Осколки. История первая

Лед в 7 утра? И вам 9 лет. И мама будит вас, собирает полусонной, везет в метро. Это будни, в которых живут фигуристы с детства. И их родители. Лед будет тогда, когда есть возможность. Либо вы на него можете приехать, либо вы не катаетесь в группе. Потом школа, потом сон, потом снова лед. Этери ненавидит вставать раньше 9 утра, но умеет, и в будние дни просыпается так, словно ее ждет лед в 7, хотя такого уже давным давно не бывает. В “Хрустальном” железно установленное расписание, заботливо подобранное и после чуть не в смертельных схватках выколоченное приемлемое время, которое не убивает нечеловечески ранними подъемами ее подопечных. Но сама тренер встает рано. И сегодня в начале седьмого она уже пьет кофе на кухне, рассматривая детали обивки стула напротив. Пустого. Оказывается, она привыкла за прошедший год с небольшим пить кофе на этой кухне с Даней. Прикипела к такой простой бытовой детали как завтрак с любимым человеком дома. Пока Ди была маленькая, их общность определялась не столько домашними посиделками, сколько совместным временем на льду. Мама много работала, дочка много училась. Именно на этом льду проходила не только тренерская жизнь Этери, но и родительская. Там она была со своей девочкой, и мамой, и тренером. И мамой всегда больше. Но к 15 годам стало очевидно, что никакого одиночного у Дианы не будет. Тройные ей давались с таким трудом, что даже думать о серьезных стартах при таком катании было ненаучной фантастикой. Конечно, Этери не врала, рассказывая журналистам, что переживала из-за возможных травм дочери, но она недоговаривала. Многое недоговаривала. Ни для себя, ни для своих спортсменок, ни тем более для своего ребенка она никогда не видела и не хотела мест крепких середнячков. Себя нужно искать, и находить то, в чем ты можешь быть первым среди лучших. Минимум, на который можно согласиться, первая тройка. Так вызрело решение о танцах. Ди поменяла направление, а вместе с ним расписание. И они перестали видеться. Лишь временами Этери заставала уже засыпающую, но еще не окончательно спящую дочь вечером или наблюдала, как она в суете утра без лишней болтовни собирается на тренировки и в школу. Общение через мессенджер стало их способом не потерять друг друга в суете дней. Что изменилось для обеих с перелетом Дианы за океан? Разве что время активных переписок и чуть более редких звонков. А в остальном? Последние три года она ребенка и так видела только на экране смартфона. Теперь ранним утром она желала своей девочке спокойной ночи и начинала заниматься своей жизнью, пока город не окончательно проснулся. И вот за последний год она привыкла к утру, в котором есть кто-то рядом, кто начинает день с тобой в одном ритме. И именно отсутствие этой общности ритма сейчас мешало сосредоточиться на начале дня. **** 5 сентября 2019 Глейхенгауз приходит на работу пепельно-серого цвета. Работает остервенело. Держится неплохо для того удара, который свалился на него так неожиданно. Этери присматривает за ним, пока он на работе. Иногда зовет вместе обедать или приглашает на чай в своем кабинете. Может быть, она ждет, что он пожалуется. Или попросит ее о помощи. Что бы она ему ни сказала, как бы ни объясняла, почему то, что между ними происходит - это ничего не происходит, но не совсем же она деревянная, чтобы обходить ее стороной в таком состоянии. С 29 августа до 3 сентября они временно склеились, подобно сиамским близнецам, потому что свежий еще опыт Тутберидзе позволял быстро решать технические вопросы с моргом, бумагами, кладбищем, панихидами. Она прошла с Даней все круги бюрократической и экономической части похорон, но по психологической поддержке в таких делах она была не мастер. Для этого нужен был кто-то трепетный и чувствительный, кто умел без слов предлагать разделить боль другого. Кто-то вроде Алины, но с большим опытом и знанием жизни. Дудаков и Железняков как-то по-мужски поддерживали, но чувствовалось, что нужно было женское тепло и плечо, на котором можно выплакаться. Как подставить такое плечо Этери не понимала. И поэтому делала то, что могла. Помогала с конкретными задачами. Кормила. Давала перерывы в рабочем дне. - *лять!- Даня со всей дури пинает покрышку на собственном автомобиле, когда Этери проходит мимо к своей машине, думая кивнуть на прощание, молодому человеку и направиться по своим делам. Но это полуистерическое поведение даже для нее повод поменять траекторию и просто хотя бы поговорить. - Дань, что случилось? Глейхенгауз поднимает на женщину глаза и бессильно разводит руками: - Не заводится! Надо было еще до отпуска отогнать ее в сервис, но все как-то закрутилось. - Ну, вызывай эвакуатор, а потом я тебя отвезу домой,- говорит Этери. Молодой человек кивает головой и лезет в интернет в поисках нужных телефонов. Пока они выезжают со стоянки, Даня говорит: - Этери, довези меня до какого-нибудь кабака. Сил нет сидеть дома. Я там чувствую, как сам начинаю умирать потихоньку. Может под алкоголем будет полегче. - Будет тебе кабак, Глейх,- тихо улыбается блондинка и направляется знакомым маршрутом. Что Дане плохо - понятно еще и по тому, насколько безразлично он реагирует на все происходящее вокруг. В итоге сообразить, куда его привезла коллега, он может лишь после того, как она останавливается на внутридомовой парковке. - У тебя возле дома разве есть какие-то кабаки?- удивленно спрашивает Даниил. - У меня дома кабак,- смеется Этери,- если бы ты знал, сколько пузырей с разным высокоградусный содержимым мне дарят! Я себя чувствую акушером-гинекологом или заведующей роддомом. Беда в том, что мой предел - два бокала красного раз в полгода и бутылка шампанского на новый год. Даже если передаривать, чем я и занимаюсь постоянно, все равно скоро погреба открывать винные придется. И тут впервые за прошедшую неделю Даня шутит: - Так ты решила в меня утилизировать излишки? Это нецелевое использование трудового ресурса, Этери Георгиевна! - Я буду тебя амортизировать аккуратно,- улыбается блондинка в ответ. И они хором заливаются неудержимым смехом. **** А потом он просто остался, наполняя собой ее дом. На кухонном подоконнике сейчас лежит его планшет, над которым по расписанному им сценарию программы еще так недавно каталась их общая фантазия о паре. “И у партнерши длинное платье. Белое с переходом в пепельно-серый по подолу”,- внезапно подумала Тутберидзе. Взяла планшет нашла файл с номером и сделала пометку о цвете и фасоне платья. Потом подумала и скопировала файл на собственный планшет. Мало ли, как дальше пойдет ситуация. А красивому номеру стоит дать жизнь даже если больше Даня в этот дом не вернется. Однако 8 утра. Можно связаться с психиатром и попробовать назначить встречу побыстрее. Шутки шутками, но делать вид, что ничего не случилось, долго не получится. Этери забирается в огромную сумку, где, кажется, есть место для складирования не только ее собственных вещей, включая коньки, но еще и пары спортивных сумок ее спортсменок со всем содержимым. Забирается в карман, где лежит телефон, думая, что тот, конечно, окончательно разрядился за ночь… И понимает, что телефона-то и нет в сумке. А следом всплывает в памяти, как она зашла в раздевалку, переписываясь с Ди, прошла вдоль бортика на тренерскую позицию, продолжая диалог с дочкой. С появлением Жени положила сотовый на стол… Ну, а после было совсем не до телефона. “Точно разрядился”,- подумала Тутберидзе. Ну что же. Значит планы меняются, она сегодня работает утренний лед. Жизненный опыт подсказывал ей, что, если она придет к бортику, то уже не договорится с собой променять живой труд на бумажную волокиту в кабинете. **** Даже в раздевалке было видно, что сейчас она тут нежданный гость. Этери не позволяла спортсменкам бардака, считая, что привычка раскидывать вещи в домашней раздевалке обязательно аукнется неприятностями на выездах. Дети, конечно, все равно оставались детьми, так что журналисты то и дело подлавливали ее собирающей сумку очередной чемпионки, которая улетела раздавать интервью, но воспитание - это малые шаги в течение времени. В общем, этим утром ее в раздевалке не ждали. Это было очевидно. На льду тоже царила атмосфера большей расслабленности, чем под зорким взглядом старшего тренера: Даня и Сережа активно перешучивались друг с другом и спортсменами, продолжая вести саму тренировку строго по плану. Похвала перемежалась с объяснениями и выговорами за невнимательность и неаккуратность в выполнении элементов. Этери остановилась в дверном проеме выхода из раздевалки и наслаждалась веселой организацией хаоса, в котором все были при деле. Лишь через пару минут она двинулась к рабочему месту, которое ее тоже не ждало сейчас… Или ждало? На столе стоял большой стакан с кофе из местной кафешки. А ее телефон был заботливо поставлен на зарядку от Даниного пауэрбанка. Лишних розеток под зарядники им не запланировали, приходилось иногда выкручиваться. От противоположного бортика к ней ехал сам Даня, а Сережа неспешно отстегивал удочку от Сени. - Почему ты меня ждал сегодня?- Этери выразительно смотрит на кофе. - А я не ждал,- пожимает плечами Глейхенгауз,- просто подумал, что ты, наверное, придешь. - Нам нужно поговорить?- понижает голос и вопросительно глядит на мужчину Тутберидзе. Даниил утвердительно кивает головой. - Я буду в кабинете после тренировки,- так же тихо продолжает Этери,- Коля, центруйся лучше при входе!- тут же переносит свое внимание на лед тренер. - И какими судьбами сегодня ты с нами в этот утренний час?- неожиданно в рифму удивляется Дудаков. - Всему виной моя забывчивость,- женщина кивает в сторону телефона. - Это подсознание, Этери Георгиевна, хитро улыбается ей Дудаков,- оно велит тебе избегать бумажной работы и не тратить свой талант попусту. - Точно! Именно так я и буду объяснять все свои косяки с бюрократической макулатурой отныне. Все трое, окончательно развеселившись, расходятся по своим местам и в усиленном составе продолжают утреннюю тренировку.