Осколки. История первая

- Женя, в час я жду тебя в своем кабинете. Мы едем к врачу,- Тутберидзе провожала спортсменов с утреннего льда. - Я не понимаю, зачем мы едем к этому психиатру,- поморщилась Медведева, даже не пытаясь понизить голос и скрыть от товарищей по команде точное направление деятельности специалиста,- чем вам штатный психолог-то не угодил? Этери заметила, что после вчерашнего откровения в сообщениях Женя словно слегка отстранилась, наблюдая за реакцией тренера и не пытаясь сделать больше ни одного шага вперед. Наверное, это тоже был признак взросления. Она училась слушать чувства другого. Реагировать на сигналы и давать отношениям естественным путем расти, если им было куда расти. Или же это было просто испугом от слишком откровенной и дерзкой шутки, вся соль которой дошла до нее с опозданием. В любом случае тренировка прошла в предельно собранном и покойном режиме. Без внутреннего нерва и напряжения. Настолько хорошо, что почти хотелось не снимать ее со второго этапа Кубка России, а попробовать за оставшиеся пару недель усложнить контент до предела и выйти на старт. Безумие! Шапкозакидательство. Конечно, ничего такого Этери себе не позволит. Но как же близко к реализации было желание. И вот, после тренировки наконец-то появился тот булыжник, за который зацепилась ее коса в этом дне с Женькой: - Пока я твой тренер, давай, я буду решать, что тебе нужно для лучшего прогресса? Или ты желаешь дискуссий и обсуждения на равных? Равноправие в “Хрустальном” было запрещено. Этери, а с ней и вся команда, считали, что иерархия, жесткая субординация и разумное распределение прав и обязанностей - единственный путь к успеху. И, пока эта модель взаимоотношений их не подводила, менять они ничего не собирались. За попытку лишний раз поспорить с тренерами на равных спортсмен изгонялся безжалостно с тренировки на “подумать”. И обычно после первого такого наказания рецидивов не случалось. Случались уходы. Все эти мальчики, девочки, юноши и девушки, пока они здесь, в стенах спортивного комплекса, важный и ценный материал, из которого потом получатся лучшие из лучших. И не более того. По крайней мере, спортсменам иначе думать не предлагалось, а что на самом деле было на сердцах и в мыслях тренеров, там и должно было оставаться. **** Осень 2009 - Дишенька, сегодня ты у меня просто умница,- мать чмокает девочку в кончик носа и легонько в губы. Настроение как мыльные пузырьки: легкое до невесомости и радужное. Рядом крутится Женька. Вся искрящаяся в полный унисон с чувствами Этери: - А я, а я тоже умница?!- спрашивает она, продолжая чуть подъезжать и отъезжать от тренера. Большущие глазищи смотрят с надеждой и жаждой одобрения, сильнее которых сейчас нет и ничего не будет на земле. Детская жажда похвалы. Откровенная до беспринципности. - Да, Женька, и ты умница!- смеется Тутберидзе - А где мои поцелуи?!-девочка складывает губы трубочкой и задирает голову вверх. Со смехом Этери чмокает ее так же, как Ди: сначала в кончик носа, потом в подставленные губы. Жизнь искрится еще ярче. И кажется, что где-то совсем рядом пролетает беззаботность детства, слегка задевая женщину своим крылом. Этот ритуал потом закрепился на годы. В конце особенно удачных и насыщенных тренировок Женька могла подъехать к тренеру и без всякого стесненья сказать: “Где мой поцелуй?!” И практически никогда не получала отказа. И только много позже, уже под прицелами камер, Этери поймет, насколько неоднозначно могли бы оценить эту невинную игру посторонние, когда в КиКе Женя привычно потянется к ней губами, а Этери едва успеет заметить сложность ситуации и повернется щекой. И тогда, кстати, Жене не пришлось ничего объяснять. Она не обиделась, по крайней мере ничего не сказала по поводу произошедшей ситуации, и никогда больше сама не позволяла себе в публичном пространстве намекать на это вознаграждение. А после и на тренировках все как-то естественно сошло на нет. Девочка взрослела. В 2017 Этери было действительно “Слишком громко и запредельно близко” от проката ее чемпионки. И сжимая девочку в объятиях возле бортика она сама, забыв обо всем на свете, потянулась с давно привычной похвалой к Жене… И лишь наткнувшись взглядом на яркие губы осознала, что творит. И неловко чмокнула где-то сбоку от подбородка. Ритуал пережил свою власть над ними обеими. **** - Одна встреча. Одна беседа. Я хочу быть уверена, что с твоим питанием все нормально! Они идут к машине и Этери то ли настаивает, то ли умоляет Женю не упираться. - Да нет у меня никаких проблем с питанием! Я что не могу просто привести себя в форму, чтобы легче было прыгать и вращаться?- Медведева возмущается так, что того и гляди заедет размахивающими руками тренеру по носу. Этери заводит взгляд к небу, словно вопрошая высшие силы, за что ей такое наказание: - Ну, считай это прогулкой!- и употребляет последний аргумент,- я нашла тебе Цветаеву. Послушаем в дороге. Мерное ворчание мотора создает белый шум, умиротворяя спутниц. Автомобиль бежит по городским улицам. Этери нажимает воспроизведение на магнитоле в машине и салон наполняется сильным и узнаваемым голосом грузинской певицы: А когда — когда-нибудь — как в воду И тебя потянет — в вечный путь… Женя сосредотачивается на мелодии представляя как широко и легко под нее будет скользить по льду. Кажется, даже не очень вслушивается в текст: Пей вино, правь тройкой, пой у Яра, Синеокою цыганкой будь. Знай одно: никто тебе не пара — И бросайся каждому на грудь. По губам пробегает едва заметная улыбка. Значит текст тоже слышит и понимает. Знай одно: (твой взгляд широк от жара, Паруса надулись — добрый путь!) Знай одно: что завтра будешь старой, Остальное, деточка, — забудь. Долго смотрит в пространство и произносит: - Этери Георгиевна, но… это же страшные стихи. Этери на секунду отрывается от дороги и бросает заинтересованный взгляд на девушку: - Почему? - Она ее как будто выбрасывает,- тихо произносит Женя - Или отпускает,- говорит тренер. - Вы бы такое могли дочери сказать? Женя ждет ответа, но ответить, кажется, нечего. Поле долгого молчания Этери произносит: - Это не значит, что я бы была права, не сказав ей. - И все-таки вы б ей такого не сказали,- констатирует ее собеседница. **** Они идут по светлому больничному коридору так же, как идут из тренировочного зала ко льду перед вступлением и ото льда к КиКу после: спортсмен впереди, тренер за его спиной. - Присядьте и подождите немного, говорит администратор, указывая на места у двери. - Но нам назначено на 14.00?- отвечает Тутберидзе, глядя на часы, стрелка которых отмеряет вторую минуту третьего часа. Пожилая администратор немного недоверчиво смотрит на женщину и бросает: - Мамаша, не переживайте! Назначено на два примут вас в два с дочкой. За спиной, всхлипнув от сглатываемого смешка, Женька бормочет: - Мамаша! Прикольно, я вас тоже так буду теперь звать. Можно? - Убью, Медведева!- шипит в ответ Этери, но в глазах у самой веселье. **** Уже полчаса Этери смотрит в закрытую дверь, за которой Женя беседует с врачом. И не очень понятно, узнает ли она хоть что-то из этой беседы по итогу. В конце концов дверь распахивается и девушка, спокойно попрощавшись, выходит: - Этери Георгиевна, Андрей Петрович просит вас зайти. Тутберидзе присаживается на место пациента, как несколько дней назад: “Не дай бог привыкнуть”,- саркастически пробегает в голове мысль. - Итак, Этери Георгиевна,- он запомнил ее отчество, приятно видеть воспитанного человека,- никаких серьезных расстройств пищевого поведения у вашей подопечной я не вижу, хотя для меня дико, когда молодая девушка худеет из здорового веса лишь ради того, чтобы лучше кататься на коньках. Однако, я вижу по вашему лицу, что вы испытываете облегчение, я бы не стал раньше времени радоваться: у нее вполне серьезный невроз, и я не уверен, что вы сможете помочь ей справиться с ним. - Почему?- женщина с удивлением смотрит на врача. Одним движением Андрей Петрович хватает Этери за руку и отворачивает рукав блузы, на запястье и выше один за другим белеют шрамы: - Что это у вас? Тутберидзе выдергивает руку из его ладони и резко бросает: - Шрамы! - Откуда?- допытывается врач. - От верблюда! Какое ваше дело? Я не пациентка! Это было настолько беспардонно и по-хамски, что у Этери нет никаких разумных слов. Вот тебе и хороший специалист. - Не самое лучшее общение для девочки с серьезным неврозом тренер, которая себя режет!- говорит психиатр. - Да вы сдурели что ли?! Я не режу себя!- возмущение женщины достигает предела. - Откуда у вас эти шрамы?- тихо повторяет врач вопрос. - Теракт,- коротко бросает Этери. Резко поднимается со стула, выдергивает из-за пояса джинсов блузу и, поворачиваясь, поднимает ее вверх, обнажая посеченную спину,- Надеюсь, мне не придется доказывать, что это все я не сама с собой сделала?- приводя одежду в порядок презрительно произносит Тутберидзе. - В Москве? Она отрицательно качает головой и почти спокойно произносит: - В США, очень давно. Больше 20 лет назад. - Последствия есть?- задает вопрос врач, переходя на более деловитый тон. - Шрамы от осколков по всему телу,- неопределенно пожимает плечами блондинка. - ОКР? Панические атаки? Перепады настроения? На все вопросы она только отрицательно качает головой. - Бессонница? Кошмары?- врач вглядывается в мельчайшие изменения на лице, на котором без желания хозяйки ничего не прочитать. - Доктор, не переживайте, я вполне себе адаптированный в социуме человек. Живущий полной жизнью,- едва заметно улыбается Этери. - Может, вам прописать успокоительное. Легкое, чтобы проще было расслабиться перед сном? - Андрей Петрович, у меня нет проблем с засыпанием. - А с пробуждением?- задает вопрос в лоб врач. - Я справляюсь. - Хорошо, Этери Георгиевна, следите за своей подопечной. Я ей прописал некоторые лекарства, ничего серьезного, скорее общая поддержка. И еще… у вашей девушки какая-то затяжная влюбленность. Не патология само по себе, но на фоне общего стресса и сложного психологического состояния, по возможности, следите, чтобы ее не добила эта односторонняя любовь. - Я попробую, доктор,- серьезно ответила тренер. До свидания. - Да, я тоже надеюсь, что лично вы ко мне еще заглянете,- попрощался весьма своеобразно психиатр. И в ответ лишь увидел, как отрицательно качнулись светлые кудри. Еще одного визита она точно в этот кабинет не планировала.