почему? — он улыбнулся, когда Гермиона боролась с его руками. –Ты, очевидно, знаешь причину! — она резко сказала — Почему ты вообще спрашиваешь? –Скажи мне, и я тебя отпущу. –Потому что я тебя ненавижу! — она ядовито сплюнула. Малфой отпустил ее и посмотрел на нее, как на котенка, который разозленный тем, что его заставили принять ванну. –Я буду ненавидеть тебя вечно, — прошипела она. –Навсегда — это долгое время, — лениво сказал Малфой.– Ты уверена, что сможешь продержаться так долго? Я даже не думаю, что ты сможешь протянуть следующие три месяца, ненавидя меня. –А если я это сделаю, ты отдашь мне мою палочку и отпустишь? — Гермиона вызывающе подняла подбородок на Малфоя. Это было то, что она могла использовать. Его гордость. Он легко кивнул и усмехнулся. –И если я выиграю, я тебя накажу. –Какой вид наказания? — осторожно спросила Гермиона, когда Малфой начал кружить над ней. Он наклонился, его горячее дыхание щекотало ее ухо, и Гермиона почувствовала, что немного розовеет. –Не думаю, что ты сочтешь это слишком противным, Гермиона. Ты будешь наслаждаться. В том виде, в котором я узнаю, насколько ярко проявляется твой румянец. Такой, когда твои ноги сомкнуты вокруг меня. Такой, когда я раскладываю тебя на своих простынях и заставляю кончать столько раз, что ты ничего не увидишь, кроме меня. Такой, когда ты разучишься делать что-либо, кроме как выкрикивать мое имя и просить меня. Мне не терпится услышать, как ты так мило умоляешь, только для меня. — хрипло пробормотал он. –Такой, когда в твоей голове нет ни одной мысли, которую ты могла бы обработать, кроме чистого экстаза, в котором ты будешь находиться. — Он наклонился еще ниже, понизив голос. — Бьюсь об заклад, ты по-прежнему будешь краснеть, как невинная девственница, даже после того, как я трахну тебя на всех поверхностях этого дома. Я заставлю тебя кончать так много раз, что ты будешь так же безнадежно зависима от меня, как и я от тебя. Гермиона, дорогая, я разрушу у тебя даже мысль о другом мужчине. Это будет твое наказание. Гермиона почувствовала, как что-то улеглось в ее животе, и самая маленькая ее частичка захотела убежать от него только из-за его слов. Пожалуйста, открой ему душу. Но остальная часть ее, бОльшая часть ее, знала, что это Малфой. Даже если он хотел ее, она была уверена, что он просто играл с ней — он был Малфоем. Он был отвратителен, презрен, ужасен и жесток. В ней не было ничего, кроме ненависти к нему. –Отлично. Но ты должен знать, что потребуется Империус, чтобы я позвала тебя по имени и ответила тебе, — с отвращением сказала она. — Чтобы я чувствовала к тебе что-нибудь, кроме ненависти. –Посмотрим, — злобно улыбнулся Малфой. Он протянул ей руку. — По рукам? Ей казалось, что она заключает сделку с самим дьяволом. Но это было из-за того, что она ненавидела его таким мягким способом — что-то, что никогда не изменится, и то, что принесет ей свободу. Если повезет, она уйдет через три месяца и найдет Рона и Гарри и поможет им найти другие крестражи, о которых Гарри говорил. И с этими словами она взяла дьявола за руку и потрясла ее, глядя ему прямо в глаза. –По рукам.