***
Вместо пары дней, которые планировали, они задержались в Нечистой Юдоли больше, чем на неделю. Целая неделя покоя и тишины… Цзян Чэн уже забыл, когда в последний раз позволял себе подобный отдых. Он и сейчас не позволил бы, но… как-то так оно само сложилось. Ни Лань Сичэнь, ни тем более Мо Сюаньюй не спешили уходить отсюда, хозяин не гнал их, а Ваньинь почему-то и не был против задержаться. Почему? Он не мог ответить на этот вопрос даже сам себе. Всю эту неделю они с Лань Сичэнем… беседовали. Просто беседовали. Сидя в библиотеке, в их покоях или прогуливаясь по внутреннему двору особняка, они в этих разговорах постепенно узнавали друг друга лучше, а ежевечерняя игра в «вопрос-ответ» стала своеобразной традицией. Чем больше они узнавали друг о друге, тем больше понимали, насколько они разные, но странным образом это лишь сильнее сближало их. Цзян Ваньинь любил ночь, её таинственность и тишину, а Лань Сичэнь любил рассвет, возвещавший начало нового дня, когда весь мир словно замирал, затаивал дыхание, прежде чем вновь отдаться стремительному потоку повседневной жизни. Любимыми цветами Цзян Чэна были лотосы, у Лань Хуаня — горечавки. Заклинателю нравились пряные блюда, но не слишком острые, дракон же предпочитал пищу простую и пресную. Первый любил осень, особенно раннюю: последнее буйство красок, упоение жизнью перед долгим зимним сном; второй мечтательно улыбался, говоря о весне, когда природа сбрасывает оковы льда и сна и вновь оживает. Иногда они пересекались (в основном, это случалось в общем зале за обедом) с Не Хуайсаном и Мо Сюаньюем, которые так же предпочитали проводить время вместе, и тогда Цзян Ваньинь то и дело закатывал глаза и тихонько презрительно фыркал, глядя, как Сюаньюй постоянно вьётся вокруг Серого Журавля, а тот совершенно не возражает, лишь иногда шутливо шлёпая юношу по руке кончиком веера или пальцев. Рядом со своим «другом» Сюаньюй совершенно преображался и расцветал, меньше заикался и почти всегда счастливо улыбался. Но чаще всё-таки они проводили время порознь, негласно разделившись на пары, и хозяин дома такое разделение старательно поддерживал: то ли не желал мешать личным беседам Цзян Чэна и Лань Сичэня, то ли сам хотел больше времени проводить наедине с Мо Сюаньюем. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, и однажды утром Цзян Чэн проснулся с одной единственной мыслью: «Пора». Дальше медлить нельзя, да и не имеет смысла. Он как никогда близок к цели, и ещё дольше оттягивать счастливый момент больше нет сил, о чём он, не долго думая, и сообщил сперва Лань Сичэню, а потом и Не Хуайсану с Мо Сюаньюем. Последний, услышав это, заметно погрустнел, но спорить не стал, и лишь послушно поплёлся собирать немногочисленные пожитки. Лань Сичэнь посмотрел ему вслед, быстро извинился и пошёл за юношей, чтобы немного подбодрить, и Цзян Ваньинь с Не Хуайсаном остались наедине. — Присматривайте за ним, — подал голос Серый Журавль, привычно обмахиваясь веером. — На его долю выпало слишком много, чего он не заслуживает. И… спасибо, что взялись подыскать ему новый дом. — Кстати, об этом, — Цзян Ваньинь чуть нахмурился, изучая его взглядом. — Почему ты не позволишь ему остаться здесь? Вы же… близки, это явно видно. Он бы наверняка обрадовался возможности быть с тобой. — Я бы с радостью согласился, Цзян-сюн, — Не Хуайсан мягко улыбнулся, но взгляд его был столь печален, что Цзян Чэн даже не обратил внимания на столь панибратское обращение. — Но, увы, это невозможно — ради его же блага. Ты же знаешь, слишком многие за мной охотятся, и далеко не все согласны ограничиться лишь парой вопросов. После смерти брата я о себе-то позаботиться могу с трудом, не говоря о других. Видишь, в какой упадок пришла при мне Нечистая Юдоль… Я потому и не взял больше ни учеников, ни последователей. К тому же, вы явно умеете сражаться лучше меня — я, по правде, не умею вовсе — и сможете его защитить, чего не смогу я. Нет, Цзян-сюн, лучше ему будет найти другой дом, и как можно дальше от меня. Ваньинь лишь хмыкнул в ответ, скрестив руки на груди. — И это меня ты обвинял в том, что я пытаюсь принимать решения за других? Впрочем, это не моё дело, и навязать мальчишку тебе я не могу. Будь по-твоему, понянчусь с ним ещё, пока не найду, куда пристроить. Но… Не Хуайсан прищурился, пристально разглядывая его поверх веера. — Но? — Услуга за услугу. О том, кто я, не должна узнать ни одна живая душа. Серый Журавль облегчённо рассмеялся, снова принявшись обмахиваться веером. — Что ж, молчание — не слишком большая цена за такое дело. Не переживай об этом: владея информацией, я не разбрасываюсь ею просто так. И твою тайну сохраню. Цзян Чэн кивнул и посмотрел туда, куда недавно ушли Мо Сюаньюй и Лань Сичэнь. — Ну, где они там? — ворчливо осведомился он, нетерпеливо прокручивая кольцо на пальце. — Нам уже пора.***
Они остановились в городке неподалёку от того места, где начинались непроходимые дебри, когда-то гордо именовавшиеся «дорогой к городу И». С того момента, как они покинули Нечистую Юдоль и хребет Синлу, прошло три дня, а уже завтра-послезавтра они, наконец, достигнут цели, и мысли об этом приятно щекотали Цзян Чэну нервы привычным охотничьим азартом. Мо Сюаньюй, непривычный к дальним переходам, да к тому же заметно расслабившийся за ту неделю, что они провели в гостях у Серого Журавля, сразу ушёл спать, а вот Ваньинь, напротив, спать не хотел совершенно, и решил остаться в главном зале гостиницы, где они остановились, ещё немного. Лань Сичэнь составил ему компанию. — Не лучше ли выспаться и отдохнуть перед завтрашним днём? — спросил он, с удивлением глядя на кувшин с вином, который принёс Цзян Чэну слуга. — И, мне кажется, пить в такой ситуации — не лучшая идея. Ваньинь лишь пожал плечами в ответ. — До города И ещё полтора дня пути. С Мо Сюаньюем — два. Даже если мы дойдём раньше, потратим остаток дня на то, чтобы осмотреться и подготовиться, прежде чем соваться тигру в пасть, — он усмехнулся, невольно подумав, как иронично это звучит. — Сегодня — последний шанс немного расслабиться, и я не хочу его упускать. — Как скажешь, — покладисто согласился Лань Хуань, кивнув. — Продолжим? Он имел ввиду их традиционные вопросы и ответы, которыми они, обычно, обменивались по вечерам. Иногда эти беседы прерывались попытками Лань Сичэня угадать, каким же духом является его собеседник, но ни разу он пока даже не подобрался к правильному ответу. — Да, давай, — Цзян Чэн пожал плечами, отпив вина. — Твоя очередь. Спрашивай. — Хм, что ж… — дракон задумался на секунду, потерев подбородок. Его взгляд остановился на кувшине. — Какое твоё любимое вино? Ваньинь рассмеялся от неожиданной очевидности вопроса. — "Ветер в лотосах". Такое делали там, откуда я родом. Твоё? — Я… — Лань Сичэнь замялся. — Я не пью вина. В Облачных Глубинах оно запрещено. — Да ну? — Цзян Чэн удивлённо вскинул брови. — Почему? Лань Хуань пожал плечами. — Не знаю, — честно ответил он. — Истоки многих правил уже забылись за давностью лет. Твоя очередь спрашивать. — Хм, что ж… — Цзян Ваньинь склонил голову к плечу, задумавшись. — Какая твоя любимая погода? — Солнечная и ясная, — не задумываясь ответил дракон. — Без ветра или чтобы он был не сильным. Словом, лучше всего подходящая для полёта. Твоя? — Гроза, — так же быстро ответил Цзян Чэн. — Я люблю грозу. Словом, погоду совершенно не лётную. Лань Сичэнь с мягкой улыбкой покачал головой, принимая шпильку, и задумчиво посмотрел на него. — Что? — Ваньинь закатил глаза, поймав его взгляд. Такой взгляд у дракона в последние дни бывал, когда его осеняла очередная догадка. — Хочешь снова попытаться угадать, кто я такой? — Кто знает… Быть может, ты — сам Сунь Укун*? Говорят, тот тоже любит грозы… — Лань Сичэнь чуть прищурился, пряча коварную улыбку в уголках глаз. — И выпить. Цзян Чэн от такого предположения аж поперхнулся, возмущённо уставившись на собеседника. — Я что, по-твоему, похож на обезьяну?! — вспылил он, с громким стуком поставив стопку на стол. — Ладно-ладно, не сердись, — рассмеялся Лань Хуань, примирительно подняв руки. — Я просто пошутил. Нет, разумеется, ты на него ничуть не похож. Тот известный шутник и проказник, чего явно не скажешь о тебе. К тому же, насколько мне известно, его духовным оружием является посох, а не кнут. Ваньинь ещё какое-то время возмущённо фыркал и бухтел, нервно теребя на пальце кольцо, которое то и дело вспыхивало фиолетовыми искрами, а Сичэнь молчал, потупив взор, терпеливо ожидая, когда вспышка гнева пройдёт. — Выпьешь со мной? — неожиданно спросил Цзян Чэн, успокоившись. — Всё-таки, здесь не Облачные Глубины, можно и поступиться немного правилами. Лань Сичэнь удивлённо моргнул, задумался на несколько секунд, после чего осторожно кивнул. — Я… думаю, можно попробовать. Услышав его согласие, Цзян Чэн буквально просиял и взмахнул рукой, подзывая слугу. — Тащи ещё кувшин и стопку этому господину, да пошевеливайся! Слуга раскланялся и поспешил уйти выполнять заказ, чтобы лишний раз не навлекать на себя гнев знатного господина, и вскоре вернулся со всем необходимым. Дождавшись, пока он уйдёт, Ваньинь плеснул ещё себе и налил собеседнику. — Не могу поверить, что ты никогда не пробовал вина, — он покачал головой, поднимая стопку. Лань Сичэнь осторожно взял свою, словно боялся, что она его укусит, принюхался и, зажмурившись, выпил содержимое, чуть морщась. Он поставил стопку и замер, прикрыв глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. — Ну? — нетерпеливо спросил Цзян Чэн, вглядываясь в его ровное лицо. — Как тебе? Дракон ничего не ответил, продолжая сидеть без движения, словно погрузился в медитацию. — Ты в порядке? — Ваньинь помахал рукой у него перед лицом, но так и не получил ответа. — Сичэнь? Он осторожно тронул Лань Хуаня за плечо, когда тот вдруг резко распахнул глаза и шумно втянул воздух, словно только что вынырнул из-под воды. — Твою ж!.. — Цзян Чэн невольно подпрыгнул от неожиданности, чуть не перевернув кувшин, но был пойман за запястье, которое сжали стальной хваткой. — Ауч… Спасибо. Ты как? И снова ответа не последовало. Лань Сичэнь молча сидел, уставившись на него и продолжая сжимать запястье. — Эм… Ты можешь уже отпустить меня, — ноль эмоций. — Эй, да ты меня вообще слышишь?! Пусти, говорю! Он попытался высвободить руку, но вместо этого его довольно грубо дёрнули вперёд, из-за чего он чуть не распластался грудью по столу. — Не отпущу, — заявил Лань Сичэнь. — Ч-чего? — Ваньинь удивлённо захлопал глазами. Ситуация, наверное, забавляла бы его, не будь он её непосредственным участником, а так вызывала лишь глухое раздражение. — Эй, да что с тобой? Только не говори, что ты захмелел с одной рюмки! Лань Сичэнь замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям, и кивнул. — Похоже на то. — Чего? — второй раз спросил Цзян Чэн, чувствуя себя крайне глупо. — Что-то ты не похож на пьяного… Эй, куда ты? Ты что творишь?! Лань Сичэнь, немедленно остановись и отпусти меня! Ему пришлось выкрикнуть это, потому что дракон неожиданно вскочил и, продолжая стискивать чужое запястье, куда-то решительно направился, сопровождаемый удивлёнными взглядами редких поздних посетителей. На возражения спутника он не обращал внимания совершенно. — Лань Сичэнь! Остановись! Отпусти меня! Да что же за проклятье, чтоб тебя! Куда ты направился? Стой! — Ваньинь всеми силами упирался, пытаясь достучаться до чужого рассудка. — Я найду его! — решительно заявил Лань Сичэнь, когда они уже были на окраине города. — Что? Кого? О чём ты? — Девятихвостого Лиса! — дракон резко остановился, из-за чего Цзян Чэн от неожиданности чуть не налетел на него, и развернулся к нему. В его глазах пылала такая решимость, словно несчастный Лис только что у него на глазах задушил несколько кур, самолично бережно выпестованных Лань Сичэнем, и теперь это было делом чести. — Эээ… — глубокомысленно заявил Ваньинь, шокировано глазея на него. — Дааа, конечно. — Я найду его! — повторил Сичэнь, гордо вздёрнув подбородок. — Ты ведь хочешь с ним поквитаться? Я найду его ради тебя! — О… Цзян Чэн сглотнул, совершенно не зная, как ему реагировать на подобное заявление. Происходящее напоминало какой-то фарс, и он совершенно не желал быть его участником. И как, скажите на милость, успокаивать пьяного дракона?! Ваньинь несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и растянул губы в самой доброжелательной улыбке, на которую был сейчас способен. — Разумеется, ты найдёшь его, Сичэнь. Мы же за этим и идём, помнишь? Но сейчас уже поздно… — Да, поздно, — дракон неожиданно по-детски улыбнулся, зачарованно глядя на губы Цзян Чэна. — Ты любишь ночь. Улыбайся чаще. Ваньинь глупо моргнул, пытаясь понять, как связаны эти реплики, и решил для себя, что искать логику в действиях спутника сейчас бессмысленно. — Сейчас уже поздно, и нам надо отдохнуть, — он продолжил с того места, откуда начал. — Так что давай вернёмся и… ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! Услышав слово «отдохнуть», Лань Сичэнь снова решительно кивнул и, не став дослушивать до конца, подхватил Цзян Чэна на руки, снова куда-то потащив, но на этот раз даже лишив его возможности сопротивляться этому. Правда, Ваньинь всё равно пытался, отчаянно размахивая руками и ногами. — Прекрати! Немедленно опусти меня на землю! Сичэнь, гром тебя раздери, ты меня вообще слышишь?! Я больше никогда не дам тебе притронуться к алкоголю, чтоб тебя!.. Куда ты на сей раз собрался?! — В Облачные Глубины, — ответил дракон на последний вопрос, полностью проигнорировав всё остальное. — Чего? — Цзян Чэн уже третий раз задал этот вопрос, от шока даже перестав сопротивляться. — Я заберу тебя в Облачные Глубины, — не моргнув и глазом заявил Лань Сичэнь. — Ты спрашивал меня, как долго я буду тебя защищать и не буду ли я скучать по семье, и я решил: я заберу тебя в Облачные Глубины. Это решит проблему. Я буду с семьёй, а ты будешь со мной. Ваньинь чуть не застонал в голос. Воистину, такая светлая мысль, столь же поразительно логичная, сколь и абсурдная, могла прийти только в пьяную голову… — Ладно-ладно, хорошо! Послушай меня, давай вот как мы поступим… Для начала, поставь меня на землю. Лань Сичэнь хмуро посмотрел на него и отрицательно помотал головой. — Почему нет? Проклятье, просто поставь меня на землю, я никуда не сбегу! — Точно? — недоверчиво спросил дракон, вызвав у Цзян Чэна очередной тяжёлый вздох. — Точно. Обещаю. Теперь отпустишь? Сичэнь недовольно сжал губы и всё-таки опустил его, но тут же снова вцепился в чужую руку, словно боялся, что Ваньинь нарушит обещание. Тот закатил глаза, морщась от боли («Сколько же силы в этих изящных тонких пальцах?!»), но на сей раз вырываться не стал. — Хорошо. Отлично. Теперь мы вернёмся в гостиницу. Мы ведь не можем оставить Мо Сюаньюя, верно? — дракон согласно покивал в ответ. — Мы вернёмся в гостиницу, дождёмся, пока он проснётся, поймаем Лиса и отправимся в Облачные Глубины. Согласен? Лань Сичэнь снова кивнул и всё-таки позволил отвести себя обратно. Вернувшись в гостиницу, Цзян Чэн бросил слуге пару монет, приказав ни в коем случае их больше не беспокоить, поднялся наверх и усадил Лань Сичэня на постель. — Вот так. Сичэнь, послушай, разве тебе не пора спать? Смотри-ка, уже поздно… Дракон удивлённо моргнул, разом забывая всё, что творил до этого, посмотрел за окно, задумчиво кивнул и тут же, как был, улёгся на кровать, закрывая глаза и засыпая в считанные секунды. Ваньинь только подивился такой скорости и невесть откуда взявшейся покладистости. Тяжело вздохнув, он стянул с Лань Сичэня обувь и верхнюю одежду и аккуратно укрыл его одеялом. «Никогда, НИКОГДА больше я не позволю этому дракону и близко подойти к алкоголю!»