Принц павшего королевства

      — Сяо, ты в порядке?       Голос Хотару-Люмин с трудом пробился сквозь непрерывный поток мыслей, бурлящий в голове, словно горная река. Якса с трудом разлепил веки и сфокусировал взгляд на девушке. Ее лицо было настолько печальным, что Сяо сжал кулаки и впился ногтями в кожу ладоней, лишь бы не дать себе показать эмоции. Слезы так и остались невыплаканными, а судорожный выдох не покинул горла.       Кожа Хотару побледнела, губы дрожали, а пальцы беспокойно теребили светлую прядку волос. Сразу было понятно — она сдерживалась из последних сил. И даже так девушка в первую очередь волновалась за него — того, кто стал виновником падения ее брата.       Чувство вины осело на языке горечью и заставило до скрежета стиснуть зубы. Сяо не имел права на сожаления. Не перед Хотару. Её слезы — его вина и он должен был отплатить за все сполна.       — Я в порядке, — выдохнул Якса, медленно поднявшись.       Рана на груди напомнила о себе болью, но Сяо даже не сморщился. Он заслужил эту боль. Так и должно было быть. И только душа никак не могла примириться с воспоминанием о взгляде Итэра — холодном, полном ненависти, потерявшем всякую искру. От него, этого взгляда, словно огромная ладонь стискивала горло — как тогда, много лет назад, но теперь ещё сильнее, так, что не вдохнуть и не выдохнуть без сипения.       Хотару попыталась помочь другу. Ладони ее потянулись к руке Яксы, чтобы подхватить его, но Сяо только отрицательно мотнул головой и подался назад.       — Мне не нужна помощь, — рыкнул он.       И тут же пожалел о своей грубости. Девушка вся враз съежилась, прижав руки к груди и вжав голову в плечи, и стала выглядеть еще более несчастной. Хотя куда уж больше… Тяжело вздохнув, Сяо виновато опустил взгляд в пол и пробормотал:       — Прости.       — Н-ничего, — выдохнула Хотару. — Я не должна была лезть к тебе.       Нет. Это была не ее вина. Она не должна была так беспокоиться о нем… Не о нем. О ком угодно, но не о Яксе, обрекшим ее и ее брата на то, что происходит сейчас. Почему она так волнуется о нем? Если бы девушка вспомнила прошлое, была бы так же добра?       — Хотару, не плачь, — закрутилась вокруг девушки Паймон, ее подруга-феечка. — Все будет хорошо! Мы вернем твоего брата.       — Да, одзе-чан, — подключился к ней Тарталья. — У тебя в друзьях есть Якса, который как-то знаком с твоим братом, странная фея и Предвестник Фатуи с Глазом Порчи из Бездны. Все пути ведут к твоему братцу. Тут уж хочешь не хочешь, а мы действительно еще встретимся.       — Спасибо за поддержку… Но я не переживаю об этом, — выдохнула Хотару-Люмин, выпрямившись и расправив плечи. — Вы правы — нам с Итэром суждено встретиться вновь. И в следующую нашу встречу я не отступлю так просто.       На краткий миг сквозь новую личность — Хотару — вновь проглянула Люмин — сильная, независимая наследная принцесса Каэнри’аха. И только слезы, поблескивавшие в уголках глаз, выдавали, насколько же трудно ей дались эти слова. От такого вида подруги сожаления в душе Яксы заскреблись лишь сильнее.       Если бы он тогда пришел, ничего этого бы не произошло. Он сумел бы спасти Итэра и Люмин, Якса в этом не сомневался. Даже если бы Боги остановили его, Сяо скорее погиб бы, чем позволил забрать принца и принцессу Каэнри’аха. Но в тот день его не было там… И даже перекладывать вину на Моракса было бесполезно. Господин действовал так, как твердило ему сердце — защищал Ли Юэ. А Сяо… Сяо же оказался слишком слаб, чтобы последовать за своим сердцем.       Интересно, если бы господин сейчас был здесь, что бы он сказал? Сожалел бы он так же, как сожалел Сяо?       Раньше, после особенно тяжелых боев, именно Моракс заботился об адепте — обрабатывал его раны, стирал кровь с рук и лица, позволял пригреться в своем молчаливом тепле. Но сейчас и его не было рядом. Господин был мертв. И теперь Сяо должен был руководить своей жизнью сам. После нескольких тысячелетий подчинения решиться на что-то подобное было не так просто.       Но он должен был. Должен был взять себя в руки, решиться на поступок и идти к этой цели. Даже не ради себя, а ради того, любовь к кому пронес в сердце сквозь пять сотен лет.       Якса обязан был искупить свой грех любой ценой — может, даже своей жизнью. Сделать все, лишь бы в глазах Итэра вновь зажегся тот свет, что Сяо погубил своим предательством.       Адепт осторожно коснулся раны на груди. Она уже начала подживать, но боль все еще покалывала, напоминая о той ненависти, в которую обратилась любовь Итэра.       Просто не будет. Сейчас в принце Каэнри’аха не осталось и тени того мальчика, которым он был когда-то. Но Сяо готов был постараться.       Потому что это была его вина. Нет, даже не так. Их вина — людей Тейвата, решивших подчиниться воле Богов, а не совести. На крайний случай, это была вина Эрагона, гордыней навлекшего на свой народ гнев небес. Но в любом случае последний, кто должен был расплачиваться за амбиции отца и безразличие людей — Итэр.       Сяо взглянул на Хотару. Тарталья осторожно приобнимал ее за плечи, пытаясь приободрить и рассказывая грубоватые шутки. Паймон летала вокруг, всеми силами поддерживая девушку. А она смотрела вдаль, словно сквозь время и пространство могла увидеть брата таким, каким помнила — веселым и добрым парнем, любящим этот жестокий мир.       Приключения с Хотару собрали расколотый мир Яксы. И пусть встреча с новым Итэром пошатнула хрупкое равновесие — на этот раз Сяо выдержал.       Итэр был жив. Это главное. А все остальное… Все остальное в его руках.       Ради Хотару, ради Итэра, ради всего того, что прошло и чему не суждено было случиться, Сяо собирался вернуть настоящего принца Каэнри’аха.

***

      После выхода из подземелья далеко уйти они не смогли. У Хотару просто не хватило сил. Она правда пыталась держаться — шла нога в ногу с быстрым Яксой, отказывалась от помощи Тартальи, улыбалась и пыталась смеяться. Но когда закат окрасил небо в розовый, а непроходимые тропки у горы Аодзан сменились петляющей дорожкой к озеру Лухуа, девушка не удержалась.       Она просто запнулась и упала. Ничего особенного, даже колени не ободрала. Но когда Сяо и Тарталья помогли ей подняться, Хотару попыталась улыбнуться… И разрыдалась. Горько, надрывно, так, что у любого бы сердце от боли сжалось, не то что у ее друзей.       Девушка пыталась уверить их, что все в порядке и она сейчас успокоится, но Сяо не стал ее слушать. Он знал это состояние — когда эмоции наконец прорывают маску, а нервы звенят, как натянутые струны лиры, — и понимал, что продолжать делать вид, что все нормально, нельзя. Особенно в случае Хотару — открытой и веселой девушки, а не сурового Яксы.       Пока Паймон и Тарталья пытались успокоить девушку, Сяо обустроил лагерь. Благо, Хотару научила его ставить палатку и разжигать костер. Получилось не то что бы хорошо, но достаточно неплохо, чтобы переночевать.       Ужинать никто не стал. Тарталья просто усадил Хотару на подтащенное к костру бревно и позволил ей уткнуться в свое плечо, чтобы поплакать. Паймон притихла рядом, держа подругу за руку. И только Сяо остался в стороне — замер у края обрыва, наблюдая, как в угасающем свете солнца растягиваются и искажаются тени деревьев и бродящих по горным тропам животных.       Не то что бы им нужна была охрана. После неудачи с подземельем Бездны «Похитители сокровищ» притихли. Хиличурлы в горах Заоблачного предела дальше своих лагерей не уходили. А со слаймами они смогли бы разобраться без особых проблем. Просто… Сяо не был уверен, что имеет права успокаивать Хотару.       Что бы он там не решил насчет цели, одно осталось неизменным — вина. Перед Итэром, перед Хотару. Сяо был причиной страданий этой девушки. Разве у него было право помогать ей?       Наверное, нет. Вот Сяо и оставался в стороне — прислушивался к разговорам Хотару и Тартальи и делал вид, что охраняет их.       — Я не понимаю, что с ним произошло… — всхлипнула девушка. — Как… Как он мог так измениться? Как стал принцем Бездны? Когда?!       — Хотару… Ты спала очень долго, — ответил ей Тарталья. — Еще когда я был ребенком, он уже был главой Бездны. А слухи о принце Бездны ходили еще четыреста лет назад.       — Но это же невозможно… Он ведь остался таким же!       — Проклятье Бездны. Дайнслейф тоже не выглядел шибко старым, а прожил пять сотен лет.       — Я не понимаю… Не понимаю, как мой брат стал таким.       — Как бы не стал, мы поможем тебе вернуть его.       — Спасибо, Тарталья, — шмыгнула носом Хотару. — Спасибо, что вы у меня есть. Все вы.       — Не за что, одзе-чан. Хотя я не отказался бы от поцелуя в награду храброму рыцарю.       — Ч-чайлд…       Они разговаривали до поздней ночи — до тех пор, пока костер не погас, а Хотару не заснула, совсем лишенная сил. Тарталья устроил ее в палатке. Сяо думал, что тот и сам ляжет спать, но услышал, как под ногами Фатуи захрустели песок и камешки. Что ж, разговора было не избежать. Сяо не был к нему готов, но убегать было бессмысленно. Однажды все равно придется все рассказать. И уже не только Тарталье, но и Хотару. Лучше пусть об этом сначала узнает Фатуи — тот, кто во всей этой истории стоит чуть в стороне.       Якса даже не шевельнулся, когда Чайлд сел рядом с ним.       — Ты же все знаешь, да? — Не стал тянуть Тарталья.       — Да.       — То, что ты сказал — что принц Бездны еще и принц Каэнри’аха, — это тоже правда?       — Да.       — И, я так понимаю, ты был с ним знаком.       Сяо мог сказать очередное «да». Наверняка Тарталье хватило бы и этого. Но он решил позволить себе чуть больше.       — Мы любили друг друга. Были парой несмотря на ненависть Богов к людям Каэнри’аха, запреты и проблемы.       Тарталья явно этого не ждал — по крайней мере, нервного смешка сдержать не смог.       — А Хотару, значит, принцесса Люмин… — выдохнул он и взглянул в темное небо. — Расскажешь ей об этом?       — Когда-нибудь. Когда она будет готова. Сейчас она не помнит даже своего настоящего имени. Вряд ли примет все как надо.       — Она должна знать. Сейчас Хотару запутана и потеряна. Ей нужно рассказать хоть что-то. Не могу смотреть на то, как она мечется, не понимая, чего от нее ждет брат, что с ним произошло и как все это вышло.       — Всему свое время, Фатуи, — выдохнул Сяо, покосившись на Тарталью. — Когда она придет в себя — я расскажу ей часть их с Итэром истории.       — А расскажешь? Что-то подсказывает мне, что тебе очень не хотелось бы делиться этой историей.       Сяо резко повернулся — и столкнулся с на удивление серьезным взглядом голубых глаз. Они словно смотрели в душу — пристально, внимательно, раскапывая потайное желание. Якса мотнул головой, стараясь и сбросить с себя взгляд Тартальи, и не позволить сомнениям вновь вырваться на волю.       — Я понимаю, что должен рассказать ей. Даже если мне не хочется об этом говорить, Хотару… Имеет право узнать. Это будет ее выбор — простить или возненавидеть. И это не помешает мне поговорить с ней.       — Не затягивай с этим. Не терзай ее еще больше.       С этими словами Тарталья встал с земли. Отряхнувшись, он удалился к палатке, не задержав себя прощаниями. Сяо не стал провожать его долгим взглядом. Они с Фатуи не были друзьями — лишь невольными знакомыми, сведенными дружбой с одной невероятной девушкой. То, что у них вообще состоялся этот разговор, само по себе было удивительно.       Вместо того, чтобы наблюдать за Тартальей, Сяо остановил взгляд на черном небе, украшенном россыпью первых звезд.       В горах Заоблачного предела звезды были видны так же хорошо, как на холмах у Каэнри’аха…       Словно зачарованный, Сяо протянул руку к самой яркой из них — огромной белой точке, своим светом затмевающей, кажется, даже саму Луну. В ушах вновь зазвучал голос Итэра — нежный, смешливый шепот на ухо, от которого кожа покрывалась мурашками, и в груди все трепетало.       — Эту звезду видно во всем Тейвате. Если когда-нибудь нам не удастся встретиться, посмотри на нее и представь, что я смотрю тоже. Пусть она нас соединяет.       Пять сотен лет Сяо не видел этой звезды. Он считал, что она погасла вместе с принцем Итэром — так же резко, так же внезапно. Но все это время звезда была здесь. Нужно было просто позволить себе взглянуть на небо и найти ее, а не томиться во тьме, терзаясь сожалениями.       Он признается Хотару. Когда она успокоится, Сяо все ей расскажет. И вместе они придумают, как достучаться до принца Каэнри’аха.       А пока…       — Итэр… Смотришь ли ты сейчас на нашу звезду?