A Hard Day’s Night

Они привыкли приходить домой заполночь. Выступления в клубе заканчивались, когда общественный транспорт прекращал свою работу, а на такси тратиться не хотелось. Да и не было тогда у них с Джоном Ленноном лишних монет, вспоминал потом Маккартни, чтобы с комфортом, дымя сигаретой в открытое окно, развалиться на заднем сидении такси. Зато на крепкие напитки и сигареты деньги находились всегда. Взяв в магазине бутылочку креплёного, застегнув под горло грубые кожаные куртки, Пол и Джон пешком отправлялись домой на съёмную квартиру. Молодость согревала в их венах кровь, алкоголь навевал грёзы свободы. К случайной встрече с местной шпаной, жизнь в большом разношёрстном портовом городе подготовила их с детства. У Джона в кармане лежали утяжелённые свинцом кожаные перчатки. Не будь его тяга к музыке приоритетной, он бы несомненно стал боксёром. Джон первый бросался с кулаками на обидчика, и всегда бил на поражение. Пол не любил драки, боялся выбить суставы пальцев. Зато складной нож всегда лежал у него в заднем кармане кожаных штанов. Зная собственный характер, Пол не спешил воспользоваться ножом, боясь порезать противника насмерть. Дорога до квартиры занимала около получаса. Джон и Пол по очереди отхлёбывали вино, рассказывали друг другу свои мысли, делились наполеоновскими планами и собственными стихами. Каждый раз по пути домой, захмелевшие и беззаботные, Пол и Джон начинали целоваться. Начиналось с того, что они дурашливо тыкались губами в губы, специально оставив их мокрыми после глотка вина. Целовались и материли друг друга. — Макка, ты пидор! — выкрикивал Джон. — А ты мудак! — ржал до колик Маккартни. — У тебя губы мокрые, пидор. — От твоих слюней, хуесос! Джон демонстративно вытирал рот рукавом и отряхивал руку. Он пил, не до конца проглатывая вино, пузырил его на губах, и снова лез к Полу целоваться, притягивая за кожанку ближе к себе. Эта терпкая, невинно-наивная алкогольная плёнка позволяла им продолжать целоваться, и знать, что они не перешли черту. Избегая светлые участки вокруг фонарей, они хватали друг друга за причинные места, правда сразу же морщились и отдёргивали руку. Ввалившись в тускло освещённый вестибюль дома, тяжело дыша и толкаясь, бежали по лестнице, ибо лифт уже не работал. Открывали дверь квартиры, не сговариваясь шли в туалет, чтобы подрочить друг другу. После лживых игр, возбуждение было самым настоящим. Леннон рассматривал член друга в своей руке, а Пол закатывал свои большие выразительные глаза и прижимался затылком к влажной крашеной стенке туалета. Быстро эякулируя, помочившись в две струи, сполоснув руки в сломанном, без крышки бачке, и спустив воду в унитаз, они отправлялись спать, на ходу сбрасывая тяжёлые сапоги и куртки. Днём начиналась кутерьма. Джон пытался где-то подхалтурить, чтобы было на что пожрать. Пол отправлялся подыскивать на вечер очередное помещение для выступления — Макке почти всегда удавалось выторговать выгодные для них с Ленноном условия у владельца клуба. Тогда в серьёзных делах он располагал к себе больше, чем забияка Джон. Вечером, после выступления, всё повторялось. Леннон и Маккартни были лучшими друзьями, а другу доверяешь как себе. И доверяешь себя его рукам, всё равно что своим — таким же тёплым, крепким, знающим. Мастурбация рукой друга была слаще и острее. В тот вечер Джон поддевал Пола чаще обычного, и целоваться лез чаще. Он несколько раз приоткрыл рот, неосторожно задев губы Пола своим языком, когда облизывался. Пол оба раза вспыхивал до корней волос, жар обдавал внутренности, от страха покалывало кончики пальцев. Неожиданно Джон притих, будто потерял ко всему интерес и погрузился в собственные мысли. Пол поёжился. Ему стало холодно и уныло. Он не привык видеть его таким отстранённым. В голову полезли нехорошие мысли. В вестибюле было сильно накурено, дым клубился вокруг светящейся лампочки. Из квартиры на последнем этаже орал проигрыватель и раздавался компанейский смех. — Давай поднимемся, может обломится бесплатная выпивка или что-нибудь ещё? — предложил Пол. У него было неспокойно на душе. Лучший друг внезапно показался Полу чужим. — Хочешь — иди, — зло ответил Джон. — Только ключи отдай. Он не остановился, обойдя Пола на лестнице. — Да не всралось оно мне, — пробормотал Пол, растерянный поведением Джона. Он ускорил шаг, на ходу извлекая из внутреннего кармана куртки связку ключей. Пошарил по двери рукой, и вставил ключ в найденную на ощупь замочную скважину. Замок всегда щёлкал мягко, коротко, заботливо вовремя смазываемый Полом, и дверь захлопывалась всегда бесшумно. Позади Пола раздался тихий щелчок. В маленькой прихожей двум людям одновременно находиться было довольно тесно, заполненность ощущалась просто физически. Маккартни потянул вниз молнию на куртке и почувствовал, что горячие руки Джона легли пониже его плеч, а сам он напряжённо, будто собирался чуть что сразу отскочить, прижался к нему. Маккартни замер, затаив дыхание. — Макка, — с жаром прошептал Джон, потираясь носом у него за ухом. — Я хочу тебя. Я хочу большего. Полу почудилось, что от его слов электрические мурашки забегали у него даже в ушах. Внутри забушевал огонь искушения, сжирая на своём пути и лепечущих об опасности ангелов, и потиравших руки демонов. В голове не было ни одной мысли для ответа. Маккартни повернулся к Джону. В темноте он видел перед собой только тёмное пятно, которое пахло, как Джон, и дышало, как Джон. Он полез в карман своих кожаных штанов. В то время ещё на клинках не делали двухсторонних штифтов, чтобы нож было удобно открывать правшам и левшам одной рукой. Левша Пол загодя натренировался быстро открывать нож большим пальцем, натерев на нём пожизненную мозоль. — Ты меня нарочно провоцируешь? — спросил он, поднося нож к лицу Джона, чтобы тот острее почувствовал закипавшую в нём ярость. Джон даже не отшатнулся. Он просто поднял руку и обхватил нож за лезвие, рискуя искалечить себе ладонь. — Макка, я уйду, — горечь и беспомощность звучали в его голосе, но Полу было совсем не до шуток. Джон попятился к двери, не отпуская лезвие ножа. — Никуда ты не пойдёшь, — возразил Маккартни, хватая друга за ворот куртки. — Черти тебя дери, я трахаться хочу, как зверь. Каждый вечер ты дразнишь меня поцелуйчиками и ласками, как куском мясного пирога, а пожрать нормально не даёшь! Ты дрочишь мне с таким видом, будто хуй сосёшь, а я хочу, чтобы ты конкретно отсосал! — прошипел Пол, отчаянно желая втиснуться с Джоном в самое узкое пространство, и трахаться, пока не надоест кончать. — Пол, я хочу тебя трахать, вылизать как суку, заглатывая твой член по яйца. Я не хочу потерять друга. — Блядь, дебил, ты дрочишь мне каждую ночь, а я наяриваю тебе просто так по-дружески, — съязвил Пол. Позднее Пол вспоминал, что сам до одури боялся потерять Джона, если даст ему. Но мощная эрекция молодого организма подавила его страхи. Джон толкнул Маккартни к стенке, наклонил голову вбок и пронзил его рот поцелуем, заполнив языком. Пол застонал, обхватывая Джона за голову, прижимая к себе, запуская пальцы в его шевелюру. — Я хочу присвоить себе каждый твой вздох, стон, поцелуй, трепет твоих ресниц, твоё желание, моя цветочная принцесса, — шептал он, бессвязно покрывая лицо Пола поцелуями. — Шекспир? — усмехнулся Маккартни. — Нет, Леннон, — высокомерно заявил Джон, увлекая Пола в комнату. Споткнувшись об разбросанные на полу вещи, они свалились кучей на постель. Маккартни нашарил провод настольной лампы и включил свет. Он увидел нависшего над ним Джона, его лицо, разделённое тенью на светлое и тёмное пятно. Почувствовал его нерешительность. Пол заёрзал, было неудобно снимать с себя куртку и ботинки со штанами в лежачем положении. Он скомкал их и вышвырнул с кровати. Джон разделся, опираясь то на одну руку, то держа равновесие на другой. Пол нашарил пряжку ремня на штанах Джона, расстегнул ему молнию, и стянул всё вместе с бельём. Наконец полностью раздевшись, они уставились друг на друга. Джон провёл рукой по лицу Пола, задев большим пальцем ему губы. Пол ухватил палец ртом и сжал нежной и упругой слизистой стороной губ. — Макка, — хрипло простонал Джон. Пол водил по его пальцу языком, удерживая во рту. Джон ещё никогда не чувствовал себя беспомощным от сексуальных ласк, и никогда так не хотел обладать объектом страсти. — Пол, — спросил он. — скажи мне, что я должен сделать, чего ты хочешь? Маккартни уставился на него с недоумением. — Трахнуть меня, Джон, как следует трахнуть, без романтических соплей. Займись уже мной. — Да хочу я тебя трахать, постоянно хочу, — прорычал Джон. Он опустился на колени. Подгрёб Пола пахом к своему лицу, и накрыл его член ртом. По телу Пола пробежала дрожь, на коже выступил пот. Маккартни закусил ладонь, когда пенис прошёлся по нёбу и его головка уткнулась Джону в гланды. — Бля, — с восторгом выдохнул Маккартни. Но Джон не торопился дать другу кончить. Он выпускал член изо рта, облизывая по всей длине, и игриво щекотал кончиком языка самое чувствительное местечко внизу головки. Пол приподнимал бёдра, метался, комкал подушку и впивался в неё ногтями, пока из наволочки не полетели перья. Джон оставил пенис в неудовлетворенном возбуждении. Сгрёб Пола и усадил на постель. — Пол, я хочу попробовать одну вещь, — задышал он ему на ушко. — Ты не против? Ласкающими движениями, он несколько раз обхватил и сжал запястья Пола, заведя ему руки за спину. Пол всё понял. Он медленно кивнул. От странного возбуждения внизу живота прошёлся приятный холодок. Джон обвил его крепкие предплечья своим потёртым ремнём, и стянул. Это будто придало ему уверенности. Он коснулся поцелуем гладких плеч Пола. Спустился ниже. Он давно вынашивал лютое желание увидеть его обнажённым и подчинённым ему. Тронул языком кончик напряжённо стоящего соска. Пол дёрнулся от резкого импульса удовольствия. Горячий язык настойчиво дразнил ему сосок, заставляя каменно затвердеть и заныть от напряжения. Джон облизал второй сосок, вдавливая его, ощущая языком остроту твёрдой вершинки, и присосался к нему. Пол едва не заорал, настолько нестерпимо сладким было это удовольствие. Ещё никто не уделял внимание его чувствительным соскам, только он трогал их во время мастурбации. Джон творил чудеса, будто знал, где Полу приятнее. Второй сосок он пощипывал пальцами, оттягивал, покручивал, как ручку радиоприёмника, постукивая слегка по нему ногтем. Пол задохнулся от шквала удовольствия. Ему хотелось закричать. Прикусить себе ладонь он уже не мог. Терпеть оральные пытки молча не было больше сил. На секунду мозг вынырнул из сексуального дурмана, подав идею, что громкая музыка, звон бутылок и стук об пол каблуков танцующей компании на верхнем этаже поглотят стоны страсти. — Джон, поласкай их ещё, — взмолился он. — Я сейчас буду кричать. Джон приподнял голову, тоже прислушался к шуму наверху, и посмотрел на Маккартни. — Кричи сколько влезет, — одобрил он. И Пол кричал действительно громко. Он перестал сдерживать эмоции. Джон посасывал раздражённые от трения соски, спускался к рёбрам, к животу, бёдрам, а потом возвращался к ним вновь. Полу казалось, что его горло раскалилось от стонов и воплей всех тональностей. Во рту пересохло. После бесконечности ласк, ему неистово хотелось грубости и боли — яркой, жгучей, жаркой. — Джон, — протянул он. — вставь мне. — Блядь, я уже думал, когда ты это скажешь. Подожди. Джон соскочил с кровати и, чертыхаясь, начал копаться в разбросанных вещах. Он вытянул из груды одежды свою куртку, основательно перетряхнул её, и вернулся к Полу, положив рядом с ним тюбик смазки и нераспечатанную пачку презервативов. — Ты давно подготовился, — Пол вздёрнул брови. — Ого! Не ожидал, если честно, — резюмировал он. — Ждал подходящего случая. — Может развяжешь меня? Джон молча распутал узел и потянул за ремень. Кожаная змейка оставила после себя на руках зудящие следы. — Мне плевать, что будет больно, — сказал Пол, с облегчением раскинув руки и вытянувшись во весь рост на постели. — Я пробовал. Не с кем-то, а сам. Не сложно попасть внутрь. — Можешь не оправдываться. — Иди ты, — Пол толкнул Джона кулаком в плечо. — давай сразу. — Ты уверен? — Ничего не случится, — заверил его Пол. — Я не хочу возни вокруг моей жопы. Джон надавил Полу на бёдра, впечатывая пальцы в горячую кожу. Он обвил его ноги руками, и раздвинул, улёгшись лицом прямо перед его задницей. — Тогда терпи. Джон отвинтил колпачок с тюбика, и выдавил смазку себе на член. Ткнулся липкой влажной головкой в сжатый анус. Сопя от напряжения, он сосредоточенно впихивал её в проход. Почти сразу удалось ввести её целиком внутрь. Боль была терпимой, но навязчивой. Анус заныл во всех местах. Пол стиснул зубы и смахнул с потного лба волосы. Джон посмотрел на него, и вышел. Сразу стало хорошо, никакого дискомфорта, никакой сраной боли. Только анус слегка потягивало и кололо. Пол выдохнул. — Жми дальше, — потребовал он. — Я не девка, чтобы три часа терпеть, пока ты войдёшь. Остатки смазки с хлюпаньем вылезли из тюбика на пенис Джона. Он растёр её по всей длине, сжал стояк рукой и ввёл в уже отвоёванное пространство. Он сам чувствовал, что дальше очень узко, и нужен хороший рывок под правильным углом. — Пол, принцесса. Джон приблизился к его лицу. Пол закрыл глаза, стиснул зубы и кулаки. Джон вцепился зубами ему в щёку, и толкнулся вперёд, пробивая преграду. Боль парализовала тело до поясницы. Полу показалось, что у него отнялись ноги. Парадокс, но горячие болезненные толчки в заднице приносили ему необычайное удовольствие, и член сделался ещё твёрже, тычась Джону в живот. Джон пошевелил бёдрами, устраиваясь удобнее. Внутри Пола будто что-то взорвалось и напряжение спало. Член дёрнулся и потёк спермой. Пол содрогался в оргазме, матеря чью-то мать. — Чувствительная у тебя жопка, — хмыкнул Джон, пережидая спазмы Пола, семя которого било ему в живот. — Теперь трахай меня, как суку, — сдавленным голосом простонал Пол. — Я хочу ещё. Джон подался вперёд, проникая в самую глубину. Напрягая ягодицы, он напряжённо двигался в одном ритме, заставляя Пола вновь стонать. Его стоны звучали всё громче, пока Джон работал в тесном пространстве. Пол приподнял навстречу ему бёдра, а Джон шепнул ему возле самого лица: — Сучка хочет кончить ещё? Тело Пола покрылось испариной. Закрыв глаза, он смаковал разраставшееся в нём удовольствие. Джон приподнялся на руках, надвигаясь на Пола как на берег волна, и Пол вцепился ему в плечи, ударяясь при встречном движении бёдрами о его бёдра. — Да… Ещё, Джон! — иступлённо закричал он, откинув голову назад. — Какой ты громкий, — простонал Джон, подхватывая Пола под ягодицы и прижимаясь к нему плотнее. Он вбивался до боли, живот каменно напрягся, капли пота срывались с его лба. Пол извивался под ним и надсадно стонал, будто его стегали кнутом. — Я спущу, — рыкнул Джон, понимая бесполезность предупреждения: его слова запоздали на пару струй. Пол раскрыл рот, резко мотнул головой, изливаясь во второй раз. У него не хватило сил даже стонать. Джон кончал, не прекращая трахать его, сопровождая каждый рывок глухим довольным стоном, уткнув голову ему в плечо. Когда они успокоились и легли по разные стороны кровати, оба одновременно поняли, что гулянка у соседей давно закончилась и во всём доме воцарилась мёртвая тишина. Первым тихо заржал Пол. Джон вторил ему гнусавым смешком с долей подъёбистого ехидства. Позже, Пол так и не узнал, были ли свидетели их с Джоном дебютного секса, или нет. Но квартиру они сменили при первом удобном случае. Их планы на будущее были слишком грандиозными, чтобы похерить их в тюрьме. — Лучший дружеский секс в моей жизни, принцесса, — произнёс Джон, похлопав Пола по бедру. — Ты моя любовь. — Отвали, — устало буркнул Пол. — Ты весь такой заботливый, хоть к жопе прикладывай. — Я просто тебя люблю, Макка. Пол всегда жалел, что не ответил ему в тот раз. Потому что, когда он понял, насколько сильно он любит Леннона, тот уже не мог его услышать.