Капли и комья

— Ну и срач здесь у тебя, — Рихард брезгливо скривился, поднимая с журнального столика одинокий носок. Умом он понимал, что Кристоф не потеет и носит носки только постольку-поскольку, следовательно, те не пачкаются, но все остальное внутри бунтовало против такого свинства. Тем более что с носком соседствовала полупустая коробка из-под пиццы, непонятно что здесь делавшая — у Кристофа были гости? кто? — и бритва. К бритве были те же вопросы. Кристоф выглянул из соседней комнаты с барабанными палочками в руках, смотря вопросительно и недоуменно. Видимо, никак не мог взять в толк, отчего у Рихарда такой тон и свистящий голос. — Не срач, а творческий беспорядок! — Кристоф задрал нос и взмахнул палочками, закладывая затем одну из них на ухо. Улыбнулся приветливо, надеясь вернуть Рихарда в благостное расположение духа, но тщетно. Рихард хмурился, осматриваясь и находя все больше поводов для громкой драмы. Бутылки из-под спиртного, неряшливо сваленные на полу вещи, к тому же чужие, книги, которые кто-то вытащил с полки, а затем не вернул на место. Куча чеков, бумажных салфеток?!, и несколько грязных тарелок, выстроенных стопкой. Чувствуя, как внутри все клокочет и бурлит от гнева и чего-то, что Рихард не хотел называть, он резко повернулся к Кристофу, сдавленно фыркая и не в силах словесно оформить свое возмущение. — Пауль, — пояснил Кристоф, правильно уловив непрозвучавший вопрос. — Его Ариэлла выгоняла на недельку, поэтому он попросился пожить здесь. Он почесал в затылке, вороша отросшие пряди волос, и внутри Рихарда снова забулькало что-то, о чем он не хотел думать. От одной только мысли, что тактильный и бестактный Ландерс мог точно так же ворошить Кристофу волосы, пьяно хохоча, перед глазами вздымалась кровавя пелена, и Рихард ощущал, как в висках принималась пульсировать сила и злоба. — Я все уберу. Не думал, что ты вернешься так скоро, — на этот раз Кристоф не угадал. Думал, что Рихард всерьез разъярен из-за беспорядка и стремился поскорее оправдаться. Конечно, Рихард был зол именно из-за шмоток на полу и вещей, которые находились не там, где им следовало бы находиться. Из-за чего же еще. Снова зафыркав от гнева, Рихард ушел в свою комнату и, швырнув сумку с вещами на пол, демонстративно хлопнул дверью. Он уловил слабый запах крови в гостиной и догадался, что Кристоф тоже отхлебнул немного алкоголя — через кровь Пауля, дождавшись, пока тот уснет. Пелена перед глазами никак не желала пропадать. Спустя какое-то время в дверь тихо поскреблись. Отвечать не хотелось, но хотелось какой-то разрядки, закономерной и логической развязки, и Рихард вздохнул, а Кристоф его вздох расценил как разрешение. Он мягко просочился в комнату, подумав, лег рядом, утыкаясь носом Рихарду под ухо. Они соприкасались плечами и от Кристофа исходил стойкий запах чистящего средства. — Я все убрал. Не злись больше, ладно? Рихард только угукнул. Он многое хотел бы сказать, но Кристофа обижать не хотелось. В конце концов, беспорядок в собственной голове и жгучая ревность, которую не смоешь никакой тряпкой, и то, что он молчал об этом, и то, что не имел никакого права ревновать Кристофа к кому бы то ни было — это проблемы только Рихарда. Правда же?