Соукоку — сборник драбблов

      — Эй, ребята, только что мне доложили, — послышался из трансивера голос Дазая. — Что вы вдвоём победили Верлена, я впечатлён, хотя я бы не сильно расстроился, если бы Чую раздавило в небе, как рисовый пудинг, я правда рассчитывал на это, когда разрабатывал этот план.       — Сволочь!.. — начал ругаться Чуя, но голос из трансивера его перебил.       — Но я не поэтому звоню. Вы не видели N?       — Пф... — фыркнул рыжий. — N? Я думал его утащил Верлен.       — Мы отправили отряд эвакуации за ним, они вытащили его со строительной площадки, но потом мы потеряли с ними связь. А нам ведь нужны знания N, верно? Чтобы узнать, из чего же сделан наш Чуя.       — Ясно, — помолчав какое-то время и поднеся трансивер к губам, наконец, заговорил Накахара. — Это и было то, чем ты занимался всё это время?       — Наконец-то дошло, — расхохотался Дазай. — Моя верность боссу не настолько велика, чтобы я так старался ради спасения его жизни, тем более против такого чудовища, как Верлен. Моей настоящей целью, с самого начала, было использование знаний N, чтобы переписать тебя, Чуя, и сделать своей личной горничной.       — Тц... Мечтай! Как только всё это закончится, надо будет снова подвесить тебя вверх ногами к фонарному столбу...       Однако победу над врагом праздновать было пока рано. Верлен не был ещё побеждён, его Гивр вырвался на свободу и собирался устроить апокалипсис. А его освобождению поспособствовал тот самый N, использовав ракетницу и элементы некоторых металлов, после чего на пригород Йокогамы, где происходила битва, обрушился настоящий ад. Даже Дазай уже собирался сдаться, не видя способа одолеть того монстра, так как считал, что Чуя скорее всего погиб, а так же думал, что его собственная способность не сможет защитить его от "нескончаемого источника сингулярности", несмотря на то, что он мог обнулить любого эспера. Однако поговорив с боссом, Осаму взял себя в руки, потому что босс ему кое-что сказал о двойном суициде с Чуей, чего шатен хотел бы меньше всего на свете. Поэтому он решил действовать и быстренько разработал новую стратегию битвы.       Для того, чтобы одолеть Гивра, Адаму пришлось пожертвовать своей жизнью, если так можно сказать об андроиде, а Чуя впервые активировал порчу при помощи фразы (которую он узнал в лаборатории несколько часов назад), и шляпы Верлена, принесенной и переданной ему Дазаем.       Это была тяжёлая битва для Чуи, просто адская, к тому времени, как Гивр был побеждён, рыжий совсем обессиленный, с множественными ранами и переломами, просто падал вниз, не в силах даже самостоятельно спуститься на землю, всё на что у него хватило сил — это лишь на то, чтобы немного замедлить своё падение. Дазай стоял внизу и поймал Чую на руки, обнулив способность, после чего пронёс его некоторое расстояние на руках, туда где их ждала машина Портовой Мафии и, погрузив рыжика в неё, доставил его в медпункт, где эспера осмотрел Мори лично, после чего Накахаре обработали раны и наложили гипсы на сломанные кости.       Чуя пролежал в медпункте сутки, не приходя в сознание. А на следующий день, ближе к вечеру, едва открыв глаза, услышал, как скрипнула дверь. На пороге показалась знакомая высокая фигура и послышался бесячий голос:       — Доброе утро, Слизняк, а точнее вечер.       — Чё припёрся? — со злостью бросил рыжик.       — Узнать, как ты, ещё не помер? — с ухмылкой произнёс Дазай, придвигая стул к кушетке, на которой лежал Чуя и присаживаясь на него.       — Да пошёл ты!       — Фи... Злобный карлик! — Осаму улыбнулся ещё шире и посмотрел в голубые глаза. — Как жаль, что после того, как ты активировал порчу, информация была стёрта, а я так надеялся...       — На что, идиот? — Чуя с презрением взглянул на напарника.       — Ну как на что? Неужели ты забыл? Я же тебе говорил, что хотел переписать твой код, чтобы сделать из тебя свою горничную. — Осаму рассмеялся, а рыжий просто взбесился и попытался стукнуть его здоровой рукой по роже, но шатен легко уклонился от удара.       — А ты, кажется, тоже кое-что забыл, сволочь!       — И что же я забыл? — весело спросил Дазай, с усмешкой глядя на эспера.       — Что я обещал снова подвесить тебя к фонарному столбу за ноги, — со злостью бросил Накахара. — И на этот раз срезать тебя оттуда никто не будет.       — Будешь такой злюкой, в следующий раз, оставлю тебя на поле боя после порчи одного.       — Только попробуй!       — Попробую, а хотя знаешь, я хочу попробовать кое-что другое, — сказав эти слова, Осаму резко склонился над рыжим, удерживая его здоровую руку своими и прильнул к его губам, прорываясь в рот языком, исследуя ещё не изведанные глубины.       Накахара был в ахуе, он такого точно не ожидал и невозможно передать словами то, что он чувствовал, когда Дазай его целовал. Это была одновременно и ненависть, и гнев, и смятение, и какая-то странная радость смешанная с возбуждением — целый феерверк чувств и эмоций, которые сложно описать словами. Поцелуй Осаму был ему приятен, сердце сделало в груди какой-то сложный пируэт: сначала замерло, а затем забилось, как ненормальное, по спине пробежали тысячи мурашек. Но потом Чуя опомнился и попытался оттолкнуть парня от себя, а когда не вышло, он замотал головой, но и от этого толку не было, поэтому рыжий прокусил губу Осаму до крови, тут же почувствовав во рту металлический привкус.       Шатен, отстранившись, айкнул, слизывая языком капельку крови, выступившую на нижней губе от укуса, Чуя зло смотрел на него, но не говорил ни слова.       Осаму молча встал со стула и развернулся к выходу.       — Какой сладкий, — тихо проговорил он, но всё же так, чтобы рыжий его услышал.       — Чего?       — Выздоравливай, — радостно пожелал напарнику Осаму и вышел за дверь, прикрыв её за собой.       А спустя какое-то время босс отправил Чую с Осаму на задание. До этого дня рыжий старался, по возможности, избегать шатена, если не приходилось общаться с ним по работе. А после битвы, когда враг был полностью уничтожен, без примения сингулярности, Дазай подошёл к напарнику и снова поцеловал его. И вновь Чую накрыло фейерверком разнообразных чувств и эмоций, хотя он всё же смог оттолкнуть от себя напарника и пару раз ему врезал.       — Какой ты жестокий, шляпка, — с ухмылкой произнёс Дазай, поднимаясь на ноги и глядя в лазурные глаза.       — Ещё раз полезешь ко мне, зубы вышибу! — прорычал рыжий и развёрнувшись, покинул поле боя, злясь больше всего на самого себя из-за тех чувств и ощущений, которые в нём вызвал поцелуй ненавистного напарника.       — Ты меня хочешь, — проговорил Осаму, глядя во след рыжему.       — Чего? — Чуя остановился и развернулся к шатену, его глаза метали молнии, он был в ярости, но Осаму бесстрашно взирал на напарника, будто и не боялся отгребсти от него. Накахара хотел снова врезать Осаму, но потом решив, что Дазай специально его провоцирует, развернулся и продолжил свой путь, а шатен с широкой улыбкой провожал его взглядом.       А ещё через пару месяцев началась "Война Драконьих Голов" и напарникам пришлось столкнуться в бою с целой организацией одарённых, после которого дуэт получил название Двойной Чёрный. Дазай сам подстроил своё похищение, чтобы выяснить, где располагается база врага и какие именно эсперы состоят в этой организации, оставив Чуе подсказку и передатчик в новом микроскопе, на котором он специально сосредоточил внимание рыжего незадолго до своего похищения, правда Чуя не сразу догадался о том, что микроскоп — это подсказка и ответ нужно искать в нём и едва не опоздал.       Накахара легко уничтожил эсперов и вооружённых бойцов этой организации и спас Дазая, однако для того, чтобы справиться с главой организации Белым Кирином, Чуе пришлось применить порчу, после использования которой, он обессиленный лежал головой на коленях Дазая, даже не в силах протестовать, когда Осаму гладил его по волосам, а потом Чуя и вовсе отключился.       Проснулся рыжий, когда за окном забрезжил рассвет, оглядевшись по сторонам, он не смог понять, где находится, рядом с ним на кровати лежала Скумбрия и рыжий пнул её ногой по колену.       — Ай, — послышался рядом возмущённый возглас. — Ты чё дерёшься, Вешалка для Шляп?       — А ты что здесь делаешь? — задал вопрос Накахара и сел на кровати, снова оглядываясь по сторонам. — Где мы?       — В отеле.       — Какого хуя ты меня сюда притащил?       — Тащить тебя далеко было лень, а отель находился близко.       — А чего ты тут разлёгся, рядом со мной?       — В этом номере всего одна кровать, шляпка. Ложись, поспи ещё. — Осаму посмотрел в голубые озера. — Или ты боишься меня?       — Чего? — возмущённо вопросил рыжий, но всё же лег рядом. — Только попробуй... — Чуя не договорил, так как шатен прервал его речь поцелуем, тут же просунув свою руку в штаны парня, проникая под нижнее бельё, оглаживая, возбуждая, обхватывая рукой член и быстро двигая ладонью по стволу.       Чуя рвано выдохнул, сначала он хотел оттолкнуть шатена, но когда тот начал ласкать рукой его член, все мысли из головы вылетели. Рыжий застонал и выгнулся на постели, а Осаму разорвав поцелуй, откинул с него одеяло и стянул брюки вместе с трусами, снова обхватывая правой рукой возбуждённый орган и начал надрачивать, целуя эспера в губы, углубляя поцелуй. Дыхание рыжего сбилось, а сердце учащённо заколотилось в груди, он страстно ответил на поцелуй, зарываясь пальцами в каштановую шевелюру и постанывая. Осаму продолжал двигать рукой, ускоряя движения, целуя лицо рыжего, осыпая поцелуями шею, от чего Чуя запрокинул голову назад, его тело прошила дрожь, он выгнулся и с криком излился на свой живот.       Осаму смотрел некоторое время в его глаза, Чуя покрылся румянцем и отвел взгляд, наверное, опасаясь, что Осаму может прочесть его мысли.       — Чууя, посмотри на меня, — попросил Дазай и рыжий, подняв глаза на напарника, встретился с ним взглядом.       — Чего ты хочешь? — тихо проговорил он.       — Да так, ничего особенного. Ты такой милый, когда смущаешься.       — Пошёл ты! — Накахара ткнул Дазая локтём в бок и отвернулся, всё ещё ощущая, что Дазай на него смотрит, а через минуту рядом с ним упала пачка влажных салфеток, а Осаму встал с постели и отправился в душ, после чего оделся и покинул номер отеля.       В следующий раз, когда Двойной Чёрный отправился на задание, после битвы всё повторилось, правда обстановка была другой, Чуя не применял порчу, поэтому Дазай не мог затащить его в отель, но ему снова удалось возбудить рыжего поцелуем, а затем всё закончилось взаимной дрочкой. На этот раз, руки Накахары не остались без дела и он сам залез к шатену в трусы, после того, как тот залез в трусы к рыжему.       Неделю спустя, после очередного боя, подростки снова удовлетворяли друг друга руками. А как-то Дазай предложил поехать к нему и Чуя согласился, они немного выпили, но дальше дрочки у них ничего не зашло, хотя Дазай и предлагал.       — Если ты предлагаешь мне трахнуть тебя, — заявил рыжик, улыбнувшись. — То я не против, а если нет, то довольствуйся тем, что есть, Скумбрия, но на большее не рассчитывай.       И Дазай довольствовался ещё года полтора, а в тот день, когда погиб его друг Ода, он довольно сильно напился в баре и сам заявился к напарнику домой.       — Где это ты так накидался? — спросил Чуя, увидев на пороге своей квартиры нетрезвого Осаму, но всё же пропустил его вовнутрь. В этот день рыжий взял отгул, так как сам неплохо накидался вчера и ему было плохо с утра. Накахара не слышал о том, что произошло с Одой, так как не ездил в порт, а Сакуноске был всего лишь бойцом низшего ранга, поэтому ему никто не позвонил и не уведомил о смерти друга Дазая. — И где твои бинты? — удивился рыжик, не заметив на лице Осаму повязки и пластыря.       Осаму молча зашёл в квартиру, разувшись на пороге и сняв с себя плащ, после чего без приглашения прошёл в гостиную.       — Чё припёрся? — несколько грубо, хотя вполне в своём стиле, поинтересовался Накахара.       — Соскучился, — с ухмылкой сказал шатен, неотрывно глядя в голубые озёра, затем приблизился к Чуе и, обняв его, притянул к себе, накрывая губы парня своими и утягивая его на диван, мокро целуя, оглаживая пальцами лицо рыжика, прорываясь языком в его рот, зарываясь в рыжую шевелюру руками. Такие поцелуи напарника всегда моментально возбуждали эспера, он ответил на поцелуй, обвивая шею шатена руками.       Руки Осаму проникли под футболку Чуи и заскользили по спине, ненадолго прервав поцелуй, шатен стянул с рыжика футболку через голову и бросил её на пол. Раньше, когда дрочили друг другу, они никогда полностью не раздевались, в этом не было необходимости и Накахара на мгновенье замер, раздумывая над тем, зачем это Дазай снял с него футболку.       — Осаму... — прошептал Чуя, но тот, будто не слыша, стянул с рыжего шорты вместе с боксёрами, снова целуя его в губы, перемещаясь ниже, осыпая поцелуями шею и грудь. — Осаму... — повторил Накахара, выставляя руку вперёд и упираясь ею в грудь шатена.       Снова принявшись целовать шею рыжего, Дазай переместился губами к уху парня и зашептал, обдавая его горячим дыханием:       — Чуя, я люблю тебя, я так больше не могу, я хочу тебя.       — Что? — Чуя решил, что ослышался.       — Я люблю тебя, — снова прошептал Осаму и накрыл губы рыжего жадным и требовательным поцелуем.       Чуя не мог поверить в услышанное, хотя ему очень хотелось, его сердце забилось чаще, и он ответил на поцелуй, сплетаясь своим языком с языком партнёра, а его руки снова зарылись в каштановые кудри. Разорвав поцелуй, Осаму спускался губами ниже, целуя грудь парня, оставляя на ней влажные дорожки от языка, спускаясь к плоскому, с кубиками пресса животу, целуя его и оставляя блестящие дорожки уже на нём. Коснувшись языком головки возбуждённого члена, Дазай обвёл её по кругу, вбирая в рот и слегка посасывая, от чего Чуя выгнулся и застонал, а в следующий момент, смазанный лубрикантом палец шатена проник внутрь рыжика, который возмущённо охнул, не ожидая такого поворота.       — Да-зай, сука!       Но, Осаму не обращая внимания на протесты рыжего, протолкнул палец глубже, сразу же нащупывая простату и начиная её массировать, от чего Чуя снова выгнулся и застонал, а шатен задвигал пальцем более интенсивно, добавляя к нему второй, раздвигая пальцы в стороны и проворачивая их, при этом продолжая посасывать член. Вскоре к двум пальцам был добавлен третий и Осаму выпустил изо рта орган рыжего, протолкнув их глубже и снова проворачивая пальцы внутри, сорвав с губ Чуи очередной стон и почувствовав, как парень двигает бёдрами, насаживаясь на них сильнее. Ускорив движения рукой, шатен вскоре протолкнул в парня ещё один палец, целуя живот рыжика и чувствуя его руки у себя на плечах. Чуя стонал и подрагивал от нетерпения и желания получить больше, а когда Осаму снова провернул пальцы внутри него, Накахару уже вовсю била дрожь, и он взмолился, двигая бёдрами навстречу любовнику:       — Трахни меня.       — Уверен? — ухмыльнувшись, спросил Осаму, на что Чуя лишь снова застонал и шатен, вытащив из него пальцы, очень быстро разделся. Встав на колени возле дивана и обхватив парня за ягодицы, Дазай придвинул его к себе ближе. Смазав свой член лубрикантом, он приставил его ко входу в растянутую дырочку и резко толкнулся в парня, проникая в него сразу до конца.       Чуя застонал, почувствовав, на фоне сильнейшего возбуждения лёгкую боль, смешанную с кайфом и желание ощутить это снова. Обхватив любовника за бёдра ногами, он сам двинулся ему навстречу и шатен, с хриплыми стонами, резко начал вбиваться в партнёра, глядя в полуприкрытые лазурные глаза и крепко удерживая парня за ягодицы, сразу же подобрав правильный угол вхождения, чтобы попадать по простате. Чуя стонал и выгибался, ощущая в себе резкие толчки и не менее резко двигая задницей навстречу движениям шатена, впившись пальцами в плечи любовника, часто и тяжело дыша, чувствуя в собственный ушах бешенный стук своего сердца. Губы Осаму накрыли его губы и толчки стали более резкими, разорвав поцелуй, но не разрывая взгляда, Дазай ускорил темп и углубил проникновения, ещё крепче сжав ягодицы партнёра и буквально натягивая его на свой член. Его дыхание участилось так же как и дыхание любовника, то ли с криком, то ли с рыком, шатен излился в рыжика, продолжая толкаться в него до тех пор пока Чую не начала биль крупная дрожь и он, судорожно выгибаясь, с криками не излился на свой живот, в кровь раздирая ногтями плечи Осаму.       Вспотевшие и обессиленные любовники, уснули в объятьях друг друга там же в гостиной на диване, лишь вытерев следы любовных утех влажными салфетками. А утром Дазай ещё раз овладел рыжиком, а вскоре ушёл, но не только из квартиры Чуи, но и из его жизни на долгих четыре года, по пути, взорвав его машину.       Несложно представить состояние рыжего после такого, его злость и ненависть, когда они снова с Осаму встретились. А тот вёл себя, как ни в чём не бывало, делая вид, что не понимает причину злости Накахары, причём с улыбкой подъёбывал его так, как тогда, когда им было по 16, будто бы между ними никогда ничего не было и будто бы не было этих четырёх лет, когда они не виделись. А потом им пришлось сражаться против Лавкрафта, как в старые добрые времена и Дазай намеренно затянул с обнулением, с улыбкой наблюдая за тем, как буйствует Арахабаки, затем бросил Чую в бессознательном состоянии одного на поле боя при том, что один из врагов выжил и мог вернуться, чтобы убить обессиленного и беззащитного в тот момент эспера.       А через несколько дней бывшие напарники и любовники случайно встретились в баре. Чуя заказал себе вина и сидел в одиночестве за дальним столиком, как вдруг в бар ввалился уже немного подвыпивший шатен и заметив рыжего, подошёл к нему.