***
Генриетта безумно захихикала. Какое-то время она беспокоилась, что имперцы одержат верх или, что ещё хуже, что Шепард выживет. Казалось, её опасения были необоснованны ни для одного, ни для другого: со смертью их лидера имперская армия начала разваливаться, и Шепард, сломя голову, ринулась в битву, в которой у неё нет и шанса на победу. Возможно, это было несколько трудное начало, но, похоже, Генриетта действительно отомстит. Затем она поймала себя на том, что надеется, что Маляриус оставит Шепард в основном нетронутой после ее убийства. Генриетта могла бы наслаждаться своей победой еще некоторое время, если бы держала рядом оживший труп Шепарда. Возможно, она даже заставила бы женщину приводить новых жертв, чтобы пытать и убивать. Это ещё больше испортило бы сущность той суки, и Генриетта была бы этим ещё довольнее. «Сомневаюсь, что у меня это получится,» — подумала Генриетта, отбрасывая свои фантазии. Если судить по тому, что осталось от того старика, убитый Малариусом, то ей не на что будет даже плюнуть. Тем не менее, она хихикала над такими теоретической возможностью.***
В третий раз за последние несколько минут Локк успокаивал свою лошадь, пытаясь удержать животное от того, чтобы оно в панике выбросило его из седла. Нахождение так близко к силе Хаоса было тревожным как для человека, так и для зверей, но Локк хоть воспринимал это лучше, чем его скакун. По крайней мере, дворянин мог рационализировать врага именно так, а вот лошадь не обладала такими способностями. — Положение отряда? — он подозвал одного из своих всадников, того, кто возглавлял отряд пистолетчиков. — Мы в основном целы, сэр, — хрипло ответил мужчина. — Мы потеряли восемь человек, которые слишком долго оставались позади, но худшее для других — это испуганные кони. Локк кивнул, несколько удовлетворенный ответом. Его атака в тыл врага нанесла урон, и его люди проявили себя превосходно. Он не удивился бы, если бы после этой битвы более одного пистольера рекомендовали к полному рыцарскому званию. Тем не менее лейтенант был разочарован тем, что они сделали недостаточно. Измученное войско всё ещё врезалось в главную имперскую линию, и даже издалека было очевидно, что пехота терпит поражение. — Как только лошади успокоятся, приготовьтесь к новой атаке, — приказал Локк, не проявляя своего обычного веселья. — Если основные силы продержатся ещё немного, мы могли бы сокрушить врага между нами или, по крайней мере, разорвать их на части. Всадник отдал честь и собирался развернуть лошадь, чтобы присоединиться к своим людям, но что-то остановило его. — Сэр… — медленно произнес он, указывая за спину Локка. Молодой человек повернулся в седле, и его глаза расширились. Он мог придумать только одно, что сказать. — Черт возьми.***
— Держитесь, люди! — Майкл кричал, все его тело горело священным огнем, когда он разносил на части одного воина Хаоса за другим. — Эти богохульники познают гнев Зигмара! Ближайшие солдаты, в основном мечники, которые следовали за воином-жрецом с начала битвы, сражались с возросшей яростью. Они хорошо поработали, убив десятки врагов и понеся лишь малые потери, но это была лишь одна часть более масштабной битвы. Несмотря на веру Майкла, он мог видеть, что основная имперская армия начала сдаваться, и если большинство войск будет разбито, то Губительные Силы развернутся и сокрушат солдат вместе с Майклом. Ворчание, донесшееся со стороны жреца, заставило его развернуться, занеся молот, но хаосит, который собирался ударить его топором в плечо, упал. Его шлем, как и череп, раскололся надвое. Позади мертвеца тяжело дышал сержант Рихтер, мрачно улыбнувшийся Майклу. Майкл кивнул ему. Несмотря на потерю всех своих людей, Рихтер продолжал сражаться, убивая любого пса Хаоса, который думал, что он вне игры. Еще более впечатляющим было то, что сержант прислонил знамя своего павшего полка к телу последнего погибшего из его людей и защищал как труп, так и запачканное знамя с мужеством, граничащим с безумием. — Вы видели капитана? — спросил Рихтер, крича так, чтобы его услышали сквозь звон оружия и крики. Майкл одним ударом размозжил грудь воина, прежде чем ответить. — Она отправилась мстить за генерала Трейнбурга, — Рихтер поник, но только на мгновение. — Значит, он мертв. Проклятье. «Должно быть, он не видел, как это чудовище убило его,» — понял Майкл. — Я бы хотел, чтобы у нас было время помолиться за успех капитана Шепард. — Ей это не нужно, — уверенно сказал Рихтер. — Она может постоять за себя. Хотя я бы не отказался от молитвы за нас. Если бы Майкл был бы не собой, он бы рассмеялся.***
— Вы — жалкие глупцы! — Малариус рассмеялся, разрубив троих мужчин на части одним взмахом топора. — Познать Хаос — значит познать силу! Познать Нургла — значит познать жизнь! Ты сражаешься против жизни, и это будет твоим-… — Заткнись уже, блядь! Малариус обернулся и увидел металлическое пятно, покрытое грязью и кровью, врезавшееся в его личную охрану со всей силой метеора. Многие из них были ранены отчаявшимися имперцами, но до прибытия этого новичка никто не был убит. Все изменилось, когда этот единственный смертный ударил молотком по голове одного из охранников, начисто оторвав её и отправив искалеченные останки в воздухе. — Капитан убил одного из них! — крикнул Двуручный Меч. — Они могут умереть! В атаку! Малариус зарычал; трусливые имперцы были готовы к отступлению, но их Капитан одним ударом вернул им мужество. Что ж, если их храбрость вращалась вокруг действий одного человека, то вполне вероятно, что страх и паника вернутся со смертью этого человека. — Убей этого дурака! — он указал раздутой рукой на смертного. Его охранники заворчали, фыркнули и бросились в атаку. Однако, к удивлению Малариуса, имперцы ответили собственным криком и встретили атаку во главе с своим капитаном. Смертный нырнул под потрескавшийся ржавый меч, затем обрушил молот на руку, которая его держала. Если бы не предыдущая демонстрация силы, Малариус был бы потрясен, когда рука, по которой был нанесен удар, была раздроблена. Воин тоже был шокирован, и без своего основного оружия на него быстро набросилась дюжина воинов, разрубив его на куски. Казалось, что этот капитан был полон решимости добраться и до него, сражаясь только с охранниками Малариуса, если те вставали у него на пути. Даже тогда она билась только до тех пор, пока воин не был достаточно ослаблен, оставляя людей позади, чтобы они закончили работу. Маляриус был искренне впечатлен: даже тем, кого благословили другие Боги Хаоса, было трудно приблизиться к таким прокаженным, как чемпиону Нургла, но имперец, казалось, боролся с таким неудобством. На самом деле Маляриус был так удивлен, что почти не отреагировал, когда Капитан подпрыгнул в воздух, держа молот наготове, чтобы обрушиться на голову Повелителя Хаоса. А затем Маляриус пришел в себя и свободной рукой ударил смертного в воздухе, заставив его рухнуть в кровавую жижу, сбив шлем и обнажив рыжие волосы, которые окружали лицо… женщины? Затем в голове Малариуса что-то щёлкнуло. Эта женщина, которая выше того, на что способен простой смертный, должно быть, та самая Шепард, которую вампирша хотела убить! Чемпиону хаоса это показалось забавным. Он думал, что ему придется выслеживать девку в караване с припасами, а не то, что она действительно вступит в бой и, особенно, преуспеет. — Так ты Алексия Шепард — прохрипел Малариус между смехом, ручейки желчи стекали по его подбородку. — Впечатляюще для смертного. Тебе повезло, что ты столкнулся со мной, а не с вниманием Темного Принца. Шепард, пошатываясь, поднялась на ноги, и хотя она открыла рот, однако вырвались не слова, а рвота. Даже у неё оказались свои пределы. — С твоей кончиной эта битва тоже закончится. Малариус поднял свой топор.***
Шепард хотела драться, ох, как хотела. Этот монстр, Маляриус, убил генерала Трейнбурга и десятки имперских солдат, и Шепард просто хотела, чтобы это прекратилось. С неё хватит смертей на сегодня. Но как только она приблизилась к нему, её ударил запах. Если вонь от других чумных воинов была ужасной, то эта была в сто крат хуже. Единственное, что удерживало её на ногах, так это то, что шлем вдавливал в нос запах пота и стали, но когда Маляриус ударил её, она потеряла маленькое утешение. Без шлема она подверглась воздействию всей силы нечистот. Она считала маленьким чудом, что ей вообще удалось подняться на ноги. Однако она не могла долго сопротивляться. Чем дольше она вдыхала эту вонь, тем слабее себя чувствовала. У неё не было времени искать свой шлем, и даже если бы она нашла его в бурлящей схватке, нурглит убил бы её прежде, чем она наденет его. Когда топор опустился, у нее появилась идея. Это было глупо, это было безрассудно, и это было опасно для ее здоровья, но это могло помочь ей бороться. Она метнулась в сторону, едва избежав лезвия и перекатилась на ноги. Прежде чем Малариус смог продолжить, Шепард подняла рукоятку своего молота вверх-*Хрясь!*
- и ударил ею нос. позволив крови течь через сломанный хрящ. Эта жидкость заполнила ноздри и также заглушала запах, пусть и стекала вниз. Ей было больно, и она больше не могла дышать через нос, но Алексия не чувствовала, что хочет умереть. Что ещё более важно, она не чувствовала ничего, кроме запаха крови. — Итак, —сказала Шепард, теперь несколько искаженным из-за сломанного носа, — На чем мы остановились? Несмотря на то, что лицо Малариуса было полностью скрыто, Шепард могла уверенно сказать, что он был удивлен. — Ты сумасшедшая, смертная. Шепард ухмыльнулась, обнажив зубы под струйкой крови. — Известно, что время от времени я бываю такой, — затем Шепард вспомнила слова Малариуса, сказанные ранее. — Откуда ты знаешь, кто я? — Вампир хочет твоей смерти, — Маляриус пожал плечами. —Чтобы добиться этого, она открыла путь, а я вошёл. Улыбка Шепард превратилась в хмурый взгляд. Вампир? Единственные вампиры, которых она когда-либо встречала, были в замке Блутшниттер, и даже если один из них выжил в битве там, единственный, о ком она могла думать, у которого была бы причина ненавидеть её достаточно для всего этого, был… «Генриетта. Все это месть за монстра, которого ты создала? Тупая сука, ты должна была убить меня сама, когда у тебя был шанс». — Я не знаю, — пожаловалась Шепард, делая шаг назад. — Есть много тех, кто желает мне смерьти. Мне придется составить список, чтобы знать каждого! — О, у тебя все еще есть дух, женщина. Твоя душа будет более существенной, чем у старого волка! — Сегодня последний день, когда ты кого-то убиваешь, уродливый кусок дерьма, — лицо Шепард медленно превратилось в пустую маску. — Это ты так говоришь, — усмехнулся Маляриус и снова занес свой топор. — Вперёд! Давай посмотрим, достойна ли ты ненависти бессмертного! Шепард сделала первый шаг, приблизившись вплотную, и пригнулась, когда Маляриус взмахнул топором по горизонтальной дуге. Как раз перед тем, как добраться до врага, капитан развернула молот, держа его обратным хватом, и изо всех сил взмахнула вверх. Удар пришелся Повелителю Желчи в подбородок и разбил нижнюю половину его шлема. Если бы Шепард не отпрыгнула назад, чтобы избежать ответного удара, она бы уставилась на то, что лежало под шлемом. Однако это не помешало ей сделать колкого комментарий. — Срань господня, — сказала она. —Ты должен увидеть… на самом деле, я не знаю, как ты должен увидеть, но ты действительно, действительно уродлив. Если бы рот Малариуса был хоть чем-то похож на человеческий, он бы сложился бы в хмурую гримасу или хотя бы заоскалился бы. Как бы то ни было, вместо этого у него был круглый рот, похожий на рот миноги, за исключением зубов, которые выглядели как сгнившие, через чур большие коренные зубы. Как он мог говорить как человек, было выше понимания Шепард, и она решила, что не хочет знать. — Я благословлен дедушкой Нурглом, — прорычал Маляриус. — В его образе я прекрасен. — Если ты красивый, я бы предпочла быть уродливой, спасибо. — Ты смеешь оскорблять мои дары?!— Маляриус в ярости вновь поднял топор. — Я наполню твои вены личинками и буду смотреть, как они выползают из твоих глаз! — Оригинально, но я слышала и получше. У тебя есть нечто большее, верно? — Шепард нахально ухмыльнулся. Малариус взревел и бросился в атаку, как бык, двигаясь быстрее, чем предполагала его масса, но у него было слишком много инерции, чтобы делать резкие повороты. Используя тактику, которую она использовала против конных рыцарей, Шепард отпрыгнула в сторону, ударив молотом в рулон плоти. Сначала казалось, что оружие отскочит, но шипы, торчащие из головки, глубоко вонзились и с влажным хлюпаньем оторвали кусок жира. Несмотря на то, что она больше не могла чувствовать зловоние Малариуса, Шепард все еще была близка к тому, чтобы её вырвало, когда кусок гнилой кишки выскользнул из дыры в боку монстра, как змея. Затем она вынула свой молот из прилипшего мяса и снова атаковала. Хотя нечистый был ранен, из-за того, что он отпрыск Нургла, чемпион был почти невосприимчив к боли. На самом деле, он даже не понял, что что-то было не так, пока не обернулся и не увидел на земле кусок собственной плоти, но вместо того, чтобы обескуражить его, это привело его в ярость. Держа свой топор обеими руками, Малариус рубанул сверху вниз. Шепард отступила в последнюю секунду, но в результате её контратака была прервана, и теперь настала её очередь почувствовать боль, когда Маляриус замахнулся одной рукой и ударил ее в грудь. Ту отбросило на несколько футов назад, и она приземлилась на нескольких мертвых имперских солдат. Только откатившись в сторону, она избежала смерти от следующего взмаха топора, и трупы превратились за считанные секунды в разлагающиеся лужу. Шепард попыталась отползти, чтобы увеличить дистанцию между ними, пока она придумывала другую тактику. К сожалению, её сломанный нос мешал нормально дышать, и она запыхалась, в то время как у Малариуса было полно энергии. С ворчанием тот схватил Шепард, его раздутые руки почти полностью обхватили ее за талию и подняли ее. — Теперь ты умрёшь! Топор поднялся для последнего удара. Шепард отчаянно боролась, чтобы освободиться, несколько раз ударив своим молотом по его запястью, но безрезультатно. Топор опустился… Но раздался громкий хлопок, и Малариус пошатнулся. Его рука была отброшена выстрелом, застрявшим в плече, топор прошел мимо Шепард на волосок, оторвав левую наплечную пластину, но в остальном оставил капитан невредимой. Малариус повернулся, и, несмотря на то, что она всё ещё была раздавлена, Шепард не мог не улыбнуться, когда Локк вытащил другой пистолет и выстрелил снова. На этот раз пуля глубоко вошла нурглиту в животы, сильно раздражая того. Когда враг отвлекся, Шепард уронила молот и подняла щит обеими руками. С криком боли она опустила острый край на запястье хаосита. За то время, что Малариусу потребовалось, чтобы повернуть к ней голову, она нанесла второй удар, почти отделив его запястья от предплечья. Гравитация довершила дело, и Шепард упал на землю вместе с гниющей рукой. С яростным воем Маляриус занес ногу, чтобы наступить на Шепарда, но затем еще один удар отбросил сбил её в сторону. На этот раз это была не пуля, а большой двуручный боевой молот, который чуть не развернул его. Шепард подобрала свой собственный молот и ухмыльнулась владельцу более крупного оружия: человеку в тяжелой броне верхом на лошади, с лысиной и бородой. Позади этого человека проскакали десятки лошадей. Некоторые были люди Локка, но большинство из них были одеты в полные пластинчатые доспехи и несли молоты. Прибыли рыцари Белого Волка.***
На опушке леса Генриетта закричала от ярости.***
С прибытием более сотни рыцарей битва повернулась в пользу Империи. На свирепость рыцарей Белого Волка, защищавших свой дом, стоило посмотреть. Молоты поднимались и опускались, превращая даже толстые пластины в осколки; кости ломались, головы расплющивались, а подкованные железом копыта раздавливали всех, кто ещё оставался в живых. Видя свое спасение, имперская пехота бросилась в последнюю атаку, рубя и нанося удары с почти безумной решимостью. В задних рядах люди издали отрывистое приветствие, когда мгновениями ранее они смирялись со своей судьбой. Но битва ещё не закончилась. Теперь отчаянно сражались силы Хаоса. Если они не могут победить или убежать от мстительных рыцарей, тогда они заберут с собой столько врагов, сколько смогут. Все это бушевало вокруг них, но для Шепарда и Малариуса основное внимание было сосредоточено на другом. Повелитель Желчи положил свой топор на плечо, готовый обрушить его в любой момент, в то время как Шепард еще раз подняла свой покрытый кровью молот и щит. Малариус шагнул с поднятым топором, также Шепард бросилась вперед. Топор опустился, но Шепард в последнюю секунду нырнула вперед, лезвие топора глубоко погрузилось в пропитанную кровью грязь позади неё. Перекатившись на ноги, Шепард отбросила щит, чтобы держать молот обеими руками; с криком она обрушила оружие на рукоять топора Маляриуса, разбив заплесневелую дерево. Отшатнувшись в шоке, Малариус попытался убить ее оставшейся рукой, но Шепард увернулась, затем вскарабкалась по рулонам гнилостного жира и ржавой брони, пока не оказалась в идеальном месте. Маляриус знал, что произойдет, и не мог это остановить. — У меня были такие планы, — прохрипел он. — Мне все равно, — ответила Шепард и опустила молот. Шлем Маляриуса разлетелся вдребезги, а за ним и его череп. Как бы ни выглядела остальная часть его лица, она превратилась в деформированное месиво, когда его сгнившие кости развалились сами по себе. Собрав последние силы, Шепард отпрыгнула в сторону, когда труп Маляриуса рухнул на землю. Оглядевшись вокруг, Шепард увидела, что битва подходит к концу. Немногих оставшихся врагов преследовали рыцари, которые не проявляли милосердия. Оставшиеся в живых солдаты — а их было жалкое меньшинство, едва треть от их первоначального состава — начали ликовать или падать, когда боевая лихорадка оставила их. Шепард был одной из последних. Она едва могла удержаться на коленях, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Тем не менее, были вещи, которые ей нужно было сделать. Позволив своему молотку упасть на землю, она протянула руку и вправила свой сломанный нос на место. Со временем она полностью исцелится, а пока только отхаркивать кровь и дышать. Вонь всё ещё витала в воздухе, но ей было уже все равно: битва закончилась. Капля воды, упавшая ей на голову, заставила её поднять глаза. Темные тучи собрались еще до того, как произошла битва, и, казалось, погода сочла, что пришло время смыть следы войны. Дождь пошел не на шутку, смыв большую часть грязи и запекшейся крови с измученных солдат. Шепард повернула голову, оглядывая сотни тел, окружающих её; многие из них принадлежали врагу, но так много, слишком много, из них были её солдатами. Она снова подняла голову, закрыла глаза и позволила дождю падать на лицо. Именно тогда она, наконец позволила себе упасть, но сильная рука не подхватила ее. Шепард открыла глаза и увидела Рихтера, его лицо было измученным, он держал твердую руку на её плече; в другой руке он держал знамя своего полка, и, похоже, не собирался отпускать его в ближайшее время. — Вам нужно быть сильным ещё немного, капитан, — тихо сказал он, — Пока мы не доберемся до города и не отдохнём. Шепард кивнула, затем схватила свой молоток, прежде чем, пошатываясь, подняться на ноги. Мир, в котором она находилась, не имел значения: войска всё ещё смотрели на нее с трепетом. Подняв свой молот над головой, она привлекла внимание рыцарей и того, что осталось от армии. — Мидденхейм… — она закашлялась и выплюнула кровь, которая попала ей в рот. — Мидденхейм в безопасности! Услышав подтверждение такого простого факта, она услышала еще больше одобрительных возгласов — искренних от своих людей и хриплый рев от рыцарей. У Шепард едва хватило сил повернуть голову к Рихтеру. — А теперь давай уже уберемся от этого гребаного дождя.***
Если бы кто-нибудь обратил внимание на опушку леса, он бы увидел, как дрожат несколько небольших деревьев. Генриетта рубила всё на своем пути с тех пор, как пришли рыцари, спасая имперскую армию — что более важно, они спасли её. Ее жертвы варьировались от горстки деревьев до группы зверолюдей, посчитавшей её легкой добычей, но вампирская ярость не рассеялась. Во всяком случае, ей стало ещё хуже. Генриетта начала задаваться вопросом, сможет ли она спасти ситуацию. Если она будет действовать быстро, она сможет собрать свои силы и сокрушить-… Затем она вспомнила, что пожертвовала своей армией нежити и смертными некромантами, чтобы занять рыцарей Белого Волка. Поскольку, по крайней мере, некоторые рыцари прибыли, вероятно, что все, что осталось от войска, будет уничтожено прежде, чем она сможет добраться до него. С разочарованным криком Генриетта разрубила клинками труп зверолюда, превратив его в груду дымящегося мяса. Большая часть её гнева была направлена на Шепард, но небольшая, рациональная часть была зла на себя. Она была убеждена, что у простого смертного нет никаких шансов против сил Хаоса, и что всё, что ей нужно было делать, это сидеть сложа руки и наблюдать. «Только не снова. В следующий раз я сделаю это сама!»***
Шепард испустила вздох блаженства, погрузившись в горячую воду. Всё напряжение битвы, вся боль и страдания снизилась до терпимого уровня. Если бы только технологии Империи были немного продвинутее, тогда Шепард могла бы принимать горячую ванну каждый день. После того, как битва была официально закончена, Шепард и остатки имперцев, были сопровождены в Мидденхейм рыцарями Белого Волка и провозглашены героями. Без их жертвы рыцари никогда бы не прибыли вовремя, чтобы спасти свой город, и их Великий Магистр пообещал, что любой из его рыцарей, с которыми Шепард столкнется в будущем, поедет с ней, если она только попросит. Шепард с благодарностью приняла предложение, зная, что древний рыцарский орден был невероятно могущественным. На данный момент, однако, всё, чего она хотела, это чтобы она и ее люди немного отдохнули. Шепард не хотела думать о битве. Не только об ужасах, свидетелем которых она была — хотя это вызвало бы у неё кошмары в любом случае, — но и о солдатах, которых она потеряла. И теперь они были её солдатами безоговорочно. После смерти Трейнбурга она командовала до дальнейшего уведомления. К сожалению, она просто не могла позволить себе не думать о жертвах. Сотни её людей были мертвы; раненые умерли сами по себе, без каких-либо шансов на их спасение. Всех остальных, едва ли более двухсот человек, пришлось нести в город из-за их истощения. Только чистая сила воли удержала Шепард на ногах, решив дать пример, пока не позаботятся о последнем из воине. Мысль о тех, кто не вернулся, заставила кожу Шепард покрыться мурашками, и она энергично принялась тереть себя, пытаясь избавиться от этого чувства. Одно дело терять людей, не имея возможности отправить их тела обратно семье, но то, что сделали силы Хаоса, лишило их жертв даже надлежащего погребения. Тела, которые не превратились в пасту, были слишком больными, чтобы их трогать, не говоря уже о том, чтобы перемещать, и их оставили на земле. Позже, когда дождь прекращался, священники приходили на поле боя и очищали местность, удаляя с земли порчу Хаоса. Шепард была бы готова поспорить, что огонь тоже будет задействован, на всякий случай. И ещё была причина, по которой силы Хаоса вообще пришли сюда: Генриетта, женщина-вампир, которая превратила Марису в монстра. Шепард подозревала, что Генриеттой двигала месть. В конце концов, Марису называли ребенком Генриетты, и, если судить по опыту Шепард с Самарой, родители совершали странные вещи, когда дело касалось их детей. На мгновение Шепард была почти раздавлена самообвинением, думая, что все это было потому, что она убила Марису и направила Генриетту на этот путь. Но она быстро и злобно отбросила это чувство: Алексия сделала то, что сделала, потому что должна была. Виновата была Генриетта, и Шепард позаботилась бы о том, чтобы Империя нашла это чудовище, даже если бы ей пришлось обратиться к самому Карлу Францу. «В следующий раз, я надеюсь, она придёт за мной лично. Я бы с удовольствием отправил ее в ад». Стук за дверью вывел ее из раздумий. — Да? — Простите меня, капитан, — сказал охранник её комнаты. — Но один из ваших солдат здесь, чтобы увидеть вас. Он говорит, что это не срочно, но… — Я буду готова через несколько минут, — крикнула Шепард. Она неохотно вылезла из воды, вытерлась и оделась. В схватке за то, чтобы добраться до Мидденхейма раньше врага, большая часть небоевых армейских припасов была оставлена позади, включая одежду, которую Шепард не носила. К счастью, Мидденхейм все предусмотрел, и Шепард надела пару прочных брюк, белую тунику и даже тапочки. Она всё ещё сушила волосы, когда попросила охранников впустить ее посетителя. — Рихтер? — Шепард удивленно моргнул. В последний раз, когда она видела своего друга, он лежал без сознания на койке, держа штандарт полка даже так. Он наконец-то отпустил флаг и был одет в форму в цветах солдата Мидденхейма — в основном синюю, с небольшим количеством белого — чтобы заменить свою грязную форму Рейкланда. Он был чистым, без грязи и крови, но всё равно выглядел ужасно. Даже если он немного поспал, это, вероятно, было не очень хорошо. — Капитан, — сказал Рихтер, отдавая честь, — Я надеюсь, что не отвлек тебя. — Вовсе нет, — сказала Шепард, неопределенно махнув в сторону стула в углу своей комнаты. — Давай, садись. Рихтер, казалось, был готов запротестовать, но Шепард было вполне комфортно сидеть на плоском сундуке у кровати, поэтому он сел без жалоб. — Тебе что-то нужно? — Я просто хотел попросить об одолжении, — сказал Рихтер, напрягая плечи. — Мои люди… нечего отправить домой. Единственное, что у меня от них осталось, — это наше знамя. Я надеялся, что…Большинство жили недалеко от Альтдорфа. Если бы вы могли доставить туда штандарт, я был бы вам очень признателен, и я уверен, что мои люди тоже бы. Шепард одарила его искренней, хотя и грустной улыбкой. Учитывая, что она сделала для Империи в последнее время, поставить штандарт на почетное место было, вероятно, простой просьбой у Императора. — Я сделаю это. Даю тебе слово. —Эм, спасибо, капитан, — Рихтер моргнул. Некоторое время они сидели молча. Рихтер казался погруженным в свои мысли, а Шепард рассеянно заплетала волосы — во время битвы коса расплелась, и Шепард начала мечтать о чем-нибудь более прочном, чтобы закрепить её . Наконец Рихтер заговорил снова: — Капитан, как ты? Ты кажется… потрясёна. Шепард прервала плетение, затем пожала плечами. — Я никогда раньше не теряла так много людей под своим командованием. Я понятия не имела, что все может быть так… — она сделала жест в сторону закрытого окна, в направлении поля боя. — Я тоже никогда не участвовал в подобном сражении, — он понимюще кивнул. — Мы сделаем лучше, — заявила Шепард, резко вставая. — Мы будем совершенствоваться, мы адаптируемся, и в следующий раз, когда нам придется сражаться с подобными монстрами, мы заставим их бежать. Рихтер уставился на неё. Она не грозилась, как многие имперские офицеры, а действительно верила в это. Ещё одна вещь, которая выделялась, заключалась в том, что она не говорила, что сделает всё это в одиночку, как некоторые из самых идиотских или ревностных героев Империи. Что бы она ни планировала, это включало Рихтера и всех, кто был с ней. И хотя он устал, Рихтер встал и отдал честь. — Я с вами, капитан, и остальные люди тоже. Я слышал, как они восхваляли ваше имя, прежде чем я пришел сюда. К его удивлению и веселью, Шепард внезапно почувствовала себя неловко. — Верно… Я снова герой. Ура. Рихтер был сбит с толку этим заявлением, но пожал плечами. Вероятно, это было как-то связано со временем Шепард до того, как она попала в Империю, и это была тема, которую она изо всех сил старалась избегать в разговоре. И поэтому, вместо того чтобы допытываться, Рихтер сменил тему. — Что дальше? Шепард благодарно улыбнулась ему, прежде чем ответить. — Мне сказали, что Императору и рейхсмаршалу было отправлено сообщение об нашей ситуации. Мы останемся здесь, пока они не пришлют ответ, но я думаю, что мы, вероятно, отправимся в Альтдорф или около того. — Будет хорошо вернуться домой. Шепард снова улыбнулась, но на этот раз в ее улыбке был намек на горечь. — Да, так и будет.***
Шепард и ее войска оставались в Мидденхейме целую неделю. Рыцари Белого Волка устроили вечеринку, которая длилась большую часть из семи дней, и многие из людей Шепарда перестали думать о битве и больше беспокоились о похмелье, которое они приобрели. Празднества были прерваны только тогда, когда они провели церемонию в память о тех, кто пал в битве. Многие молитвы были прочитаны в манере жречества Ульрика, но Майкл также тайком прочитал несколько зигмаритских молитв. Вскоре, после победы, они вернулись, все что было оставлено по пути к крепости. Те люди, которые были ещё живы, забрали своё имущество, в то время как то, что принадлежало мертвым, было либо помещено в основание наспех сделанных надгробий, либо разделено между выжившими, если предмет не были сентиментальным. В конце недели Шепард получила послание от Карла Франца и Курта Хельборга, в котором приказывалось ей и её войскам прибыть в Альтдорф. Произошли некоторые события, которые необходимо было обсудить. Они не были ужасными, но произошедшее требовало большей секретности, чем может дать простое сообщение. Под напутствия рыцарей Белого Волка, многие из которых решили сопровождать своих новых друзей из Мидденленда, граждан Мидденхейма и самого Ар Ульрика, звеневшие в их ушах, армия начала марш к Альтдорфу. Они обошли место битвы, которое все еще очищали десятки священников, и вообще не разговаривали, пока не добрались до леса. — Послушайте, капитан, — сказал Локк, ехавший рядом с Шепард, хотя и достаточно далеко, чтобы не забрызгать её грязью, — Я не думаю, что вы, сержант Рихтер, или я выяснили победителя нашего маленького соревнования. Каков был ваш счет? Шепард так и не смогла вернуть свой шлем, поэтому Локк получил заметную усмешку. — Ты сам заговорил об этом, так что сначала расскажи свой. Рядом с ней, в чистом мундире и доспехах, фыркнул Рихтер. — Одиннадцать, — гордо заявил Локк. — Я полагаю, что помощь тебе в борьбе с лидером культистов считается половиной, так что одиннадцать с половиной. Локк имел право гордиться; даже с близкого расстояния стрелять человеку, сидящего на движущейся лошади, было трудно. — Скорее одиннадцать и треть, — поправила Шепард. —Один из рыцарей тоже помог. Локк выглядел немного смущенным, и Рихтер снова фыркнул, прежде чем заговорить. — Шесть. Я не считаю те, с которыми мне помогали, иначе у меня было бы девять. — Впечатляет, — его комплимент был искренним. — А вы, капитан? —Ну, если не считать совместных убийств, то у меня было… двадцать два, — Шепард криво улыбнулась. Два офицера обменялись широко раскрытыми глазами. — А как насчет совместных убийств? — спросил Локк. Шепард на мгновение задумалась об этом, пытаясь превратить ужасы, которые она видела, в безобидные цифры. — Э-э… сорок? Я думаю, что у меня было больше, чем это, но я потерял счёт. Мужчины разинули рты, а Шепард рассмеялась. Это был первый раз, когда она сделала это с какой-то искренностью с тех пор, как перед битвой.***
Когда радостные крики ударили в уши Шепард, она застонала. В Альтдорфе уже распространились слухи о храброй армии, которая сдерживала силы Хаоса достаточно долго, чтобы Мидденхейм был спасён. В частности, люди говорили о храброй женщине, которая взяла на себя руководство армией после того, как её генерал был убит, и привела Империю к победе. «Это снова Элизиум!» — подумала Шепард с некоторым отчаянием. «Клянусь, если кто-нибудь поставит мне статую, я её сломаю». К счастью, помимо слов похвалы, жители Альтдорфа были довольны тем, что оставили Шепард и ее людей в покое, особенно когда Курт Хельборг и колонна рыцарей Рейксгвардии сопроводили их в отведенные для них казармы. Как только войска были расселены, рейксмаршал попросил Шепарда пройти с ним, чтобы поговорить с Императором. Она согласилась и оставила свои доспехи — помятые, потертые, без шлема и левого наплечника — у очень раздраженного кузнеца, прежде чем последовать за ним. По пути Шепард обсудила вопрос о знамени Рихтера, который решён без каких-либо проблем. После этого у них состоялся какой-то непринужденный разговор. Она бы не возражала против всего этого так сильно, если бы ей не пришлось всю дорогу скакать на чертовой лошади. Как и в первый раз, когда она встретила Карла Франца, Шепард дали место для купания, а также чистую одежду, похожую на ту, что была предоставлена ей в последний раз. Она подумала, что если так будет продолжаться и дальше, у неё будет целый гардероб; многие из её друзей из дома посмеялись бы над ней, если бы узнали. — Капитан, рад снова видеть вас, — сказал Карл Франц, когда Шепард присоединился к нему в маленькой прихожей вместе с Хелборгом и Бальтазаром Гелтом. — Мидденленд, да и вся Империя, благодарит вас за вашу службу в Мидденхейме. — Я сделала то, что должна была, — скромно сказал Шепард. — Как и мои люди. — Я не сомневаюсь, что вы и ваши люди выполнили свой долг. Я отпущу вас в ваши казармы, чтобы вы могли отдохнуть, но произошли некоторые события, которые необходимо обсудить в первую очередь. Шепард ничего не сказала, только откинулась на спинку стула. — Ваша армия изначально была сформирована с намерением стать второй рейксгвардией, патрулировать различные провинции и быстро устранять угрозы, — сказал Карл Франц. — Чтобы не дать графам-курфюрстам роптать, каждая провинция пожертвовала войска на это дело. Однако после рассмотрения стало очевидно, что единственный способ заменить потерянных солдат был бы непрактичным, особенно учитывая характер вашей миссии. Шепард нахмурилась. — Я предполагаю, что дела изменились. — Две вещи, — сказал Хельборг и продолжил после того, как Карл Франц кивнул. — Во-первых, хотя вы не потеряете ни одного из оставшихся у вас войск, будет более практично, если дополнительные подкрепления прибудут из одного места. Это также даст вам и вашей армии базу для операций. Шепард подавила желание улыбнуться. Итак, рейксмаршал получил её сообщение по этому вопросу. — Второй вопрос — это сама природа вашей миссии, — сказал Хельборг. —Даже с учетом их предыдущих пожертвований, многим графам-курфюрстам не нравилась идея о том, что по их землям бродит в основном иностранная армия. Было решено, что оборона провинции будет возложена на государственные войска и рейксгвардию. — Итак… что мы тогда делаем? — спросила Шепард, приподняв бровь. Бальтазар Гельт наклонился вперед. — Небесные Волшебники видели знамения за то время, что вас не было. Говорят, что осколки света будут падать дождем с небес. Эти осколки, кажется, излучают ту же магию, которая привела вас сюда, капитан. Это заставило Шепарда сесть и обратить на это внимание. — Это может быть подсказкой, как вернуть меня домой? — Именно, — сказал Гелт. — Однако, Небесный колледж сообщил нам, что эти осколки ещё не упали, и не знают когда они упадут, но теперь, когда известно какую магию мы ищем, мы будем знать, когда один из них прибудет, а также общую область, в которую они попадут. — Ваша задача, — сказал Карл Франц, — Будет заключаться в том, чтобы отправиться дальше и забрать эти осколки и вернуть их в Колледжи магии. Они будут проверены, как для того, чтобы увидеть, какой силой они обладают, так и для того, чтобы найти способ вернуть вас домой. Шепард кивнула. — Я буду готова, и мои люди тоже. Нам просто нужно восстановить наши силы. Хм… А что мы будем делать, когда не охотимся за этими осколками? Карл Франц улыбнулся. — Как и во всех постоянных войсках, вам будет поручено защищать любую землю, на которой вы базируетесь. Кроме того, вы будете предоставлены сами себе, если только что-нибудь не случится. — Есть еще один вопрос, — хрипло сказал Хельборг. — Капитан, ваша задача может казаться личной, но она может быть жизненно важной для Империи. Из-за этого есть некоторые, кто может возражать против того, чтобы кто-то вашего ранга отвечал за такую важную миссию. Шепард вздохнула. «Отлично, теперь я скучаю по Трейнбургу еще больше». — Настоящим вы повышаетесь в звании до генерала. — Что нужно? — Алексия недоверительно посмотрела. —Встаньте, генерал Алексия Шепард, — сказал Карл Франц серьезным тоном, но в его глазах блеснуло легкое веселье, когда он протянул свернутый свиток. — Встаньте и примите ответственность. Шепард заставила себя подняться со стула и взяла свиток онемевшими руками. Внутри был написан характер ее миссии, и на нём стояли подписи Императора, Рейхсмаршал и Верховного Патриарха. Это было именно то, на что она надеялась. — Спасибо, — сказала Шепард, склонив голову перед всеми тремя людьми. — Я обещаю, что не подведу вас.***
В ночном небе над головой появилась новая звезда. Какое-то мгновение он оставался на месте, а затем начал медленно опускаться к земле внизу. Пройдут годы, и историки будут спорить, когда именно мир начнет по-настоящему меняться. Были согласованы только две вещи: как и все великие перемены, их сопровождали великие конфликты, и что Алексия Шепард будет в центре всего этого.***
От автора: Итак, сейчас я закончил семь глав, и всё, наконец, начинается. Конечно, это будет небыстрый процесс, и на всё потребуется время, как в сюжете, так и в реальной жизни. Тем не менее, писать эту главу было весело, потому что я не хотел блевать (по большей части), а также я не был в адской депрессии. Писать о Хаосе тяжело, а писать о бойне той стороны, за которую я болею, мне очень грустно. Тем не менее, Warhammer редко бывает настолько добр, чтобы давать бескровные конфликты; всегда есть жертвы, даже если они не показаны крупным планом. И теперь у Шепард есть своя цель, даже если на данный момент она расплывчата. Это было сделано по двум причинам: во-первых, потому что Небесные Волшебники редко бывают конкретны в чем-либо, а во-вторых, я кое-что понял. Когда я начал писать эту историю, я на самом деле забыл придумать реальную причину, по которой Шепард продолжал сражаться. Мне нужно было что-то, за что она могла бы бороться, например, подсказка о том, как добраться домой. Я потратил много времени на размышления о том, как этого добиться, и вот результат. По мере того, как Шепард будет приближаться к этим осколкам, я раскрою больше деталей. Следующая глава: Жизнь продолжается, и Шепард одновременно преподносит и принимает сюрпризы. За Великий Рогатый Маффин!