***
Вернувшись домой, Кузнецова не застала там своего парня. Она нервно бегала по квартире, крича на каждом углу имя зеленоглазого, но все тщетно. Это немного подбило её уверенность, но не заставило отчаяться. Ида права, им с её бывшим много чего надо обсудить, и от этого не уйти. Ира пытается отвлечься от мыслей о брюнете, но не может. Воспоминания лезут к ней в голову без спроса, заставляя вспоминать прошлую жизнь. Иру, на самом деле, до Арса никогда и никто не любил. Родители забили на дочку сразу после ее восемнадцатилетия, выставляя за дверь с маленьким чемоданом и красным аттестатом за хорошую учёбу. А ей объятий хотелось, похвалы. Она старалась, можно сказать, ради них. Чтобы папа вместо крика нежно обнял, погладил по голове, и сказал, что он гордится своей маленькой девочкой. А после шатенка забыла себя. Учёба шла своим чередом, так как она довольно умная девушка. Правда вместо тихих прогулок по паркам с друзьями, появились ежедневные походы в клуб. Потом и парни, которыми она разбрасывалась, как перчатками. Потом Арс, серьёзные отношения, которых она не хотела. А потом Антон — её Антон. Хотя, старую жизнь не забыть. Не забыть родителей, которые вырастили и бросили нежеланного ребёнка, как что-то должное, а не родные; не забыть ночи в отелях с разными, бывало, мерзкими парнями; не забыть боль, которая копится в душе каждый день. Откинув мысли о прошлом, Ира заходит в телефон, а после и в контакты. Казалось бы, зачем хранить номер бывшего? Она тоже не знает, но очень рада, что сейчас смотрит на комер, подписанный как «Попов». Даже не «Никогда не бери», удивительно. Девушка уже хочет набрать, но вспоминает, куда утром уехал ее парень и откуда ещё не вернулся. Антон у него. Поэтому, Ирина откладывает это на потом, начиная придумывать то, что скажет голубоглазому. — Привет, поговорим? — говоря самой себе в зеркало, Ира нервно смеётся. — Боже, какой бред! За час её разговоры с самой собой пришли от «прости меня, давай поговорим!», до «пошёл ты, придурок недоделанный». Непонятно, в итоге, как лучше. Да и вообще, с чего шатенка взяла, что Арс ответит. Столько времени прошло. Наверное, у него своя жизнь, свои дела и заботы. Зачем ему резко окунаться в прошлое? Бессмысленные мысли сводили Кузнецову с ума. Хотелось плакать от ситуации, в которую она сама себя и окунула. Иде звонить не вариант — Ира только от неё, Антону — тоже. Никто не даст совета. Все варианты исхода событий сводятся к их с Шастом расставанию, что приводит к тому, что девушка берётся за пиво. Она, правда, его не любит, но это единственный алкоголь в квартире. О расставании хочется думать в последнюю очередь, ведь Ира так счастлива с её Тошей. Впервые в жизни. Нельзя это потерять. Стрелка часов уходит за пять вечера, а Антона все нет и нет. Шатенка всё-таки подобрала слова, которые скажет брюнету, и, наверное, это будет первая правда, которую он от неё услышит. Осталось только дождаться. Ждать, ждать, ждать. Это слишком сложное задание. Ира даже закурила! Кашляла, правда, но стало легче. Дым в лёгких помогает только тем, кто обречён, не путайте. Тем, кто счастлив, любимым и беспечен, — сигареты вредят. Организм не воспринимает. А у людей испорченных — только никотина и ждёт. Кузнецова боролась раньше, но сейчас не смогла. В полшестого стучат в дверь. Ира никогда так быстро не подбегала к двери, чтобы открыть. Антон на пороге выглядел, ну, грубо говоря, не очень: растрепанные волосы, усталый вид, грустные глаза. Кузнецова, ни секунды не думая, кинулась к нему в объятия. Парень обнял её в ответ, но прижал к себе максимально легко, едва ощутимо. А после просто ответил, что был занят и очень устал, поэтому сразу отправился в душ. Пока Шастун занимался водными процедурами, Ира решила не тормозить. Набрав нужный номер, она стала ждать, слушая гудки. Как неожиданно, звонок идёт, значит её не блокировали, хотя сама она не удосужилась оставить брюнету хоть какой-нибудь способ связаться с ней. — Ало. — произнёс мужчина максимально холодно, но в тоже время и удивлённо. Наверное, он ну никак не ожидал, что Ира позвонит. — Привет. — Кузнецова бездумно пялилась в окно, словно, когда услышала голос из прошлого, сразу в него окунулась. Арс не стал здороваться в ответ, поэтому настала тишина. Слишком мерзкая и неприятная двум. — Чего тебе? — Арсений сдался первый. — Хочу поговорить с тобой, это… Не успевает девушка объясниться, как тут же её перебивают. — Нет. — резко. — Ни за что, поняла? Кузнецова старается не обращать внимание на грубое обращение к себе, а думает лишь об Антоне и своём прошлом, которое шлейфом тянется за ней, куда бы она не пошла. — Прошу, Арсений. Мне нужно объясниться. Ира до последнего надеется, что все пойдёт по плану. Шаткому, но плану. Она знает Попова давно, поэтому, по всем её подсчётам, он должен согласиться. Да хотя бы чтоб узнать, что у неё в жизни происходит. Им всегда владел интерес. — Арс, пожалуйста. — пошла в ход жалость, и на другом конце слышится усталый выдох. Проходит буквально пять секунд молчания, как ей приходит чёткий ответ: — Завтра в нашем ресторане в два, не раньше. Шатенка даже ответить не успевает, как тут же слышит гудки.***
День обещал быть солнечным, не потому, что вчера был алый закат, а потому что так сказал прогноз погоды. Шатенка вместо короткой чёрной и привычной юбки надела джинсовые шорты, на ногах кеды, а на обычную белую футболку была накинута клетчатая черно-зеленая рубашка. По виду, ей лет шестнадцать, не больше. Но вы не поверите, так Ира стала ходить после Шаста, когда поняла, что в разы лучше одеваться в удобные, а не красивые вещи. Выходя из квартиры, она напоследок попрощалась с парнем и взяла с полки круглые солнечные очки с тонкой оправой. Светило и правда ярко. Солнце отражалось в стёклах домов, заставляя девушку улыбнуться, потому что та взяла с собой очки, а иначе ходила и нарабатывала бы себе морщинки. Идти туда, где должна была проходить собственная свадьба, оказалось легко. Да, страх изнутри немного давил, но он не затмевал собой облегчение, которое она получит после разговора. И плевать, что скажет Арс: пошлёт, не пошлёт — без разницы. Главная цель — выговориться. Кстати, на плечи и спину девушки почти нет нагрузки! Это ли не радость? Она привыкла таскать везде с собой рюкзак с ноутбуком и всякими принадлежностями для рисования, что уже и забыла, какого это — ходить на легке. Шаги раз в пять легче! Время без пяти два, как дверь со звоном колокольчика открывается. Кузнецова оглядывает присутствующих, догадываясь, что бывший явно пришёл раньше. И она оказывается права, когда видит тёмную макушку за крайним двухместным столиком у окна. Он что-то разглядывает в меню, а после, когда шатенка подходит ближе, поднимает голову. Его глаза все такие же голубые, словно два океана или же тающий лёд на Байкале. Приятно видеть, что они не смешались с серостью этого мира. Ира присаживается и складывает руки перед собой в замок (так часто делал Шаст перед серьёзным разговором), внимательно всматривась в лицо Арсения. Непонятно, что ей там незнакомо, но, кажется, теперь многое. Очень многое. — Ну и зачем это? — Арсений двигается ближе к столу, стараясь смотреть вниз, но не в коем случае не в глаза. — Что «это»? — Не притворяйся дурой. — За окном солнце, между ними — лёд. — Прошлое ковырять зачем? Ирина прекрасно знает, что это им надо. Надо поговорить, ведь тогда она не дала им этого шанса, закрывая дверь такси. — Я бы хотела объясниться. — Чего? Официант подходит ну прям очень вовремя. Попов нервно от него отмахивается, кидай что-то по типу «два кофе», а бедный и испуганно паренёк бежит к кухне, чуть ли не спотыкаясь. — Прости меня, Арс. — резко, даже от самой себя такого не ожидая, выпалила кареглазая. — Я была не права. Я была отвратительна. Даже не знаю, как ещё описать себя в прошлом. Просто я хочу, чтобы ты понял, что я изменилась. Я не такая, как раньше, и… Её снова, как и вчера во время разговора по телефону, перебивают. — Что тебе нужно? — В его голосе слышен толи нервный смех, то ли злость. — Зачем ты оправдываешься передо мной, извиняешься? Я никто тебе, ты доказала это тогда, когда ушла, ничего не сказав. Так что тебе нужно сейчас? Кузнецова реально теряется. Она ждала молчания, слез, криков, но не этого. И проблема в том, что брюнет прав — ей нужен Антон. Как бы Ира не хотела сама разобраться в прошлом, делает она это лишь из-за того, что прижали. Прижали, заставили волосы на затылке рвать из-за безысходности. И теперь она здесь, распинается, как провинившееся дитя. — Арсений… — Ирина. Раздражает этот его… характер? Нет, Ира помнила в точности, каким он был. Перед ней сейчас все тот же Арсений Попов, но теперь в его глазах горит ненависть. Он никогда не был из тех, кто легко прощает, но, кажется, в этой ситуации он никогда не поменяет своего мнения. Ира изменила ему, ушла, а сейчас, как ни в чем не бывало, просит понять. Ага, хуй там. — Ладно, — сдаётся шатенка, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку стула. — раз так хочешь. Я уж хотела рассказать про свое прошлое, где трахалась с парнями направо и налево, как не любила никогда и никого, но упустим эту ужасную часть. Видно, что каждое произнесенное ею слово — боль. Не так она хотела поговорить, совершенно не так — Наверное, ты прекрасно знаешь моего парня — Антона. — при упоминании младшего, в груди Попова приятно колит, заставляя того немного приподнять уголки губ. Ира восприняла это как усмешку. — Так вот, он стал первым, кто нашёл проход в моё гнилое сердечко. И знаешь, он безумно не может терпеть измены, ты, наверное, это уже знаешь, он везде свое мнение об этом говорит. Что же будет, например, если ты решишь вдруг ему о нас рассказать? Мы расстанемся, это логично. И я уверена, ты ой как хочешь мне отомстить. Только я пока не понимаю, почему ты медлишь. Столько раз уже мог Шасту все рассказать. А вот теперь на лице брюнета именно ухмылка. Да, он на правильном пути. Больно, наверное, будет. Как и ему тогда, в тот дождливый день, когда он понял, что его только что бросила невеста. Сейчас настал его час, с помощью которого Арс причинит ответную боль. Сильнейшую из реальных. И ему не жаль. Хотя, конечно, есть то, что по-настоящему жаль, а точнее того, кто случайно попадает под обстрел чужой войны. Хочется прямо сейчас холодно, словно выплюнув в лицо, сказать, что вчера Антон жадно целовал его и мечтал о том, чтобы быть с ним, но Арсений вовремя тормозит себя. — Это все, что ты хотела? Ира даже не успевает что-то ответить, как уже Попов поднимается со своего места, оставляет деньги за сразу два кофе на столе, и напоследок говорит: — Не сдался мне твой Антоша. Кузнецова слышит, как дверь снова задевает колокольчик, а после едва слышно хлопает. На губах так и остаются несказанные слова прощения, которые неприятным осадком сползают в лёгкие, снова заставляя молодой организм хотеть затянуться никотином. Ира даже не замечает, как ей приносят две чашки кофе. Она просто смотрит перед собой, словно сейчас совершила самую ужасную ошибку в жизни, и едва шепчет: — Мне так жаль, родной, мне так жаль. Она никогда не любила Арсения, и никогда не полюбит, но он — родной. Он добрый, понимающий, хороший человек, в конце концов! Такой друг и в огонь, и в воду, а она его потеряла. Навсегда. И вместо того, чтобы сейчас отвечать на его холод теплом, она включила бывшую себя. Ира доказала ему, что не изменилась. Доказала, что везде ищет выгоду, как и в их отношениях. Доказала, что ей плевать. Но ей не плевать, ей правда не плевать. Кофе стынет, а официант, не услышав ответа, просто забирает деньги со стола, не смея больше тревожить шатенку. По глазам видно — разбита. И будет разбита, пока не соберёт себя сама. Настало время серьёзной работы над собой.