Дмитрий
Июнь.
Она приедет. Сегодня. Я узнал это от Кристиана. Я так давно её не видел, что только сейчас понял, что скучал. Ученики морои уже сдали свои экзамены, ученики дампиры тоже сдали все письменные тесты, осталось только самое важное — испытания, заключительный экзамен новичков-стражей. В основном именно от этих испытаний зависит то, к каким мороям их распределят. Но он будет только завтра. Сегодня выходной. Можно отдохнуть. Мне. Но не Мэдисон, которая необычайно взвинчена из-за предстоящего мероприятия. Мы с ней теперь снова говорим только об этом. Ничего личного, никаких дружеских шуток. Только редкие подколы, предназначенные заставить девушку работать больше и усерднее, доказывая самой себе, что она может больше. Она может, но всё ещё не желает отдаваться этому полностью. Я вместе с Кристианом уже стоял у специально оборудованной парковки на территории Академии, когда машина, прошедшая обычный осмотр у ворот, заехала на неё. Других машин было много. Родители — да и просто любопытные родственники — приехали посмотреть на своих чад, кто-то приехал для того чтобы поддержать своего ребёнка, кто-то надавить, напоминая о том, как важно завтрашнее испытание. Вот и сейчас, отвлёкшись, я смотрел в сторону, где к краю парковки, к одной из дорогих подъезжающих машин, запыхавшись, спешила девушка. Одежда на ней была едва ли допустимая по школьному дресс-коду, но я не сомневался, что именно этого она и добивалась, и потому и откопала в своём гардеробе самые непристойные вещи и самые большие каблуки, на которых только возможно было стоять. Оголённые ноги казались невероятно длинными, что даже предположить о том, что их обладательница настоящий боец казалось невозможным. Над лицом Мэдисон тоже изрядно потрудилась. Вызывающий макияж, яркие красные губы. Даже смотреть на это было слишком. Но у меня это почему-то вызывало лишь усмешку. Даже что-то наподобие улыбки. Я догадывался для кого предназначалось всё это шоу. Из той самой дорогой машины вылезла немолодая женщина, руку которой подал её водитель, должно быть, он же и её страж. Та окинула предосудительным взглядом свою дочь и ещё какое-то время молчала, а Мэдисон всё больше воодушевлялась от произведённой реакции. — Мама, как я скучала, — слишком громко взвизгнула и оживлённо кинулась блондинка к женщине, привлекая этим самым внимание окружающих. Светловолосая женщина, на вид лет сорока, может, больше, ошеломлённая, не успев взять себя в руки, позволила дочери заключить себя в неискренние объятия. Разумеется, со стороны Мэдисон это была лишь провокация, предназначенная выставить мать дурой. А та, как заведённая, начала крыть дочь не самыми приятными высказываниями по поводу её вида и поведения. Отчего Мэдисон ещё шире заулыбалась. Это доставляло ей искреннее удовольствие. Ей нравилось бесить свою мать и она делала это намеренно. Меня это по-прежнему удивляло. У меня с моей матерью совершенно другие отношения. Я не мог даже представить, чтобы я пытался как-то опорочить её в глазах других. А то, что делала Мэдисон со стороны казалось низким. Но вспоминая рассказы о её матери, о её поступках, словах, это чувство проходило. Я не уверен, что должен как-то осуждать девушку. Не сейчас. Не в этом. Пусть делает что хочет, пока может. Скоро она смирится. Блондинка взяла под руку свою мать, уводя её с парковки. Пока та продолжала изливаться нравоучениями, девушка заметила мой взгляд. По-прежнему улыбаясь, но уже более сдержанно, она вторила матери: «Да, да» и подмигнула мне, уводя женщину прочь. Я постарался вытряхнуть увиденное из головы, когда дверь чёрной блестящей машины наконец открылась и из неё вылезла девушка. Точно такая, как я её помнил. Улыбка озарила её лицо. Первым делом она бросилась на шею племяннику, с которым долгое время не могла увидеться. Затем уже обняла и меня, растрепав при этом все волосы. — Димка, я скучала. Почему не писал? — с лёгкой обидой в голосе и нежностью во взгляде спросила она. Что стоит ей сказать? Что я был слишком занят работой и не возникало удобного случая, чтобы написать подруге и узнать как её жизнь и рассказать о своей? Или сказать правду, что с тех пор, как в моей жизни появилась Роза, я не вспоминал о Таше ни разу, за исключением тех случаев, когда о ней говорил Кристиан? — Работа. Дополнительная работа, — вместо этого отмахнулся я. Всегда есть Мэдисон, которой можно прикрыться и оправдаться. Хотя, конечно, друг из меня в таком случае и правда паршивый. Но я всё же был рад, что она приехала. — Я возьму багаж, — тут же сказал я, чтобы избежать дальнейших лишних вопросов и переключить внимание Таши на Кристиана, хотя бы на время. Гостей, приехавших с визитом, обычно располагали в гостевом корпусе, комнат там не так много, но даже этого обычно хватало. На крайний случай всегда были пустующие комнаты в жилом корпусе дампиров. Болтая и обмениваясь последними новостями, мы медленно зашли в здание, Таша получила ключ от своего временного обиталища, и хотя она настаивала на том, чтобы остановиться в старой сторожке у озера, я её отговорил, напоминая о том, что условия для проживания там не самые лучшие, а терпеть других «наглых» и королевских мороев ей придётся всего парочку дней. Приблизившись к её комнате, мы встали в ожидании, когда девушка наконец справится с ключом и поборет замок, когда в другом конце коридора кто-то хлопнул дверью, ненамеренно привлекая наше внимание. Мы с Кристианом обернулись. Тёмно-карие глаза уставились на нас, переводя взгляд с одного лица на другое. В глазах, обращённых на меня плескалась невысказанная ласка. А я пытался понять, что не так. В ней как будто что-то изменилось. Внешне. Но Роза была по-прежнему необычайно красива. Казалось, волосы были пышнее и объёмнее обычного, а лицо, хоть и слишком непривычно бледное для неё, такое красивое и притягательное, теперь было искажено лёгкой хмуростью, когда она попыталась понять, что мы тут забыли. Я всё ещё стоял у стены, держа в руках чемоданы Таши, пока та у меня за спиной продолжала возиться с дверью, которая упорно не хотела поддаваться. Кристиан переводил взгляды с меня на Розу. — Неужели! — воскликнула Таша, поборовшая свой замок, и распахнула дверь, освобождаясь из укрытия моей спины. — Милости прошу! Только тогда я понял, что до этого Роза не видела, кто именно стоял за мной. Сейчас же её взгляд был упёрт в брюнетку, которая так же заметила стража, наблюдавшего за ней. И никакой нежности в её взгляде больше не было. — Оу, Розмари, — улыбнулась она в приветствии. Но было в этой улыбке что-то неискреннее, уж я-то знал, когда улыбка Таши настоящая, а когда нет. — Наташа, — почти сквозь зубы процедила Роза. Теперь не один Кристиан переводил изумлённые взгляды туда-сюда. Я тоже заинтересованно наблюдал за ситуацией. Казалось, о нашем присутствии совсем забыли. — Не знала, что ты тоже тут, какими судьбами? — слишком ласковый голос Таши не нравился мне, но я по-прежнему не намеревался вставлять ни слова. — У моего ученика завтра важный день. Нужно его поддержать. — Подалась в учителя? Я думала, ты страж принцессы Драгомир, разве нет? — обратилась она уже больше к Кристиану, чем к Розе, но ответил ей почему-то я. — Они приезжают сюда с принцессой каждый месяц, чтобы повидать её сестру. Ро... Страж Хэзевей, — исправился я, — нашла чем занять себя, пока принцесса занята. — Прелестно, тут всегда неважно занимались учениками, лишняя помощь не повредит. Хотя и это смотря какая, — она пробежалась по Розе оценивающим взглядом. Глаза Розы, которая, скорее всего как и я, восприняла слова Таши двусмысленно, вспыхнули тихой яростью. Но вместо того, чтобы ответить какой-нибудь остроумной колкостью, она бросила взгляд на чемоданы у меня в руках и слишком спокойно улыбнулась. — Не буду мешать обустраиваться, меня сегодня ещё ждут занятия с Мейсоном, — после чего всё с той же непринуждённой улыбкой, но с презрительностью в глазах она исчезла за лестничным пролётом, а мы, наконец, перестали толпиться в коридоре и втиснулись в небольшую комнатку. — Кто такой Мейсон? — поинтересовалась брюнетка, уже начиная освобождать свою кладезь из чемоданов. — Одноклассник, дампир, друг, — ответил Кристиан, по-хозяйски располагаясь на её кровати. — Займёмся чем-нибудь сегодня? Можем сходить на озеро перед отбоем или поиграть в плойку, которую ты подарила, качество там просто… Я уже не слушал, погрузившись в раздумья. Эта сцена в коридоре определённо дала мне чуть больше информации. Роза и Таша знакомы, это факт. То, что между ними какая-то неприязнь тоже читается отчётливо ясно. Чего только стоит эта накалённая атмосфера, пристальные изучающие взгляды и неестественные натянутые улыбки. Но что между ними произошло? Нужно как-нибудь узнать об этом, но не привлекая лишнего внимания. Может, спросить у Розы? Нет, мы не общались с того самого дня. Хотя не было и часа, когда бы я не думал о ней. — Дмитрий, ты пойдёшь с нами? — Таша ласково положила свою руку мне на плечо. — Куда? — Прогуляться, полагаю, — с улыбкой на лице сказала она. Вот эта улыбка была искренней, совсем не такой, которой она одаривала Розу. Снова мои мысли крутились вокруг неё. — Нет, скоро начинается моё дежурство, нужно ещё отметиться.×⚜️×⚜️×⚜️×
Мы с Мэдисон стояли в деревянном бараке, который специально возвели перед испытаниями. Новички ждали, когда их одного за другим вызовут на площадку, где они наконец смогут показать свои способности, физические и даже умственные, проявив смекалку. — Главное — думай, — давал я последние наставления блондинке. Она была вся какая-то взвинченная, взволнованная, когда я касался её плеч, чтобы подбодрить, я обратил внимание, что девушка напряжена до предела, мышцы как камень. — Будешь действовать слишком импульсивно — допустишь ошибку. Но может случиться и так, что слишком долгие раздумья поставят твоего мороя под удар. Не забывай общаться с ним. И не кричи на него! Это делу не поможет. Ни тебе, ни ему. Настройся серьёзно. Оказавшись на поле, не утрать хладнокровия. — Да знаю я, знаю, — девушка сбросила мои руки со своих плеч. Она снова потянулась к бутылке с водой и осушила её почти на половину. — Не самая лучшая идея, тебя скоро вызовут. — Ну вызовут и вызовут, уж на поле точно не напрудоню, держаться-то я умею, — довольно грубо отозвалась она. — Мэдисон Дельмонико, — Альберта во всеуслышание вызывала её на поле. Девушка собралась уже выходить из барака на открытую площадку, сплошь усыпанную полосами препятствий, но обернулась, бросая на меня последний взгляд. Затем глаза её метнулись к чему-то прямо позади меня и взгляд смягчился, приобрёл уверенности. Она мягко улыбнулась и решительно шагнула на поле. — Она сделает это, — раздался у меня за спиной женский голос, который я узнал сразу. Я обернулся. Роза. Не ей ли это улыбнулась Мэдисон? Нет, бред. — Что сделает? Пройдёт испытание? — я не совсем понимал, потому что стоило ей оказаться так близко, как сердце сразу заходилось в бешеном ритме, а в голове закручивалась каша спутанных мыслей. — Покажет всем себя. И добьётся своего. Она не прогнётся под мать, она не сможет, и не сделает этого. — Создалось такое впечатление, что Роза говорит о чём-то, о чём я не знаю. Или это всё ещё влияние её близости ко мне. Она стояла рядом, наши плечи почти касались друг друга, и мне даже как-то по-детски хотелось, чтобы они всё-таки соприкоснулись. — Ей придётся, — удручённо произнёс я. Разве есть другой выход для Мэдисон? Мне бы очень хотелось помочь девушке избежать участи, которая для неё в тягость. Я всегда считал, что если мы и рождены для того, чтобы защищать мороев — а значит и себя, свой вид — то это всегда только по собственной воле. Мои сёстры, например, никогда не были обязаны становиться стражами, если они этого не хотели, и дело даже не в том, что «их дело в продолжении рода», как многие думали. Всё дело в том, что это их собственный выбор, с которым считались. У каждого должен быть выбор, но вот Мэдисон этой привилегии лишали заблаговременно. — Посмотрим, — загадочно ухмыльнулась Роза, скрещивая руки на груди, тем самым действием легонько задевая меня. Словно электрическая волна раскатилась по тому месту, где наши тела задевали друг друга. Мы стояли в дверном проёме барака, из которого можно было разглядеть часть площадки и даже трибун, возведённых на подобии амфитеатра. Сейчас в этих небольших деревянных помещениях ученики с их инструкторами ожидали своего выхода на стадион. Все они нуждались в наставлениях и подбадриваниях в такой важный момент. Вот и Роза пришла сюда, чтобы поддержать Мейсона, который сейчас разогревался в дальнем углу комнатки. — Роза, — еле слышно начал я. — Нам надо поговорить, — тихо произнесла она в этот же момент. Видимо, мы думали об одном и том же. Я кивнул ей, позволяя себе лёгкую улыбку. — Только после. Я должна посмотреть на Мейсона во время испытания. Я согласился с ней. Мне, вообще-то, и самому сейчас как наставнику полагалось наблюдать за своей ученицей. Смотреть туда, куда был обращён взгляд Розы, но я не мог оторвать глаз от неё, стоящей рядом. Так близко. Только сейчас я понимал, насколько успел соскучиться по нашим обычным беседам, прикосновениям или даже ехидным замечаниям, которые Роза так любила. Испытание Мэдисон закончилось хорошо. Она справилась со своей задачей. Я наблюдал за её «выступлением» отрывками, но даже этого мне хватало, чтобы понять, что девушка внемлила всем моим советам, которые она, казалось, даже не слушала. Её морой подчинялся ей беспрекословно, хотя и не сказать, что она была с ним слишком ласковой. Она брала уверенностью, которая исходила от неё и которую можно было уловить даже на расстоянии. Она не медлила, действовала быстро. Когда стражи почти загнали её в угол у лабиринта, она применила один странный приём, который я успел заметить. Я обратил внимание на это лишь потому, что такому я её не учил. И она не использовала его раньше, хотя мы прорабатывали всё, что она знала. Импровизация? Если так, то это хороший навык. Время у девушки тоже было хорошее, ничуть не отставала от других, возможно справилась даже лучше многих. Я был горд. Несмотря на предрешённость своей судьбы она всё же взяла себя в руки и смогла сделать это хорошо. Хотя могла просто напросто провалиться — намеренно завалить своё испытание. Назло матери, назло всей своей семье. Но она этого не сделала. Неужели смирилась? Роза, стоявшая рядом, по окончании испытания Мэдисон вместе со всеми зрителями, рассевшимися на трибунах, громко кричала и улюлюкала, что удивило меня. С каких пор она радуется чему-то связанному с Мэдисон? Испытание Мейсона тоже не заняло много времени. Вообще-то, именно он поставил рекорд в этом году по самому скоростному завершению испытания, но ненамного обогнав Мэдисон и своего друга Эдди. Оба парня отлично справились. Перед тем как рыжего парня вызвали на площадку, Роза отвела его в сторону, почти прошептала что-то явно мотивирующее и вдохновляющее, затем обняла. Воодушевлённый парень — как на мой взгляд, так даже слишком воодушевлённый — ворвался на площадку полный сил и готовности. А я понял, что зрелище мне не понравилось — видеть, как Роза обнимает кого-то другого, да ещё и нашёптывает ему что-то. Мейсон был последним, кто готовился в этом бараке. После того как он покинул площадку, мы с Розой остались одни, по-прежнему стоящими у самого выхода, где имели возможность наблюдать за ходом испытания. Я стоял сжав кулаки, всё ещё поглощённый мыслями и видом того, как она склоняется к его уху, почти интимно шепча что-то, как её руки обвиваются вокруг его шеи. И тут произошло кое-что по-странному неожиданно ожидаемое для меня. Что заставило тело расслабиться, а неприятные мысли вмиг улетучиться из моей головы. Рука Розы, стоявшей бок о бок со мной, нашла мою и крепко сжала. Я тут же поддался, расслабив ладонь. Наши пальцы переплелись. Она посмотрела на меня снизу вверх, несмело улыбаясь. Такая красивая. Какая же она красивая. Я улыбнулся в ответ. Мягко. Нежно. Искренне. Она крепче сжала мою руку и вернула взгляд на поле, а я ещё долго наблюдал за её трепещущими ресницами и губами, изгибающимися в улыбке, потому что она знала, что я продолжаю её рассматривать. Она выпустила свою руку из моей сразу, как кто-то появился в поле зрения. Точно. Мы же в ссоре. Точнее, нас вообще ничего не связывало кроме общей работы. Такова легенда для всех остальных. — Беликов, Хэзевей, — недовольно пробубнил наши фамилии Стэн Альто, — Сегодня выпускникам нанесут татуировки, и они наконец покинут это место, — он возвёл руки к небу, как бы благословя Господа за такой подарок. — Тебе, Беликов, нужно идти собирать вещи. — Успею, — добродушно заметил я. Неужели ему даже меня не терпится отсюда спровадить? — Уж надеюсь, — снова проворчал он и скрылся. Интересно, он такой с рождения, или, может, он тоже, как Мэдисон, не хотел становиться стражем и потому работал сейчас в Академии. А почему, собственно, он работал в Академии? Я никогда прежде не задавался этим вопросом. Уж явно не от любви к детям и призванию к педагогике. Я даже усмехнулся своим мыслям, от того как поднялось моё настроение за последний час. Роза недоумевающе посмотрела на меня. — Он меня обожает, не хочет, чтобы я уходил, — нарочито серьёзно произнёс я. Девушка улыбнулась. Пока все выпускники-новички и их гости направлялись в банкетный зал, чтобы праздновать окончание учебного года, наносить татуировки и прочее, мы с Розой ускользнули. Сейчас нам нельзя было оставаться где-то на улице, когда по территории могли бродить гости или даже сами ученики, я уверен, изрядно выпившие. Сегодня без вечеринок не обойдётся. Но и в комнаты друг друга нам было нельзя, кто-нибудь мог увидеть. А нам определённо требовалось место для разговора. Единственное место, пришедшее на ум — гимнастический зал. Не у всех были от него ключи, лишь у некоторых стражей. Да и если кто-то попытается отпереть дверь, мы услышим, и у нас будет время на то, чтобы спрятаться или покинуть помещение через второй вход. Оказавшись внутри, я так же запер дверь на ключ. Света в помещении не было, только яркий лунный свет, проникающий через большие окна. Роза прошла вглубь и села в один из прямоугольников такого света, прямо на пол, скрестив ноги. Я расположился рядом. — Мне, наверное, стоит извиниться, — она посмотрела на меня. Было в ней и в этот раз что-то странное, прямо как там, в коридоре. Что-то, чего я никак не мог уловить. — Я действительно сглупила. И не только потому, что оставила Лиссу и не сказала ничего ни ей, ни тебе, а… — Я понимаю, можешь не объяснять. Уверен, за это время она действительно осознала всю суть своей ошибки, которая так встревожила меня. И даже более того. Её понимающий и проницательный взгляд говорил сейчас обо всём. О том, что она действительно понимала ситуацию, и понимала моё отношение к ней. Никто бы не смог так понять, как она. — Я ведь тоже виноват, — продолжил я. — Выместил на тебе всю свою злость. Когда можно было поговорить совершенно спокойно. — Ну, так ведь и не факт, что до меня бы так хорошо дошло, — игриво усмехнулась Роза. — Ты умная, — я мягко улыбнулся ей, вкладывая её руку в свою. — И ты всегда меня понимаешь. — Но иногда я творю ужасные глупости, — она закусила губу и опустила взгляд, раздумывая над чем-то, а когда наконец снова подняла свои глаза на меня, смущённо произнесла: — Зато, теперь у меня есть кто-то, кто эти глупости сможет предотвратить, а энергию во мне обуздать. Мне почему-то подумалось о том, как сложно было сказать ей эти слова. Мы ведь с ней во многом похожи. По сути, мы одиночки, привыкшие действовать и решать все свои проблемы самостоятельно. Да, на работе у нас всегда были напарники, или наши морои, но полагаться мы всегда могли лишь на самих себя. Брать ответственность. И для нас по-настоящему сложно довериться кому-то. И это отразилось на нас лично, на наших качествах, наших жизнях. — Роза, — выдохнул я, — твою энергию не нужно усмирять. В этом твоя прелесть. Я провёл ладонью по её скуле, намереваясь заправить выбившуюся прядь волос за ухо, но она резко отпрянула, издавая странный звук, словно несдержавшийся болезненный стон. Вдруг со стороны двери, выходившей на улицу послышалась какая-то возня. Кто-то открывал дверь. Мы подскочили, словно подростки, которых вот-вот поймают за чем-то запретным, и рванули ко второму выходу. Я едва успел закрыть за нами дверь, когда вторая уже распахнулась. Мы оказались в главном здании стражей. За поворотом главный холл, оттуда слышны громкие разговоры. Я посмотрел на часы. До окончания смены караула пятнадцать минут и тогда холл окажется почти пуст. А сейчас нам оставалось либо идти туда, с огромной вероятностью наткнуться на десятки подозрительных взглядов других стражей, либо переждать, пока стражи не покинут здание. Не раздумывая, я взял Розу за руку и повёл по коридору в другом направлении. Она не задавала вопросов, только послушно и тихо следовала за мной. Дверь оказалась не заперта, но в кабинете никого не было. Я затащил Розу в помещение и прикрыл за нами дверь. На обратной её стороне был график дежурств, и я на всякий случай убедился, что мой сосед по кабинету не явится сюда не вовремя. — Это твой кабинет? — спросила Роза, медленно обходя и осматривая помещение. Она уже включила небольшую настольную лампу, которая лишь слегка освещала комнату. — И мой, и Джейкома, — ответил я, припоминая, что она должна знать стража по общей работе во время полевых испытаний. Она усмехнулась. — Дай угадаю какой стол твой. Девушка принялась изучать содержимое на столах. Что касалось этого, тут у нас всё было идентично. Бумаги, бумаги, снова бумаги. — Могу я? — она протянула руку к тумбочке, коснулась её ручки, но ещё не открыла. Я пожал плечами. — Я-то не против, но если это окажется столом Джейкома… Она уже открыла дверцу. Не успел я и фразы договорить, как Розмари принялась изучать внутреннее содержимое стола. Она аккуратно провела своими тоненькими пальчиками по стопке с аудиодисками, достала один из них и, прочитав название, ухмыльнулась. Я лишь продолжал молча наблюдать за ней, облокотившись левым плечом о стену и скрестив руки на груди. Она просмотрела ещё кое-какие бумаги, когда наконец выпрямилась во весь рост и извлекла с нижней полки какую-то старую, богом забытую книгу. — Знаешь, товарищ, сомневаюсь, что в этой школе есть ещё хоть один страж, слушающий доисторическую музыку и читающий книжки про дикий запад. Озорная ухмылка скользнула по моему лицу, когда я аккуратно, но быстро приблизился к ней. — Они не так уж плохи. — Книги вообще неплохи, оказывается из них можно подчерпнуть много полезного, — почти нравоучительно заметила она, изучая содержимое книжки. — Жаль только, что во время учёбы я этого не понимала. Я упёр свои руки на стол, ровно по обе стороны от девушки, так, что ей пришлось облокотиться на него и чуть ли не сесть на деревянную поверхность. — Согласен, книги — вещь полезная. Только я читаю их не поэтому. В этих нет почти ничего познавательного. — Да, парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом, — будничным тоном произнесла она. Я ошарашенно заглянул в её глаза. Наверное, это испугало её, потому что её лицо тут же сделалось серьёзным. — Что? — непонимающе спросила Роза. Эту самую фразу когда-то пытался сказать и я, когда мы говорили о книгах с Мэдисон. Ещё давно. Каким-то образом Роза сейчас умудрилась воспроизвести слово в слово то, о чём я думал всегда, когда брал в руки свои книги. Как она узнала? Простое совпадение? Или какая-то судьба? Невозможно. Нереально. — Ничего, — выдохнул я. — Ты самая потрясающая девушка, которую я знаю, — я нежно впился в её губы поцелуем. Она тотчас же ответила мне. Не знаю почему, но её фраза оказала на меня неимоверное влияние. Словно Роза даже не отдельный человек, личность. А часть меня. Мыслящая так же, как и я. Любая мысль о том, что она может как-то неправильно понять меня или подумать по-другому казалась мне теперь абсолютно безумной. Я отстранился от её губ, но лишь для того чтобы пустить новую дорожку поцелуев от её подбородка к шее. Я услышал, как что-то с хлопком упало. Она выронила книгу из рук. Уже порывалась поднять её с пола, но я остановил, не давая сдвинуться с места. Мои губы касались её шеи, ямочки на ней же, мочки уха, губ, щёк. Она слегка напряглась, когда я коснулся губами скулы, но попыталась быстро расслабиться. Однако я уже обхватил её лицо руками, заглядывая в глаза. — Что случилось? — Производственная травма, — прошептала она, неловко улыбаясь. Я пригляделся, аккуратно разворачивая её лицо к свету. И правда, теперь, когда я, видимо, стёр слой скрывающей пудры или крема, слишком светлый оттенок которого всё это время и смущал меня, на коже едва заметно проглядывалось лиловое пятно. — Почему не попросишь Василису помочь? — я отпустил её лицо, оставляя на повреждённом участке кожи нежный, почти невесомый поцелуй, а Роза в наслаждении прикрыла глаза. — И так заживёт, — девушка настойчиво притянула меня ближе к себе. Она запустила свои руки в мои волосы и стала приятно потягивать их. Мои руки блуждали где-то по её пояснице и спине, которую она так явственно выгибала. Приглашение, которое ни с чем не спутает ни один мужчина. Я слышал, ощущал её томное дыхание, такое близкое и горячее. Обжигающий воздух, срывавшийся с её губ, безжалостно разбивался о мою кожу. А она пыталась всё ближе прижаться, нетерпеливо извиваясь под моими руками, искушая, заигрывая, маня. Я тоже этого хотел. Но вместо этого отстранился. — Нельзя, — шепнул я ей и поцеловал в оголившуюся ключицу. Она игриво захныкала. — Это ещё почему? — Потому что мы в главном здании стражей, и если нас тут поймают, это будет уже очень нехорошо. Она взглянула на меня испытывающим взглядом, приподнимая одну бровь. Я лишь усмехнулся и крепче прижал девушку к себе, заключая в объятия. Её тепло. Она рядом. Вот и всё, что было нужно. Она тяжело выдохнула. Обвила свои руки вокруг моего торса и так и осталась сидеть на столе какое-то время. Я незатейливым движением принялся перебирать пряди её волос. Так мы провели какое-то время в уютном молчании. — Всё же хорошо, что завтра мы едем ко двору, — заговорщически произнесла она. – Жаль только, что мы всё ещё не можем быть вместе в открытую. — Это ненадолго. При дворе нам станет легче, мы сможем серьёзнее заняться этим вопросом. Я только собирался вывести Розу из кабинета, как вдруг вспомнил кое о чём. — Кстати, я совсем забыл рассказать тебе. — Замялся я, не зная с чего начать. Но с Розой лучше не ходить вокруг да около, это я уже понял. — Мэдисон знает о подсобке. Я ожидал всего: удивления, осуждения, презрения, гнева, даже ненависти в её взгляде. Но никак не того, что увидел. Понимания. Она медленно подняла свою руку и приложила мягкую тёплую ладонь к моей щеке. — Нет, — нежно произнесла она, заглядывая прямо в душу через глаза. — Нет, Дмитрий, она ничего не знает о том случае. — Я только собирался задать ей очередной вопрос, но, видимо, она успела прочитать его в моих глазах и снова перехватила инициативу. — Я скажу тебе даже больше. Я на все сто процентов уверена, что эта девушка не имеет никакого отношения к той записке и угрозам. — Но откуда ты… — Тшш, — она прижала палец к моим губам, откуда-то из коридора послышались шаги, — Я всё тебе расскажу, но не сейчас. Для начала нам лучше выбраться отсюда незамеченными. Она улыбнулась мне одной из тех загадочных улыбок, которые заставляют каждый раз разгадывать эту девушку снова и снова, схватила за руку, переплетая наши пальцы, приоткрыла дверь кабинета, удостоверившись, что ни за ней, ни за поворотом никого нет, и тихо выскользнула, увлекая меня за собой. Мы покинули кабинет так же незаметно как и зашли в него. По пути в свою комнату я успел заглянуть на церемонию нанесения знаков обещания. Увидел там Мейсона, Мэдисон, Кристиана, которого пригласил кто-то из друзей. Даже Таша решила прийти. Уже через час я собирал свои вещи, готовый к новой жизни и новым решениям.