Владыки лазурно-белых небес

      Поговорить им так и не удалось. Всю дорогу Ваньинь мчался так, что Сичэнь только и мог, что пытаться поспевать за ним — о разговоре в таких условиях не могло идти и речи. Когда же они добрались до Башни Кои, их уже ждал сгорающий от нетерпения Цзинь Гуанъяо.       — Брат, господин Цзян! Вот и вы, наконец, — он облегчённо выдохнул и тут же поспешил нацепить привычную вежливую маску. — Желаете отдохнуть с дороги?       — Нет, — отрезал Цзян Чэн. — Собрание и так откладывалось слишком долго по моей вине. Покончим с этим поскорее.       Цзинь Гуанъяо вопросительно посмотрел на брата. Лань Сичэнь лишь обречённо вздохнул и согласно кивнул.       — Не будем более заставлять ждать.       — Как пожелаете, — Цзинь Гуанъяо вежливо улыбнулся. — Тогда прошу следовать за мной.       Он провёл их по извилистым коридорам, по пути распорядившись слугам, чтобы те пригласили и сопроводили прочих уважаемых господ, и к тому моменту, как они добрались до зала совещаний, за длинным столом уже сидели Не Хуайсан, Лань Ванцзи и Вэй Усянь, снова нацепивший маску. Незнайка то и дело недоумевающе косился на него, словно не понимал, кто это и что он тут забыл, но успешно сдерживал своё любопытство, лишь продолжал нервно теребить веер.       А вот Цзян Чэн сдерживаться не стал. Лань Сичэнь удивлённо посмотрел на него, когда он застыл на пороге, смерив избранника Ванцзи странным, нечитаемым взглядом, и скривил губы в презрительной усмешке.       — Позвольте узнать, что же это за прославленный заклинатель, несомненно, обладающий непревзойдёнными талантами, что заслужил право находиться здесь подле одного из Нефритов, и отчего он мне не знаком? — насмешливо протянул он, продолжая сверлить Вэй Усяня далеко не самым доброжелательным взглядом.       Лань Сичэнь недоумённо косился на Ваньиня. Если он действительно не знает этого человека (а он ведь не знает, верно? не может знать…), то чем вызвана такая жгучая неприязнь?       — Это… — Цзинь Гуанъяо на секунду замялся, оглядываясь на Вэй Усяня. — Признаться, я и сам не знаю. Я не задавал лишних вопросов, поскольку этот человек пришёл вместе с братом и вторым господином Лань, но… Брат, может, теперь представишь нас?       Не Хуайсан не проронил ни слова, лишь сложил веер и с любопытством переводил взгляд с одного из присутствующих на другого. В конце концов три пары глаз заинтересованно уставились на Сичэня, ожидая разъяснений.       Он вздохнул и уже открыл было рот, чтобы дать их, когда Вэй Усянь вдруг сам заговорил:       — Можете звать меня Юаньдао.       Он с весёлой усмешкой посмотрел на Цзян Чэна, и тот презрительно фыркнул. Старая глупая шутка Вэй Усяня, которую из присутствующих могли понять лишь он да Лань Ванцзи… Лань Хуань удивлённо посмотрел на супруга брата, когда тот представился этим непривычным именем, но промолчал.       — Я… хорошо знаю Девятихвостого Лиса, — продолжал тем временем Вэй Ин. Пусть он и подбирал слова тщательно, чтобы не вызывать новых вопросов, речь его всё равно звучала бодро и без запинок. — И мог бы быть вам полезен в вопросах Печати.       Лань Ванцзи добавил:       — Я ручаюсь за него.       Поручительство Второго Нефрита и явное расположение первого исчерпали все вопросы. Даже Цзян Чэн, пусть и хотел сперва что-то добавить, всё же счёл за лучшее смолчать.       — Что ж, если вопросов больше не осталось, давайте приступим к обсуждению, — улыбнулся Цзинь Гуанъяо, жестом приглашая всех за стол.       Когда все уже расселись, дверь тихо скрипнула, впуская ещё одного человека. Хрупкого юношу с тонкими, в чём-то даже женственными чертами. Лицо его щедро покрывали белила, губы ярко алели помадой, а щёки — румянами, глаза были аккуратно подведены — красился он, как иной девушке и не снилось. За всем этим слоем макияжа Лань Сичэнь даже не сразу узнал его…       — Сюаньюй? — невольно ахнул он.       Юноша учтиво поклонился, скромно потупив взгляд.       — Прошу прощения, я опоздал.       Лань Хуань кинул быстрый взгляд на Не Хуайсана: как он отреагирует? Но Незнайка лишь обмахивался веером, скользя рассеянным взглядом по комнате, словно бы не понимал, как тут оказался, и совершенно не обращал на вошедшего внимания.       Ваньинь окинул Мо Сюаньюя придирчивым взглядом и тихо фыркнул.       — И чего это вдруг ты так вымазался? — грубовато спросил он, как-то слишком уж пристально разглядывая его. Пытаясь понять, сдержал ли Змей обещание… — Словно настоящее лицо спрятать пытаешься.       — Господин Цзян, не стоит судить столь поспешно, — мягко сказал Цзинь Гуанъяо. — Если А-Юю нравится краситься, то почему нет? Я буду лишь рад дать ему всё необходимое.       — Ага, ты у нас прямо образец заботливого брата, — протянул Цзян Чэн, откинувшись на стуле. — Когда вышвыривал его из Башни, тоже на дорожку с собой заботливо мешочек косметики сунул?       При этих словах Сюаньюй вздрогнул, втягивая голову в плечи, а улыбка Цзинь Гуанъяо немного дёрнулась, выдавая, что удар пришёлся в цель. Цзян Ваньинь тем временем продолжал:       — Я не понимаю, зачем ты его притащил сюда? То, что он был в городе И, видел Печать Тьмы и Сюэ Яна, не даёт ему ни знаний, ни воли, ни права решать их судьбу. Мальчишка вряд ли нам в чём-то будет полезен, так к чему впутывать его во всё это?       Лань Сичэнь пристально вглядывался в лицо Цзян Чэна. Слова его звучали грубо, но дракон отчётливо видел скрывавшийся за ними мотив. Печать Тьмы — артефакт древний, могущественный и тёмный, обладавший устрашающей силой и собственной волей. Все, кто оказывался затронут им, подвергали себя большой опасности. И если сидевшие за столом уже давно вляпались в это дело по самые уши, то замешивать сюда Сюаньюя и впрямь не следовало ради его же блага…       — Я согласен, — неожиданно подаёт голос «Юаньдао». — Чем меньше людей в это впутаны — тем лучше.       Цзинь Гуанъяо всплеснул руками, словно оправдываясь.       — Нет-нет, вы неверно поняли! Должно быть, это моя вина… Разумеется, я не собирался вмешивать А-Юя в это дело. Но зная, сколь тёпло относятся к нему брат и господин Цзян, я лишь хотел, чтобы они воочию убедились, что я сдержал обещание и заботился о нём как следует. А-Юй, прости, что потревожил тебя. Ступай пока к себе, позже у тебя будет время поговорить со своими покровителями.       Мо Сюаньюй неловко кивнул, поклонился собравшимся, задержавшись ненадолго взглядом на Не Хуайсане (тот никак не отреагировал, продолжая обмахиваться веером), и вышел вон так же тихо, как вошёл. Когда он уже стоял в дверях, его неожиданно настиг голос Цзян Ваньиня:       — Сюаньюй!       Юноша покорно остановился и посмотрел на своего благодетеля. Тот смерил его взглядом, чуть хмурясь, и коротко сказал:       — Не прячь лица.       Губы юноши чуть дрогнули в тени улыбки, и, поклонившись ещё раз, он молча скрылся за дверью.       — Это же… Мо Сюаньюй? — Не Хуайсан чуть наморщил лоб, словно бы напрягая память. — Помню, был большой скандал, после которого его выгнали из Башни Кои… Цзинь-сюн, почему же он снова здесь, и ты привечаешь его, как дорогого гостя? Разве, он не оскорбил тебя тогда?       — Это в прошлом, Хуайсан, — мягко улыбнулся Мэн Яо. — Сейчас он здесь действительно на правах гостя. А-Юй рискнул жизнью, прикрыв собой брата. Мы оба обязаны ему, и я могу отринуть личную обиду, чтобы воздать ему должное по заслугам.       Лань Сичэнь почувствовал на себе пристальный взгляд Серого Журавля, и от этого стало несколько не по себе.       — Вот оно как, — протянул Не Хуайсан. — В таком случае, я тоже должен поблагодарить этого юношу за спасение жизни брату. Столь отважный поступок от столь робкого человека поистине заслуживает восхищения.       Он несколько раз сложил и разложил веер, задумчиво разглядывая его, и, тяжело вздохнув, сокрушённо добавил:       — Я бы, наверное, так не смог, мне бы никогда не хватило духу!       Цзинь Гуанъяо лишь улыбнулся в ответ и перевёл взгляд на остальных.       — Господа, прошу, давайте же вернёмся к делу. Нам предстоит решить, что нам делать с преступником Сюэ Яном, и как лучше поступить с Печатью Тьмы.       — Э, постой-постой-постой! — снова встрял Не Хуайсан. — Я понимаю, почему здесь господин Цзян и брат: они нашли и поймали Сюэ Яна. Я могу понять, почему здесь ты: именно тебе пришлось удерживать эту злую силу. Я понимаю так же, почему здесь второй господин Лань: его сила и ум бесспорны. Я даже могу понять, почему здесь… эээ… его спутник: если верить поручительству достопочтимого Второго Нефрита — а не верить ему у нас нет никаких оснований — знания этого человека могут помочь. Но чего я никак не пойму, так это зачем тут я? Брат, ты же знаешь, я не обладаю ни выдающимися навыками, ни силой, ни умом! Право слово, в этом деле я вам абсолютно бесполезен. Я не знаю, я правда ничего не знаю!..       — Хуайсан, полно, — мягко улыбнулся Цзинь Гуанъяо. — Я и второй брат здесь не только потому, что уже замешаны в этом деле, но и на правах владык Земель Птицы и Дракона, и ты здесь по тому же праву. Это важное решение, которое затронет всех, и тебе так же должно присутствовать.       — Ах, не знаю, не знаю! — Незнайка суетливо замахал руками. — Примите какое-нибудь решение, пожалуйста, я поддержу любое! В этом вопросе я всецело полагаюсь на мудрость братьев.       Цзян Чэн тихо фыркнул, слушая его излияния. До чего же жалкое зрелище… Даже Лань Сичэнь, всегда хорошо разбиравшийся в людях и умевший видеть сквозь различные маски своих братьев, поневоле задумался: неужто это всё ещё искусная игра на публику или Хуайсан действительно ничего не знает?       — В любом случае, тебе придётся остаться, — он покачал головой. — Хуайсан, как владыка и покровитель Земли Черепахи, ты должен знать то, что будет обсуждаться здесь.       Незнайка печально вздохнул, снова нервно теребя веер.       — Брат не оставляет мне выбора…       Цзинь Гуанъяо терпеливо улыбнулся.       — Если это всё и возражений больше не предвидится, господа, давайте, наконец, приступим.

***

      Они спорили вот уже битый час, но так и не могли прийти к общему соглашению. Несколько раз прерывались, успокаивались, но потом спор разгорался с новой силой, голоса становились всё громче, грозя перейти на личности или в потасовку. Ваньинь настаивал, что Печать Тьмы должна быть уничтожена, а Сюэ Ян — казнён. В этом он был убеждён бескомпромиссно и не желал слушать иное. Цзинь Гуанъяо же осторожно отвечал, что Печать Тьмы — артефакт могущественный, и сила его до конца неизведанна, и неизвестно, к чему приведёт её уничтожение. Её стоит сперва изучить, а Сюэ Ян может помочь в этом. «Юаньдао», как ни странно, был на стороне Цзян Чэна и утверждал, что Печать Тьмы и вовсе не должна была существовать; Ванцзи не сказал ни слова за всё это время, но, очевидно, поддерживал супруга. Лань Сичэнь же был склонен согласиться с А-Яо: когда речь заходит о подобных силах, действовать надо с крайней осторожностью. Хотя он и не был уверен, что стоит рисковать и оставлять Сюэ Яна в живых. Не Хуайсан же соглашался то с одной, то с другой стороной, и всё чаще повторял: «Не знаю, ох, не знаю!..»       Через несколько часов обсуждений, когда день уже клонился к закату, все были вымотаны, взвинчены (особенно Ваньинь) и нетерпимы.       — Предлагаю взять паузу, — устало выдохнул Цзинь Гуанъяо. — Так мы не придём к единому решению. Нам надо отдохнуть, ещё раз всё обдумать, взвесить все аргументы «за» и «против». Предлагаю сейчас разойтись и снова встретиться завтра, на свежую голову. Слуги проводят вас в ваши комнаты или куда вы пожелаете и обеспечат всем, что вы потребуете.       Не Хуайсан тут же активно закивал, соглашаясь с предложением, а Цзян Ваньинь громко фыркнул, но спорить не стал. Остальные молча согласились, и вскоре все разбрелись по своим комнатам.       — А-Яо, — Лань Сичэнь остановил младшего брата. — Я бы хотел поговорить с Сюаньюем, пока есть возможность. Ты позволишь?       Цзинь Гуанъяо понимающе улыбнулся.       — Тебе не нужно спрашивать об этом, брат. И я не вправе запрещать. Идём, я провожу тебя.       Он провёл Лань Сичэня через сад в то крыло, где находились его собственные покои. Комната Сюаньюя оказалась совсем рядом, через стену. Цзинь Гуанъяо остановился возле двери и постучал.       — А-Юй? Господин Лань хочет поговорить с тобой. Мы войдём?       За дверью послышалась возня, и через несколько секунд она широко распахнулась, являя миру растрёпанного юношу с немного смазавшимся макияжем. Похоже, он попросту уснул, как был, и теперь не успел привести себя в порядок…       — Господин Лань! — глаза Сюанья буквально засияли живым блеском, когда он увидел одного из своих благодетелей.       Цзинь Гуанъяо с мягкой улыбкой посмотрел на него и кивнул брату.       — Я оставлю вас, — негромко сказал он и ушёл к себе.       Сюаньюй же поспешно отошёл в сторону от двери, давая войти дорогому гостю. Комната, которую отвёл ему А-Яо, была просто огромной, словно бы гостил здесь не деревенский дурачок, а глава какого-нибудь именитого клана, но обжитой была лишь её малая часть: кровать, столик с зеркалом подле неё, да шкаф, где сиротливо весели пара вещей — от новых Сюаньюй старательно отказывался.       Лань Сичэнь огляделся, подмечая детали. На столике перед зеркалом был завал из различной косметики и лежали несколько масок, одна другой ярче и вычурнее.       «Я и не знал, что Сюаньюю нравится… А, собственно, что я о нём знал?»       Лань Хуань остановился, глядя на юношу, что неловко переминался с ноги на ногу.       — Сюаньюй, тебе хорошо здесь живётся? — прямо спросил он. Тот в ответ активно закивал, слабо улыбаясь.       — Я в порядке, господин Лань, — торопливо проговорил он, словно бы заученный ответ. — Всё просто прекрасно! Только… скучал.       Он тихо шмыгнул, выдавив из себя последнее признание, и смущённо отвёл взгляд.       — Сюаньюй, почему ты не говорил, что тебе нравится краситься, пока мы путешествовали?       Лань Сичэнь вспомнил, что, когда они впервые встретили его в деревне Мо, юноша тоже был в макияже висельника, но с тех пор он больше не проявлял тяги к подобному, и дракон решил, что это было следствием помутнения рассудка от бесконечных издевательств и страданий. Но здесь юноша явно не знал ни в чём отказа…       Внезапная догадка озарила его.       — Если ты стеснялся просить денег на косметику, то не стоило. У нас была возможность обеспечить тебя.       Мо Сюаньюй опустил голову, а уголки губ его дёрнулись, словно бы он сам не определился, хотел он заплакать или улыбнуться.       — Спасибо, господин Лань, — прошептал он. — Простите… Должно быть, я разочаровал вас так же, как господина Цзян.       Лань Сичэнь мягко положил руку ему на плечо, пытаясь ободрить.       — Ничего подобного. У всех разные увлечения и желания, в этом нет ничего зазорного. Уверен, Ваньинь тоже понимает это.       — Н-но он сказал… — запинаясь начал Сюаньюй, но так и не договорил.       — Он не имел ничего плохого, — улыбнулся Лань Хуань. — Он тоже переживал за тебя, поверь. Просто выражает он это… несколько своеобразно.       Юноша несмело улыбнулся, робко поднимая на него взгляд, и дракон почувствовал, как у него ослабевает тревога и отступает страх.       — Хочешь прогуляться по саду? — предложил он. — Вечером там очень красиво. Расскажешь, как тебе здесь живётся.       По тому, как зажглись глаза Мо Сюаньюя, Лань Сичэнь понял, что попал в точку. Очевидно, он тоже любил всё красивое…       — С удовольствием…