Капли и комья

Его окружала темнота. И теснота. Вроде бы Рихард ложился спать, помнил, как расправлял постель и поправлял сбитые подушки, но сейчас, в этом месте — он уже не был уверен. Все было таким реальным… А чернота — почти осязаемой. Он напрягал глаза, всматривался в клубящуюся тьму, но не видел ничего. Только то, как темнота выскальзывает из-под пальцев, как неласковый уличный кот. Могло быть такое, что его перенесли куда-то? Околдовали? Рихард прислушивался — и не слышал ничего. Где бы он не находился — он был здесь один. Ни единого шороха: крысы, вода, сквозняк — ничего этого здесь не было, и тишина давила на уши несуществующим, неслышным гулом. Рихард попытался двинуться вперед, сделать шаг — и не понял, получилось ли у него. Быть может, это воображение рисовало ему иллюзию движения, потакало желаниям? Или он правда двигался? Он шел вперед — если, конечно, шел на самом деле — и не мог никуда придти. Это ведь не могло быть бесконечное помещение? У всего есть стены, или своды, или колоны, или земляные насыпи, но руки не натыкались ни на что. Рихард даже бежал — или думал, что бежит, — и ничего не находил. Один в кромешной темноте и неизвестном месте. Был ли под ногами пол? Может, он просто падал куда-то, и не мог понять куда? Рихард задыхался, хотя не дышал. Было удушающе страшно, ведь он не знал, как отсюда выбраться и как долго ему придется здесь провести? Час? Два? День? Неделю? Вечность? Вечность вампира — слишком долгое понятие. Без еды Рихард впадет в сон, но даже тогда не прекратит бодрствовать полностью. Он может провести так столетия и тысячелетия, и проснется только от запаха крови. Будет ли здесь кровь? Рихард остановился, снова стараясь услышать что-нибудь. Бесполезно. Может, так выглядела смерть? Смерть вампира. Не имеющая конца во времени и пространстве темнота, наполненная едва уловимой сладостью тлена. И ужасом. Рихард не привык чувствовать страх, но сейчас тот переполнял его, вторя сладковатому аромату гнили вокруг. Рихард метался из стороны в сторону в отчаянной попытке нащупать хоть что-то, пусть даже уродливого монстра — лишь бы знать, что он не один здесь, но никого, совсем никого не было в этой темноте. А затем Рихард понял, что видит напротив голубые глаза. Кристоф, сонно моргая, повернулся к нему. Молчал с минуту, затем разомкнул губы, хрипло выталкивая: — Что случилось? Рихард был в их спальне, в их кровати. Знакомые бежевые стены, широкая постель, фотографии в рамках, висящие на стенах. Недоумевающий Кристоф: родной и обеспокоенный, прижимающийся спиной к груди Рихарда. — Ничего. Рихард облегченно прикрыл глаза, сжимая Кристофа сильнее в руках и утыкаясь носом тому в плечо. Никакой сладости тлена, только свежий запах дождя и легкого мороза исходил от его кожи, успокаивая. Поняв, что допытываться бесполезно, Кристоф схватил Рихарда за руку и снова провалился в сон, а тот еще долго лежал, не смыкая глаз, поглаживая гладкую кожу пальцами и наслаждаясь тем, что он существует не в пустоте и темноте. Что он не один.