Буря
13 апреля 2021 г. в 01:35
Трудно наблюдать за тем, как ещё недавно пылающий чувствами к тебе человек минуту назад приковылял к двери твоей квартиры уже пьяным вдребезги с затуманенным взглядом. И говорит, мол, не может «подарить» хоть чуточку своего внимания, не говоря уже о каких-либо личных делах, в твой же, мать его, день рождения! Более того, когда вы встречаетесь уже больше двух с половиной месяцев.
Сейчас между ними встала высоченная серая с изумрудным отливом ледяная стена, такая же, как и те холодные дворики Москвы, которые не могут дать нашим героям никакого успокоения — только пустоту и чувство вечной зимы внутри своего бренного тела. “Пашенька” остался где-то позади, сейчас они словно чужие друг другу, незнакомцы, перекинувшиеся взглядами в вагоне метро — никто другу другу, и уже не будут кем-то.
Конечно, это не первые и не последние отношения Паши. Но сейчас он впервые почувствовал этот морозный холод, не только когда приоткрывал входную дверь своей студии, чтобы впустить подрагивающего от небольшого озноба Эрика, хоть тот и знатно так успел «согреться» содержимым из «вон той, красивой» бутылки, не замечая, что ветер даёт ему отрезвляющие пощёчины своими колкими шероховатыми ладонями. Нельзя и сказать, что это было полнейшее отрешение, скорее просто пока завывающий ветерок, который повышал и повышал свой голос по мере развития событий.
Сейчас Паше не хотелось думать и рефлексировать над надвигающейся бурей и хладнокровием партнёра. Да, партнёра, ведь это слово нейтральное и не имеющее какого-либо эмоционального оттенка; будто они просто соседи, что редко могут встретиться глазами, выходя из общего подъезда да разбежаться кто куда — Павел прыгнет в авто с алыми сужающимся в клинок полосками по бокам и крестом на капоте. Как черный ворон, он будет собирать с напарником бездыханные замёрзшие тела бездомных или очередных пьяниц и дебоширов с трасс, с заснеженных переходов тёмных, непроглядных московских двориков. Да, за шесть лет уже поднадоело, но зато осталось пару моментов в памяти, как они с Лерой колесили на ночных сменах вдвоем. Тогда хоть находилась парочка общих тем, которые они могли растягивать как пластичный материал и формировать из него что угодно — мысли плавно перетекали как поддатная субстанция.
Очаровывающая романтика: грузить полуживого беспробудного гуляку в машину и непринужденно беседовать на высокие темы: будь то дискуссии о предназначении и практическом применении светского гуманизма, или же нытье друг другу о том, как трудно сейчас найти подходящего парнишку для отношений.
Конечно, хотелось бы связать себя не с каким-то подзаборным гуляющим наркошей, который готов отдаться просто за то, что ты подкинешь ему последние три копейки на дурь или сиги. Да, наружностью Паша казался немного то ли грубоват, то ли хамоват. Он часто вскидывал свои светловатые, немного колючие брови вверх в прелестной компании своих дружков на студии, когда выслушивал очередные рассказы о любовных похождениях Бори или наблюдал презентацию авторского сценического выступления Мити — часто они былы настолько своеобразным и экстравагантным, что без эмоций на сие действо смотреть было трудно.
Но это всё личность другая, таящаяся и прячущаяся под видом хладнокровия.. Альтер-эго; то, что парень хранит в себе днём, а вечером или в определенной компании, удостоверившись, что никакой «угрозы» быть обнаруженным в таком расслабленном состояниии нет, выпускает наружу. Это личность нежная, чувственная натура, глубоко ценящая искусство и всё с ним связанное. Эрик в какой-то мере тоже был искусством — его прямая и тесная взаимосвязь с музыкой, тем, что больше всего трогает за душу, сразу привлекла молодого доктора. Паша не ходил к нему на концерты, так как не хотел видеть то, как кто-то помимо него восхищается льющимся бархатным голосом Эрика, пока тот будто находится в астрале, исполняя всеми любимого немного трагического, но в то же время такого манящего своей меланхолией Шуберта. Да, это немного по-собственнически, но что ж поделаешь, когда такая необъятная ревность вскипает в груди и хочется взвыть от своей беспомощности.
Ещё до знакомства не хотелось брать силой, хотелось найти свой подход к парнишке, чтобы он сам заинтересовался и, возможно, стал самостоятельно искать поводы и ситуации, чтобы как бы невзначай, по чистой случайности встретиться, зацепиться слово-за-слово и познакомиться.
И такой момент произошел.
Павел с самого утра был угрюмее некуда: тяжёлые снежные тучи с синеватым отливом явно не хотели пропускать задорное январское солнышко, определенно не поднимая настроение.
Работы было немного, так как все новогодние и посленовогодние гулянки подходили к долгожданному концу, ведь работа на скорой явно не сахар в самый разгар праздников: пока все веселятся за второй, а, может, уже и за четвертой бутылкой шампанского, ты пашешь как ломовая лошадь, разъезжая по вызовам со скоростью гребаного света и не имея никакой возможности остаться дома в кругу близких людей.
Несмотря на то, как бы разочаровующе это не звучало, Паше все равно не с кем особо было бы справить праздничные дни, если не считать узкий круг своей богемной тусовки, где в "интеллектуальном" обществе можно скоротать унылые зимные вечера и поплакаться о том, как невыносимо одиноко бывает на душе, когда о твоих ежедневных терзаниях, в том числе и любовных, некому поведать.
Да, такая сторона парня открывалась не всегда даже в таком расслабляющем сопровождении, ведь стресс на работе и некоторая отрешённость в последнее время как-то уж слишком сдавливали и сжимали змеиными кольцами туловище; для того, чтобы просто взять и расслабиться, требовалось немало времени.
Обычно молодой человек вел себя немного по-другому, когда ему удавалось в конечном счёте «постичь дзен» и «отправиться в нирвану» под голос, тянущийся сладкой пастилой из песен Клауса Номи, ведь тогда он чувствовал — “Я сам с собой, ничто не может нарушить идиллию. Искусство — часть меня, а я пытаюсь его постичь, хоть иногда и кажется, что в этой сфере я немного неотесан”.
Нет, это не было трипом, запрещенные вещества в данной компании появлялись достаточно редко.
Эйфория наступила тогда,когда Паша познакомился с Эриком. Вот это был тот самый бэд-трип, экскурсия за пределы вселенной —один только голос Эрика уносил Павла на небеса.