薄氷

Блёклый снег душил город поздней осенью. Мелкие снежинки, вихрившиеся то сверху, но снизу, казалось, ещё до встречи с лицом оборачивались стылыми каплями. Парки Эджа облетели, чернел мокрый асфальт, земля и остатки слежавшейся листвы. Штаб-квартира ОВМ в своём хромированном, сплошь застеклённом великолепии умножала непогоду. До здания корпорации ей, конечно, было далеко — Руфус почему-то по-прежнему находил это наблюдение тешащим самолюбие. Цон возник тенью за спиной, подал зонт. — Погода, конечно, — процедил Руфус, с тоской вспоминая буйные пейзажи Хилен. — Что Мидгар, что Эдж, — едва заметно дёрнул плечом Цон. — Никогда не был в восторге, — Руфус поджал губы и сощурился. — Джунон бы много лучше сгодился. Они двинулись к главному входу. — Какая привязанность. Возможно, ты там слишком задержался в своё время. Руфус нахмурился: — Скорее, кто-то меня там задержал. Холл штаб-квартиры слепил отражениями ламп и белыми стенами. Сдержанно улыбавшаяся сотрудница встретила их и повела к месту встречи. Минуя коридоры и лестницы, Руфус невольно оглядывался — припоминал, как был здесь в прошлый раз. Вид залитых искусственным светом ходов, просторных и невитиеватых, прежде вызывавших только горделивое недовольство, селил в нём холодную пустоту. Чувство это не подавляло мысли, только отдавалось звучным эхом, как их неспешные шаги. Девушка, проводившая их, тактично справлялась о дороге и погоде. Руфус отвечал механически, надеясь выглядеть доброжелательным. Цон по своему обыкновению не говорил ничего, но при каких-то неуклюжих словах едва заметно щурился да шевелил уголками губ. Надо будет его как-нибудь одного отправить, пусть сам ведёт беседу, думал Руфус. Прорезав путь через стальной блеск лифта и ослепительность холлов, он понял вдруг, что в минувшие недели не забыл, где и как расположился пресловутый конференц-зал. Хотя путь они держали не туда и рядом даже не проходили, Руфус невольно мерил шагами именно те коридоры, возвращался мыслями в то самое место, которое то полнилось электрическим жужжанием суеты, то жжёным запахом паники; то придавливало к твёрдой действительности, то выбивало дух картинами подсознательного сюрреализма. Любопытствовавшая его часть хотела вернуться и проверить — всё ли на местах, всё ли там существует, — но это желание его и пугало. Возможно, трепет перед этим местом развеялся бы гораздо скорее, если бы Руфус бывал здесь каждый день. Их провели к переговорной; за стеклянной стеной Рив, завидевший их, поднялся и поспешил к выходу. Он выглядел гораздо менее уставшим и приемлемо опрятным. Что бы ни съедало его в последние недели, это проклятье из него вытравилось, наконец. Несмотря на партнёрство, что было хрупче бумаги их договоров, Руфус рад был его видеть и видеть отдохнувшим. Рив пожал им руки, поравнявшись, и вопросительно посмотрел на Цона, потом на него. — Цон останется, если ты не возражаешь, — Руфус велеречиво кивнул в его сторону. — Вовсе нет, — Рив поджал губы и хмурился, будто очень даже возражал. — Славно, — выдохнул он, блаженно улыбаясь, и двинулся к столу переговоров. Рив подхватил со стола пульт и привычным движением что-то включил; стеклянная перегородка, за которой виднелся оживлённый холл, подёрнулась дымкой. Пока рассаживались, подвинул папку. Руфус раскрыл её, быстро пролистал содержимое, бегая глазами по строкам, и кивнул Цону; тот достал из портфеля документы и протянул ему. Отчёты, выводы — всё на месте. Руфус подтолкнул стопку в сторону Рива. — Что-то тут немного, — присовокупил он, отстучав по папке спешное стаккато. — Надеюсь, не каждые три дня ты планируешь обмениваться информацией. Затруднительно всякий раз сюда добираться. Рив вздохнул, взявшись за полученные документы: — Мне слабо верится, что ты откажешься от лишней возможности посетить Эдж. К тому же, тебе наверняка тут есть где остановиться. — Не горю желанием задерживаться, — ухмыльнулся Руфус. — Опять же, ты всегда можешь приехать в Хилен, погода там точно не хуже. Рив промолчал, но морщинка, залегшая меж бровей, только углубилась. Конечно, главе ОВМ было негоже ездить с личными визитами в офисы Шинры, особенно в свете его перверзийных экспериментов по демократизации, но трудно было удержаться от пикировок. С минуту они просто изучали документы в тишине. Руфус в очередной раз задумался, кого Рив мог опасаться и почему не хотел утечки в Сеть. Не так много людей в силах оперировать в этом пространстве с должным уровнем компетенций. — Юная Руи всё ещё под подозрением? Рив, как и ожидалось, оживился. — За ней мы сейчас наблюдаем по другим причинам, — судя по готовности и твёрдости тона, к вопросу он был готов. — Не в последнюю очередь потому, что я не желаю тебе вреда. — О, она и такое говорила? — Руфус ухмылялся, но внутри у него всё холодело. — Никто ничего не говорил, — опять нахмурился Рив. — Тебе ли не понятно, что Шелке в этом не замешана? Всё он понимал, но от этого было мало толку. Его тяжёлыми кольцами обвивало ожидание, вытянувшееся в несколько недель и гвоздившее неминуемой встречей. Вайсс должен был на него выйти, если не сейчас, то очень скоро. — Шелке единственная умеет погружаться. Одна из немногих, кто знает о закрытых реальностях. Если кто-то и мог подделать личность в Сети, то она — ты, надеюсь, не забыл, что сбыт Материи курирует мертвец. — Серьёзно? — Рив откинулся к спинке стула, пожевал губу. — Во-первых, мы не знаем наверняка, была ли она единственной. Документы Дипграунда не исчерпывающие. Вайсс тоже умел это делать. Ты не создавал впечатления, будто настолько Шелке боишься. — Я предлагаю варианты, — ухмыльнулся Руфус, примирительно поднимая руки. — Однажды вы с Валентайном уже списали её со счетов. Рив выдохнул, потёр переносицу. — Однажды — не дважды. На неё больше нет рычагов давления, не в последнюю очередь по чьей-то милости. Руфус почувствовал знакомые приливы раздражения, которые в нём всё чаще находили отклик в последние недели. — Как интересно. Я думал, что сделал всем одолжение. Рив очень хотел что-то возразить, но только вздохнул несколько раз — глубоко, с чувством и расстановкой. — Ты что-нибудь об этом знаешь? Руфус смерил главу ОВМ долгим взглядом. Знал, ещё как — имя буквально на языке перекатывал, баюкая внутри себя тошнотворные волны подступающей агонии. — С чего бы? — он посмотрел в окно, цепляя взглядом серые верха разномастных коробов крыш. — Лучше спросить Цона. Тот слушал привычный уже обмен любезностями с каменным лицом, хотя Руфус и знал, что от карусели, на которую всякий раз запрыгивал при встрече с Ривом, Цон был не в восторге, поэтому Турк сдержанно процедил: — Я склонен доверять Елене, однако воспроизвести эффект не удалось. Вероятно, дело в ограниченной выборке. — Ограниченной выборке? — поднял брови Рив. — К нам в руки попало только три экземпляра Материи, остальные у вас, — не удержался Руфус. — Если бы вы нам передали оставшиеся, возможно, что-то бы получилось выяснить. Рив молчал; пальцы отбивали мерный, неспешный ритм по столу. За его спиной раскинулся Эдж, блёклый и унылый в своей привычной осенней манере; снегопад усилился и теперь вихрился пушистыми белыми комьями. Отсвет офисных ламп породил в стекле слабое отражение, и Руфус, приметив это, не удержался и приосанился. — Мы их исчерпали, скажем так, — не без неудовольствия выговорил Рив наконец. — Так ли уж все до единой? — Не все. Что осталось, будет использоваться как доказательства. — Досадно. Руфус поджал губы и повёл взглядом в сторону, чувствуя, как облегчение распирает грудь. Рассказ Елены спутал всякие планы. Да, демонстрация силы и странные происшествия были вопросом времени, но когда он поручил это расследование Туркам, то никак не рассчитывал столкнуться со сферой интересов Вайсса напрямую. Случилось не худшее, но личную вовлечённость подчинённых теперь контролировать было многократно сложнее, поэтому отказ Рива предоставлять материалы для анализа был как бальзам на душу. Цон, всё это время молчавший, оживился; в его чертах метался едва заметный протест. — А если достать ещё? Выйдем на Эвана. Руфус в раздражении прикусил щёку. Ему бы и хотелось осадить несвоевременную пытливость Цона, но он не успел ответить — Рив опередил: — Эвана тем более нужно от этого дела отстранить. Будем работать через другие каналы. — Не могу не согласиться, — вкрадчиво подхватил Руфус, ловя взгляд подчинённого. — Дело обрело другие масштабы. Цон, судя по выражению, искал в себе достаточно веский аргумент, и Руфус признал бы, если бы был до конца с собой честен, что сейчас его видели насквозь. Если бы у него была роскошь себя жалеть, то растерялся бы от горечи неизбежной конфронтации с человеком, которому доверял больше любого другого. — Действительно, — дипломатически заключил Цон, не отрывая взгляда. — Займусь поиском других путей. — Хорошая идея, — Руфус поджал губы и сощурился. Идея была отвратительная, но пока и этого было достаточно. Что-то грохнуло по столу, и оба посмотрели на Рива. Перед ним холодно блестел стальной куб размером с полторы ладони, с прилаженной ручкой для переноса. Руфус и без того ощутил в горле резкую пустоту, как если бы шагнул мимо ступеньки, но Цон, сжавший руки руки до белизны в костяшках, только ещё больше пошатнул спокойствие духа. Глава ОВМ или не заметил, или предпочёл не замечать их реакции, и потянулся к кнопке на верхней панели как ни в чём не бывало. — Хотел вам кое-что показать, — прежде, чем Руфус успел что-то сказать, Рив вдавил кнопку до щелчка. Голубая вспышка вспорола пространство. Руфус не мог поручиться за верность своих чувствований, потому что испытывал такое всего однажды, но произошедшее сильно походило на активацию устройства в том проклятом конференц-зале. Окружение замерло на какой-то высокой ноте и теперь стыло в объятиях немоты. Хотя нет, сравнивать было с чем. Страх, который камнем оттягивал желудок, был таким же, как при последнем столкновении с Вайссом. Рив выверенным движением достал мобильный и показал им погасший экран. Руфус не удержался — проверил свой телефон. Не работало; искоса он поймал взглядом Цона, который делал то же самое. Прежде, чем успелось что-то заключить или сказать, ещё один голубой всполох пронёсся по переговорной, и телефон в его руке заработал. В ушах стучало, на лбу выступила испарина. Если бы мог, Руфус бы ссутулился и осел. — Вот что происходит с закрытыми реальностями, если интересно, — заключил Рив, отставляя устройство в сторону. — Нас что, выкинуло оттуда? — выговорил Руфус, забыв всякие официозы. Рив задумчиво оглаживал контуры кнопки на устройстве. — Именно. Грубо говоря, они закрыты. — Закрытые реальности закрыты, — Руфус постепенно возвращал мысли в скептическое русло. — Судя по всему, ты пытаешься туда достучаться с завидным постоянством. Зачем, Рив? Глава ОВМ встретил его особенно пронзительным взглядом. — Странно слышать этот вопрос от тебя. В лучшие дни Шин-Ра бы и не такое проворачивала. — Лучшие дни ещё не наступили. Это не добыча Мако. Если ты не сможешь оттуда выбраться, начнётся… — Руфус поперекатывал на языке слова, подбирая самое опрятное, — смута. — Не самый плохой для тебя вариант, — усмехнулся Рив, отчего-то вдруг повеселев. — Если бы это было так, мы бы сейчас не разговаривали, — Руфус неприязненно сощурился. В памяти почему-то всплыл их с Тифой разговор — первый и последний нормальный разговор, когда сентябрь чертил границу с октябрём, а солнце делало гостиную непомерно жёлтой и душной. Вместе с этим отблеском он разглядел в Риве знакомое упрямство, что только прибавило раздражения. Тот только пожал плечами, будто его это волновало в наименьшей степени. — Как ты подметил, это явление другого толка. Я не ручаюсь за механизмы его работы, поэтому не могу быть уверен, что Геостигма исчезла навсегда. Или что Вайсс до сих пор там. Руфус отчаянно вознадеялся, что его удивление можно было трактовать самым естественным образом. Проклял себя, что Цон сидел рядом и внимательно на него смотрел. Мироощущение уже начали подъедать знакомые подступы. — Трудно не согласиться, — выдохнул Руфус, механически поправляя волосы и избегая на секунду пытливых взглядов. — Я точно в последнюю очередь заинтересован в возвращении Геостигмы. Послышался скрип стула: Цон устроился поудобнее, как бы демонстрируя своё несогласие. Руфус ещё раз окинул внутренним взором горизонт мыслей, оценивая, что можно себе позволить, а что — категорически нельзя. — Если Вайсс выбрался, ему нет смысла возводить вокруг себя шумиху. Тем более, мне не вполне понятно, что ты хочешь записать на его счёт? Незаконный сбыт Материи? — Может быть, — Рив переплёл пальцы, одаривая его очередным пронзительным взглядом; уж не удумал ли он Руфуса подозревать? — А может быть, ему больше нет надобности скрываться. Но это всё гипотетический разговор, конечно. Пока я могу только констатировать, что в эти подпространства если и возможно попасть, то куда сложнее. Губы сами собой растянулись в едкую усмешку, и под этой маской Руфус только и мог, что желать Риву не слишком далеко зайти в своей проницательности. — Я был бы безмерно рад, если бы этот разговор таковым и остался. Он возвёл взгляд к крестообразным лампам, исчерчивавшим потолок. Как бы ни прискорбно было признавать, в этом разговоре Руфус был связан по рукам и ногам. Рив мог не верить ему сколько угодно, их отношения уже давно иначе не строились, но Цону уж точно не хотелось давать поводов для подозрений. — Проверку мы начали, — продолжил он. — Несколько недель это займёт, полагаю. Рив кивнул — впервые за день, пожалуй. — Аналогично. Начали с окрестных территорий — Кальм, Эдж, Мидгар. — Предлагаю скоординироваться, — Руфус опустил взгляд и задумчиво потёр висок, разгоняя цветные полосы перед глазами. — Чтобы не искушать наших друзей попрятаться поблизости. Глава ОВМ ухмыльнулся: — Хотел предложить то же самое, — Руфусу не нравилось его хитрое, снисходительное, не в меру весёлое выражение. — Одолжишь кого-нибудь из Турков? — А ты готов выделить сотрудника? — выгнул бровь Руфус, предчувствуя подвох. — Что-то вроде того, — совсем уж довольно заулыбался Рив; нехорошее предчувствие это только усилило. — Ты не против? — Не против чего? — Если к нам присоединится этот человек. Нешто Генезис, подумалось с опаской. Хорошо бы, чтобы это был Валентайн, он бы с Турками отлично отработал. Впрочем, мысли бы сами собой не материализовались, поэтому Руфус в ответ только развёл руками, приглашая продолжать: — Если мы закончили с обсуждением других вопросов — конечно. Рив уже на полуслове достал телефон и набрал номер. Бросив короткое «приходи», он не без удовольствия откинулся на спинку кресла. Руфус переглянулся с Цоном; судя по его каменному выражению — впрочем, каменным оно было всегда, — перспектива вплотную работать с Генезисом его не вдохновляла. Звук открывшейся двери разломил день надвое. Руфус прикусил щёку, чтобы не позволить лишней эмоции вырваться, и напряжённо наблюдал, как в наполнившейся безмолвием переговорной медленно обходит стол, оглаживая взглядом каждого присутствующего, Локхарт.