Проводник, или как гулять по изнанке.

Белый тополиный пух витал в воздухе вызывая проклятья у хронических аллергиков и мечтательные вздохи у безнадёжных романтиков. Он собирался пушистыми кучками у корней Дуба и под крыльцом, соседствуя с синими «Фениксами». Клочьями тополиные семена свисали с кривых веток околозаборовых кустов, напоминая пену из ванны, каким то образом оказавшуюся прилепленной на листья. Белый Кот подпрыгивал и ловко прибивал лапой к земле парящие в невесомости пушинки. Довольно урчал, приминая добычу лапами. В разные стороны разлеталась трава от его когтей в те моменты, когда Кот забывался, слишком сильно впиваясь в мягкую землю. Устав гоняться за бесконечно мельтешащими семенами, Кот вальяжно, ни на что больше не обращая внимание, прошествовал к крыльцу. «Фениксы» под ступенями попытались было трепыхнуться, отчаянно шурша. Кот тут же подпрыгнул, выгнув спину и грозно зашипел. «Фениксы» предупреждение не уловили, продолжая поползновения. Кот пригнулся, следя круглыми глазами за особо наглым пакетом, пока тот не вылетел на прогалину сбоку от крыльца, а потом одним длинным прыжком настиг и придавил шуршащее полиэтиленовое существо к земле. Длинные когти быстро сделали своё дело и от поверженного врага остались лишь жалкие подрагивающие на ветру лоскутки. Припугнутые «Фениксы» больше не вылезали. С чувством выполненного долга Кот проскакал по ступенькам и скрылся внутри Дома. *** Кузнечик шёл по коридорам Старших тихо, почти крадучись, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания. Он направлялся в комнату Седого. Прошлое задание он уже выполнил — Седой приказал ему после каждой плохой мысли сочинять несколько строк стихотворения два дня к ряду. Любого, не важно о чём, можно даже не в рифму, главное, не забыть его целиком. Его смысл, и причину появления. Не то, чтобы, конечно, его часто посещали нехорошие мысли, но даже так на пару абзацев уже хватило. Вдруг одна из дверей комнат Мавра, которые Кузнечик сейчас проходил, резко открылась, ударившись о стену и оттуда вылетелабелая кошка со сверкающими ярко-жёлтыми глазищами. Вслед кошке понеслась крепкая брань и из комнаты выскочил Гвоздь. Замахнулся, и пустил вдогонку удирающему животному пустую жестяную банку. Банка цели не достигла, покатилась по коридору, громко скрежеща. Кузнечик вжался в стену, онемело глядя на матерящегося старшеклассника. — Сука, чёртов кот! Гореть тебе в аду, скотина полоумная! Ещё хоть раз увижу — пришибу, честное слово, шкуру спущу! Тут Гвоздь заметил Кузнечика, который как застыл, так и стоял, не смея даже вздохнуть. — А ты чего здесь ошибаешься, а?! Тоже гадить пришёл? Вали отсюда, малявка, пока ремнём не отходил! Мальчик подскочил, вжал от страха голову в плечи и припустил что было духу. Мимо мелькали разрисованные двери, заляпанный паркет кружился перед глазами, а в спину доносились обрывки обещаний Гвоздя. Кузнечик начал задыхаться, от страха по большей части, поэтому остановился, привалившись к стене. Огляделся, и понял, что он добежал почти до самой двери. Кузнечик отлип от стены, аккуратно постучал носком ботинка по косяку. Дождался разрешающего «войдите» по ту сторону двери, ударил пяткой по ручке и скользнул в темноту. *** Седой медитировал над плетёными амулетами, слегка морщась и слушая чьи то отдалённые полные негодования крики, когда под дверью завозились. Он поднял взгляд на щель между полом и деревом створки в которую нагло лезла белая пушистая лапа. Вскинув брови, Седой отложил недоплетенную фенечку в сторону и принялся наблюдать за дальнейшими действиями кошачьей конечности. У альбиноса не было никаких сомнений, что это именно тот кот, который буквально пару дней назад тихонько прокрался по карнизу к его окну, проник в комнату и самозабвенно наблюдал за его рыбьими питомцами. Потом, правда, Седой не удержался и прыснул, чем спугнул наглеца, но после он ещё не раз наблюдал за котом, пока тот гонял по двору воробьёв и храбро кидался на целофановых «Фениксов». А теперь этот самый кот скребётся в его дверь. Судьба, не иначе. Наконец, коту надоело крутиться вокруг да около и ждать, пока ему откроют, поэтому он вытянул лапы обратно. Седой даже немного расстроился, что столь забавное зрелище прекратилось. Так хоть какое то разнообразие, а то сидит всё на одном месте. Скука смертельная, если честно. Не всегда, конечно, но бывает такое, что прям накатывает, что хоть вены режь, честное слово. Вдруг в дверь ударяется что то тяжёлое и скребёт по поверхности когтями. Седой настораживается, подвигая ближе к себе тарелку с огрызками яблок. Не грозное оружие, но хоть что то. В крайнем случае отшвыряется от названного гостя всяким мусором, которого в его комнате навалом. Ручка двери конвульсивно дёргается, затем ещё раз и ещё, словно кто то игрался с ней, легонько ударяя по самому кончику. Замок щёлкал, всё никак не раскрываясь до конца. Седой поморщился от неприятного звука, но тут дверь раскрылась уже полноценно. В полосе света показались крупные уши и любопытный чёрный нос. Кот засунул голову в образовавшуюся щель и внимательно осмотрел помещение и Седого, обперевшегося о руки и подавшегося вперёд. Тихонько фыркнув, котяра проскользнул внутрь целиком, ненавязчиво задев хвостом створку, отчего она вновь защёлкнулась. Седой сидел неподвижно, представляя себя древнегреческой гипсовой статуей.Кот, так и не дождавшись запрета, аккуратно, по большой дуге обогнув белобрысого, проскользнул прямиком к светящемуся изнутри аквариуму.Животное осело на задние лапы, обернув вокруг них пушистый хвост и зачарованно залипло на медленно передвигающиеся за стеклом чёрные треугольники. Седой осторожно потянулся к пачке сигарет, валяющейся на пледе, так же внимательно следя за внезапным визитёром.Если честно, Седой не знал почему ещё не прогнал наглого кота. Вся остальная живность Дома, даже крысы, прекрасно знали, что в его комнату им путь заказан, поэтому даже не пытались пробраться сюда. Поэтому поначалу Седой даже не знал как реагировать на столь дерзкое поползновение, а чуть позже Кот даже, можно сказать, заинтриговал его. Потому что раз лезет куда нельзя — значит не знает правил, раз не знает — значит не местный, а любое не здешнее жуть как интересовало и в то же время пугало Домовских детей. Седой себя к детям уже давно не относил, но в отличии от других его не так сильно пугал внешний мир, особенно если сравнивать с некоторыми… Нет, он, конечно, боялся. Но то боязнь скорее происходила от незнания, а не суеверия, что тоже встречалось в стенах такого места как Дом. Ни уроки истории, ни просветительские собрания, от которых толку не было совершенно, а от того он на них не ходил, не могли в полной мере объяснить детям Дома что же такое эта самая так пугающая их Наружность. Седовласый помял в пальцах сигарету и вздохнул. Кот, словно почувствовав взгляд альбиноса, плавно перевёл взгляд ядрёно-жёлтых глазищ на обитателя комнаты. Седой аж вздрогнул от неожиданности, подхватил выпавшую из пальцев сигарету и не с первого раза подкурился. Глубоко вздохнул, чуть не закашлявшись, шумно выдохнул, развеивая дым по комнате, успокоил не пойми от чего разволновавшееся нутро и поманил Кота пальцем. Кис-кискать ему он посчитал глупым. Слишком уж глубокими ему показались жёлтые омуты. Слишком разумными для обычного Кота. Кот, ожидаемо, с места не сдвинулся. Лишь дёрнул усами и отвернулся к стеклу. Седому даже показалось, что он услышал пренебрежительное фырканье. Растерянно оглянувшись, Седой зацепился взглядом за стоящую на тумбочке тарелку с кружочками слегка подсохшей копчёной колбасы. Подцепил длинными пальцами и поставил на небольшом отдалении от подстилки на которой сидел, сбоку от аквариума, в таком месте, что от порога не увидеть. Кот продолжал игнорировать копошение с его стороны, но Седой так просто сдаваться не хотел. Тем более на его территории. Постучал ногтем по краю блюдца для привлечения внимания. Звук вышел неожиданно громким, возможно потому, что тишину в комнате прерывал лишь едва слышный коридорный гвалт, да работа аквариумного фильтра. На этот раз Кот даже подскочил и заозирался по сторонам, ища источник шума, а когда уткнулся взглядом в довольное лицо Седого, выгнул дугой спину и негодующе зашипел. Парень тут же спрятал улыбку, нацепив маску безразличия, лишь снова едва заметным движением задел тарелку с колбасой и принялся вновь перебирать уже готовые обереги, изредка тряхивая пепел прямо на плед. Кот скептически осмотрел издалека предложенное угощение, заинтересованно повёл носом и настороженно подошёл ближе, обогнув аквариум с другой стороны. Седой успешно делал вид, словно не замечал его, мельком подглядывая за действиями посетителя. Кот же в свою очередь очень аккуратно приблизился, и, вытянув когтистую лапу, стащил один кружок. Подхватив тот зубами, спешно ретировался подальше, скрывшись в полумраке комнаты меж пустых бутылок и кадок с полузасохшими растениями. В силу возможностей, Седой был не очень хорошим садоводом. Коту не удалось слиться с обстановкой — мешала светлая шерсть. Прикончив один кусочек, визитёр всё так же настороженно приблизился к тарелке. Седой не выдержал и картинно вздохнул: — Да не бойся ты, не съем я тебя, ну правда. Кот выразительно округлил глаза и дёрнул хвостом, но потом, видимо, плюнул на всё и с урчанием набросился на оставшуюся колбасу. Седой победно ухмыльнулся. В дверь постучали. *** Колбаса коту очень даже нравилась. Особенно копчёная. Можно было бы сказать, что он её обожал, если бы у него была возможность высказаться. Беловолосый коту не то, чтобы нравился… но, так уж и быть, пока даёт колбасу, можно и потерпеть столь пристальный интерес. В дверь постучали, а беловолосый встрепенулся: — Войдите! На пороге, в обрамлении коридорного света, ярко контрастирующего с комнатным полумраком, появился детский силуэт. Кот, заметивший это краем глаза и уже прикончивший колбасу, быстренько шмыгнул за аквариум. — Привет, Седой! — чёрная фигура пнула дверь и та мягко закрылась за её спиной. Кот высунулся из-за аквариума, чтобы было видно пришедшего. Это оказался малец, которому определённо перевалило за первый десяток, а стало быть, угроза ещё присутствовала. Уж кот то знал, на что способны дети, особенно после десяти лет. Нет, они, конечно, и в более младшем возрасте тоже отвратительные существа, однако, у слегка подросших щенков мозги чаще переклинивало на всякого рода изощрённые издевательства. Поэтому кот не спешил высовываться. Драпать тоже было не вариант: до окна далеко, мальчик точно его заметит, а значит будет знать, в какой комнате его можно найти, а кот не хотел, чтобы кто то знал где его искать. Тем более, здесь был аквариум. Нет, определённо, палиться сейчас и терять такое прекрасное место он не намерен. Стало быть, остаётся только сидеть и ждать, пока мелкий уйдёт. — Здравствуй, Кузнечик. Что же привело тебя ко мне? — седовласый мимолётно косится на аквариум в поисках кота, а потом смотрит на мальчика, что мнётся у порога. — Ну, я это… задание уже выполнил! — смущённо мямлит паренёк, покачиваясь на пятках, — Ты, что, забыл? — Да? Уже выполнил? –седовласый озабоченно трёт подбородок, — Да нет, я помню. Просто думал, что тебе понадобится немного больше времени. Ну, в таком случае — ты молодец. Мальчишка тут же просиял и шустро просеменил к подстилке, на которой восседал парень и опустился напротив. — Ну, а теперь я готов к Великой Силе? Или нужно выполнить ещё заданий? — малец нетерпеливо заёрзал на месте. Только тут кот заметил как подозрительно пусты рукава его футболки. — Экий ты шустрый! — усмехнулся седовласый, — Нет, Кузнечик, ты ещё не готов. Ты сам должен почувствовать, что готов. Чтобы ты сам себе смог уверенно сказать: «я готов, я сильный и смогу выдержать Великую Силу». Но пока ты сам об этом не догадаешься, задания надо выполнять. Слово в слово. Чтоб без халтуры. Мальчик энергично закивал, как кивал на все попытки седовласого его запугать. Ради Великой Силы он был готов постараться. Седой вздыхает и перебирает в пальцах браслет из крупных бусин: — Что ж, в таком случае — слушай новое задание. Ты должен будешь внимательно наблюдать за своими соседями, подмечать даже самые незначительные детали: как они спят, на что смотрят чаще всего, какую еду предпочитают, во что любят играть, что они прячут под подушкой, а что лежит всегда под рукой и так далее. Разобрать их на составляющие, можешь даже попробовать залезть им в голову, хотя я не думаю, что это у тебя получится, — мальчик насупился, но ничего не сказал; старший продолжил, — Даже у меня не всегда получается, — мальчик расслабился, — Но, конечно, старайся не делать этого в открытую. Никому не нравится, когда его анализируют. — И что дальше? Сколько мне нужно будет анализировать? Я ведь и так живу с ними в одной комнате. — То, что ты живёшь с ними, ещё не значит, что ты их знаешь, — наставительно изрёк седовласый. Мальчик робко кивнул, немного сбитый с толку, но не смеющий перечить. Седой продолжил: — Твоя задача заключается в том, чтобы узнать, что же каждый твой сосед любит больше всего на свете. Это может быть временем года, музыкальной кассетой, футболкой или даже человеком. Никто, кроме этого самого человека не сможет сказать наверняка что же он любит больше всего. Может быть, даже сам человек ещё не догадывается о предмете своей любви. Но ты должен попытаться определить его. Тебе не нужно будет говорить мне, что это за предмет, это останется только в твоей голове, если, конечно, ты не решишь кому нибудь об этом рассказать. Может быть, ты выберешь неправильный предмет, такое тоже может быть, однако тебе нельзя спрашивать об этом у своего соседа — это будет против правил. И с другими советоваться тоже нельзя. Ты должен догадаться обо всём сам. — Хорошо… — мальчик задумчиво пожевал губу, уже витая мыслями далеко отсюда, но встрепенулся, когда увидел выглядывающего из-за аквариума кота, — Ой! Это же кот! Седой проследил его взгляд и тоже наткнулся на два настороженных жёлтых огонька. — Ну да, кот, — седовласый пожал плечами, переставляя пустое блюдце куда то за спину, к полчищу таких же блюдец с апельсиновыми корками. — Нет, я не об этом, — мальчик внимательно следил, как кот высовывается из-за аквариума целиком и прячется уже за Седого, который осторожно касается его между ушами, — Он что то натворил в комнате Мавра, а потом в него Гвоздь банкой кинул! Я как раз к тебе шёл. — Вот как, — в глазах Седого сверкнули смешинки, когда он перевёл взгляд на находившегося кота, — Дак ты у нас, значит, саботажник? Кот недовольно заворчал, будто поняв о чём идёт речь и пренебрежительно фыркнул. Седой решил, что это, должно быть, адресовалось Гвоздю с его банкой. — А ты красивый, — Кузнечик незаметно подполз ближе к коту, отчего тот напрягся. — Видимо, он опасается детей, — хмыкнул Седой. — Я не ребёнок! Кузнечик возмущённо вскинул глаза на седовласого, будто тот его только что предал. Седой примирительно поднял руку: — Ладно, как скажешь. Но, во всяком случае, он тебя опасается. — Я видел, как другие ребята привязывали к кошкам консервные банки, чтоб те бегали и гремели, — хмуро признался Кузнечик, — Я к ним не полез, но мне это не понравилось. — А откуда ему знать, что ты так не делал? — резонно спросил Седой, на что кот утвердительно тряхнул ушами. — Но я правда не делал! — окончательно расстроился мальчик. — Вместо пустых слов лучше попытайся его задобрить, — Седой кивнул куда то в сторону, — Там, кажется, ещё осталась колбаса. Мальчик вскочил на ноги, подскочил к ближайшей тарелке, на которой и правда ещё осталась колбаса, и осторожно пододвинул её ногой к самому носу кота. Кот взглянул на угощение, на мальчика, и снова на тарелку. Колбаса манила его, а сил сопротивляться полупустом у желудку, который уже почти завывал, решительно не было. Кузнечик радостно улыбнулся, почти подпрыгивая на месте. Седой довольно ухмыльнулся уроком губ, наблюдая за этой сценой откровенного подкупа. Но лучше уж так, чем кот бы шарахался от Кузнечика всякий раз, как тот бы приходил. Хотя, с чего вообще Седой взял, что кот останется у него настолько долго, что ещё не раз повстречает мальчика? Седой нахмурился и отогнал непрошенные мысли. Уйдёт или же останется, а пока что кот был ещё здесь. Седому, конечно, как бы не было это неудобно признавать, было довольно скучно и одиноко. Почти всегда один в полутёмной комнате, навещаемый лишь самыми близкими, да теми, кто отваживался приходить за талисманами. Ну и ещё Кузнечик. Из отважных он уже вырос, а до близких ещё не добрался. Поэтому Седому казалось, что реши кот поселиться у него, он бы не был против. Но, всё-таки предугадать что решит кот Седой не мог, поэтому оставалось довольствоваться тем, что есть уже сейчас. А ещё, Седому почему то казалось, что кот — даже не так, — что Кот,совершенно не похож на других таких же кошек. Он будто бы обладал человеческим мышлением, и, если бы мог, даже заговорил. Своей интуиции Седой привык доверять. — Ты останешься? — вырывается у Седого, прежде чем он успевает додумать мысль. Кузнечик удивлённо смотрит на старшего, но переспрашивает не решается, тем более Седой смотрит не на него. Кот чувствует на себе пристальный взгляд, отрывается от поедания колбасы и недоверчиво косится на альбиноса. Удостоверившись, что обратились именно к нему, Кот дёргает усами, задумчиво чешет за ухом, а затем решительно моргает, глядя прямо в глаза Седому. Седовласый с трудом скрывает облегчённый выдох, прикрывает глаза, легонько касаясь спины Кота. Кот возвращается к колбасе. В повисшей тишине слышно едва различимое урчание. Кузнечик уходит только после того, как Кот доедает всю колбасу и даёт таки себя погладить. Мальчик тихонько прощается и убегает, пообещав выполнить задание в лучшем виде. Кот свернулся клубком около ног Седого, который вернулся к перебирание своих сокровищ, иногда прикрывая глаза и вслушиваясь в тихое сопение под боком. На утро Кот ушёл и сразу же исчез на три дня. Всё это время Седой был мрачнее тучи, хоть и старался этого не показывать перед заглядывавшими по вечерам друзьями. Кузнечик пока к нему не заходил, всё ещё занятый заданием. Кот вернулся так же неожиданно как и пропал. Просто однажды Седой услышал копошение за окном, а в следующее мгновение с подоконника спрыгнул белоснежный Кот. Деловито огляделся, дёрнул свежеподранным ухом и просеменил к подстилке, на которой лежал Седой. С тех пор Кот стал постоянным гостем Логова Сиреневого Крысуна –пастухом теней и одним из самых главных талисманов Беловласого колдуна, которого, однако, знал весь серодомный люд, кто хоть раз заглядывал в таинственную десятую комнату.