Капли и комья

Кристоф чувствовал себя так, что впору было умереть повторно. Тянуло и сводило мышцы, под закрытыми веками пульсировали алые круги, а в желудке было тяжело и тепло. Не хотелось шевелиться, не хотелось думать, не хотелось существовать, хотелось просто лежать в приятном полумраке и прохладе. Мысли лениво толкались в голове — далекие и тревожные. Кристоф не хотел думать о том, почему же в желудке тяжело и полно, а самого его переполняет сытая усталость, но не думать не получалось. Вчера определенно произошло что-то, из-за чего теперь приходилось бороться с желанием уснуть года на два. Останавливало то, что в этом десятилетии его точно хватятся, если он внезапно исчезнет. А еще печалило то, что Кристоф совершенно не помнил события вчерашнего вечера-ночи. — Смотрите, что за соня тут проснулась, — в комнату неслышно вплыл Рихард. Кристоф приоткрыл один глаз, рассматривая друга и анализируя ощущения. Было совестно и хреново. — Рихард… Много я?.. — голос сорвался, и Кристоф не стал заканчивать фразу, замер, ожидая приговора. Он знал, что не будет долго горевать и корить себя, но проведет несколько дней в таком Аду, который и не снился никому из людей. — Убил? — Рихард был сама тактичность. Нависал сверху, весомо сложив на широкой груди руки и рассматривая Кристофа насмешливым взглядом. Потом потянулся и поправил сползшее к бедрам одеяло, натягивая его выше. — Удивительное дело, но обошлось без жертв. Хотя, конечно, подпортил здоровье ты почти всему клубу знатно. Кристоф удивленно выкатил глаза, рассматривая Рихарда и выискивая намеки на издевку. Но тот был серьезен. — Попробовал на вкус как минимум десятерых, двоим переломал ребра, расколол унитаз с раковиной в туалете, разворотил барную стойку, едва не сжег помост для музыкантов… Рихард замолчал, давая время на переваривание, но услышанное все равно не укладывалось у Кристофа в голове. Мысли лениво тянулись жвачкой, и никаких воспоминаний так и не появилось. — И все это под крики и гогот Ландерса. Рихард сдержался и не стал неодобрительно поджимать губы, но воображение и так рисовало угрюмые складки в уголках капризного рта. — А когда администрации все же удалось выставить тебя наружу — с моей помощью — ты взлетел на крышу и поотрывал им рубероид. Рихард помолчал. — Уверен, у тебя будут проблемы с полицией. Если, конечно, кто-то весьма предусмотрительный не подтер память всему чертовому бару. — Спасибо, Рих, — Кристоф облегченно выдохнул по старой привычке, прикрывая глаза. — Но и это еще не все, — огорошил Рихард, заставляя испуганно вскинуться в очередной раз. Со все возрастающим недоумением и трепетом Кристоф наблюдал, как друг одной рукой поднял край футболки, а другой приспустил штаны, открывая лобок и демонстрируя четкий след зубов и клыков, по которому, при желании, можно было отливать стоматологические слепки. Кристоф превратился в полуживую статую. Рихард кривовато ухмылялся. Укус, видимо, был сильным, и красноватые следы зубов до сих пор сияли на бледной коже Рихарда горящим клеймом. Несмываемым доказательством падения. — Ты порывался спуститься еще ниже. Рихард пожевал губу, рассматривая Кристофа задумчивым взглядом. — Теперь, когда ты протрезвел, я, в принципе, не против.