Капли и комья

Податливые нити, из которых плетется ткань того, кто застыл на границе. Уже не жизнь, не пульсирующая и не алая, но и не смерть — черная и склизкая. Это не жизнь и не смерть, это судьба, которая отныне связала их в единое целое. Рихард смотрит на целехонькую кисть Кристофа, на белые ступни с выступающими сухожилиями у пальцев, рассматривает ладонь с переплетением линий. Рисунок изменился. Он запоминает, он всегда запоминает, если долго кружит вокруг особенно вкусной жертвы. У всех у них есть знак на руке. То ли потому, что Рихард их выбрал, то ли потому, что знак предопределил их судьбу и призвал Рихарда. У Кристофа его больше нет. Только белая, бледнее обычного кожа и неровный браслет шрама вокруг запястья. Рихард откидывает остатки жгущего пальцы шалфея, очищая кожу Кристофа от раскаленного пепла и лепестков, давая отдохнуть. Он специально это сделал — и не знает зачем. Сплел их судьбы вместе, так, чтобы один не смог без другого. Устал от пустоты? Хочет заполнить ее — хоть кем-нибудь? Рихард не знает ответов. И ему стыдно. И больше без Кристофа он никуда. — Почему именно я? Ты мог выбрать кого угодно, ты мог не выбрать никого, в конце концов, ведь… плодиться не принято. Почему я — и зачем это тебе? На небольшой сцене играет джаз-бенд, но Рихард не слышит музыки, не видит блеска бокалов и украшений на женских руках и шеях. Напротив сидит Кристоф, и его пальцы переплетены в замок, приковывают взгляд напряженной бледностью. Кристоф все знает. Что всё, отнюдь, не случайно. Рихард не знает, что ответить, потому что не знает, в чем был его замысел. — Я думал… Думал, что это мое решение. Что эта связь между нами — потому что я так решил. Что сам понимаю, что с тобой мне лучше. Но ты решил за меня. Соскучился по семье, Рихард? Слова Кристофа внезапно нешуточно обидны. Рихард не отвечает, и когда приходит в себя, когда выбегает за Кристофом на улицу для того, чтобы просто остановить его — Бостон швыряет ему в лицо сырость, бегущую по закоулкам со стороны порта, и яркость неоновых вывесок. Рихард чувствует, что Кристоф уже далеко. На переплетение их тел смотреть приятно. На крепкую руку, нервно шарящую по груди Рихарда, на сильные бедра, обхватывающие его ногу. Кристоф вздрагивает, раскрывает немо рот, и вот уже его руки обвивают Рихарда за шею. Хочется перевернуть его, вдавить лицом в подушку и показать силу. Сломить в захвате, удерживая плечи и бедра на месте, взять его, вколачиваясь в податливое тело и одобряюще поглаживая по прогибу спины. Рихард не станет. Они договорились без проникновения, и он выполнит просьбу. Полюбоваться на свои пальцы, вплетенные в волосы Кристофа, можно будет и позже, когда тот привыкнет. Связь разорвана — и связь навсегда с ними. Потому что они так решили. Потому что Кристоф так захотел.