Владыки лазурно-белых небес

      Лань Сичэнь закусил губу, пытаясь порвать прочнейшую сеть, но куда там… Попался. Глупейшим образом попался в очевиднейшую ловушку, и теперь его судьба представлялась весьма незавидной.       А началось всё с того, что он, как бы глупо ни звучало, сбежал. Сбежал из дома, от своих обязанностей. Он хотел лишь немного развеяться, посмотреть, чем живут люди, которых так давно не видел, и ночью, пока в Облачных Глубинах все спали, просто улетел. Остановился он лишь тогда, когда Земля Дракона осталась далеко позади.       Надо сказать, обычно Лань Сичэнь не позволял себе подобных глупостей. Он всегда был сдержанным и рассудительным, но иногда… Иногда что-то находило на него. Воспоминания, или сны, или зов инстинкта — и тогда противиться становилось совершенно невозможно, и он творил какую-нибудь глупость, а потом снова возвращался, всё исправлял, и снова всё текло своим чередом. Но, похоже, в этот раз вернётся он нескоро — если вообще вернётся…       Он попался. Уже спустившись на землю, попался в ловушку, выставленную, видимо, на какого-то духа, что поддался скверне и бесчинствовал в этих землях, и теперь сеть божественного плетения плотно опутывала его тело, не давая высвободиться. Услышав шаги, он уже приготовился встретить свою незавидную участь. Дракон попытался вывернуть голову, чтобы хотя бы увидеть того, кто оборвёт его жизнь, и невольно затаил дыхание, таращась на человека, стоявшего перед ним.       Тонкие брови, хмуро сведённые к переносице, острый взгляд льдисто-серых глаз, в глубине которых бушевала буря, резкие, но изящные черты лица. Фиолетовые одежды выгодно подчёркивали гибкий стан и идеально прямую спину, а чуть вздёрнутый острый подбородок довершал образ — весь его облик излучал самоуверенность, гордость и силу. В голове Лань Сичэня невольно мелькнула мысль, что столь прекрасный и надменный лик редко встретишь и среди духов, не то что среди людей…       — А говорят, что драконы славятся своей мудростью, — фыркнул человек. Он опустился рядом с Лань Сичэнем и, к удивлению последнего, принялся резать сеть. — Даже не знаю, кто тут больший идиот: ты, попавшийся в такую очевидную ловушку, кретины, что ставят сети так, что в них попадаются не только осквернённые, но и обычные духи, или я, который вмешивается и рвёт чужую сеть.       К концу этого короткого монолога верёвки перестали опутывать тело Лань Сичэня, обрезками падая на землю, и он вновь смог шевелиться.       — Не ты уж точно, — мягко сказал он, улыбаясь. — В том, чтобы спасти чужую жизнь, нет ничего глупого. Я, Лань Сичэнь, в долгу перед тобой.       Лань Сичэнь склонил голову, глядя, как человек перед ним хмурится, прокручивая кольцо на пальце.       — Скажи, как тебя зовут? — продолжил дракон. — Должен же я знать имя того, кому обязан жизнью.       — Моё имя… — мужчина усмехнулся, поднимаясь. — Цзян Ваньинь. Запомни его хорошенько, ибо это имя того, кто уничтожит Девятихвостого Лиса!

***

      — Вот скажи, на кой чёрт ты увязался за мной? — Цзян Чэн подпёр щёку кулаком, мрачно глядя на духа, что кутался в его плащ, безуспешно пытаясь скрыть под капюшоном рога.       После того, как он разрезал ту сеть, этот дух неотступно следовал за ним, как бы Цзян Ваньинь ни пытался его прогнать, даже когда они приблизились к небольшому городку. Человеческому городку, который давно терроризировал осквернённый дух, а потому любому духу тут были бы не рады. Поняв, что спасённый дракон и здесь не собирается оставить его, Цзян Чэн сдался и отдал ему свой плащ, чтобы тот хотя бы не так сильно привлекал внимание. Правда, это слабо помогло…       И вот сейчас они сидели за столом в гостинице, краем уха вслушиваясь в сплетни и слухи об очередных бесчинствах осквернённых духов, и Цзян Чэн сверлил спасённого мрачным взглядом, ожидая ответа и попутно разглядывая его получше.       А посмотреть было на что, ибо существа прекраснее он ещё не встречал. Высокий и стройный, он всегда мягко улыбался, а тёмные глаза смотрели на собеседника с пониманием и доброжелательностью. Не портили его красоты ни проступавшая вокруг глаз лазурная чешуя, ложившаяся на кожу, словно маска, ни аккуратные белые рога, не оставлявшие сомнений, что он из рода драконов. Единственное, что выбивалось из изящного образа и бросалось в глаза - шрамы на шее. Даже, скорее, не шрамы, а не зажившие до конца раны - не грозящие жизни, но способные открыться при небрежном обращении. Цзян Чэн решил, что эти ранки оставила сеть божественного плетения, захлестнувшая горло дракона, когда тот так отчаянно пытался вырваться, но не придал этому особого значения - в конце концов, сила и способность к восстановлению драконов вошла в легенды, да и раны-шрамы не выглядели серьёзно или угрожающе.       — Я же сказал, я в долгу перед тобой, — обезоруживающе улыбнулся Лань Сичэнь. — И буду следовать за тобой, покуда этот долг не выплачу.       Его собеседник лишь раздражённо закатил глаза в ответ на эти слова.       — Ох уж мне эти драконьи понятия чести… Ты мне ничего не должен, понял? Я прощаю тебе твой долг, иди на все четыре стороны, ты не обязан таскаться за мной.       — Боюсь, это так не работает, Цзян Ваньинь, — мягко сказал дух и, видя, что его собеседник снова собирается возразить, сменил тему: — Ты действительно хочешь поймать Девятихвостого Лиса? Ты избрал себе… не самую лёгкую цель. Лис известен своей хитростью и коварством, он обманул даже Небесных Властителей. К тому же, никто даже не знает, существует ли он вообще. С тех пор, как закончилась Эра Духов, он никак не проявлял себя, а вся информация сохранилась лишь в легендах, большая часть из которых — ложь.       Чем больше он говорил, тем больше мрачнел взгляд собеседника напротив.       — Лис существует, — процедил он. — Я знаю это, и я найду его! Я искал его всю жизнь, и всю жизнь буду искать, если придётся, но призову его к ответу!       Лань Сичэнь удивлённо посмотрел на него. Неизвестно, что больше удивило его в этих словах: то, что кто-то способен гоняться за мифом всю жизнь, что Цзян Чэн собирался заставить самого Лиса «ответить» за что-то или искренняя клокочущая ненависть в его словах. Словно бы… он действительно знал свою цель и уже встречал Лиса.       Поняв, что сболтнул лишнего, Цзян Чэн лишь неопределённо дёрнул плечом, отводя взгляд.       — Не важно. Я не отступлюсь — вот и всё. Так что лучше бы тебе действительно не таскаться за мной…       Внезапно он дёрнулся, прислушиваясь к разговору за соседним столиком.       …— А ещё говорят, что Серого Журавля недавно видели в Земле Дракона, так-то! Многие охотники теперь двинулись туда в надежде поймать его, да так и сгинули в горах…       Цзян Ваньинь стиснул кулаки, жадно вслушиваясь в крупицы информации. Серый Журавль… Неуловимых дух, который, по легенде, знает все ответы на все вопросы, и готов тому, кто окажется достаточно способным, чтобы поймать его, ответить на один любой вопрос. Если его видели в Земле Дракона…       Цзян Чэн покосился на спасённого духа, который тоже слушал разговоры, немного склонив голову на бок. Земля Дракона славилась своими непроходимыми горами, и соваться туда без проводника, хорошо знавшего те места — верное самоубийство. Но тут удача впервые за последнее время улыбнулась ему.       — Если ты действительно так жаждешь искупить свой долг, — подал он голос, привлекая внимание Лань Сичэня, — я знаю, что ты можешь сделать.