Фанфики с участием: "Алексей/Эрик"

Эрик жив, но очень старается исправить это досадное недоразумение. Всё изменится, когда на помощь явится тот, кто сломал его. Их миры бесконечно далеки друг от друга, но притяжение столь велико, что возникает новый мир – их собственный.

Эрик поёт. Лёха слушает. Слушает этого придурка с его гнусавым Шубертом, длинными бабскими волосами, поволокой задёрнутыми глазами и глупой улыбкой. Эрик как будто всегда под чем-то: водкой, куревом, анестезией. Или на ком-то. На людях ведь тоже можно торчать.

Эрик выживает. Им с Лешей необходимо многое обсудить, но один из них полный ноль в ораторском искусстве, а другой просто не умеет слушать. Эмоции и болезненный жар не хуже дорогого красного наделены способностью развязывать язык, а сводящий концы с концами гопник пусть и клал на чужое мнение, но все еще не разучился слышать.

Меня очень тронул этот фильм.Насколько оригинальным мог быть автор , когда продумал каждую деталь, но когда я вижу как что-то заканчивается болезненно и пусто у меня всегда возникает вопрос. А что было бы если бы было подругому? Что было бы если Эрик и Алексей всё же сбежали вместе? Здесь ответ, который сформировался на моих представлениях.

Казалось, его путь закончился под забором. Но Эрик всё же остался жив. Без дара, без смысла – он встаёт на перепутье, выбирает новую дорогу, которая приведет его к весне.

“Прости, немного приболел”,— Эрик через секунду мягко, немного впопыхах отталкивает от себя Павла изящными бледными кистями, можно сказать, аристократически утонченного вида, после мимолётного поцелуя, хоть его таковым назвать и нельзя было. Да, именно Павла. Словно они странники в заснеженной буре; нашли друг друга в бледном свете фонарей и только знакомятся, радуясь хоть какому-либо исходу, так как в этой непроглядной, пуховой вьюге они одни-оденешеньки среди этих бездушных улиц.

Продолжение сюжета после концерта автором которым является Лёша.

— Я не пидор, но не могу спокойно на тебя, суку, смотреть, — голос его остался таким же твердым, а сам он принялся снимать шубу.

А мы?

Ненавижу тебя за то, что ты вообще появился в моей жизни — в ней нет места для изнеженного мальчика, поющего оперу, пьющего сладкое вино. У тебя своя квартира, костюмы и бабочки на шее, волосы, как у бабы, но так тебе идущие. У меня — нихера.