Осколки. История первая

- И что мне со всей этой ситуацией делать-то теперь, Андрей Петрович?- Именно этим вопросом Этери закончила свой короткий, но ёмкий рассказ о недавнем открытии, по ком же болит сердце у ее ученицы. Психиатр покрутил в пальцах карандаш и ответил: - Зависит от того, для чего вам нужен ответ на этот вопрос и насколько вы уверены в правильности своих выводов. Женщина чуть прищурилась и с лёгким сарказмом произнесла: - Поверьте, Женя весьма убедительно продемонстрировала мне свои чувства. - Я так понимаю, рассказывать мне - как именно - вы не станете,-уточнил мужчина,- и вряд ли это была смска, судя по тому, что вы так заливаетесь краской. Казалось, психиатра веселит смущение его визави. - Хорошо, примем на веру ваши выводы. Как врач, по своему профилю, могу сказать только одно: накопительный эффект от того, что я ей прописал, будет примерно через месяц. До этого у вас граната с выдернутой чекой в руках. Из плюсов: она скорее убьет вас, чем наложит руки на себя. Так что жить ваша девушка будет, но, возможно, не той жизнью, которой ей бы хотелось. Этери смотрит на него недоверчиво: - Вы серьезно сейчас про убийство? - Слушайте, тренер! У вас в ноль выхолощенный почти подросток, отдавший все за призрак мечты и получивший - пшик! И, если я правильно вижу ситуацию, обе вы считаете, что в этом пшике есть вина ее тренера?- мужчина внимательно смотрит на собеседницу и слегка кивает, видя на ее лице подтверждение своим мыслям. - Так вот если неудачно ткнуть в больное место, вы можете получить все, что угодно, от депрессии до психоза. А в психозе, да, иногда случайно убивают. Врач увидел, как полиняло лицо женщины напротив и поспешно добавил: - Да вы пока так не убивайтесь! Это же предельные варианты. В большинстве случаев все заканчивается истерикой и всеми стадиями проживания потери. Тоже так себе состояние, но это проходит. Люди переживают свои травмы и научаются с ними жить. Этери пристально разглядывала мужчину за письменным столом: - То есть я правильно понимаю, что вы мне сейчас говорите: если все будет хорошо, то девушка 20 лет получит душевную травму, от которой вряд ли оправится полностью, а если все будет плохо, то плюс к травме она может получить срок за мое убийство? - Ну, почему обязательно за ваше?- пожимает плечами психиатр,- На кого бог пошлет. - Даже для меня это слишком цинично, Андрей Петрович, а я не бог весть какая тонкая натура,- бросает Этери. - А у меня профессия не располагающая к романтизму,- спокойно констатирует врач,- Дело-то не в этом ведь, дорогая Этери Георгиевна. Я не психотерапевт, мое дело таблеточки прописывать, когда слово уже бессильно. Но демо-версию могу сыграть для вас. Скажите, что вас действительно смущает в этой ситуации? Неужели для вас секрет, что ученики влюбляются в учителей сплошь и рядом. Это почти нормально. И в большинстве случаев ситуация либо спускается на тормозах, либо получает развитие. В принципе вы можете пойти любым из этих путей. Это куда-то да выведет. - Вы всерьез полагаете, что с человеком, который отобрался на олимпиаду в высококонкурентном в стране виде спорта можно что-то спустить на тормозах? Мне что бегать от нее? А тренировать, убегая? Этери почти презирает его, даже не пытаясь скрыть меру недовольства его словами. Доктора это немного забавляет и удивляет, так как он всего лишь очень умозрительно предлагает маловыполнимый вариант, но эта тренерша, кажется, вполне серьезно рассматривает даже невыполнимые варианты. - Ну, тогда не убегайте. Девушка вам явно небезразлична. Вряд ли ее страсть продлится долго. Получив ответ, она успокоится. И жизнь потечёт своим чередом. А это уже не презрение, а возмущение, которое сейчас ему выдадут полной порцией: - Вы понимаете, насколько аморальную вещь мне предлагаете?! Я этого ребенка с 6 лет знаю! Я ее учитель! Я в конце концов в матери ей гожусь! Я всегда хотела, чтобы из нее получился хороший человек. Я делала все, в том числе и своим примером, чтобы они отличали добро от зла. А вы мне говорите что? "Переспите с вашим ребенком! От вас не убудет, а ей быстро надоест!" Вы понимаете, что несёте? Блондинка становится резкой, колючей, словно вся превращается в острые грани и готова резать каждой, если ее задеть. - Знаете, чего важного я не слышу в ваших словах, Этери Георгиевна,- мягко говорит психиатр,- я не слышу в них про вас, ваши желания и возможности. Вы не говорит, что не можете этого сделать, потому что вам противно или вы связаны другими отношениями, или вам не нравится именно эта девушка физически. Вы понимаете, что вы готовы стать объектом ее желаний и дорогой к их реализации, чего бы вам это ни стоило? Давайте честно, это даже более ненормально, чем рваться к железяке, которую вы называете золотой медалью! Влюбленность вашей фигуристки - это ее жизнь, ее опыт. Она его проживет неизбежно. И опыт отказа однажды переживет. И опыт снисхождения. И много других неприятных и приятных опытов. И, да, у нее останутся душевные раны от этого. И это будут ее, а не ваши раны. Не спешите их принимать на себя, ресурса не хватит. А по поводу того, что вам делать. Вы верно сказали: вы знаете ее с 6 лет, вы ее воспитывали. И вы лучше меня знаете, как поступать с ней, чтобы она не навредила ни себе, ни вам. Вы лучше думайте, как вам поступать с собой, чтобы себе не навредить, пока вы выстилаете ей дорогу в светлое радостное будущее с единорогами и розовыми пони. И да, Этери Георгиевна, я уверен, что никакой вашей вины в состоянии вашей спортсменки нет. Это просто стечение обстоятельств. Жизнь, как она есть! Но пока в это не верите вы, она верить тем более не будет. Его награждают коротким кивком головы и холодным: - Я приму к сведению ваше мнение. "И что у мужчин за универсальный способ решения всех проблем: переспать",- нервно думает Этери, покидая приемную психиатра. С другой стороны, одну ценную мысль она услышала: тянуть до конца месяца со всеми разговорами. Интернет-приложение в магнитоле запускает микс дня из музыкальных подборок: Мы так боимся спать, Что не смыкаем глаз, И легкой поволокой скрыты сны от нас. Мы так боимся ждать, Что кругом голова, И так необходимы близкого слова.. Только не исчезай, Не уходи, постой! Только не оставляй! Дыши со мной, дыши со мной! Только не исчезай, Не уходи, постой! Только не оставляй Меня с собой, меня с собой… Впереди рабочий день. Если повезёт, спокойный. **** “Не повезет”. Ровно это приходит в голову, когда Этери видит у ворот “Хрустального” “скорую”. Она влетает в холл первого этажа ровно в тот момент, когда по тому же холлу проезжают носилки. На них лежит скрючившись с белыми даже под красной помадой губами Женька. - Б*ять!- в гуле взволнованных голосов первого этажа тонет эмоция Этери. За носилками трусят Дудаков и Глейхенгауз. - Что произошло?- обращается она к обоим, но Даниил только машет рукой, а Дудаков хватает ее и тащит за собой молча. - Даниил Маркович, собирайте летучку, перераспределите обязанности, чтобы тренировочный процесс шел по плану,- уже почти выбегая за Сергеем, командует Тутберидзе. Глейхенгауз останавливается в дверях. Секунду стоит в размышлениях, потом разворачивается и переводит свое внимание на собравшийся в холле народ: спортсмены, тренеры, помощники, охрана и, кажется, даже пара поварих выскочили из столовой. **** Этери догоняет носилки, вглядывается в Женино лицо с темными потеками туши от непрекращающихся слез боли. Берет ее за руку и чувствует, как ледяные пальцы вцепляются в ее ладонь: - Женечка, маленькая! Где болит?- светлые кудри склоняются к носилкам, но девушка только всхлипывает и все крепче вцепляется в ладонь Этери. - Я даже вдохнуть не могу нормально,- наконец выплескивается из фигуристки с новой порцией слез. Тутберидзе смотрит на фельдшеров: - Сделайте что-нибудь? - Да что мы сделаем,- бурчит один,- ее час назад закололи, нельзя ей больше! Пока врачи пакуют Медведеву в свою машину, водитель доходчиво объясняет Сергею, что им с Этери разумнее ехать следом на своем авто, потому что туда-то их, конечно, с мигалками довезут, а обратно - сами, все сами. **** Следуя за машиной “скорой”, Этери слушает короткий рассказ Сергея о произошедшем. - Вообще, мы толком и делать-то ничего не начали. Ну, размяли ребят, пустили на лед. Первые круги, первые фигуры. Я еще и не подключался так-то. Данька тот поактивнее катал их, думаю, и видел больше, потом у него порасспросишь детали. Ну, пошли в отработку первых прыжков, да не прыжков так, заготовки. И тут она делает перепрыжку по сути, валится на лед и чуть не воет. Ну, чего. Позвал врача, говорю: “Коли! Девчонка мучается, пусть хоть “скорую” дождется без боли”. А он мне: “Фиг тебе, Серега! Я вашу Медведеву обколол прямо перед тренировкой. Сама пришла.” Он, конечно, тот еще красавец, хоть бы с кем посоветовался или хоть после сообщил, но делать-то что теперь? Она у нас 15 минут лежала до приезда врачей. А у тех то же самое из обезболивающего. И им колоть ее больше нечем. В общем, я столько всякого видел, но пока ее выносил со льда с парнями, пока на носилки клал, думал поседею, понимая, насколько ей хреново. - Дура упертая!- почти неслышно шепчет Этери. И громче: - И мы дебилы! Надо было предполагать, что она не послушает никаких добрых пожеланий. Не девка, а конец света,- резюмирует в итоге женщина. И с этой фразой они въезжают в ворота хирургического центра следом за скорой помощью.