Только не злись, Рик

— За мной, папа! Приключение шло без сучка и задоринки. Его малышка в своем репертуаре выкашивала грюмфлюмитов с лицом, полным садистического наслаждения, а тех, что по недоразумению не подыхали сразу, добивала прикладом пушки. Бет быстро взяла инициативу на себя, храбро бросаясь навстречу федеральным войскам, а Рик, подчищая за ней недобитых врагов, еле сдерживал зевоту. Очевидно, охраняемые сокровища весьма его прельщали, но, если все идет идеально, разве может быть весело? Сын его дочери, конечно, изрядно подбешивал своим нытьем, тупняками и временами вообще выходил из-под контроля, но с ним приключение хотя бы было приключением, а не легкой прогулочкой до ближайшего супермаркета с оружием наперевес. Бет была умна, чего скрывать, ловка, абсолютно беспощадна и не подвела его ни разу — считай, взял в напарники самого себя! И какой тогда смысл вообще кого-то брать, если можно справиться и одному?! Чертов Морти. Почему тебе именно сейчас понадобилось быть наказанным… — Фууух, весело было, а?! — Конечно, милая, — ответил ученый, не моргнув глазом, и выжал педаль газа на полную. Тарелка взлетела в небо, и вспышка за их спинами сообщила о том, что в этой Вселенной стало на одну планету меньше. Лишь бы их в отсутствие таких полезных мозговых волн не засекли!       А хотя, какая разница. Они наверняка сейчас все ловят мою вторую дочурку! Смещение с поста главной угрозы для Галактической Федерации, чего скрывать, больно ударило по самолюбию Рика, но были в его нынешнем положении и свои плюсы, как минимум, жить стало спокойнее. И он мог свободно затусить с Бет, которой насилие и убийства намочили трусики так, как никогда не смог бы Джерри… — Стоило бы делать это почаще, а? — голос дочери прозвучал как-то слишком беззаботно и непринужденно. — Иногда, знаешь ли, нужна передышка от жизни простой домохозяйки! На эту мысль Рик ответил неопределенным хмыканьем, выкручивая руль, и увидел в лобовом стекле, как Бет, перестав смеяться, как-то неожиданно притихла, опустив голову. — Пап, я… мы… то, что мы выгнали тебя, не значит, что мы вообще не хотим тебя видеть, понимаешь? Просто… просто нам нужны некоторые правила, чтобы позаботиться о будущем детей, и… Если бы не один мелкий ублюдок в желтом, он принципиально не сдвинул бы с места свою старую задницу, но Бет все еще наивно верила в коллективное решение семейства Смитов. — И Морти — не единственный, кто ждет тебя в нашем доме, ты в курсе?! Резко поднявшийся, нервный тон резанул по ушам, да и сама Бетти, видно, не ожидала от себя такой откровенности, потупившись и сложив руки на коленях. — Конечно, милая, — бросил старик только для того, чтобы закончить разговор, и остаток пути они провели в полном молчании. Его ничего не держало рядом с этой тупорылой семейкой предателей, кроме самого тупорылого и самого подлого ее члена. И того он надеялся однажды оставить, разорвав тугую удавку иррациональных привязанностей — но получится ли?! Ведь насколько бы умелой и полезной ни была Бет, его маленькая маньячка, его любимая крошка, он бы обменял ее на то, чтобы в кресле рядом сидел Морти, даже не задумываясь…

***

      Когда Бет вернулась домой, была уже глубокая ночь, но приятное возбуждение, бегущее по жилам вместе с кровью, не давало ей чувствовать усталость, ведь так редко ей удавалось полноценно провести время с отцом! Вечно отосланная "к маме" или "играть на задний двор". Засунутая в искусственный мирок радужного курятника с дебильным именем Фрупилэнд, потому что у папы нет времени… Время всегда найдется на изобретения. На революции в далеком космосе, на вечеринки и пьянки, на перестрелки с инопланетянами, на внуков, на друзей из рок-группы, даже на подстебывание зятя — только не на нее, не на Бет! Она сегодня положила многих, и мрачное удовольствие осело внутри, как вкусная еда в желудке. Осторожно идя по молчаливому дому, она услышала вдруг шум на кухне — и увидела Морти, шарящегося в холодильнике в такой поздний час. Стоило ей только появиться в поле зрения, как сын вздрогнул, вжав голову в плечи, и испарился, не успела женщина даже рот открыть — в воздухе остался призрачный аромат кофе, а на столе хлебные крошки… Почувствовала ли Бет укол вины? Безусловно, ведь реакция Морти была более чем оправдана. Но, стряхивая белые катышки в мусор, она колко подумала, что мальчишка вовремя унес ноги — иначе она бы ему показала, как оставлять за собой беспорядок!       Ни одна мать не хочет признаваться, что родила на свет чучело, но из песни слов не выкинешь. Морти сутулился и заикался, приносил только плохие оценки, не умел общаться с девушками и, похоже, не унаследовал ни капли ее ума или красоты, до ужаса напоминая Джерри в далекие школьные годы, но… но почему-то именно его общество предпочитал Рик. Впутываясь в разные неприятности, эти двое образовали на удивление крепкий тандем — а Бет? А у Бет в голове звенело выкрикнутое сыном в порыве отчаяния — сука — и от этого голоса она не могла спрятаться. Даже если она залепит источнику своих волнений рот, чтобы никогда больше не открывался, горечь сидела в ней, не давая и вздохнуть свободно. Сука, сука, сука — да какое он имеет право?! Морти, как и Саммер, не был желанным ребенком, но, следуя неблагодарной стезе воспитания детей, она сделала все, что могла. Она кормила этого недоноска, обувала, одевала, вытирала его слезы, помогала делать уроки, и все ради того, чтобы в итоге называться сукой?! Этот ребенок никогда не отличался талантами. Последний в списках успеваемости, вечно обижаемый одноклассниками и непопулярный у девочек, и тем не менее, нашлось в нем что-то, что оказалось интересно ее гениальному отцу. Морти получил все, о чем только могла мечтать его мама, даже не стараясь, провести с Риком времени больше, чем она за несколько своих жизней — а ей оставалось только ложиться спать. Едва ли не единственное совместное приключение с отцом закончилось. И вместо федералов Бет ждала только утренняя смена и неоперированное сердце жеребца…

***

      Морти даже боялся считать, какую кружку кофе за ночь уже пьет. В последнее время только благодаря этому напитку он и функционировал, стиснув зубы и надеясь, что однажды его долги все-таки закончатся. Закинув в желудок пару бутербродов, вкуса которых даже не почувствовал, парень снова взялся за работу, пытаясь перепрыгнуть через колючие изгороди уравнений — угроза в виде недовольной мамы бодрила ничуть не хуже кофе! Наверное, он давно уже писал какую-то чушь. А может, и нет. Морти вообще не понимал, что делает, механически выписывая цифры в тетради. Хотелось отдохнуть. Хотелось послать все нахер и лечь спать, приходилось поддерживать голову рукой, чтобы не нырнуть носом в конспект, а стрелки на часах двигались, отсчитывая муторные, однообразные минуты. Чашка опустела, только грязный коричневый ободок остался на дне. В голове будто Квазимодо бил в свои сраные колокола, глаза неудержимо слипались, и в какой-то момент даже угроза получить ремня перестала пугать мальчика. Спать ему хотелось в сто раз больше, чем жить, и на том было решено — заведя будильник на полчаса, Морти радостно рухнул в постель, и мозг его, гудящий от напряжения, с радостью отключился. Что плохого, если он сделает перерыв? На полчасика… всего на… — Морти! Проснулся он вовсе не от будильника, а от знакомого гарканья на ухо. В окно уже светило солнце. Будильник показывал цифры, далекие от тех, на которые он рассчитывал, а главное, что над его кроватью, радостно лыбясь, нависал воняющий перегаром за километр Рик… — Ты не п-п-поверишь, что случилось, М-морти! Я тебе щас тааакое покажу! Мириться спросонья еще и с очередной дедовской ебаниной вовсе не хотелось, но, кажется, его и не спрашивали — промяв матрас своими старыми коленями, Санчез бесцеремонно дернул его за щиколотки, подтягивая к себе. — П-п-подожди, Рик! Рик, ты с ума сошел?! Пусти!!! Его визги и попытки отбиться ничего не решили. Рик попросту сдернул с парня трусы и придержал ноги, не давая их свести и прикрыться. — С-сейчас, сейчас я… Да хватит брыкаться, п-пес! Ты не понимаешь вс-эээ-го величия моей затеи!.. И в руках ученого появилась очень тонкая стеклянная трубочка, наполненная изнутри чем-то фиолетовым. — М-мне… мне срооочно нужна твоя уретра, М-морти…