Труба. Добывающий нектар

Утро началось с гомона птиц, жужжания насекомых и щекотания в носу. Холли громко чихнула и открыла глаза. Собиратели давно встали, а ее накрыли большим листом, словно Дюймовочку из сказки. Сладко пахло нектаром и жареным мясом. У шалаша тихо спорили. Был слышен возмущенный шепот Мирона и спокойный голос Реквика. Холли вообще не могла припомнить, чтобы Реквик кричал, а вот Мирон явно сдерживался. Она перелегла поближе и прислушалась. Разговор шел о ранах и лечении. Мирон не понимал, почему собиратели после вчерашней драки к утру уже были, как новенькие, ни одной царапины или синяка, а у него после двух бутылок нектара даже красные полосы от плетей не прошли, не говоря уже о ноге. Реквик, судя по интонации, уже не первый раз повторял одно и то же, пытаясь донести простую мысль — цветок должен лично знать кого лечит. На двуногих цветы уже настроены, потому что долго живут рядом, много семени получили, а Мирон им чужой. Надо поделиться семенем, тогда толк будет. — Это что, мне ебать цветок, ждать пока он даст семена, вырастет новый, и только тогда лечиться? — в ужасе шипел мужчина. — Я дня через два вообще не смогу ходить. Уже сейчас на стену хочется лезть от боли, а ты предлагаешь мне тут еще год ждать?! — Нет, ждать не придется. — Угу, раньше сдохну. — Уже завтра другой цветок распустится для тебя. Если бы мы были в джунглях, то пришлось бы искать, долго идти. Тебе повезло, я давно посадил цветы и один готов распуститься завтра. Поторопись, и он будет твой. — Мне придется лезть в цветок два раза?! — Да, — качнул головой Реквик. — Не затягивай с решением. Раненый тобою цветок уже плох, нас он не принимает, оплодотворить его можешь только ты. Не забывай думать о том, что тебе требуется лечение. — Я в него не полезу! Может я того, передерну и с руки его покормлю? — Нет. Он так не примет. — А если попробовать? — Пробуй, — пожал плечами Реквик и отошел к костру. Холли дождалась, пока Мирон скроется в кустах и выползла из своего укрытия. — Что варится? — Начали нектар упаривать. К вечеру должен стать медом, — помешал палочкой в котелке Линкан. — И Зуи летунов наловил, скоро запекутся. — Уи, мясо, — довольно взвизгнула Холли и побежала умываться к ручью. Она присела у воды, поплескала себе в лицо, потерла зубы жеваной травинкой, прополоскала рот, встала и почувствовала теплое на ноге. Большая красная капля ползла по внутренней стороне бедра, предвещая несколько грязных дней. — Фак, — выругалась она и присела обратно. В голове не было ни одной мысли, как справиться с ежемесячным женским «развлечением» в условиях дикой природы. — Линкан, — тихонько позвала она, но пришел Реквик. — Чего сидишь? — Думаю, что делать, — вздохнула Холли. — Как ваши женщины ходят в проблемные дни? Реквик не сразу понял о чем она, обошел вокруг, увидел грязную траву и уже спешащих на заманчивый запах шестилапов. — Они используют волокна травы, которую выращивают и обрабатывают специально для этого. Она сильно пахнет и отпугивает шестилапов. Почувствовав, что по ноге кто-то ползет, цепляясь колючими лапками, Холли взвизгнула и вскочила на ноги. Жук свалился на спину, щелкнул надкрыльями, перевернулся и вновь пополз к девушке. — Еще и жуки. За что мне это? — Холли всплеснула руками и отошла подальше, чуть не наступив на другого жука. — Ты можешь достать для меня этой травы? За неделю эти твари меня сожрут. — Лезь в цветок, сразу все пройдет. — В смысле? Как? Почему? — Вот у него и спросишь, — развернулся Реквик, указывая на свежий нежно розовый бутон. — Я не знаю как, но это помогает. Мне приходилось водить женщин к цветам. — Прям пойти и забраться внутрь? — Видела, как мы встаем, упираясь ногами в стенки? Тебе тоже так надо. Как раз пыльца нужна для меда. — А если я накапаю, ну, в нектар? Он же будет испорчен. — Мы не будем его собирать, капай. Даже хорошо. Ты тоже человек, цветок лучше настроится на лечение Мирона. — Он согласился? — Нет, но согласится, — уверенно заявил Реквик. — Иди, а то скоро летуны будут готовы, есть сядем. — А это быстро… ну… в цветке? — Как кончишь, так и все, — развернул ее за плечи в нужном направлении Реквик и чуть подтолкнул. — Только Мирона ко мне не подпускайте, — шепотом попросила девушка. — Ему не до тебя, поверь, — усмехнулся Реквик. — Я Линкана пришлю. — Ладно, — кивнула Холли и на подрагивающих от страха ногах направилась к розовому цветку. Мечтала попробовать как оно? Получи. Забраться на широкие упругие листья босиком легче, чем обутой. Со вчерашнего дня она решила стать еще немножко ближе к природе, хотя бы пока они никуда не идут и можно пользоваться протоптанными дорожками. Листья уже нагрелись под солнцем, а лепестки оставались прохладными. Холли села на нижний, и цветок послушно «открыл рот», демонстрируя светлую изнанку. — Опусти ноги внутрь и развернись на живот, — подсказал Линкан, запрыгивая следом. Холли попыталась упереться ногами в стенки цветка и чуть не ухнула внутрь, настолько они оказались скользкие. — Я не удержусь, — в панике вцепилась она в ногу Линкана, едва не утаскивая его за собой. Он быстро плюхнулся на попу, уперся ногами в стыки лепестков и вытянул девушку достаточно, чтобы она могла лежать на лепестке грудью и не сползать внутрь. — Ой! — Она быстро отвернулась и зажмурилась, оказавшись в сантиметре от писуна собирателя. — Держись, надо убрать пыльцу с тычинок, — встал Линкан, отчего лепесток закачался, а Холли раскинула руки и вцепилась в края, решив не открывать глаз до конца процедуры. Слишком уж дурацкое и стыдное положение получалось. Расскажи кому — поднимут на смех. Она чувствовала, как он свесился внутрь с одной стороны от нее, потом с другой. Едва не завизжала, когда тычинки заелозили по ногам, но самым большим сюрпризом во всех смыслах стала активность пестика. То, что тычинки полезут проверять все доступные отверстия — это не секрет. Нежно и аккуратно, они прошлись между ног, оставляя мокрый след, будто язычками лизнули, скользнули внутрь, чуть заметно щекоча. Это было совершенно не так, как с собирателями, которых тычинки натягивали всей толпой. Сейчас происходило что-то совершенно другое, новое и неизвестное. Через несколько минут Холли совершенно перестала зажиматься, не ожидая подвоха. Тычинки скользили снаружи и внутри, потирались, щекотали, покалывали тонкими кончиками, потихоньку распаляя, и тут в дело вступил пестик. — Ох, — выдохнула Холли, ощущая, как в нее проникает что-то массивное. — Ой-ой-ой, — запричитала, когда наглые тычинки обвили ее колени и раздвинули их шире. Пестик растягивал и наполнял, а еще пульсировал. И эта пульсация отдавалась в животе и голове волнами удовольствия. «А это приятно», — успела подумать она до того, как тычинки вспомнили о своих прямых обязанностях и выделили троих для проникновения в попу. От этого стало еще приятнее, в голове на огромной скорости замелькали картинки. Холли не успевала понять в какую сторону идет информация, от мельтешения укачивало, начало подташнивать. Цветок уловил ухудшение состояния, ускорился и внезапно оборвал связь, только в ушах зазвенело. — Меня сейчас стошнит, — пожаловалась она пространству перед собой. — Глотни, — поднес тыквянку к ее губам Линкан. От нектара внезапно повело, как от алкоголя, захотелось обнять весь мир и сделать ему приятно. — Хочешь, я тебе отсосу? — предложила она прежде, чем успела подумать, что говорит. Линкан без лишних слов сел чуть ближе и отклонился назад, чтобы Холли было удобнее. — Хм-м-м, — промычала она сквозь сжатые губы, — а ты персиковый. Вы все тут сделаны из персиков, — пробормотала невнятно и хихикнула. — У тебя такой маленький и удобный член. Ладно, не очень маленький, но все равно удобный. Она чмокнула наливающуюся головку и вновь втянула ее в рот. С ее собственным телом определенно что-то происходило, живот то округлялся, то западал, пестик ходил туда-сюда с утробным чавканьем, протискиваясь куда-то очень уж глубоко. — Ощущаю себя перчаткой, — опять хихикнула Холли, отпуская края лепестка, и обнимая Линкана за талию. Пестик и тычинки наконец синхронизировались и попытались исполнить ее тайную мечту — быть оттраханной до полусмерти. — Со смертью я погорячилась, — погрозила она пальцем непонятно кому и поцеловала Линкана в живот. — Ты соси, раз уж взялась, — направил ее на путь истинный собиратель. Девушка не падала в цветок только за счет силы его ног, которыми он упирался в боковые лепестки, мышцы уже начали подрагивать, а конца развлечению пока не предвиделось. — Ой, держите меня семеро, сейчас порвусь, — то яростно отсасывая, то со стоном отстраняясь, выдохнула Холли. — Не порвешься, — заверил ее Линкан. — Не уверена, — совершенно спокойно ответила девушка и так накинулась на несчастный член, покачивающийся перед носом, что у Линкана подогнулись колени. — Боженьки, как хорошо, — распахнула она невидящие глаза и начала падать внутрь цветка. Линкан попытался ее удержать, но тут и его накрыло, пришлось срочно скатываться ниже, чтобы случайно не оплодотворить цветок. Холли забарахталась в нектаре, окунулась по шею, вскочила, уцепилась руками за стыки лепестков, но подтянуться не смогла, только попрыгала, разбрызгивая нектар. — Стой спокойно, я тебя вытащу, — раздался голос Зуи, и Холли замерла с поднятыми руками. Гибкие плети обхватили ее ниже локтей и дернули вверх. Она и охнуть не успела, как уже стояла в объятьях древесного. Голая и блестящая от нектара, как яблочко в глазури. — Ой. — Я тебе новую юбку сделал, — стрельнул он плетью в сторону. — Спасибо, — обернула она талию свежей одежкой. — А на грудь? — Наши женщины не прикрывают грудь. — Ваши женщины ничего не прикрывают, вы так всегда живете. Мы с Мироном живем в другом мире, где даже лица открыты не всегда. Зуи погладил ее по голове и прижал к себе, в качестве утешения. — У меня остались лепестки, сделай себе накидку. — Спасибо. — Холли быстро чмокнула его в щеку, прикрыла грудь рукой и спрыгнула на землю. Голова еще немного «плыла», но в теле ощущалась необычайная легкость. И голоса цветов слышались чуть отчетливее. Цветам было… весело? Она подумала, что это из-за нее, но нет, основной «шум» шел со стороны покалеченного цветка. Там определенно что-то происходило. Отложив плетение накидки на потом, она спряталась за кустами, удивленно распахнула глаза и захихикала. Да, тут было на что посмотреть.