***
Однако на следующий день им пришлось задержаться немного дольше. Раны Цзян Чэна, как и пророчил Мэн Яо, затягивались очень быстро, и на утро он уже вполне мог выдвигаться в путь, но, как назло, открылись шрамы Сичэня после очередного кошмара. Ваньинь проснулся от его крика, но, когда собирался уже привычно броситься на помощь, увидел, что он там будет, скорее лишним: над мечущимся в кошмаре драконом склонился его брат, удерживая его за руку и что-то утешающее шепча на ухо. Лань Хуань стиснул руку Мэн Яо, невнятно бормоча во сне, но всё-таки стих, и то, что кошмар ещё не прекратился, выдавало лишь учащённое хриплое дыхание. «Этот змей даже спящих умудряется увещевать…» — отчего-то открывшаяся картина заставила Цзян Чэна неприязненно кривиться, но он переборол в себе это чувство и подсел ближе. — Как он? Шрамы не открылись? Услышав его обеспокоенный голос, Гуанъяо поднял голову и заставил себя улыбнуться, покачав головой. — Открылись, но я вовремя успел, чтобы остановить кровь. Признаться, меня сейчас куда больше беспокоят не его шрамы, а эта новая рана. Что-то с ней не так. От неё буквально разит скверной, и она никак не желает затягиваться… Даже ваши раны уже в куда лучшем состоянии, как я могу посудить. Конечно, прошло слишком мало времени, чтобы говорить наверняка… Ваньинь нахмурился, бросив взгляд на шею спящего дракона. Рану надёжно скрывала от чужого взора наложенная Гуанъяо повязка, но что-то всё равно заставляло Цзян Чэна невольно поёжиться. — Не переживайте, господин Цзян, — поспешно сказал Мэн Яо, проследив направление его взгляда. — Возможно, я просто слишком сильно переживаю за брата и поэтому накручиваю себя, а разница в скорости вашего восстановления связана не в том, что его раны сильнее, чем кажутся, а в том, что это вы невероятно выносливы. Однако, даже если это что-то серьёзное, в Башне Кои ему точно сумеют помочь: наши лекари в своей искусности уступают разве что целителям Облачных Глубин Цзян Чэн сжал губы, метнув на него острый взгляд. — Надеюсь, что ты прав, — коротко бросил он.***
Из-за этого ночного происшествия выдвинуться они смогли только к полудню, когда уже даже Сюаньюй успел сам подняться без привычных тычков со стороны Ваньиня. Теперь идти приходилось гораздо медленнее: отряд заметно разросся, все трое раненых то и дело останавливались, чтобы отдышаться, да и необходимость следить за Сюэ Яном, который намеренно еле плёлся и то и дело спотыкался, не добавляла скорости путешествия. В результате к ночи они ушли совсем недалеко, и всё ещё чувствовали гнетущую атмосферу города И. На первый взгляд казалось, что Цзинь Гуанъяо прекрасно влился в их компанию. Он действительно к каждому мог найти подход, а на второй день путешествия даже смог приструнить откровенно издевавшегося Сюэ Яна, который намеренно спотыкался чуть ли не на каждом шагу. Искренне заботился об обоих своих братьях, следя, чтобы они не слишком уставали в пути, и даже с вечно мрачным и хмурым Цзян Чэном, казалось, смог найти общий язык. Но только «казалось». Мэн Яо Ваньиню откровенно не нравился. Он сам не знал, почему, но какая-то его часть внутри начинала скалиться и искрить, стоило только змею попытаться как-то заговорить с ним. И, похоже, напрягало присутствие Гуанъяо не только его: Сюаньюй буквально вцепился в посох, не так давно подаренный ему Цзян Чэном, и всячески избегал своего единокровного брата, стараясь не пересекаться с ним даже взглядами и вечно плетясь где-то в конце их маленького отряда. — Соберись, хватит витать в облаках! — недовольно прикрикнул Ваньинь на юношу, очередной раз сбив его с ног. — Или ты захотел ещё одну дырку в брюхе?! Спустя несколько дней после начала их пути он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова взяться за тренировки Сюаньюя, а тот оклемался и того раньше. Однако сам юноша мыслями был где-то далеко, занимался вполсилы, и это было совершенно не похоже на то, что было до города И. Конечно, Цзян Чэн не рассчитывал, что мальчишка так быстро освоит его науку, но тот словно и не старался, а огонь, горевший в его глазах раньше, если не потух окончательно, то еле-еле тлел. — Простите, — едва слышно прошелестел он, снова поднимаясь. — Можно закончить на сегодня? — Разумеется, нет! — раздражённо рыкнул Цзян Чэн. — Ты ничему не научишься, если будешь постоянно отлынивать! Встань в стойку, ну! — Полно, господин Цзян, — Гуанъяо, как всегда, сияя своей доброжелательнейшей улыбкой, подошёл к ним, приобнимая брата за плечи, из-за чего юноша вздрогнул и как-то болезненно сжался. — Вы слишком суровы к нему. Я знаю, на что способен А-Юй, и уверяю вас, что он старается соответствовать вашим требованиям. — Если ты считаешь, что знаешь всё, на что способен Сюаньюй, то в Башне Кои паршивейшие учителя! — тут же ещё сильнее взвился Виньинь. Губы Лань Сичэня невольно дрогнули в улыбке, когда он услышал эти слова. На первый взгляд могло показаться, что Цзян Чэн просто срывает злость на том, кто не вовремя оказался рядом, но дракон услышал то, что действительно было заложено в его словах: как он, в своей обычной, колючей манере на деле похвалил Сюаньюя, пытаясь сказать, что в мальчике сокрыт куда больший потенциал, чем привык видеть А-Яо. — Думаю, мы все сегодня устали, — Сичэнь поспешил вмешаться, чтобы предотвратить назревающий конфликт. — Возможно, Сюаньюй действительно не сможет сейчас в полную силу заниматься совершенствованием тела, но… Быть может, совершенствование духа сейчас у него выйдет лучше? На него уставились сразу три пары глаз с разными оттенками непонимания, и он, еле сдерживая улыбку, решил продолжить: — Сюаньюй, ты говорил, что так и не смог сформировать Золотое Ядро. И коль уж скоро Ваньинь взялся тренировать твоё тело, думаю, я мог бы помочь тебе с другой стороной совершенствования. Если, конечно, ты и твой нынешний учитель не против. Он церемониально поклонился Цзян Чэну, как кланяются наставнику, чем вызвал у того смущённое фырканье. — Делайте, что хотите, — буркнул он, скрестив руки на груди. Сюаньюй неловко улыбнулся, благодарно глядя на него, и поспешно выбрался из полуобъятий брата, юркнув под защиту спокойной ауры Сичэня. — Спасибо, господин, — он поклонился дракону, но был пойман тем за локти. — Пожалуйста, Сюаньюй, хватит, — мягко улыбнулся он. — Мне кажется, мы уже достаточно долго друг друга знаем. Не нужно постоянно кланяться и благодарить за всё. Юноша удивлённо моргнул и сильно смутился от этих слов. — Х-хорошо… Простите, господин. Я благодарен вам за вашу доброту и за то, что взялись обучать меня. Но, боюсь, в этом плане я безнадёжен. — Ваньинь так не считает, — с мягкой улыбкой возразил Сичэнь. — И я тоже.***
С этого дня Лань Сичэнь взялся за обучение Сюаньюя наравне с Цзян Чэном. Ваньинь помогал юноше развиваться физически, но был слишком нетерпелив и вспыльчив, чтобы заниматься с ним духовной стороной совершенствования, и здесь на помощь приходил Сичэнь. Однако огонь, зажегшийся было поначалу в глазах юноши, когда он услышал предложение дракона, снова быстро угас, и он вновь перестал стараться. Каждый раз, когда они занимались, вместо того, чтобы погрузиться в медитацию и постигать себя, Сюаньюй нетерпеливо ёрзал, вертелся по сторонам и пытался поскорее сбежать, чем вызывал у Сичэня лишь печальный вздох. Лань Хуаню казалось, что он видел чуть больше остальных. Что дело было отнюдь не в неспособности юноши сконцентрироваться или в его нежелании заниматься. Сюаньюй словно бы боялся чего-то… Сичэнь не знал, какие демоны терзают душу этого мальчика, но он боялся их до одури. Боялся настолько, что всеми силами бежал от себя. И, отчаявшись, дракон решил обратиться за помощью к тому, кто знал юношу гораздо дольше него самого и глубоко запал ему в душу. — А-Яо, можно с тобой поговорить? Цзян Ваньинь снова нещадно гонял Сюаньюя по поляне, наставляя ему новых и новых синяков на теле, поэтому они оба не могли слышать разговор братьев. — Конечно, — Гуанъяо кивнул, откладывая свои дела. — Тебя что-то тревожит, брат? Сичэнь глубоко вздохнул, думая, как ему сформулировать свою мысль. — Это касается Сюаньюя. Мальчик отнюдь не безнадёжен, как можно было бы по нему сказать, но он словно боится заглянуть в собственную душу. Похоже, что-то глубоко ранило его, и он боится не то что открыться кому-то — боится сам посмотреть на эту рану. А-Яо, я знаю, что между вами… не всё было гладко, но ты знаешь его дольше и лучше меня, и всё ещё дорог ему. Пожалуйста, поговори с ним. Твои слова важны для него, к тебе он прислушается. К его удивлению, Цзинь Гуанъяо охотно кивнул, легко соглашаясь на его просьбу — даже убеждать не пришлось. — Конечно, брат. А-Юй — хороший мальчик, и мне… действительно жаль, что с ним так получилось. К сожалению, я никак не мог помочь ему в той ситуации, но если могу помочь сейчас — я с радостью сделаю это, — он тепло улыбнулся. — Я рад, что он смог найти новых друзей в вашем лице, брат. Спасибо, что заботитесь о нём. — Это не то, что стоит благодарности, А-Яо, — Сичэнь покачал головой, задумчиво посмотрев на то, как Ваньинь опять отчитывает зазевавшегося юношу. Забавно, но изначально они думали, что не будут вечно таскаться с ним, что это лишь временная мера, пока они не найдут ему новый дом, но теперь уже Лань Хуань не верил в это. Он сильно привязался к Сюаньюю, не хотел больше прощаться с ним навсегда и уже подумывал о том, чтобы предложить ему остаться и учиться в Облачных Глубинах, когда всё закончится. Почему-то ему казалось, что такой тихий и скромный юноша приживётся там и — кто знает? — возможно, сможет найти новых друзей.***
— А-Юй, ты не мог бы мне помочь? Думаю, нам стоит собрать ещё немного хвороста, иначе до утра может не хватить, — как только тренировка была закончена, Гуанъяо подошёл к младшему брату, отзывая его в сторону под благовидным предлогом. Сюаньюй неуверенно оглянулся на своих заступников, словно ища у них поддержки, но Сичэнь уже завёл о чём-то разговор с Цзян Чэном, чтобы отвлечь, понимая, что иначе он не даст А-Яо поговорить с юношей. Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть и уныло поплестись за змеем. — А-Юй, я хотел поговорить с тобой, — когда они отошли достаточно далеко от лагеря, Мэн Яо остановился и положил юноше руку на плечо, заставляя посмотреть себе в глаза. — Мне важно, чтобы ты правильно меня понял. Между нами многое произошло, но я не держу на тебя зла. Я рад, что ты в порядке, и что ты смог найти новых друзей, которые заботятся о тебе, — он не сдержал усмешки, оглядываясь туда, где в отсветах пламени оживлённо о чём-то спорили две фигуры. — Признаться, я даже немного завидую им в том, что они могут заботиться о тебе так, как я не смог. А-Юй… прошу, прости меня. Юноша крупно вздрогнул, вскинувшись, и изумлённо округлил глаза. — Н-нет, что ты, Цзинь-сюн! — испуганно залепетал он. — Тебе не нужно извиняться! Это… это я, я во всём виноват! Я совершил ужасную ошибку… Гуанъяо мягко удержал его за плечи, с улыбкой глядя ему в глаза. — Всё хорошо, А-Юй. Как я уже сказал, я не сержусь на тебя. Я рад, что между нами больше нет недопонимания. Сюаньюй буквально засиял, радостно закивав. — Спасибо! Спасибо, Цзинь-сюн! Ты так добр ко мне!.. Гуанъяо улыбнулся ему, ласково потрепав по щеке. — Ну-ну, довольно. Брат прав: тебе стоит перестать постоянно перед всеми извиняться и благодарить за всё подряд. Идём обратно, пока нас не потеряли. Ах, да, ещё кое-что… — уже развернувшись и сделав шаг к лагерю, он резко остановился, пристально посмотрев на юношу. — Ты ведь никому не рассказывал о том, что видел в Башне Кои? Радость схлынула с лица Сюаньюя вместе с краской, уступив место ужасу. — Н-нет… Я же клялся тебе! Я ничего не рассказал… — Вот и хорошо, — Мэн Яо тут же снова тепло улыбнулся ему. — Пусть это так и остаётся нашей маленькой тайной. Идём!