Галфа ожидаемо из больницы выписали раньше.
Он каждый день ходил навестить Мью. Чаще ему удавалось увидеть Мью, поговорить с ним, но иногда, когда в палате был Тончививат старший, перед носом Галфа просто закрывали дверь не говоря ни слова. Такие моменты Канавут воспринимал спокойно, но всё чаще сомневался в словах отца Мью. Первые такие выпады он даже пытался пережидать в кафе, недалеко от больницы. Его окна очень удачно выходили на главный вход. Но после нескольких длительных ожиданий стало складываться такое ощущение, что отец Мью специально не уходил из больницы, чтобы Галф и Мью не увиделись. Иногда Канавут приводил Марию. Она очень привязалась к Мью и иногда Галф, по-отцовски, даже ревновал её к своему возлюбленному. В больнице Канавут впервые встретил мать Мью.
К этому знакомству Галф поначалу относился с опаской. Он просто не знал, что ожидать от этой женщины, которую он встретил в палате Мью в один из визитов. Так как Канавут уже был знаком с отцом Суппасита и это знакомство ещё ни разу не приносило ничего хорошего, то и от матери Мью Галф не ждал хорошего отношения. Только женщина ни разу не показала отвращения или пренебрежения, даже наоборот, всегда при встречах была дружелюбна с Галфом. Но Канавут не обольщался и с опаской относился к обществу женщины.
Его отношение к матери Мью начало меняться, после того как Галф застал её разговаривающей с Пи’Тао в кафе больницы. Больше всего Канавут удивился даже не тому что женщины сидели за одним столом, это было ещё не странно, Пи’Тао спокойно могла сидеть за одним столом даже с врагом (при желании, конечно). По-настоящему удивляло то, что женщина громко смеялась совершенно никого не стесняясь. Мать Мью что-то показывала Пи’Тао в какой-то книге, а женщина смотрела и даже не пыталась сдерживать смех от увиденного. Галфу в женщине эта черта очень нравилась. Пи’Тао никогда не скрывала своих эмоций. Если хотела — смеялась, если хотела — плакала, а если уж злилось, то злилась от души и могла даже побить. Вот и сейчас, стоя вдалеке от их столика, Галф видел всю искренность, которую только могла выразить женщина в отношении другого человека — это искренне и громко смеяться совершенно не замечая окружающих. Канавут хотел развернуться и уйти, чтобы не мешать женщинам, но Пи’Тао как-то успела его заметить и уйти по-тихому не получилось.
После оклика Галф, хоть и с неохотой (он бы предпочел вернуться в палату к Мью), подошёл к их столику и увидел, что женщины рассматривали альбом с детскими фотографиями Мью. Некоторые из этих он фотографий Канавут видео в квартире Суппасита.
— Когда вы успели познакомиться? — Галф задал очень интересующий его вопрос.
— В день когда тебя привезли в больницу вместе с Мью. Госпожа Дао приходила узнать о твоем здоровье.
— Сарача, ты забыла сказать, что тогда даже разговаривать со мной не захотела и захлопнула перед моим лицом дверь.
— Госпожа Дао, не вспоминайте прошлое. Я просто не знала какие у вас намерения. Я совсем не знала вас. Да и ваш муж… — женщина замолчала не закончив фразу.
— Сарача, ты уже два раза назвала меня «госпожой». Я ведь просила так не говорить. Какая я к чёрту — госпожа. Зови меня просто Дао. Между будущими родственниками не должно быть никаких условностей, — слова женщины о муже мать Мью предпочла проигнорировать, чтобы не напоминать Галфу о неприятных моментах общения с отцом Мью.
От услышанного, глаза Галфа расширились от удивления. Сейчас он был очень смущен.
— Дао, прости. Я постоянно забываю, да и непривычно.
— Привыкай. Мы с тобой ровесницы. Наши дети встречаются. Нам ничего не мешает стать подругами. Для тебя и Галфа я просто мать Мью. И если однажды Галф сможет назвать меня «мамой», я буду только счастлива.
— Вы, — обратился тихим голосом Галф сразу к обеим женщинам. — Говорите очень смущающие вещи, словно меня здесь нет.
— Галф, Дао ничего смущающего не сказала, — воскликнула Пи’Тао.
— Пи’Тао, не кричи. Здесь люди.
Мать Мью смотрела на Галфа и Пи’Тао с улыбкой на лице.
— Действительно, давайте не будем никого здесь смущать, — женщина подмигнула Галфу. — И поднимемся в палату к Мью.
— Дао, прости, но я пришла за Марией. Её нужно отвести на кружок рисования.
— Правда?! Почему не сказала раньше? Я могу отвести вас.
— Не нужно, Дао. Я просто возьму такси.
— Про какое такси ты говоришь? Я на машине и спокойно могу отвезти вас. Мне это совсем не сложно Тем более я очень хочу познакомиться с девочкой. Галф. Ты не против? — женщина в ожидании ответа, смотрела на Галфа.
— Не нужно. Я в состоянии оплатить такси, — нахмурившись ответил Канавут. Его настроение отчего-то резко поползло вниз.
— Я в этом ни капли не сомневаюсь. Не нужно так остро реагировать на мои слова. Я просто хочу помочь. Я понимаю, что у тебя не лучшее мнение об отце Мью, но я не он. Я от всей души хочу просто помочь и лучше узнать тебя и твою семью. Я не против ваших с Мью отношений. Я чувствую свою вину в том, что случилось и просто пытаюсь хоть что-то исправить. Поэтому Галф дай мне шанс. Пожалуйста.
Канавут чувствовал, что женщина говорила искренне, но внутри всё равно что-то сопротивлялось принятию.
— Я подумаю, — только и ответил Галф. Больше он не знал что сказать.
Женщина улыбнулась.
— Хорошо, но сегодня позволь мне отвезти девочку и Тао? Я обещаю с ними всё будет в порядке. У меня нет никакого другого умысла, кроме помощи.
Галф вздохнул, чтобы отказать духа уже не хватило.
— Хорошо, если вас это не затруднит.
— Нисколько, — мать Мью улыбнулась. — Мне будет только в радость.
— Спасибо за помощь, Пи’Дао. Подождите немного я сейчас приведу Марию. Она с Мью.
— Просить тебя называть меня просто Дао, наверное, бесполезно…
Галф смущенно улыбнулся.
— Не смущайся. Я ведь не прошу сейчас называть меня «мама».
— Дао, не дави на мальчика. Всему своё время.
— Тао, но когда он зовет меня «Пи’» я чувствую себя старой.
— Просто смирись, — Пи’Тао улыбнулась.
Мать Мью пожала плечами.
— Придется…
— Галф, веди Марию. Нам уже пора, — посмотрев на часы, сказала Пи’Тао.
— Сейчас приведу.
Поклонившись, Галф пошёл к лестнице, чтобы подняться в палату к Мью. Но не успел он поставить ногу на первую ступеньку, как его окликнула мать Мью.
— Галф, могу я задать ещё один вопрос?
Канавут кивнул.
— А как Мария обращается к Мью? Она называет его папой?
Лицо Галфа, в который раз, за короткий период времени, залилось краской от смущения. Краем глаза Канавут видел, что Пи’Тао что-то говорила матери Мью, но что именно он не слышал. Женщина улыбалась и что-то оживленно отвечала.
— Взрослые, а как дети, — Галф улыбался, шепча это себе под нос.
И конечно же он ничего не ответил, только чуть быстрее продолжил свой путь наверх, опасаясь новых «странных» вопросов.
***
— Мью… — позвал Галф возлюбленного, как только закрыл за собой дверь палаты. После того как отвел Марию к Пи’Тао, Канавут сразу же вернулся к Мью.
Чтобы не думал Галф, но ему было за что благодарить мать Мью. Благодаря ей, Канавут мог находиться в палате Мью неограниченное время. Женщина добилась для него особого разрешения на посещение. Канавут конечно был ей благодарен, но лично несмотря на то, что они виделись довольно часто, молодой мужчина так до сих пор не сказал «спасибо» за это. Не то чтобы он не пытался, но каждый раз ему что-то мешало или, возможно, он чего-то боялся (сам толком не понимая чего).
Хотя над таким поведением стоило подумать, Галф гнал эти мысли. Посвящая всё свободное время Мью и дочери. Но сегодняшний день поменял не всё, но многое в мыслях Канавута.
— Мью, Мью… — вот уже несколько минут Галф стоял рядом с кроватью своего возлюбленного и пытался привлечь его внимание.
— Мью, ты почему не отвечаешь? — Галф потряс Суппасита за плечо, чтобы привлечь его внимание.
— А… Что? — Мью вздрогнул и резко обернулся на только что услышанный им голос Галфа.
Галф улыбнулся возлюбленному.
— Не пугайся. Это всего лишь я. Я звал тебя, но ты не отвечал мне. Чем ты так увлечен?
— Ни чем, просто читаю. Пока тебя не было мне стало скучно.
Увы, но сейчас у Мью было не так уж много развлечений. Несмотря на то, что ему было уже на много лучше, но его левая нога было до сих пор в гипсе и неизвестно было когда его снимут. Также у него был постельный режим, чтобы не было лишних нагрузок на ноги, даже на коляске передвижения возможны были только по необходимости. От этого единственным его развлечением было общение с посетителями и чтение.
Иногда Галф, Мью и Мария играли в настольные игры. Девочке это очень нравилось, но, как и любой ребёнок, она очень не любила проигрывать. Тогда Галф и Мью договорились, что будут позволять ей, хоть иногда, но выигрывать. Им очень нравилась улыбка этого ребёнка и они оба были готовы сделать многое, чтобы девочка чаще улыбалась.
Сейчас когда они были в палате одни можно было не сдерживать романтических порывов, так что Галф наклонился к лицу Мью и чмокнул его в губы.
— Ты скучал без меня?
— Конечно! Мария ушла, тебя тоже не было. Вот мне и стало скучно, решил почитать, — с улыбкой ответил Мью.
Галфу что-то показалось странным в этой улыбке, но Канавут не стал заострять на этом внимания списав это на излишний стресс. Ведь столько всего произошло за такое короткое время. Поэтому не став ничего спрашивать Галф только улыбнулся в ответ.
— Что читал?
— Газету. Мама оставил, когда приходила, — Мью поднял и опустил сложенный в несколько раз кусок темной бумаги.
— Ммм… Кстати о твоей матери… — Галф почесал затылок, думая как правильно задать вопрос, чтобы не обидеть возлюбленного.
— Что с ней? — Мью внимательно посмотрел на Канавута в ожидании продолжения.
— Я, конечно, не так хорошо знал её до этого… — Галф снова замолчал, словно боялся продолжить.
— Галф, говори раз начал, — произнося это, Мью выглядел напуганным.
— Не торопи меня. Я пытаюсь подобрать слова, — чуть резче чем хотел, произнёс Галф.
— Просто говори, как есть.
— Мью, я честно не хочу обидеть тебя или твою маму, но тебе не кажется, что она немного странная.
— В каком смысле «странная»?
— Она говорит очень странные и смущающие вещи.
Неожиданно для Галфа, Мью громко засмеялся.
— Чего ты смеёшься? Я ничего смешного не сказал.
— Галф… — Мью не мог продолжить, его душил смех.
— Не смейся, — Канавут сделал обиженное лицо.
— Не обижайся на маму, — наконец-то смог выговорить Мью. — Она даже меня может каким-то простым вопросом вогнать в краску. Это ты просто ещё не так близко с ней знаком. Что такого она тебе сказала?
— Можно я не буду это повторять?
— Почему? — Мью взял Галфа за руку.
— Мне было странно это слышать, но повторят её слова для меня ещё страннее. Завтра просто спроси у неё сам.
— Хорошо, — Мью поднес руку Галфа к своим губам и поцеловал.
— Спасибо.
— Не за что, любимый.
Галф улыбнулся.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Принеси воды, если тебе не сложно. В палате очень жарко. Постоянно хочется пить, а из графина я уже всё выпил.
— Может у тебя температура? — Галф выглядел встревоженным. — Позвать врача?
— Не нужно. У меня нет температуры. Просто хочется пить.
— Хорошо. Сейчас схожу. Я быстро.
— Не торопись. Я не собираюсь прямо сейчас умереть от жажды, — Мью улыбнулся.
Галф обошёл кровать и взял с прикроватной тумбочки графин.
— Подожди немного, я сейчас вернусь.
— Конечно, я не куда отсюда не уйду, — со смехом произнёс Мью.
— Всё шутишь. Ты определенно похож на свою мать.
— Да, я такой же красивый.
Уже возле самых дверей, Галф обернулся и сказал Мью:
— Ошибаешься. Ты совсем не красивый, — и показав кончик языка, Канавут вышел из палаты. Уже закрыв дверь Галф услышал смех Мью.
***
Выждав немного времени, после того как Галф ушёл, Мью развернул газету, которую до сих пор держал в руках и уже в пятый или шестой раз прочитал одну и ту же небольшую заметку об автомобильной аварии.
Газета была датирована числом, когда Мью и Галф попали в больницу после инцидента на старом складе:
«Водитель автомобиля с гос. номером N не справился с управление и съехал за дорожные ограждения. После загорания бензобака, машина взорвалась. Водитель и пассажир погибли на месте. Обстоятельства выясняются. Просьба, если кто был свидетелем происшествия позвонить по следующему номеру: ххх-ххх-ххх-ххх».
Кому-то эта заметка могла показаться обычной и ничем не примечательной, но только не Мью. Ведь автомобиль принадлежал компания Мью и был закреплен за его заместителем Киттипатом.
Суппаситу не было жаль Каону, но выглядело это очень странно.
«Когда он успел попасть в эту аварию?» — подумал Мью. Отчего-то он не сомневался, что один из погибших окажется Каона.
