Труба. Добывающий нектар

«Малиновый цветок, самый лучший!» — кипятился Реквик, бегом устремляясь в сторону шалаша. Если и там разорили, он же этого кочевника… на навоз переработает! Подкараулит и убьет, а труп скормит изуродованному цветку. До шалаша оставалось не более пяти шагов, когда в лоб прилетело что-то увесистое. Коротко вскрикнув, Реквик упал навзничь, свалив еще и бежавшего сзади Линкана. Над ними пролетел Зуи, зло рыкнул, засвистели плети, завязалась борьба, невидимый противник огрызался, Зуи высоко и жалобно взвизгнул, наступила тишина. Холли вышла из зарослей, стряхнула с головы и рук приставучих жуков, вытянула шею, старательно разглядывая, что же там, впереди. — Зуи? Реквик, Линкан, есть кто живой?! Из травы раздался стон и невнятные ругательства. Холли замерла, прислушалась, а потом быстро пошла вперед, не веря своим ушам. Зуи лежал грудью на ком-то большом и волосатом. Обе плети были намотаны на кулак гуманоида и вяло провисали бледными змеями. У самого гуманоида был разбит нос, и кровь пропитала густые усы, бороду и запутанные волосы. Судя по дыханию, оба были живы, но без сознания. Подойдя ближе, Холли увидела на боку гуманоида крупное родимое пятно. Знакомое такое. — Так не бывает, — замотала она головой и отошла назад. С одной стороны подошел Линкан, прихрамывая на ушибленную ногу, с другой Реквик, держась за гудящую голову. — Ого какая шишка, — посочувствовала ему Холли. — Чего не бывает? — спросил Линкан и потыкал ногой бедро Зуи. — Человек потерялся, его долго искали и не нашли. А теперь… — Ты знаешь этого громилу? Реквик осторожно распутал плети Зуи, перевернул древесного на спину, оценивая повреждения. На лбу красовался синяк, одно плечо вывихнуто, но больше ничего критичного. У мужчины, разбит нос и багровые полосы по всему телу. Прежде чем они столкнулись, Зуи успел исстебать его как следует. На бедре зияла старая рана, кое-как прикрытая повязкой из листьев. — Мирон? — Холли присела рядом с мужчиной и осторожно похлопала его по щеке. Мужчина опять забормотал, фыркнул, обдавая все вокруг кровавыми брызгами. Тяжело перевернулся на бок и его вырвало. — Реквик, где тут вода? — Там, — указал направление собиратель. — Стой. Ты ее в ладонях понесешь? — Ой, а в чем? — У тебя котелок в рюкзаке. — Точно! Ей пришлось сбегать за водой два раза, прежде чем мужчина начал приходить в себя. Его вырвало еще раз, и Линкан, косясь на Реквика, дал одну бутылочку с нектаром. Мужчина выглотал ее в три глотка, запил водой из котелка. — Сейчас должно стать лучше. Это от яда плохо. Зуи в него плюнул. Холли, а ты правда его знаешь? Услышав знакомое имя, мужчина убрал волосы с глаз, присмотрелся к присевшей рядом девушке. — Холли, а ты тут что делаешь? Или у меня галлюцинации? — он начал заваливаться на траву, но Холли вцепилась ему в руку и удержала. — Нет, Мирон, я не галлюцинация, хоть с удовольствием ею побыла бы. — Почему? — Если бы я была галлюцинацией, значит настоящее тело дома, или где оно еще может быть, а не в той жопе, куда я попала. Глупость, она наказуема, знаешь ли. Легкое движение руки и я скачу голой по тропическому лесу в весьма странной компании. Ты как сюда попал? Мы тебя в совершенно другом секторе искали. — Расщепление пространства. Ушел в прыжок и вместо шестого сектора оказался здесь. Думаю, дай на планете отдохну, разберусь с неполадками, водичкой дозаправлюсь… — В любом случае это удивительно. Свалиться на одну и ту же планету с разницей в год и оказаться в одном месте. — Подозреваю, мой корабль где-то неподалеку от твоего валяется. Я тут посчитал на досуге, с народом потолковал. Есть определенные точки входа. Места, куда чаще всего падают корабли при крушении. — С народом? Почему ты тут один и ранен? Есть же цветы, они что угодно лечат. Вон, пчелы Зуи потащили в цветок. Ты ему все плети повыдергал. — Так он ими как начал лупить. Я думал глаза или зубы мне выбьет. А где тут врачей искать? — С зубами не знаю, а глаз точно вылечат. Это ты дырку в цветке пробил? — Так легче нектар доставать. Он же вроде все лечит, а укус какой-то змеюги плоскохвостой не заживляет до конца. Ребята сказали одну ходку по реке сделают и вернутся за мной. — Ребята? Не кочевники, по-местному? — Они самые. Там еще трое таких «счастливцев», как мы с тобой. Мирон сплюнул кровью, высморкался, обтер пальцы о траву. — А ты что за чертей привела? Мне такие мутанты не попадались еще. — Они называют себя двуногими. Ты испортил цветок и живешь в шалаше вон того, Реквика. Это он тут все сажал и строил. — А который кинулся? — Зуи. Он древесный. А маленького зовут Линкан. Они меня ведут к берегу моря. Там живет какой-то двуногий, который может подсказать, как улететь с планеты. — Это интересно. Я с вами пойду. — У тебя нога. — Вылечу. Голожопики поделятся нектаром или сам себе начерпаю. Его только полить надо. — Ты знаешь, как правильно собирать нектар? — спросила Холли. Пренебрежительно «голожопики» неприятно кольнуло слух. — Видел. Один из кочевников залез в цветок и держал шланг, а другие качали. Только этот дурень сорвал еще и комки сладкие, а этого делать нельзя. Тычинки в штаны лезут, не отобьёшься, надо сразу их выдергивать, а на пестик ногой наступать, чтоб не присасывался. — Я в курсе. Цветы так лечат и оплодотворяются. — Чего они? — Чтобы завязались семена, им нужны двуногие. Нормальные, а не такие громилы, как ты. Пробивать дыру сбоку — это читерство. Странно, что тебе никто не рассказал. — Ты на чьей стороне? — На своей. Я хочу попасть домой. Тут для меня слишком экстремально, — встала Холли. — Пойду посмотрю, как там мальчики. Зуи пришел в себя, втянул плети, напился нектара, только вывихнутое плечо не смог вправить. Холли посмотрела, как он мучается и морщится от боли, вернулась к Мирону. — Сможешь вправить Зуи руку? У меня сил не хватит. — А что мне за это будет? — Нектар, — ответил незаметно подошедший Линкан, и покачал тыквянкой перед лицом мужчины. Мирон попытался ее схватить, но Линкан был быстрее. — Сперва Зуи. И сделай все хорошо. — Всякая мелочь зеленая будет мне угрожать, — фыркнул Мирон и тяжело поднялся, стараясь меньше опираться на раненую ногу. Древесные знали способ, как вправить вывихнутую руку самостоятельно, только на это требовалась определенная смелость и практика. С практикой у Зуи было не очень. Как-то везло и серьезных травм не случалось. — Холли, а он справится? — шепотом спросил Линкан, глядя, как Мирон усаживается на землю возле Зуи и устраивает пятку здоровой ноги в подмышке вывихнутой руки древесного. — Справится. Анатомия у нас близкая, и он обучался. — Можешь кричать, — великодушно разрешил Мирон и потянул за руку. Раздался щелчок, сустав встал на место, Зуи сжал зубы и промолчал, только лоб потом покрылся. — Дня два руку побереги, — отодвинулся Мирон и растянулся на траве. На плечо тут же забрался жук, запутался в кудрявых волосках, покрывавших все тело мужчины, и был сшиблен щелчком. — Мирон, ты же никогда не был таким волосатым, — задумчиво почесала руку Холли. — Не был, — подергал себя за бороду Мирон. — Растет, как на дрожжах. От местной еды что ли? Раньше такого не было. Я пробовал бриться, так сразу раздражение такое, будто кипятком облился. — Это из-за цветов. — В смысле? Как эта трава-переросток может на меня влиять? Раньше мы вообще по реке плавали, я и знать не знал про эти цветы. — Нектар пил? — Его все пьют, иначе сдохнешь от несварения. Местная еда нам плохо подходит. — Она для нас ядовитая, — подтвердила Холли. — Для местных она тоже ядовитая, они нектаром лечатся. Из-за нектара от всех наших вещей аллергия. Вон я, как фея, в лепестках хожу, — она пригладила подсыхающие ленточки. — Тебе идет, — игриво подергал бровью Мирон. — Эти не пристают? — Нет. — А я бы пристал. — Только попробуй, нос сломаю, — пообещала Холли. — Ой-ой, как была колючкой, так и осталась, — поднял руки Мирон. — Вот и не трогай, — отошла от него Холли. Проходя мимо, Линкан кинул мужчине тыквянку с нектаром. Тот поймал, выпил и швырнул пустой бутылочкой в спину собирателя. Холли видела, и уже открыла рот, чтобы крикнуть, как в воздухе просвистела плеть, поймала тыквянку и вернулась к Зуи. — Линкан, лови, — окликнул собирателя древесный. — Спасибо, — кивнул Линкан и прицепил тыквянку к перевязи. — Я хочу заварить кашу. Где можно разложить костер? — спросила Холли Реквика. — У тебя есть концентрат? — заинтересовался Мирон, встал, похромал следом. — Есть еще немного. В корабле запас, но тащить все… Сам понимаешь. — Зачем ты сказала? — сердито глянул на нее Реквик. — Теперь вскроют и разграбят. — Нет, — не поверила Холли, глядя то на собирателя, то на почесывающего бороду мужчину. — Мирон, ты этого не сделаешь. Ты не расскажешь. — Теперь это не корабль, а груда железа. Еда — хорошая добыча. Ничего личного. — А я считала тебя порядочным человеком, — поджала губы Холли. — И в чем моя непорядочность? Или ты хочешь вернуться и съесть все сама? — Вернуться я хочу домой, но заниматься грабежом все равно незаконно. — Это не грабеж, а рациональное использование доступных ресурсов. — Холли, костер разводи тут, — ткнул пальцем в обложенный камнями выгоревший пятак земли Реквик. — Дрова вон под деревьями наберешь, только осторожно, сразу не хватай. Шестилапы. Мы за фруктами. — Хорошо, — кивнула девушка, зло сверкнула глазами в сторону Мирона и пошла собирать ветки. Каша удалась на славу. Холли раньше не замечала, какая она вкусная. Единственное, за что она переживала, не решит ли цветок, что это искусственная пища. Тогда не миновать расстройства желудка. Напряженно прислушивалась к себе до самого заката, но обошлось. После обеда, вместо того чтобы отдохнуть, Реквик и Линкан принялись носить воду из ручья и поливать больной цветок. А потом пошли за дровами и натаскали большую кучу. Зуи порывался помогать ломать ветки на короткие куски, но его отправили за листьями для ночлега. Не все собирались спать на деревьях. Холли сидела у костра и подкидывала ветки, чтобы он совсем не потух. Ее никто не назначал дежурной, само так получилось. Мирон звал спать в шалаше, но… Она побоялась. Он не удержится, будет приставать, а ей этого совершенно не хотелось. Не то, чтобы она отвергала всех мужчин, но Мирон был не тем, с кем хотелось разделить постель. Когда-то, очень давно, она вздыхала, глядя на него издалека, потом он улетел и пропал, Холли записалась в поисковую группу, искала, плакала ночами, смирилась, успокоилась, а теперь он тут, зовет к себе, а она понимает, что перегорела. И посмотрела свежим взглядом. Хороший-плохой — это не ее мужчина. На границе света и тени от костра устроились собиратели. Сперва они просто валялись на стопке листьев, тихо переговариваясь на своем языке. Холли хотела крикнуть, что больше двух — говорят вслух, в смысле на общем языке, но увидела, как они смотрят друг на друга и поняла, разговор вовсе не о людях. Реквик сел, сложив ноги, меж которых устроился Линкан, обхватив его своими ногами за талию. Видимо они признавали только одну позу. Холли поймала себя на мысли, что ее устраивает и их поза, когда не видно ничего смущающего, и чем они занимаются. Это было… красиво. Она могла поклясться, что растущие неподалеку цветы немного развернули бутоны в их сторону и «подпевают» в такт. Музыка звучала в голове. Не привычные ритмы музыкальных каналов, а что-то неуловимо простое и в то же время ритмичное. — Вот же, — Холли бросила украдкой взгляд в сторону шалаша, не заметила ничего подозрительного и опустила руку меж ног. От первого прикосновения аж дернуло, настолько она оказалась чувствительной. Подстроиться под общий ритм не составило труда. С дерева спустился Зуи, обошел поляну по кругу, пугнул кого-то в кустах, подбросил веток, сел за спиной Холли. Она зажмурилась и откинулась ему на грудь. Он был жесткий, сплошные мускулы, аккуратный и пах персиками. Широкая ладонь потеснила ее руку и накрыла от лобка до промежности. Плеть потерлась меж припухших половых губ и нырнула внутрь. Таким экзотическим способом ее еще не удовлетворяли. — Оу, — выдохнула Холли и завела руку за спину, позволяя толкаться себе в кулак. Разве можно отказать в ответном удовольствии, если тебе делают приятно, каждым движением проходясь по самым чувствительным точкам. Надо ли говорить, что скоро цветы подстроили всех под один ритм и заставили кончить одного за другим. Плеть покинула ее тело только когда утихли последние сокращения внутренних мышц и накатила приятная слабость. — Тебя отнести к ручью? Я испачкал твою руку, — тихо спросил Зуи. — В котелке оставалась теплая вода, мне хватит, — все еще не двигаясь, решила Холли. — И у ручья какие-то звери. Я их слышу. — Это пыхтуны пришли напиться. Не бойся, они не сунутся к костру. — Зуи протянул руку в сторону и прихватил плетью сразу несколько веток. — Ты уйдешь на дерево? — Да. Мне легче охранять вас с высоты. — Не хочу оставаться одна, — надула Холли губы и обняла его за руку. — Тебя мелкие будут охранять, вон, зовут. Собиратели уже тоже разлепились и перетряхивали листья, одновременно перекладывая их ближе к костру. То один, то другой пристально смотрели на Холли, дожидаясь, пока она обратит на них внимание. — Ладно, — согласилась девушка. — Ты там аккуратнее, береги плечо. — Хорошо, — серьезно кивнул Зуи, помог ей встать и ушел к деревьям. Собиратели легли спина к спине, оставляя для Холли место посередине. Она немного подумала и легла лицом к Линкану, долго не могла понять, как удобнее устроить руки и ноги, наконец прижалась к мелкому, обняла за грудь, удивляясь, какая же у него нежная кожа. Будто шелковая. «Как лепестки цветов», — пронеслось в голове, и Холли уснула, согласившись с этой мыслью.