Труба. Добывающий нектар

Мирон нагнал Мариту у самого лагеря. Зуи не было видно, а остальные сидели вокруг костра. Мирон сразу выделил незнакомую высокую девушку. На ее фоне собиратели казались детишками или карликами. Особенно мелкий Линкан. Марита радостно воскликнула, Рада повернулась к ней, не вставая, раскинула руки. Вся ее кожа была испещрена царапинами разной глубины. Некоторые еще кровили, поэтому двигалась она очень осторожно. Наобнимавшись, девушки сели рядышком и поведали во многом печальную историю про свою общину и положение. В том числе и про неоплодотворенные цветы, которые могут погибнуть, так и не дав семена. — Тут вы по адресу. Во, две профессиональные пчелы, — потыкал в собирателей Мирон. — Правда? Вот здорово! А то два цветка на пределе. Мы их не трогаем, надеемся, что Берти все же встанет. Он уже не молодой, но еще и не старый. Только болеет постоянно. Цветы его подлечивают, потом он опять заболевает, лежит все время, — рассказала Марита. — Боня ходит под одно дерево, собирает семена из птичьего помета. У нас уже большая коллекция. И нектара много, только он не нужен никому. Иногда приходят из деревни, но редко очень. Им не на что меняться. — А чистятся Домами, они тут уже растут, — тихо заметил Реквик. — А как вы место для посадок выбирали? — Один цветок тут уже рос, а потом местные рассказали, как нектар собирать, как оплодотворять. Мы не поверили сперва, — вспомнила далекие времена Рада. — Первой Кияни попробовала тайком. Мать настоятельница так ругалась, чуть не выгнала ее. А когда выяснили, что нам нектар тоже помогает лечиться, оставила ее черпателем. — Кияни рассказала, что с цветами можно общаться. Что это не глюк, они действительно зовут к себе, — подхватила Марита. — Мы семян набрали, тыкали, как на огороде, грядками. Ничего не росло. Кияни думала об этом, когда в цветке была, и ей картинку прислали, вроде координатной сетки, или паутины. По линиям и надо сажать. Поэтому у нас цветы кругами растут. — У меня дорожкой, — нарисовал линию на земле Реквик. — Значит там прямая жила идет. Как мы поняли, под землей что-то вроде общей корневой системы, к которой крепятся цветы, чтобы нормально расти. — Это не просто корневая система, это основа, соединяющая всех симбионтов на планете, — уточнила Холли и рассказала все, что знала о разнообразных симбионтах этого мира. — Как интересно. Это же можно целую научную работу написать по эндемичным видам. Боня будет в восторге. Она биолог по образованию. Все растения для огородов она отбирала, ездила к местным смотреть, как что растет. А потом решила заняться цветами, и матушка ее от всего отстранила, только цветы и остались, — вздохнула Рада. — Как она уговаривала матушку разрешить ей дальше за посадками следить, но та твердит: «Оскверняешь пищу нечистым телом и помыслом». А какой у нас помысел? Поесть бы сытнее, уже шатает всех. Мирон слушал и все больше мрачнел. Девушки и правда выглядели истощенными. Холли выглядела куда лучше, хоть и жила в джунглях столько времени. Зуи и собиратели то и дело пихали ей какую-нибудь луковицу или фрукт, потешались, если вкус оказывался так себе, приносили другое. А этих за те же персики чуть самих не съели. Вернулся Зуи с чужими корзинками, полными фруктов, молча поставил перед девушками и опять ушел на деревья. — Наши корзинки! — обрадовались девушки. — Какие крупные персики. Спасибо! Зуи ухнул с высоты, затрещал ветвями. — Чего это он? — удивился Мирон. — Там кто-то идет, — сказала Холли. — Он наблюдает. — Ой, это нас, наверное, ищут, — вскочила Марита. — Надо пойти навстречу. Не успела она это сказать, как неподалеку раздался пронзительный визг и шум борьбы. Все повскакивали со своих мест и рванули на шум. Буквально в сотне метров от костра, прямо за кустами, под деревом, вцепившись в щупы, визжала, зажмурившись изо всех сил, маленькая девушка. Зуи лежал грудью на ветке и не знал, что делать. Его руки были по разные стороны от ветки, а концы плетей крепко держала человечка. Он мог бы дернуть, ударить ее головой о ветку, но не хотел. Вреда она точно не представляла, а ранить мог и ее, и себя. Приходилось ждать подмогу, которая поспешила явиться, ломая кусты и распугивая шестилапов. — Кияни! — взвизгнула Марита, и бросилась обниматься. — Отпусти, разожми руки, все в порядке. — Девочки, девочки, — захлебываясь внезапными слезами, запричитала Кияни, отпуская Зуи и вцепляясь в Мариту. — Мы думали, что вас съели! — Все в порядке. Даже лучше. Мы нашли оплодотворителей для цветов. Рада немного поцарапалась, но ее уже обработали. Мы уже собирались идти домой, ты немного не дождалась, — приговаривала Марита, гладя Кияни по растрепанным черным косам. — Хорошо. Только нам нельзя возвращаться, — всхлипнула девушка. — Почему? — хором спросили Марита и Рада. — На общину напали. — Кто?! — Мы не рассмотрели. Услышали, как матушка звонит в тревожный колокол и убежали. Она так звонит, только когда на нас нападали раньше. — Надо потушить костер и пойти на помощь, — распорядилась Холли. — Зуи, ты сможешь отыскать остальных? Сколько вас всего цветочных? — Еще Онья и Боня где-то в лесу, — с удивлением посмотрела на нее Кияни. — Ты — человек? — Да. Летала на своем корабле, глупая поломка, и вот я тут. — Пока девчонки собираются, пошли глянем, кто там напал, — махнул Мирон собирателям. Холли хотела возразить, потом передумала. Мирона не остановить, он все равно пойдет, а двуногие умеют ходить скрытно, не попадутся. Надо же выяснить, кто и зачем напал на мирных девушек. С костром справились быстро, собрали остатки съестного в корзину, обернуться не успели, а Кияни уже нет. — Ушла одна, — решила Марита. — Никогда старших не слушается. — Вроде все собрали. Корзины берите, поближе спрячем, — распорядилась Холли. — А как же этот… — Марита изобразила походку древесного. Холли прыснула, так точно и смешно у нее получилось, посмотрела вверх. — Ничего, он увидит где мы, я в него верю. Идем. Когда Мирон и собиратели вышли из леса, никаких нападавших не наблюдалось, и вообще все казалось совершенно обыденным. Светило солнце, ветер колыхал растения на полях, яркие цветы раскинули свои зеленые глянцевые листья-языки, приглашая взобраться к чашечкам и насладиться нектаром. Реквик тут же забыл об опасности и пошел бродить по полю, подмечая с какими цветами знаком, а какие впервые видит. Увидел дряблый малиновый цветок, быстро забрался наверх, осмотрел его изнутри, оборвал пожухлую пыльцу, бросил прямо в остатки нектара. Тычинки слабо зашевелились, пестик открыл рот, но вряд ли был способен сосать. — Реквик, вылезай, нашел время! — рыкнул Мирон, но Реквик только показал ему средний палец и спустился внутрь цветка. В этот момент их нагнали девушки. — Идите, я скоро догоню, — сказал Реквик Холли. — Хорошо, — кивнула Холли и двинулась за Маритой. Для собирателей цветы важнее всего. Вон, Линкан нашел второй старый цветок, которому требовалась срочная помощь. Хоть конец света, главное оплодотворить нуждающиеся цветы. Зов, которому собиратели не могли сопротивляться. Они шли между раскидистых растений двухметрового роста, прислушиваясь изо всех сил, и тут над головами мелькнула неясная тень. Что-то легкое спланировало на растения чуть в стороне, зашуршало листьями, пискнуло и вновь полетело. Мирон, невидимый за растениями, закричал, раздался шум борьбы, Холли побежала на звук, остальные кинулись следом. Мирон катался по междурядью, пытаясь сорвать с себя какую-то тряпку. Тряпка сопротивлялась. Холли схватила пыльный лоскут и дернула. Мирон оказался свободен, а ее рука плотно обернута… — Это животное. Оно не кусается, — невольно потряхивая плененной рукой, растерянно протянула девушка. — Еще немного и я буду знать кто это. — В смысле? — не понял Мирон. Он пытался стряхнуть налипшую пыль, но получалось не очень. — Цветы и Дома все время вкачивали в меня информацию, как психотехники. Постепенно она распаковывается, когда очень нужно. Я никогда не видела это существо, но знаю, что оно подобно земным рыбам прилипалам. Оно летает со своим хозяином и питается остатками его отходами и паразитами. Знакомая схема. — Зачем оно прилепляется к нам? — потрогала мохнатую шкурку Марита. — Инстинкт. Видимо их основной хозяин где-то поблизости, а прилипалы разлетелись. — Хозяин охотится? Может он уже всех в общине сожрал и теперь нас ищет? — огляделся Мирон. — Понятия не имею. Но это существо можно использовать как плащ, — аккуратно перемещая зверюшку себе на спину, сказала Холли. Быстро сориентировавшись, мохнатый комок растянулся по спине в тонкую пушистую мембрану, спереди сцепляясь коготками, словно застежками, на шее, под грудью и на талии. Немного подумав, существо вытянуло еще кусочек себя в нижней части, протискиваясь между ног, чтобы прикрыть промежность и зацепиться за лапки, сомкнутые на талии. — Не душит? — поинтересовалась Марита. — Нет, очень удобно, — покрутилась Холли, пытаясь заглянуть себе через плечо. — Только… ох… Она присела, спрятала лицо в ладонях. — Что? Что?! — засуетились девушки, даже Мирон перестал трясти пыльной головой. — Он ко мне… подключился. В туалет ходить больше не надо, как в универсальном комбинезоне, — не отнимая рук от лица, поделилась новостью Холли. — Я тоже такой хочу! — взвизгнули за спиной, и все синхронно вздрогнули и обернулись. — Кияни, не смей так делать! — замахнулась на нее Марита. — У меня чуть сердце не остановилось! — Вы такие беспечные. Напади на нас кто-то серьезный, уже бы попались. — У нас ты есть для охраны и сигнализации, — нахмурилась Рада. — Рассказывай, что узнала. — Я не знаю, как мы проморгали такую тушу, если только она за облаками была или с другой стороны подлетела, но ближе к центру города опустилась такая огромная… На тесто похоже, когда на дрожжах подходит и пузырится. Прям на пруд с рыбами. Сожрет все теперь, зараза, это точно. А от той туши отлепились вот такие «платки» и упали на землю. Это и приняли за нападение. Матушка всех загнала в подвал, они там сейчас сидят, а «платки» повсюду ползают, забираются на что-нибудь и летают. Пойду себе выберу. — Стой! Мы же не знаем как они взаимодействуют с цветами! — закричала Марита, но Кияни уже и след простыл. — Раз все прояснилось, пошли сообщим, что опасности нет, — погладила свою новую одежду Холли. — Мы не можем туда идти, — опустила глаза Марита. — Идите без нас, а мы подождем Зуи с девушками. — На поле не ходите, Линкан с Реквиком цветы оплодотворили. — Ох, сейчас жуки налетят, — огляделась Рада. — Пойдемте до межи, а дальше сами. — Почему-то мне кажется, что надо подождать Зуи, — огляделась Холли. — Я не верю в предчувствия, но отчего-то тревожно. — Иди домой к этим, — махнул на девушек-пчелок Мирон. — Я один схожу. — Вон там высотка, видишь? — указала Марита. — Немного не доходя трехэтажное здание с заколоченными окнами, это там. Только вход в подвал внутри. Если уличная дверь закрыта, они не услышат. — Ничего, я постучу. Громко, — заверил ее Мирон и скрылся между раскидистых лопухов.