— Кто она?
— Какие глубокие раны…— Какие красивые черты лица…
— Какая печаль во взгляде….— Этот омут темных глаз…
— Какая красивая небрежность…— Какая красивая нежность…
— Как успокоить это бешеное сердцебиение?— Как успокоить это бешеное сердцебиение?
— Думаю его лучше снять. — повторил мужчина. Ах да, я все еще стою в этом мокром плаще. Подо мной уже образовалась лужица из дождевой воды, от чего стало невероятно стыдно. Он приблизился и протянул руку, я сняла накидку и положила в ладонь. Мужчина аккуратно повесил его на вешалку, потом взял зонт из рук, быстрым движением раскрыл и поставил сушиться. — Прошу прощения, на улице ливень и я… я … — Все хорошо. — Перебил меня он. Холодный тон. Стало не по себе. Я начала мять руки и нервно оглядываться по сторонам, пока тот протирал мокрый пол. — Садитесь, я заварю вам теплого чаю. Его обращение прозвучало больше, как приказ, который я немедленно выполнила. Сам же мужчина зашел за прилавок. В этот момент взгляд метнулся на него и казалось вот-вот на теле появиться прожженная дырка. Эти слегка растрёпанные, короткие, темные волосы, наверное, такие из-за сна. Усталое лицо, покрытое глубокими, уже затянувшимися шрамами, к которым неистово захотелось прикоснуться. Тонкие брови. Один глаз был полностью белым, а второй — тускло голубого цвета, будто утренний туман. Мужчина явно задумался, ведь не замечал того, как я открыто глазела. Немного смятая рубашка с закатными рукавами, которые обрамляли сильные и мускулистые руки. Пальцы перебирали баночки с чем-то внутри, отчетливо были слышны стуки стекла. Мое лицо загорелось, когда я поняла, что уже пару минут не отрываю взгляда от незнакомого не мужчины, и решила переместить фокус на большое окно, в которое заглядывала не раз с улицы. Лучи, которые пробились лишь на мгновенье — исчезли, их сменила все та же серость, но дождь на удивление лишь тихо постукивал в окно, вместо предыдущего ужасного ливня. «Какой прекрасный, легкий шум»…
Мысли Ривая были далеко не о погоде или том напитке, который он готовил. Впервые его сердце неумолимо трепетало, не желая даже на секунду сбавлять темп.«Черт. Черт. Черт.»
Всегда внутри него таилась лишь злоба и обида. Невыносимая боль. Которая лишь иногда стихала, на мгновенье. А сейчас он не чувствует ничего такого… Лишь растерянность и смущенность, словно маленький мальчик, ведь он заметил, как она пялиться. Почему? Словно машинально мужчина смешивал травы. Ложечка чайной розы… ложечка… Он научился делать все левой рукой, но сейчас даже не замечал, как ловко орудует правой даже за отсутствия двух пальцев. Дождь на удивление лишь тихо постукивал в окно, будто специально создавая лёгкую, романтическую атмосферу. Всегда такое погодное условие ассоциировалось у Ривая с чем-то плохим: Фарлан и Изабель умерли в этот треклятый дождь… Но сейчас он не чувствовал той боли… — Она прекрасна… — крутилось в голове Капрала в тот момент, и, наверное, чуть-ли не впервые в жизни взрослый мужчина позволил себе покраснеть.