***
Когда они вошли в комнату, в которой хранилась семейная история, Драко наблюдал, как Гермиона медленно ее просматривает. Найдя семейный гобелен, она проследила линию Малфоев от самого верха, от тех, кому поклонялись как боги, до римских императоров и центурионов, дворян и членов королевской семьи и важных волшебных фигур в истории. –Это действительно впечатляет — как вы все это отслеживаете? — спросила Гермиона, повернувшись к нему, ее глаза сверкали. Драко улыбнулся ее энтузиазму. Это было то, что он мог использовать. На это он рассчитывал, когда она попросила его показать ей остальную часть поместья. Изучение своей родословной в некоторой степени органично было тем, что ей нужно, чтобы двигаться вперед. Он расскажет ей историю, которую придумал он и его семья, ложь, которая через несколько мгновений станет правдой для всех остальных. Самое главное, неоспоримая правда для Гермионы, доказательство, которое приведет ее к нему, на его сторону. –Вот, я могу тебе показать. — Он провел ее через поместье в лабораторию зелий и начал вытаскивать ингредиенты. — Это зелье под названием «orgio revelare» что примерно переводится как «раскрыть родословную». Его довольно быстро и легко приготовить, хотя ингредиенты немного дороговаты, — объяснил он, бросая различные ингредиенты в котел, помешивая по часовой стрелке, когда пары поднимались в воздух. — Последние ингредиенты — это пергамент и кровь того, кого вы пытаетесь нанести на карту родословной. Хотя у маглов это не так, но у меня есть кое-что, что я хочу проверить. Ничего страшного, если я использую твою кровь? Гермиона смущенно посмотрела на него, но Драко знал, что она скажет «да». Его Гермионе было слишком любопытно сказать «нет». И именно на это он рассчитывал. –Конечно, — сказала она, — хотя я не уверена, что ты пытаешься сделать. Ты просто собираешься получить имя Гермиона Грейнджер и двух серых маглов. Тем не менее, она протянула руку, и Драко очень осторожно разрезал ее ладонь ножом. Его храбрая маленькая львица не вздрогнула и позволила крови капать в котел, а пары стали окрашиваться в разные цвета. Драко вытащил из шкафа пергамент и медленно вылил зелье на бумагу, задерживая дыхание, когда жидкость начала принимать форму. Как и в первый раз, когда он это проверил, пергамент начал писать новое имя Гермионы. Ее настоящее имя. Он внимательно наблюдал за ней, наблюдал, как ее глаза расширились, ее брови взлетели вверх, ее рот открылся, и услышал резкий вдох от девушки рядом с ним. От Гермионы Блэк.***
Гермиона совершенно замерла, наблюдая, как слова все быстрее и быстрее растекаются на бумаге. Гермиона Блэк. Блэк. От имени (её имени ) разделившись на Регулуса Блэка и Мадлен Розье. (её имени) Регулус Арктурус Блэк — имя, которое она знала только как брата Сириуса. Имя, которое она слышала только что Сириус произнес, может быть, дважды. Регулус. (её отец) Семейная линия Блэк все дальше и дальше уходила в пергамент, все быстрее и быстрее. Гермиона оторвала взгляд от линии Блэков (От линии отца, её линии) на линию Мадлен Розье. Мадлен Розье происходила от Гиацинта Розье — это было странно, зачем ей фамилия матери… и Тома Реддла-младшего. Гермиона обернулась и увидела, что Драко смотрит на нее, оценивая ее реакцию. Он казался… не удивленным. Гермиона прикусила щеку изнутри. –Драко, ты знал об этом? Несмотря на все ее усилия, ее голос задрожал. Когда он кивнул, Гермиона почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. –Как долго, Драко? Как давно ты знаешь? –С самого начала четвертого курса. –Почему… почему ты мне не сказал? Его глаза были мягкими и открытыми. (Безопасность )Он грустно улыбнулся ей. –Ты бы мне не поверила. –Кто еще знал? — спросила она дрожащим голосом. Он посмотрел на нее с жалостью. –Я узнал об этом только потому, что слышал, как Поттер и Дамблдор говорили об этом. Моя семья заплатила частному сыщику, чтобы он узнал об этом больше и доложил нам. В конце концов она обнаружила, что семья Уизли знала о вашем истинном происхождении, как и Поттер. — Он сочувственно смотрел, как Гермиона подавила рыдания. Не вини его. –Ты уверен? — спросила она, надеясь, молясь, чтобы это было неправдой. Что ее друзья не скрывали от нее чего-то подобного. Были ли они ее друзьями, если скрывали от нее это? –Дамблдор манипулировал всей твоей жизнью, Гермиона. В первый год он натравил на тебя озлобленного тролля, чтобы Поттер и Уизли притворились, что спасают тебя, чтобы ты чувствовала себя в долгу перед ними. Так что ты будешь верена им и ему. Я имею в виду, да ладно, три первокурсника никогда не смогут сразиться с взрослым троллем, даже с такая талантливая, как ты. Я имею в виду, что Уизли, который два часа назад не мог поднять перо, внезапно смог поднять дубину и маневрировать ею так, чтобы она упала на голову тролля. А Поттер? Если бы тролля не ослабили, его бы убили. –Зачем им пришлось пройти через все эти трудности, чтобы завоевать мою лояльность? — спросила Гермиона, когда упала еще одна слеза. –Мы предположили, что это произошло по двум причинам. Первая — попытаться манипулировать законом, чтобы с твоего неосознаваемого согласия Поттер получил наследство Блэков. Вторая — использовать тебя как эмоциональное и психологическое оружие против Темного Лорда всякий раз, когда он восстанет снова. — Он сделал паузу и большим пальцем смахнул одинокую слезу. — Мне очень жаль, но твои друзья знали, кем была твоя семья. Хотя дружба могла быть несколько реальной, она все больше и больше выглядит как ложь, полная манипуляция с их стороны. –Как… почему — мои родители? Как меня взяли? " –Дамблдор похитил тебя в декабре 1980 года, в ночь, когда он убил твоих родителей во сне. Затем он отвел тебя к случайной паре магглов, которых, как он запомнил, заставил поверить в то, что ты их ребенок. Он дал тебе небольшой гламур — более густые волосы и немного большие зубы — чтобы нам было труднее узнать тебя в волшебном мире. Я уверен, что он бы пошел с более сильным гламуром, но гламур всего тела нужно было бы повторно применять еженедельно, а времени у него просто не было. Гермиона, с твоим гламуром на волосах и сломанными зубами ты так похожа на Розье и Блэка, что большинство чистокровных сразу узнают тебя. И если бы я показал тебе фото твоих матери и отца, ты бы смогла сказать, насколько похожа на них обоих. –Они все знали? Все время? — Ее голос был тихим. Все время, все время, все время. С его кивком слезы потекли по ее лицу. Неудивительно, что она им не нравилась. Они не хотели любить ее. Они не заботились о ней. У нее никогда не было свитера Уизли, в отличие от Гарри. Они никогда не заботились о ней. Почему ее никогда не приветствовали в Норе. Для них она даже не была человеком. Почему Рону она никогда не нравилась. Она была просто пешкой для их шахматной доски. Она любила его, хотела выйти за него замуж и создать с ним семью однажды, а он даже не мог сказать ей, что ему это неинтересно. Было так больно. Почему они решили сделать это с ней? Потому что они были плохими. Она не могла знать, кем были ее родители. Они были плохими. И даже если бы она могла, почему они должны были вынести это на нее? Они были плохими. Почему все всегда ее ненавидели? Пожалуйста, может ли кто-нибудь хотя бы раз полюбить ее? Никто никогда не ставил ее на первое место. Может ли кто-нибудь поставить ее на первое место? Неужели она действительно так ужасна? Она просто хотела, чтобы кто-то ее любил. Может ли кто-нибудь когда-нибудь просто захотеть быть с ней, проводить с ней время без каких-либо скрытых мотивов? Она просто хотела, чтобы кто-то ее любил. Впервые в жизни она захотела, чтобы ее любили. Она просто хотела, чтобы кто-то ее любил. Чтобы нравиться. Она просто хотела, чтобы кто-то ее любил. Чтобы о ней заботились. Она просто хотела, чтобы кто-то ее любил. Хоть раз в своей проклятой жизни она хотела быть для кого-то важной. Она просто хотела, чтобы ее любили Кто угодно. Она просто хотела, чтобы ее любили Хоть раз. Она просто хотела, чтобы ее любили Сквозь слезы она посмотрела на Драко, который заключил ее в свои объятия, прижал к своей груди и слегка покачнулся, растирая круги по ее коже. –Почему ты мне не сказал? — прошептала она. Она вырвалась из его рук, повернулась к нему лицом, слезы текли по ее щекам. –Почему ты не сказал мне, Драко? — спросила она повышенным голосом. — Ты должен был сказать мне, — хрипло прошептала она. Почему никто не может любить ее настолько, чтобы сказать ей правду? Отказавшись смотреть в лицо Драко, она резко развернулась и убежала, ее рыдания эхом разносились по коридору. Она просто хотела, чтобы ее любили***
Черт. Гребаная чушь. Драко знал, что Гермиона не воспримет это хорошо, но почему она была расстроена из-за него? Не его вина, что она плохо это восприняла. Нет, ответственность за это, как обычно, лежала на Поттере и Уизли. Уизли. Бля Уизли. Драко знал, что Гермиона думала, что ей нравился Предатель крови, но он никогда не осознавал, насколько глубоко это зашло. Брак? Дети? Что за херня? Неужели Уизли подсовывал ей Амортенцию? Это был единственный способ, которым его Гермиона хоть раз взглянула бы на него. Мерлин, Драко разорвет Уизли на части, поставит его на грань смерти, просто чтобы возвращать его снова, и снова, и снова. Возможно, он забыл бы его, чтобы его дух остался жив, и он мог ломать его снова и снова. Раньше Драко думал, что в конце концов может убить Уизли, но теперь он даже не окажет эту маленькую милость. Чтобы Уизли попытался затащить женщину, рожденную что бы быть Малфой, на его уровень? Чтобы попытаться обмануть ее? Это было худшее преступление, которое он мог совершить. Хуже, чем быть предателем крови, помогать Поттеру или сражаться на стороне Ордена. Гермиона была его. На мгновение он подумал о том, чтобы попытаться преследовать Гермиону, на случай, если бы он подумал, что ей может понадобиться немного времени для себя. Однако угроза того, что у нее будет еще один приступ, вырисовывалась в его голове, поэтому он рявкнул: –Лазурь! В комнату вошел домашний эльф, ожидая приказа. –Следи за Гермионой. В тот момент, когда ей покажется, что у нее проблемы с дыханием, я хочу, чтобы ты немедленно пришёл ко мне. Она не должна тебя видеть. Если она начнет подозревать, что кто-то наблюдает за ней, ты должен закрыть уши в духовке и оставить их там на следующие три часа. Ты поняла? –Да, мастер Драко, — пискнула Лазурь, прежде чем выскочить из комнаты. Не дожидаясь ни секунды, Драко аппарировал в центр Лондона и за следующие несколько часов убил немало бездомных магглов. Драко особенно нацелился на рыжих, разрывая их по кусочкам, и воображая, что это были Уизли. Они были плохой заменой, но пока они должны были подойти. Уизли и Поттера нельзя было схватить до тех пор, пока Драко не выйдет из летних каникул, а не до тех пор, пока Гермиона не станет полностью его. Пока она не возненавидела Поттера и Уизли настолько, чтобы не возражать против их мучений. Достаточно того, что в конце концов она захочет присоединиться к нему. В конце концов, его ярость утихла, Драко аппарировал обратно в Поместье. Но если бы Гермиона находилась хотя-бы в середине приступа, когда он ее нашел, Драко превратил бы кости Лазурного в пепел. После того как Драко прибыл в Поместье, он обнаружил Гермиону в винном погребе, она сидела на полу и сжимала бутылку крепкого алкоголя. Его гнев на Уизли и Поттера снова вспыхнул, как они ее к этому привели? Но гнев утих, когда она посмотрела на него и улыбнулась. Она была очаровательна, даже больше, чем обычно, когда ее улыбка была ему. –Драко! — позвала она, прежде чем нахмуриться. — Подожди, я ведь должна тебя ненавидеть, не так ли? Разве это не была сделка или что-то в этом роде? — Драко осторожно вытащил бутылку из ее рук, мягко улыбаясь ей. — Но я собираюсь это потерять, — громко прошептала она. — Мне действительно плохо. Но никому не говори, тсс. Это секрет! — она пьяно захихикала. Драко поднял Гермиону и вынес ее из комнаты в свадебном стиле, когда она устроилась у него на груди. –Знаешь, мне не нравится вкус этого напитка, — призналась она, — я просто знаю, что Сириус пил, когда не хотел грустить. И я чувствовала… — Икнула она, — мне очень грустно. –Ммм, — пробормотал Драко. Гермиона продолжала бессвязно. –Просто знаешь, меня никто никогда не любил. Я никому не нравлюсь, Гарри и Рон всегда выбирали друг друга. Я никого не выбирала. Никто никогда не бывает добр ко мне, даже если чего-то не хочет. У них никогда не бывает уважительной причины. Иногда мне казалось, что Гарри и Рон по-настоящему оставались со мной друзьями только потому, что я делаю за них уроки, а теперь… это. — она замолчала, и гнев Драко снова вспыхнул. — А потом была Джинни, но у нее никогда не было на меня времени. Но ты любезен со мной, Драко. Гермиона посмотрела на него своими большими оленьими глазами, и вспыльчивость Драко была отброшена на потом. –Мне очень нравятся твои глаза, Драко. Иногда мне хочется просто смотреть на них часами… или, может быть, просто пялиться на тебя. Ты очень красив, — невнятно пробормотала она. –Я? — озадаченно спросил Драко. –Ммм. Я всегда знала, что ты красив, еще в школе, но делала вид, будто это не имеет значения. Но теперь мне не нужно, верно? –Тебе не нужно ничего притворяться со мной, Гермиона. –Ты так добр ко мне. Почему ты так добр ко мне, Драко? Беллатриса Лестрейндж сказала мне, что ты любишь меня, но это не может быть правдой. –Почему бы нет? –Потому что меня никто никогда не любил. Никто даже не любит меня. Я имею в виду, насколько известно Рону и Гарри, меня пытают. Они даже пытались спасти меня, Драко? Драко извиняющимся тоном покачал головой: –Нет, Гермиона, мне очень жаль, но они этого не сделали. –Ты спас меня, Драко, — мягко сказала Гермиона. — Я тебе нравлюсь? Он заправил ей за ухо прядь волос. –Верю, Гермиона. — Он глубоко вздохнул. Один небольшой толчок. — Я люблю тебя с первого года жизни. –Действительно? — спросила она с надеждой. — Даже когда ты думал, что я маглорожденная? –Ага. –Тогда почему ты назвал меня грязнокровкой? — спросила Гермиона с любопытством в голосе. –Я не знал, как привлечь твое внимание, — признал Драко, притворившись застенчивым. — Я хотел, чтобы ты признала меня, знала, что я существую, и даже если ты меня ненавидела, по крайней мере, ты смотрела на меня. Гермиона взглянула на него и сказала так же торжественно, как и пьяница: –Мальчики могут быть такими глупыми, показывая, что им нравятся девушки. Почему они не могут просто сказать, что она им нравится? –Я не уверен. –Я думаю, ты мне тоже нравишься, — прошептала она, — но это еще один секрет! — Гермиона остановилась и снова икнула. — Если я тебе нравлюсь, а ты мне нравишься, можешь ли ты быть моим Ромео, а я могу быть твоей Джульеттой? Но я не хочу быть тем, кто умирает. Я хочу быть твоими версиями, теми, о которых ты говорил… Драко нежно улыбнулся ей: –Мы можем быть тем, кем ты хочешь быть, любимая. –Правда? — Она подняла глаза, они были полны надежды. –Правда. Они достигли ее комнаты, и он опустил ее на кровать. –Драко? — Гермиона осторожно спросила: — Не мог бы ты поспать со мной? — Она покраснела и сразу же поспешила. — Я просто не хочу быть одна, Драко. –Любимая, боюсь, если я так сделаю, у тебя может сложиться неверное впечатление, когда ты проснёшься. Ей было нелегко отказать, не потому, что она, наконец, смотрела на него с неприкрытым обожанием, чувствами, которые она пыталась скрыть в течение последнего месяца. –Что, если бы я пообещала, что не буду? Но он был терпеливым. Он даже не собирался позволять возможности чего-либо даже испортить. –Гермиона, я сделаю с тобой все, что ты попросишь меня сделать, только в тот момент, когда ты протрезвеешь. Я не собираюсь использовать тебя. –Но я хочу этого, — невнятно проговорила Гермиона, — несправедливо, что я должна ждать. — Она остановилась. — Подожди подожди. Думаю, у меня есть идея. Мы можем заключить еще одну сделку, верно? Как те, что мы делали раньше? –Что ты предлагаешь? –Что ж, — покраснела Гермиона, — мне действительно нравится, когда ты называешь меня любовью. Так что ты можешь продолжать меня так называть, и я не буду поднимать шум, обещаю, если ты останешься сегодня в моей комнате. –Похоже, ты получаешь очень много от этой сделки, в отличие от меня, Гермиона, — поддразнил Драко. –С этого момента я могу пообедать с тобой, — предложила Гермиона. Драко улыбнулся. –Это кажется мне справедливым. Ты согласна? –Конечно, — кивнула Гермиона, — Но я думаю, может быть, тебе стоит написать, потому что сейчас у меня все немного запутано. Как будто я на одной из тех поездок с окружной ярмарки. Я ходила к ним со своими родителями, когда была маленькой. –Не могла бы ты рассказать мне об этом поподробнее, когда мы будем ужинать завтра вечером? — спросил Драко, наколдовывая перо и лист бумаги, записывая условия соглашения. — Я бы хотел, чтобы ты сначала выспалась. –Хорошо. Мы тоже можем дать обещание по поводу сделки. –Мизинец обещание? Гермиона хихикнула. –Это когда ты целуешь свой палец, а потом связываешь его с тем, кому ты что-то обещаешь. И тебе не разрешено его нарушать. –Или что? –Или иначе, я думаю. Гермиона поцеловала свой мизинец, и озадаченный Драко последовал ее примеру. Она сцепила их мизинцы вместе и слегка встряхнула. " –Вот. — Она остановилась. — Я думаю, что сейчас пойду спать, я действительно устала. Но ты все равно будешь здесь, когда я проснусь, верно? –Конечно, любимая — на лице Драко появилась легкая улыбка. — Я обещал, не так ли?