Его Джульетта

Когда Драко вернулся в поместье после дня рождения Панси далеко за полночь, его кожа покалывала. Что-то пошло не так. Кто-то был здесь. Это не могли быть Поттер или Уизли, чары предупредили бы его, если бы кому-то удалось проникнуть силой. Это могла быть Луна, но Драко не был уверен, решила ли она остаться до его возвращения. Внезапное движение привлекло его внимание, и Драко направил палочку на общую область и подошел ближе. В темноте сформировалась фигура, и Драко мгновенно направил палочку в горло того, кто был там. Воздух наполнился ярким жемчужным смехом, и снова зажегся свет. Драко понял, что его палочка направлена ​​на Луну, которая выглядела так, как будто она безмерно наслаждается его реакцией. –Знаешь, я бы сказала тебе, если сегодня ночью кто-то ворвется в поместье. Не нужно быть таким параноиком. Драко впился взглядом в девушку. –Все хорошо? — спросил он с надеждой. –У нее все хорошо, — сказала Луна, — я заметила, что у нее больше нет шрамов, по крайней мере, тех, которые я могла видеть. –Как тот из Отдела Тайн? — едко спросил Драко. Луна нахмурилась. –Тебя все еще немного обижает это, не так ли? Драко бросил на нее едкий взгляд. Немного обидно было преуменьшить, и они оба это знали. После окончания Турнира Трех Волшебников, когда Темный Лорд был воскрешен, Драко попросил Луну подружиться с Поттером и его веселой командой сумасшедших, чтобы следить за Гермионой, на случай, если Мальчик-Который-Выжил решит сбежать и попадать в свои обычные опасные для жизни ситуации, в которых пострадают все, кроме него самого. Хотя Драко был твердо убежден в том, что если вы хотите, чтобы что-то было сделано хорошо, вы делаете это сами, к сожалению, он не сможет проникнуть в группу друзей Поттера, чтобы следить за Гермионой. Тем не менее, он, вероятно, сорвался бы на полпути к одному из задумчивых монологов Поттера и распятил его тут же. Однако Луна была гораздо терпеливее, когда дело доходило до Поттера и Уизли, и она отлично справилась с этой задачей. Никто из гриффиндорцев ничего не подозревал, и Луне удавалось удерживать Поттера от побега в Министерство большую часть года. Так было, по крайней мере, если бы Поттер не увидел бы пытки Блэка. Луна не смогла помешать Поттеру утащить Гермиону в Отдел Тайн, и она не смогла помешать Долохову чуть не убить Гермиону. Объективно Драко знал, что это было не совсем справедливо по отношению к Луне — она ​​очень хорошо поработала, присматривая за Поттером на пятом и шестом курсе, но Гермиона пострадала под ее присмотром. –Я сделала все что могла, и ты это знаешь, — фыркнула Луна. — Кроме того, ты бы предпочел, чтобы я начала проводить с ней ритуал темного исцеления прямо на глазах Дамблдора и Фаджа? –Если она собиралась умереть… –Если бы она собиралась умереть, я бы провела ритуал перед Визенгамеотом, Драко, ты это знаешь, — резко сказала Луна, и ощущение легкости, которые она обычно носила с собой, внезапно исчезло. — Я так же сильно стараюсь привлечь ее на нашу сторону как и ты. Она ключ к отмщению за смерть моей матери, к поквитанию с Уизли. Я не могу вернуть свою мать, но я чертовски уверена, что могу заставить Артура и Молли Уизли заплатить за то, что они стали причиной смерти моей матери, и для этого мне нужно, чтобы ты был с Гермионой. Ты не можешь иметь одно без другого, ты знаешь, как работают мои видения так же хорошо, как и я. Я работаю над этим так же сильно, как и ты, и мне надоело, что ты ведешь себя так, как будто я ничего не делаю. –Хорошо, — выдохнул Драко. –Спасибо, — сказала Луна, ее тон вернулся к своей фирменной беззаботности. — Кроме того, если бы меня не было рядом, когда Гарри понял, что ему нужна пара на вечеринку к Слизнорту в этом году, как ты думаешь, кого бы он пригласил в следующий раз? — Она остановилась и слегка пожала плечами. — Как бы то ни было, я понимаю, почему ты все еще расстроен Битвой за Департамент Тайн, и я думаю, что я загладила свою вину. –Загладила вину? — повторил Драко, приподняв бровь. –Она очень близко, и я просто подтолкнула ее в правильном направлении. Она призналась мне, что влюбляется в тебя. Я могу передать тебе воспоминания, если хочешь, — сказала Луна, понимающе улыбаясь сквозь ее отчужденный вид. –Ну ладно. –Мы в расчете? — Мы в расчете, — вздохнув, подтвердил Драко. То, что он делал ради семьи. — Что-нибудь еще, о чем мне следует знать? Луна начала теребить свое ожерелье со штопором, крутя бобы. –Знаешь, ее главная проблема связана с Пожирателями Смерти. Я бы подумала, что если бы ты смог рассказать ей про это, то действительно не осталось бы ничего, что могло бы ее сдержать. Тебе просто нужно полностью разрушить ее привязанность к Ордену. Она действительно начинает сомневаться, но, опять же, ей действительно нужен толчок. — Она остановилась, наклонив голову. — Я думаю, ты знаешь, как лучше всего дать ей такой небольшой толчок. Драко коротко кивнул. –Я это сделаю. Что касается Уизли, я дам тебе знать, как только Темный Лорд даст добро на их штурм. –Я не понимаю, почему ты не можешь просто захватить всех сейчас, — вздохнула Луна. — Это совершенно неудобно. Ты знаешь, где они все, почему бы тебе просто не взять их? Драко закатил глаза. –Это для того, чтобы послать сообщение. Чтобы позволить страху распространиться по Ордену, когда мы отбиваем их одного за другим. Когда люди боятся, они принимают глупые решения, что значительно упрощает их захват, не выполняя вдвое меньше беготни самим. Гораздо легче схватить их, когда они пытаются сбежать через международный портключ, чем ворваться в их дом и убить их. Я уверен, что для Поттера и Уизли хуже слушать это маленькое радиошоу, которое ведут близнецы Уизли, и в полной мере наслаждаться каждым именем захваченных. Если бы это были просто все, кого они знали, перечисленные все сразу, я не думаю, что они действительно оценили бы это. –Психологическая война, — сказала Луна, с пониманием на лице. — Прекрасно. Папа всегда был поклонником такой тактики. — Она взглянула на часы. — Полагаю, мне пора идти. Тео, наверное, ждет меня. Он ведь привел маггла домой для меня, не так ли? — Когда Драко кивнул, она просияла. — О, в этом смысле он ужасно милый. — Ты обещала мне воспоминания, — нетерпеливо сказал Драко. Луна направила палочку к виску и медленно вытащила тонкое синее воспоминание, и Драко наколдовал ей флакон. В тот момент, когда флакон наполнился, Драко поставил на него пробку. Луна подарила ему улыбку и подскочила к камину, бросив туда летучий порох. Она повернулась и посмотрела на Драко. –Знаешь, у тебя все еще немного крови на лице. Возможно, ты захочешь позаботиться об этом до того, как увидишь Гермиону. Когда Луна крикнула «Нотт Мэнор», Драко яростно вытер лицо. Отвратительная маггловская кровь. Он посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что его лицо было чистым, и, когда он был удовлетворен, он повернулся на каблуках, держа пузырек в руке. Он прошел через залы поместья и спустился в темницы. Когда он проходил мимо камер, его шаги эхом отражались от стены. Было почти грустно, насколько тихо в подземелье — обычно оно кишило, по крайней мере, несколькими грязнокровками, предателями крови или даже магглами в крайнем случае, но все заключенные были переведены в Темное поместье на время. Хотя крики из темницы не доходили до остальной части дома, Драко не нужно было, чтобы Гермиона случайно забрела сюда и на кого-нибудь наткнулась. Нет, она еще не была готова к этому. Но однажды. Однажды. Драко знал, что его ведьма была жестокой с палочкой, и при должном поощрении ее таланта Гермиона сделала бы то, чего не сделали бы многие в Ордене. К сожалению, Орден подавил эти части ее магических способностей, но Драко знал, что сможет вывести их из нее. Она будет прекрасно выглядеть, залитая кровью, кровью, которую она пролила. И затем, конечно, был прилив вожделения, который имел тенденцию проникать в воздух, недавно затронутый Темной Магией. С улыбкой на лице при этой мысли, Драко распахнул тяжелую деревянную дверь и вошел в комнату, потирая пузырек с воспоминаниями Луны. Комната была меньше по размеру, хотя, возможно, это было просто из-за теснившихся друг на друга полок, а между рядами не было даже четырех футов ширины. Каждая из полок была заполнена флаконами, наполненными пучками разных цветов, некоторые мерцающими, некоторые неоновыми, но все они были тщательно маркированы. Комната памяти. В центре лабиринта воспоминаний, возрастом несколько сотен лет, находился омут памяти размером с большую ванну. Драко вылил синее воспоминание из флакона в Омут, и оно помчалось по прозрачной поверхности, и, не дожидаясь момента, Драко погрузился в воспоминание. Воспоминание было ярким и солнечным, разительно контрастируя с темнотой темницы, и Драко пришлось несколько раз моргнуть, чтобы приспособиться к смене света. Затем, когда все снова стало в фокусе, он увидел Гермиону и Луну, лежащих на траве в поле сразу за садами, не говоря ни слова. Луна выглядела вполне довольной, когда она постепенно вынимала цветок. Гермиона же выглядела встревоженной. Она засовывала нижнюю губу сквозь зубы, что Драко всегда любил наблюдать за ней в школе. Он всегда знал, то как она прикусила губу, было ее бессознательным способом умолять его поцеловать ее, взять ее прямо здесь и сейчас. –Могу я тебе кое-что сказать? — спросила Гермиона. — Ты должна поклясться, что больше никому не расскажешь. Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить об этом. –Конечно, Гермиона, — ответила Луна, и Гермиона села в сидячее положение. Драко сел рядом с ней и пожалел, что не мог обнять ее за плечо. –Я не ненавижу Драко Малфоя. Он мне правда нравится. Мне он очень нравится. — сказала Гермиона, и на лице Драко появилась улыбка. Луна поступила так же чудесно, как и предполагала. Способности добиться такого признания от своей упрямой ведьмы было более чем достаточно, чтобы восполнить ошибки Луны в Отделе Тайн. Щеки Гермионы стали темно-розовыми, когда она продолжила. –Мы договорились, что, если я возненавижу его через три месяца, он отпустит меня и вернет мою палочку. Но я не ненавижу его, — призналась она, и Драко засмеялся. –Что я тебе сказал, дорогая? — напевал он забывчивой тени Гермионы. — Месяц, как я и предсказывал. –По крайней мере, больше нет. И я просто чувствую себя ужасно, потому что я должна быть там, помогать Рону и Гарри из-за войны и всего остального, но я узнала о Дамблдоре. — При упоминании имен гриффиндорца Драко усмехнулся. Уизли и Поттер. Она все еще цеплялась за Уизли и Поттера. Что ж, ему придется это исправить. — И если он был таким ужасным, почему дело, которое он создал, стало другим? Разве это не было бы похоже на него? Выглядит потрясающе и чудесно снаружи, но внутри он был полностью гнилым. И разве Пожиратели смерти не должны быть злыми? Потому что это то, о чем я всегда думала, и это то, что мне всегда говорили, но тогда Драко не злой, верно? Он не может быть, потому что он такой… замечательный со мной, и тогда я вспоминаю, что он Пожиратель Смерти, и тогда я чувствую себя такой виноватой, а затем, как только я почувствую себя виноватой, я просто скатываюсь к этой потребности ненавидеть его, потому что если я не могу его ненавидеть, значит, со мной что-то не так, верно? –О любовь, — прошептал Драко поверх ее уха, — с тобой все в порядке. Мы тебя вылечим, помнишь? Иногда процесс причиняет боль, но ты будешь в порядке. –А потом у меня возникли все эти чувства, которые я подавляю и притворяюсь, что у меня их нет, потому что в тот момент, когда я их признаю, я чувствую себя ужасным человеком! –Какие чувства? — терпеливо спросила Луна с легкой успокаивающей улыбкой на лице. В тот же момент Драко поддразнил. –Какие чувства, любимая? –Он мне нравится, — воскликнула Гермиона. –Вот так, — пробормотал он. — Сдавайся и признай это, Гермиона. –Я имею в виду, что он мне нравится! Он настолько безумно привлекателен, что это даже отдаленно нечестно. И это звучит так поверхностно, но я клянусь, что дело не только в его внешности, это в его уме и наших обсуждениях, и в том, что я чувствую себя в безопасности, когда я с ним, и все кажется таким правильным. Но я не должна так к нему относиться! Она произнесла последнюю часть с большой убежденностью, но Драко смог обнаружить сильное скрытое сомнение прямо под поверхностью, готовое прорваться и взять бразды правления в свои руки. Все, что ей было нужно, — это небольшой толчок. –Почему? — спросила Луна с ухмылкой. –Потому что он Пожиратель смерти, и это было бы неправильно. Не так ли? –Кто должен сказать, что правильно, а что нет? — спросила Луна. — То, что не так для одного человека, может быть правильным для другого. Уизли думают, что ритуалы — это плохо, а я считаю, что они хороши. Кто должен сказать, кто прав, а кто виноват? Мораль — это все субъективно, так почему это должно иметь значение? — Луна перевернулась, так что Гермиона оказалась зажатой между Драко и Луной. –Я просто думаю, что ты должна делать то, что делает тебя счастливым, независимо от того, думаешь ли ты, что люди думают, что это правильно или неправильно. Считаешь ли ты это правильным или неправильным. Правильные и неправильные изменения. Выбор того, что сделает тебя счастливой, надолго. –Но он же Пожиратель смерти, — сказала Гермиона с ноткой поражения в голосе. — И если он Пожиратель Смерти, то он должен меня ненавидеть, потому что мои родители — маглы. Луна промурлыкала: –Может быть, а может и нет. Не думаю, что он тебя ненавидит. — Она остановилась. — Гермиона, ты действительно чувствуешь, что он тебя ненавидит? Из-за его действий в недавнем прошлом казалось, что он тебя ненавидит? Гермиона прошептала. –Нет. Драко вскочил на ноги, его грудь распухла от гордости. Вот она. Наконец уступив место тому, как все должно было быть. –И делает ли он тебя счастливой? Гермиона глубоко вздохнула. –Да. –Тогда я не понимаю, почему ты просто не уступишь своим чувствам? Драко был отброшен из памяти обратно в темноту темницы, но торжествующая улыбка на его лице осталась. Он, Драко Малфой, победил. Теперь пришло время остальному миру осознать это.

***

Через несколько дней, когда Гермиона утром спустилась в библиотеку, она стояла в дверном проеме, нервно закручивая прядь волос вокруг пальца. –Ты собираешься просто стоять там весь день? — поддразнил Драко. Он в восторге наблюдал, как светло-розовый цвет расползался по ее щекам. О, но он мог бы сделать его еще более розовым, если бы она просто позволила ему… –Сегодня на улице действительно хорошо, — сказала Гермиона, все еще краснея. — Так что я подумала, что мы можем почитать на улице и устроить пикник. Если только ты не боишься запачкать свои штаны пятнами травы, — добавила она вызывающим тоном. –Я просто куплю еще одну пару, — сказал Драко, вставая. –Ты такой сноб, — сказала Гермиона, закатывая глаза. –Преимущества быть Малфоем, — пожал плечами Драко, ухмыляясь, когда они двинулись в путь. — Я мог бы купить весь магазин одежды, и это не повлияло бы на мой счет в Гринготтсе. –Тогда почему бы и нет? –Какая польза от этого? –Какая польза от половины того, что у тебя есть? Драко приподнял бровь. –Ты бы предпочла, чтобы я выбросил сотни лет истории? –Нет, — сказала Гермиона, — я просто думаю, что должен быть музей или что-то в этом роде. Я имею в виду, что самые невероятно богатые маглы будут жертвовать произведения искусства или исторически значимые предметы в музей либо потому, что они филантропы, либо потому, что они хотят списать налоги. Я не знаю, мне всегда казалось странным, что единственный способ выучить историю волшебства — это книга или занятия. –Тогда почему бы тебе не открыть Музей волшебства? — спросил Драко. Гермиона фыркнула. –Конечно. Как будто я могла себе это позволить. Драко чуть не рассмеялся. Она действительно понятия не имела, сколько волшебного мира было у нее под рукой. –Я уверен, что ты найдешь способ. Я имею в виду, кто мог бы сказать тебе «нет»? Он ухмыльнулся и наколдовал им одеяло для пикника, чтобы они сели. Гермиона нахмурилась, когда села. –Много людей. Я имею в виду, да ладно, кто бы пожертвовал деньги, чтобы принести что-то, о чем, вероятно, никто, кроме меня, не заботится? Я пыталась помочь домашним эльфам, но это была неудача. Будь прокляты глупые домашние эльфы. –Вероятно, это потому, что никто не позаботился объяснить вам, что домашние эльфы полагаются на магию своего хозяина. Это своего рода симбиотические отношения — они не могут выжить, если не связаны с волшебником или ведьмой, — солгал Драко. Нет, домашние эльфы по своей природе были нижестоящими, так почему бы волшебникам не использовать их для выполнения бессмысленных задач? Это было взаимопонимание между двумя видами — домашние эльфы знали, что они хуже всех. Если бы только грязнокровки были вдвое разумнее. Но, к сожалению, Гермиона еще не могла понять неполноценность домашних эльфов, и Драко отказывался уступать ей место из-за чего-то столь же бессмысленного, как жалкие домашние эльфы. –О, — воскликнула Гермиона, ее глаза расширились. — Мерлин, неудивительно, почему они не хотели быть освобожденными. Должно быть, они думали, что я пыталась их убить! — Ее глаза заблестели слезами, и Драко моргнул. Это был совсем не тот поворот, которого он ожидал от нее, хотя и не был нежелательным. –Эй, — сказал он успокаивающим голосом. — Это не твоя вина. –Должно быть, они меня ненавидят, — тихо сказала она. — Я не хотела, я действительно не… Драко притянул ее к себе и начал водить кругами по ее коже. –Гермиона, это не твоя вина. –Мерлин, я собиралась убить их! — сказала она, и по ее щеке скатилась слеза. — Все ли знали? Все знали о домашних эльфах? И они просто позволили мне продолжить, пытаясь убить их? Чтобы они могли смеяться надо мной? Давайте снова посмеемся над Гермионой, это будет отличное время! — ее голос дрогнул. — А Рон? Почему Рон мне не сказал? Мы друзья, почему он не мог просто объяснить мне, что не так с тем, что я делаю, вместо того, чтобы просто посмеяться надо мной за моей спиной? –Ты заслуживаешь лучших друзей, Гермиона. Гермиона рассмеялась водянистым смехом. –Конечно, как будто кто-то еще захочет подружиться с Всезнайкой. Драко вздохнул. –Я заметил, что Гриффиндор, как правило, ограничивает людей, которых они допускают в свой маленький клуб. Их пугает твой интеллект, потому что они просто не могут с ним конкурировать. Гриффиндорцы не ценят интеллект, что для меня не имеет смысла. По статистике, средний балл гриффиндорцев намного ниже, чем у других факультетов. Гриффиндор едва ли обогнал Пуффендуй, если принять во внимание свои оценки — и это только из-за того, насколько они невероятно высоки. Я имею в виду, что ты действительно единственная причина, по которой Гриффиндор получает очки в течение года. Поэтому, если они видят кого-то столь же блестящего, как ты, они отвергают тебя, это больше отражается на них, чем на тебе. Слова, казалось, стали понятны, и Драко надеялся, что она наконец начнет эмоционально дистанцироваться от Поттера и Уизли и перестанет придерживаться стандартов предателей крови. –Может, ты прав, — мягко признала Гермиона. О, она была так близко. Все, что ей было нужно, — это еще один толчок. –Какую книгу мы читаем сегодня? — спросил Драко. Глаза Гермионы загорелись, и она вытащила зеленую книгу в твердом переплете, на которой золотыми буквами было написано «Анна из Зеленых Мезонинов». –Это было одним из моих любимых, когда я была маленькой, поэтому я надеюсь, что он тебе понравится, — сказала она, немного покраснев. –О, — сказал Драко, — я уверен, что мне это понравится.