Десять лет

      Мью стоял возле окна в палате Галфа. Даже красивый вид ночного города не мог отвлечь мужчину от тяжёлых мыслей. Сейчас было то самое время, когда в городе начинали зажигаться тысячи больших и маленьких лампочек. Или они и не гасли, просто в свете дня их свет незаметен? Романтичный вид, но не романтичное настроение. Не отрываясь от окна, Суппасит обратился к Канавуту:       — Как думаешь, все эти огни, в которых сейчас тонет город, днем выключают, или они горят так круглые сутки?       — Не знаю. Никогда не обращал внимания. Ты ведь знаешь я не романтичная натура. По части романтики у нас ты. Цветочки, огонёчки там всякие.       — Я тоже никогда не обращал внимания.       Мью замолчал. Он не знал, что можно ещё сказать. В голове пульсировала мысль, что возможно Галф слышал его разговор с Майдом. Слышал, но ничего не спрашивает. Хотя тут удивляться не стоит, он никогда не был любопытным. Наверное, ждёт, когда я сам ему что-то скажу. Только ничего толком Суппасит сказать ему не мог. Он даже не сказал, что начал бракоразводный процесс. Но если в нём теперь смысл? Да, Суппасит ненавидел Ай, но смерти ей никогда не желал. Случившееся было чудовищно, но изменить уже ничего нельзя. От тяжёлых мыслей начало давить на виски. Скоро голову начнёт разламывать от боли. Молчание начинало угнетать и чтобы не думать лишнего, Мью решил спросить Галфа прямо.       — Ты всё слышал?       — Да, — ответил Галф, не поднимая взгляда на Мью.       Стоило ли что-то ещё спрашивать? Мью посмотрел на Галфа, отражавшегося в оконном стекле. Он сидел на больничной койке и теребил в руках одеяло. Было видно, что он нервничает.       — Галф, ты хочешь что-то ещё спросить? Спрашивай, если смогу, отвечу.       — Ты думаешь это твой отец?       — Нет! — воскликнул Мью. — Точно нет, — уже спокойнее добавил мужчина.       — Но кто тогда?       — Не знаю, Галф. Мой отец, конечно, не питал большой любви к Ай, но всё-таки она была его невесткой. А в случае со мной, невестка семьи Тончививат — это весомый аргумент для отца. Мама в ней души не чаяла. Всё надеялась, что мы сможем быть настоящей семьёй. Возможно, если бы она была не связана с нами, то была бы жива. Майд сказал, что всё было обставлено как самоубийство. Даже какая-то записка была нацарапана, якобы её рукой. Только такой путь не для Ай. Она любила жизнь. Жила по максимуму, и ни о каком суициде речи быть не могло. Пока известно немного, Майд разбирается.       Канавут сидел неподвижно, внимательно слушая Мью. Весь его вид говорил о том, что Галф о чём-то размышляет. Когда мужчина замолчал, Канавут перевёл взгляд со своих рук на Суппасита. Сначала мужчина просто смотрел на Мью, словно пытаясь, что-то такое в нем увидеть, чего до этого никогда не видел, а после произнёс:       — Не часто ты встаёшь на сторону отца, — Галф произнёс это без ненависти, просто как факт, который не требует опровержения.       — Я не на его стороне Галф. Я сужу по его поступкам. Отец настолько часто вытаскивал Ай из полнейшего дерьма, что убивать её сейчас просто бессмысленно. Он мог просто обеспечить её деньгами и отправить куда-нибудь за границу. Она бы согласилась без каких-либо вопросов. Деньги она любила больше всего. Да, можно было придумать 1000 и 1 способ, чтобы устранить её не убивая при этом.       — Но ты ведь не отрицаешь, что он мог убить?       — Да, мог. Но об Ай он бы марать руки не стал. Хотя их в любом случае чистыми не назвать. Он хладнокровный и безжалостный человек. Он делает всё без каких-либо человеческих эмоций на лице.       — Не скажи. Я видел его ярость.       — Это единственная его эмоция, — с грустью ответил Мью. — В детстве я и мама только её и видели.       Пока они разговаривали, Суппасит вновь отвернулся к окну, но не смотрел в него. Его глаза были закрыты. Возможно, Мью что-то вспомнил из детства или просто не давал эмоциям выйти наружу.       — Мью… — тихонько позвал Галф возлюбленного.       Суппасит обернулся. Канавут смотрел на него печальным взглядом. Было ощущение, словно их разделяет море, а не какой-то несчастный метр.       — Что такое, малыш?       — Подойди ко мне.       Разделявшие их расстояние Мью преодолел в два шага. Глаза предательски блестели от не вышедших наружу слёз. Галф на больничной койке выглядел таким беззащитным. Мужчина боролся с внутренним желанием обнять Канавута. Закутать в объятия, как в одеяло. Их разговор был прерван звонком Майда, но недосказанность последних слов не давала Суппаситу покоя, даже несмотря на новости о смерти Ай. Не знание ответа разрывало душу, но спросить было выше его сил.       — Мью… Мью… — Канавут махал перед лицом Суппасита рукой в попытке привлечь его внимание. С того момента как он подошёл к кровати и сел рядом, Мью смотрел на него и сквозь него одновременно. — Мью…       — Ааа… Что?       — Обними меня, — Галф протянул к Мью руки, как ребенок, просящий родителя взять его на руки.       — Что это с тобой? — Суппасит был удивлен таким поведением возлюбленного. Вот что-что, а милым Галф бывал редко.       — Ничего. Я просто хочу, чтобы ты меня обнял, — Канавут продолжал тянуть руки к Мью.       — Это странно. Ты редко таким бываешь. Очень редко.       — Так пользуйся моментом, — с улыбкой произнёс Галф.       Мью улыбнулся в ответ. Просто нельзя было не улыбнуться. И не заставляя Канавута больше ждать, обнял.       — Теперь тебе лучше?       — Намного лучше.       Положив подбородок на плечо возлюбленного, Суппасит как можно ближе прижался к щеке Галфа. Сейчас, несмотря на обстановку вокруг и место где они находились, Мью было тепло, где-то глубоко внутри выглянуло солнце и расцвёл подсолнух. Мрачные мысли отступили. Хотелось, чтобы эти объятия длились вечность. Не было желания выпускать Канавута из объятий.       — Что нам теперь делать? — спросил Мью.       — А что такое?       — Я не хочу тебя отпускать.       — Не отпускай, — просто ответил Галф. — Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Вопреки всему и всем. Я тоже не хочу тебя отпускать. Я тебя люблю. Давай уедем.       После услышанного Мью разорвал объятия. Он не верил в сказанное. Не то чтобы он думал, что придется уговаривать, но и на такое простое и быстрое согласие он тоже не рассчитывал.       — Ты, правда, согласен уехать?       — Да. Я подумал и понял, что ты прав. Сейчас это лучший вариант. Я не хочу подвергать Пи’Тао, Марию и тебя опасности. Вы мне слишком дороги. Мы не знаем, кто убил Ай, но тот кто это сделал опасен всем нам. Я не могу и не хочу рисковать вами. Поэтому давай уедем. Не важно, насколько и как далеко.       Мью внимательно слушал Галфа. Но после всего сказанного решил уточнить ещё раз.       — Ты, действительно, согласен уехать?       — Да, — Галф наклонился и чмокнул Мью в губы. — Мы можем уехать хоть завтра.       Мью резко обнял Галфа, но не очень рассчитал силу. Мужчина в объятиях Суппасита тихо ойкнул.       — Мью, мои ребра не совсем в порядке. Не сжимай меня так сильно.       — Прости, прости!       Мью отстранился, но не отпустил Галфа из своих рук, а стал целовать его лицо: лоб, щёки, губы, глаза. Канавут засмеялся, ему было щекотно от действий мужчины.       — Прекрати! — сквозь смех произнёс Галф. — Смеяться мне тоже больно.       — Хорошо, хорошо. Прости. Может, ты чего-нибудь хочешь? Съесть или выпить? Может, хочешь фильм посмотреть? У меня с собой планшет есть.       — Да, — улыбка на лице Канавута стала ещё ярче.       — Говори. Для тебя что угодно сделаю.       — Давай позвоним Пи’Тао. Я очень по ним скучаю.       — Конечно! Можем даже сделать видеозвонок. Я каждый день с ней созванивался, но чаще первая звонила тётя. Пару раз даже с Марией разговаривал. Они очень по тебе скучают.       — Как они?       — Давай ты спросишь сам. Они будут рады увидеть и поговорить с тобой.       Мью достал телефон, нашёл в контактах номер Пи’Тао и нажал вызов. Не успел прекратиться ещё первый гудок, как из динамика раздался звонкий детский голос. Помахав девочке рукой в знак приветствия, мужчина спросил:       — Малышка, а где Пи’Тао?       — Она готовит ужин.       — Позови её, пожалуйста. Мне нужно с ней поговорить.       — Про папу? — после этого вопроса, Мью услышал вздох удивления за своей спиной. Неожиданно, для Суппасита, Галф схватил его за левый бок, да так сильно, что мужчина даже вздрогнул. К такой реакции он готов не был.       — Да, детка, про папу, — справившись с непроизвольным испугом, ответил Мью.       Девочка положила телефон на какую-то поверхность, не сбрасывая вызов, убежала. Мью же повернулся к Канавуту и с упрёком спросил:       — И чего ты хватаешься? Я чуть воздухом не подавился.       Но парень на упрёк ничего не ответил, только глаза его были такими расширенными, что Суппасит испугался. Он не мог понять причину такой реакции. И подумав, что у возлюбленного что-то заболело, в испуге отбросил телефон на больничную койку и всем корпусом повернувшись к Канавуту, стал расспрашивать.       — Галф, что с тобой? Где-то болит? Позвать врача?       — Мью, мне ведь не послышалось? Мария назвала меня папой? Она, правда, назвала меня папой? — от переполнявших эмоций, Канавут схватил Мью за плечи и стал трясти.       Поняв, что у Галфа ничего не болит, если, конечно, не обращать внимания на его состояние в целом и место где они находятся, Суппасит сразу же постарался успокоиться. И как можно более будничным голосом ответил:       — Не тряси меня, — сделав небольшую драматичную паузу, продолжил. — Она назвала тебя папой. Что тут такого?       — Я на такое не рассчитывал даже. Я не думал, что когда-нибудь это услышу от неё.       Мью попытался хоть как-то успокоить возлюбленного, но все попытки оказались тщетны. Галф был так взволнован, что никакие слова не имели сейчас для него значения. О том, что Канавут сейчас успокоиться не могло быть и речи.       — Мью, для меня это впервые! — воскликнул Галф. — Меня впервые назвали отцом.       Суппасит только улыбнулся, что-то говорить не имело смысла. Представив себя на месте Галфа, он понял, что его реакция могла бы быть ещё более бурной. Пусть даже у Марии это не первое слово, но оно не менее важное. Теперь они стали действительно настоящей семьёй, а не просто опекун и его подопечная.       — Мью… — из телефона, валявшегося на кровати, раздался голос Пи’Тао.       Суппасит схватил телефон и, отвернувшись от Галфа, в надежде, что женщина не слышала голос Канавута, прикрыл его своей спиной для сюрприза, ответил:       — Здравствуйте, Пи’Тао. Как вы?       — Мы хорошо. Мария часто спрашивает про Галфа. Как он? Как ты? Если какие-то изменения в его состоянии.       — Пи’Тао, у нас всё хорошо, — и хитро улыбнувшись, продолжил. — Да, Галф? У нас ведь всё хорошо?       Женщина ахнула, а Мью передал свой телефон Канавуту и, встав с кровати, отошёл к окну, чтобы они смогли спокойно поговорить. Мужчина, что сейчас был пациентом, а не врачом, много смеялся. И хотя он иногда морщился от боли, но продолжал разговор. Смех не прекращался, если только иногда, чтобы перевести дыхание, потому что женщина как обычно подшучивала над Галфом. Суппасит был рад слышать этот смех и видеть Канавута таким счастливым. Но и одновременно с радостью, в мужчине пророс росток зависти. Его семья, Пи’Тао и Мария, могли сделать Канавута таким счастливым, что даже боль отходила на второй план. Сейчас Галф был похож на того мальчика, которым он пришёл в универ, тогда он тоже много улыбался и смеялся. И все кто был рядом, смеялись вместе с ним. А что теперь?       «Был ли Галф хоть раз также счастлив со мной?» — эта мысль-червяк, что точил его сердце и разум. Да, сейчас были более важные дела и вопросы, которые при промедлении могли обернуться трагедией, но Мью ничего с собой не мог поделать. Его улыбка померкла. Депрессивные мысли заполнили голову, Суппасит даже смех и разговоры стал слышать, как сквозь стену.       — Мью… — немного отодвинув от лица телефон, позвал мужчину Галф.       Мотнув головой, словно сбрасывая оцепенение, мужчина посмотрел на Канавута.       — Пожалуйста, можешь принести воды. В горле пересохло.       — Да, конечно, — чуть улыбнувшись, ответил Суппасит.       Послав воздушный поцелуй в сторону мужчины, Галф вернулся к разговору с Марией.       Мью подойдя к небольшому столику возле кровати, взял пустой графин и направился к выходу из палаты. Звонкий голос ребёнка раздавался из телефона, когда Мью был уже из самых дверей. Девочка что-то увлеченно рассказывала Галфу, а он слушал с таким вниманием, словно ему открывали тайны вселенной, а не рассказывали об увиденных днём бабочках. Взглянув ещё раз на Канавута, Суппасит вышел из палаты. Выйдя, он прислонился спиной к двери и закрыл глаза. Снова подступили слёзы. Хотя стоило бы радоваться, Галф согласился уехать. Это было уже половина дела, но что-то Мью беспокоило. Там находясь в палате, мужчине на мгновение показалось, что для этой семьи он лишний. Человек, который не привносил в их семью ничего хорошего, а сеял только боль и печаль. Только от мысли о расставании становилось ещё больнее.       — Я жадный трус, — прошептал Мью. — Я уже давно должен был его отпустить.       — Вам плохо? — спросила у Суппасита, проходившая по коридору медсестра.       Открыв глаза и поняв, что обращаются к нему, ответил:       — Со мной всё в порядке, спасибо.       Медсестра улыбнулась и хотела уже идти дальше, но Мью коснулся кончиками пальцев её руки, задерживая её.       — Можно у Вас спросить?       — Конечно.       — Не подскажите, где можно набрать питьевой воды?       — Прямо по коридору и первый поворот направо.       — Спасибо, — ответил с улыбкой Мью.       Медсестра всё с той же вежливой улыбкой на лице, поклонилась и пошла дальше по своим делам. Суппасит пошёл в указанном ему направлении.

***

      «Шаг, второй, третий…», — человек стоял не далеко от палаты, где лежал Галф и про себя шаги вышедшего из палаты мужчины. Он не хотел торопиться. Но что-то неуловимо подталкивало его к действию.       Мужчина ничего толком, не смог узнать о состоянии нужного ему пациента. Конечно, он видел врачей и медсестёр и всю ту толпу, которая была возле палаты и в палате. Но узнать что-то наверняка не получилось. Слишком уж много внимания он мог привлечь своими расспросами.       Посмотрев по сторонам и обнаружив, что коридор пуст, человек смело, ничего не боясь, словно он на своем месте и всё так и должно быть. Сначала он прошёл в один конец коридора. Туда куда ушёл вышедший из палаты мужчина. Затем развернувшись и чуть ускорив шаг, направился в другую сторону. Туда где находился пост медсестры.       Дойдя до стола медсестры, мужчина посмотрел по сторонам, никого не увидев, подошёл ближе. На столе валялось множество различных бумаг. Мужчина стал просматривать их, но, увы, ничего интересного для себя не нашёл. Там были рецепты, какие-то результаты обследований и всякая мелкая чепуха. Конечно, он в этом ничего не понимал. Единственным его «медицинским» знанием были самые просты способы отличить живого человека от мертвого.       Смотря на все это великолепие бумаги, мужчине пришла в голову, довольно, элементарная идея. Схватив со стола несколько первых попавшихся листков и под предлогом отдать их пациенту зайти в палату.       Сделав несколько шагов от стола, мужчина остановился. «Вдруг он запомнит моё лицо», — подумал человек, который направился к палате Галфа. — «Мне это совсем не нужно».       Вернувшись к столу медсестры, мужчина стал снова обследовать стол в поисках маски. И ему повезло! В одном из ящиков, он обнаружил целую упаковку масок. Вытащив несколько, быстро затолкал пачку обратно. Одев одну маску, а остальные затолкал в карман, так на всякий случай, мужчина снова пошёл в сторону палаты.       » Шаг, второй, третий…», — снова считает шаги, но уже свои. До нужной ему палаты от стола медсестры ровно 12 шагов.       «Наверное, не повезет», — сегодня он где-то прочел или услышал, что 12 неудачное число. — «Лучше будет уйти», — но он шёл дальше, даже не замедлив шаг.       Мужчина остановился перед дверью. Большая часть двери была сделана из стекла. Человек стал смотрел через это стекло на мужчину, который был в палате. Рука лежала на ручке, но что-то не давало ему её повернуть. Какой-то внутренний звонок, словно намекал, что ему лучше сейчас уйти.       Пациент в палате стоял у окна и смотрел на неожиданно начавшийся дождь. Он положил руки на подоконник, а лоб прижал к стеклу. Казалось, ему ничего не интересно, кроме происходящего за окном.       Мужчина крепче обхватил дверную ручку и даже нажал на неё, осталось только потянуть дверь на себя и войти. Но… его окликнули. Повернув голову, он увидел, что к нему бежит мужчина с графином в руках. Промелькнула мысль, что нужно бежать, но человек остался на месте.       — Вы что-то хотели? — на бегу, спросил Мью.       — Простите, медсестра попросила разнести эти бумаги по палатам, — он потряс перед лицом подбежавшего мужчины бумагами в руке. — Я просто выполняю её поручение.       — Правда?! Но вы не похожи на медработника, — почему-то Мью ставил под сомнение слова человека находящегося перед ним. Было в нем что-то отталкивающие.       — Я — стажёр. Интерн. Я уже собирался домой, когда медсестра обратилась с этой просьбой.       — Ладно, — ответил Суппасит, хотя и не особо поверив этим убедительным на вид словам. — Дайте мне ваши бумаги. Если в них есть данные человека из этой палаты, я ему сам передам.       — Конечно, — мужчина протянул бумаги.       Прижав графин к себе, Мью взял протянутые ему бумаги и стал их быстро просматривать. Он был уверен, что в этих наполовину мятых бумажках нет ничего предназначавшегося Галфу. Все результаты анализов и обследований Мью лично забрал у медсестры ещё в обед. Это был всего лишь предлог, чтобы попасть в палату.       — Здесь нет ничего для пациента из этой палаты, — Мью старался говорить спокойно, но внутри зарождалась злость.       — Да? Тогда простите. Можете отдать мне бумаги, я пойду по другим палатам, — мужчина протянул руку за бумагами. Играя свою роль до конца.       Мью отдал бумаги без лишних слов.       — Спасибо, — получив документы, мужчина пошёл дальше. Он чувствовал пристальный взгляд направленный ему в спину. Было понятно, что маскировка провалилась. Дойдя до следующей палаты, мужчина нажал на ручку, но она не поддалась. Потом перешёл к следующей двери и снова нажал на ручку, и на его счастье, она открылась. Человек быстро зашёл внутрь. Нужно доиграть свою роль и выполнить поручение.       Мью не стал больше ждать и зашёл в палату Галфа. И то ли так получилось, что дверь сильно хлопнула, то ли это было сделано специально, но от хлопка рядом стоящие предметы затряслись. Поставив графин на рядом стоящий с дверью столик, Мью повернулся к двери и через стекло видел, как какой-то человек побежал к лестнице. Суппасит помня, что его телефон был у Галфа, подошёл к стационарному телефону, который стоял в палате, сделал звонок и отдал несколько приказов. В его душе кипела злость, лицо было искажено от ярости. Возможно, в этот момент он как никогда был похож внешне на своего отца, но даже так между ними была пропасть. Если ярость отца была всегда направлена на разрушение, то ярость сына была направлена только на защиту.       Только ярость и злость, даже если они направлены на защиту, затуманивают разум человека не хуже наркотиков. Так случилось и с Мью. Пока внутри кипела злость и разумом управляла ярость, он не смог сразу заметить, что в палате стало очень тихо. Верхний свет был погашен, светила только небольшая лампа на тумбочке. Когда он уходил из палаты, всё было совсем по-другому. В голове стала пульсировать мысль, что, возможно, он уже опоздал и тот человек перед дверью, был только для отвода глаз. Суппасит никогда не был отчаянным паникёром, но в данный момент просто ничего другого в голову не шло. Мью не мог стоять в бездействии. Мужчина развернулся и пошёл в сторону выхода из палаты, на ходу набирая Майда. Но еле заметное движение возле окна заставило его остановиться на середине пути. Так и оставаясь на месте, Мью произнёс такое любимое имя.       — Галф.       Человек, сидевший стоявший возле окна обернулся. Это был действительно Галф. Он стоял, накрывшись с головой пледом, и смотрел на капли стекающего по стеклу дождя. У Суппасита непроизвольно вырвался вздох облегчения.       — Почему ты здесь стоишь, да ещё и в темноте? — спросил Мью, подойдя к нему и обняв со спины.       — Просто мне стало скучно одному, — но его слова звучали неубедительно, как будто он хотел сказать совсем другое. Мью его не о чем спрашивать. В надежде, что Канавут расскажет всё сам.       — Ты так увлеченно разговаривал с Марией и Пи’Тао.       — Когда ты ушел, мы поговорили совсем не много. Мария захотела спать, так что я не стал долго разговаривать.       — Но всё-таки не нужно было вставать, — укоризненно произнёс Мью. — Ты ещё не поправился.       — Я хотел посмотреть на дождь за окном и ещё… — Галф замолчал.       — Что ещё?       — Мью, мне страшно.       — Чего ты боишься, малыш?       — Когда я смотрел в окно, то в отражении увидел мужчину в маске. Он стоял за дверью. Я видел только его пристальный взгляд.       — Не бойся. Я здесь с тобой. Пока я рядом тебя никто не тронет.       — Мью, давай уйдем отсюда.       — Но тебя ещё не выписали, — попытался протестовать Мью.       — Не важно. Я не настолько плох.       — Хорошо, — Мью подошёл к шкафу в палате и достал одежду Галфа. — Сейчас ты переоденешься, и мы пойдем вниз. На стоянке больницы есть моя машина.       Галф кивнул и взял одежду из рук Суппасита.       — Ты сам переодеться сможешь?       — Да.       — Хорошо, тогда переодевайся, а я пойду хотя бы записку медсестре оставлю. Не будет хорошим решением уйти и никого не предупредить. С врачом я поговорю позже.       Галф снова кивнул, а Мью вышел из палаты. О чём думал Канавут, сложно было сказать наверняка. Но он пытался не выглядеть испуганным. Галф не хотел, чтобы его возлюбленный волновался ещё больше. Когда Суппасит вернулся в палату, Галф был уже полностью одет.       — Ты быстро.       — Медсестры не было на месте, поэтому я оставил только записку. Ты готов?       — Да, мы можем идти, — подойдя к Мью, ответил Канавут.       Взяв Галфа за руку, Суппасит повёл его к лифту. Хоть мужчина и не говорил, но он был рад увести отсюда Канавута. Было у него смутное предчувствие неприятностей.       Парковочные места принадлежавшие больнице были почти пусты, там было всего машин пять. Машина Мью стояла в самом дальнем углу. О чем он сейчас очень жалел. Суппасит от самой палаты и до машины вёл Галфа за руки и по пути постоянно оглядывался. Канавута это беспокоило, но он пока решил не о чем не спрашивать. Вот доедят до дома, там и поговорят. Но кто мог знать, что с этой парковки выехать им не удастся.       Мью усадил Галфа на заднее сиденье, сам пристегнул ремнём безопасности, и быстро обойдя машину сел на водительское место. Обернувшись, чтобы ещё раз посмотреть на Канавута и убедится, что он в порядке, мужчина повернул ключ зажигания, вывернул руль и направился к выезду с парковки.       Неожиданно находившиеся в машине люди, почувствовали легкий толчок. Посмотрев в зеркало заднего вида, Мью увидел черную машину, которая ехала за ними. Прибавив скорость, Суппасит повернул руль вправо, направляя машину к выезду с парковки, но второй удар помешал его планам. Он был намного сильнее и ощутимее первого. Мью не смог справиться с управлением и машину занесло. Совсем немного. Только этого хватило, чтобы она влетела в бетонный угол. Удар был несильным, но из-за того, что Суппасит не пристегнулся ремнём безопасности, для него это имело последствия. От удара затылком о водительское сиденье сознание помутилось и единственное, что Мью смог увидел до того как потерял сознание окончательно — это как открылась задняя дверь машины и чьи-то руки потянулись к Галфу.