Код — 911391

Долгие годы работы даровали ему большое количество опыта в сфере психологии, но Юнги постоянно замечал, насколько мир людей дискоординированная штука… С одной стороны на людей можно на право и налево ставить штампы, думать, что ты знаешь о них каждую мелочь и можешь предугадать их действия. На такой логике основываются авторы сотен книг и учебников по психологии, по которым учился в свое время Юнги или изучал ради интереса, повышения квалификации. Но.. Молодой врач, а он действительно получал образование в разделе психологии в Медицинской академии, а не в Педагогическом, так в корне не считает. Придя работать в Департамент, совершенно случайно, по приглашению своего старого профессора, Мин познакомился с абсолютно бессчетным количеством различных людей, которых при всем желании не запихнешь в рамки шестнадцати типов личности MBTI или не поделишь на сангвиников, холериков и так далее.. Всё это безумно ограниченное мышление, к которому привыкли окружающие. Но вся проблема в том, что изначально люди, особенно молодые, безумно индивидуальны. Они могут сочетать в себе несколько типов личности сразу или же их личность не будет похожа ни на одну ранее описанную психологами. Но в определённый момент каждый проходит Рубикон, свой собственный, индивидуальный.. И на этом та самая индивидуальность заканчивается. Тавтология, но факт. Подростки, изучающие себя при помощи интернета натыкаются на эти рамки и либо, найдя в них себя не пытаются принять в себе черты другого типа личности, либо открыв в себе миллион нестыковок начинают дико бояться, что с ними что-то не так. Чёртово социальное окружение давит, и в конце концов они просто копируют, кого-то, кто им более менее нравится. Что называется, стараются вписаться в рамки общества. Не понимая, что единственные реальные рамки — это их моральные ценности и уголовный кодекс. Юнги устал сегодня на работе, с трудом спал ночью, беспокоясь о смерти своего друга, но утром снова нужно работать, поскольку в его обязанности порой входит и первая помощь и другие медицинские вещи. Сначала ими должен был заниматься патологоанатом, но даже Намджун сказал, что это морально «стрёмно». И где только такого молодёжного сленга набрался, в свои то не молодёжные годы? Сейчас, сидя в своей квартире и наблюдая за ночным городом, который, кажется, даже не собирался спать, ведя ночной образ жизни, он беспокоится за своего друга. В этот момент его обнимают со спины тёплые руки, слегка влажные после душа. — Юнги, пожалуйста, прекрати так громко думать. У меня ощущение, будто я слышу твои мысли в собственной голове, глядя на тебя.. — у Юнги это вызвало усмешку. Психолог он, но кажется его парень в этом круче. — Прости, Джинни, ты прав, если мы прямо сейчас ляжем в постель, то в ней окажутся не трое, а четверо или даже пятеро. Потому что я сейчас думаю.. — О Паке и Киме беспокоишься? — его бедра седлают, бесцеремонно расстегивая пуговки на рубашке, чтобы начать вылизывать молочного цвета шею. — Хоби, ты не мог бы подвинуться? — его внутренние демоны уже начинали загораться идеей чувственного секса из-за его парней. Ничего не ответив на вопрос Джина, Хосок сел так, чтобы умоститься на правом колене альфы и правом подлокотнике его кресла, а Ким повторил его позу, только седлая альфу слева. Именно в этот момент в голову Мина пришла забавная идеология: На лево к Джину пойдёшь — целованным будешь, На право к Хосоку свернешь — искусанным станешь, А кто прямо пойдёт, тот смерть свою сыщет. И последняя фраза действительно такая, потому что оба парня, сидя на его коленях сейчас сладко целуются между собой, лаская друг друга, ерзая на альфе и это, кажется, добивает его выдержку. Он укладывает свои ладони на их талии, резко тянет на себя, давая обоим почувствовать, что возбуждается от их игрищ. Юнги не знает как и в какой момент они пришли к сексу, а практически сразу после к отношениям втроём. Сейчас, сминая по очереди сладкие губы, он не представляет свой жизни без обоих сразу. Они похожи на.. торт. Сам Юнги это бисквит, сухой, спокойный, но когда к нему добавляется коньячная пропитка в лице Хосока и буквально воздушное суфле Сокджин, вместе, все трое, они идеальное сочетание. Нет, Юнги никогда не изменял одному с другим, он понимал, что тянет к обоим и просто тайно напивался в своём кабинете. Он хотел сразу обоих. Можно было бы сравнить, что Джин и Хоби как огонь и вода, но блять, у Юнги было совершенно другое мнение. Они были как дорогой коньяк и элитные сигары. Ахуительное, сногсшибательное комбо. И оба они любили Юнги. А ещё они любили друг друга. Один раз Хосок по пьяному делу признался, что когда впервые увидел Джина в форме альфы, то был готов умолять Кима себя трахнуть. И Юнги в тот момент в его голове не было. Честно сказать Мин на это обиделся. Даже задумался над тем чтобы уйти из этого треугольника и оставить привычную всем любовную линию меж двух людей. Но ему не дали совершить такую ошибку. — Юнги, ты опять погрузился куда угодно, кроме секса с нами. На него осуждающе смотрели две пары глаз, но этот взгляд смягчился так же быстро, как двое парней встали с его бёдер, которым мгновенно стало холодно. — Простите.. Я.. — Думаешь о Намджуне, Чимине, наших с тобой отношениях, их правильности и черт знает чем ещё одновременно. Время одиннадцать вечера. Я поехал заступать на дежурство. Мы пасем одного контрабандиста. — Джин не хотел сейчас слушать оправданий парня. Он ушёл, зная, что Хосок останется. Может хоть ему секс перепадет?! — Бляя, я проебался, верно? — застонал Мин, вставая с кресла и походит к столу, на котором стоит стакан с алкогольной, янтарной жидкостью. Бёдрами опирается о стол и, обжигая себе горло, выпивает залпом. — Джин просто у нас капризуля, ты же знаешь. Он.. Тревожный. Получил на каплю меньше внимания или любви чем привык и уже кажется что ты его не любишь. Но он прекрасно знает, что это не так и его чувства абстрактны в такой ситуации. Поэтому сбегает на работу. Чон закуривает тонкую сигарету, подходит к Юнги и целует, жадно, невозмутимо, дерзко проталкивая язык между чужих губ и обхватывая длинными, сильными пальцами горло, на секунду слабо сдавливая. Он как никто умеет переключить мысли Юнги на себя. Отрывается от губ и, облизнувшись, произносит: — Не обижай так больше нашу Капризулю. Или я тебе порву твою сладкую попку, даже не смотря на то, что добровольно отдал тебе роль нашего с Кимом актива. — Господи, Юнги не знает, за что его наградили такими ахуенными парнями… — Собирайся. Мы едем проверять Нама. Мне тоже не нравится как чувствует себя шеф. Ты выпил, так что я не пущу тебя одного и за руль. Отвезу и подожду в машине, пока мозги ему прочистишь. Юнги не знает, что ответить на это. Кроме тихого «спасибо», на которое получает сладкую улыбку. И пока Хосок спускается вниз, Юнги берет оружие из своего сейфа, ключи от их квартиры, и телефон. Но прежде чем уйти пишет сообщение Сокджину. В котором говорит, как сильно любит. И что если Джин продолжит дуться, то задница Мина пострадает в руках второго альфы, которого Юнги символично обозначает фиолетовым смайликом в виде чертёнка. Он и сам выглядит как подросток в такой ситуации.. Их отношения для окружающих странные, неправильные, неприемлемые. Но они друг друга любят. Поэтому им всё равно. В машине Юнги наслаждается относительной тишиной, но решает набрать друга по телефону, хотя бы для того, чтобы его не встретили с направленным в голову дулом пистолета. Из динамика раздаются гудки. Один, второй, третий.. Гудка с седьмого, на той стороне владелец смартфона шуршит чем-то и раздаётся хриплый голос: — Юнги? — Привет, шеф. Ты в родительском доме? Звонил к тебе домой, там ответили что дома ты не появлялся со вчерашнего дня. — Мина напрягает, что его друг словно бы очень туго соображает в этот момент. — Да, я тут.. Заедешь? Мне чуток здоровье поправить надо. Буркнув в трубку «угу», Юнги обернулся, проверяя есть ли на заднем сиденье аптечка, понимая, что у Кима наверняка жуткое похмелье и потребуется «аспиринчик». Но вот чего они с Хосоком не ожидали увидеть, так это залитую кровью рубашку на спинке стула, испачканный землёй пиджак и Кима, который прикладывал к затылку холод. — Блядство, что с тобой случилось?! — впервые в жизни Зверь их Департамента позволил себя ранить в голову. — Даже не знаю.. Наклонился, чтобы найти кольцо.. А там бац, что-то тяжелое по голове ударило и темнота. Очнулся там же, под деревом, весь в крови.. Голова трещит. Ты позвонил как раз тогда, когда я искал лёд в морозилке. — Ким поморщился, когда Юнги в перчатках убрал его руку от головы и начал аккуратно прощупывать пальцами края раны, раздвигая их и осматривая на наличие инородных тел. — Судя по паре заноз, тебя ударили деревянным суком или что-то вроде этого. Тяжёлая должна быть ветка, раз тебя вырубило. — уже привыкший латать солдат врач бегло осмотрел всю голову и взялся за обработку раны. — Придётся тебе слегка волосы на затылке сбрить. Мне рану шить надо. Благо рана большая, но не слишком глубокая. — Делай что нужно, доверяю. Только я тебя прошу, дай хотя бы таблетку, чтобы голова не трещала, будто я ею об колокол долбанулся. — На, пей. Я бы удивился, если бы это был колокол. Ты по церквям не ходишь, атеист. — Юнги жестом попросил Хосока достать из аптечки нужное лекарство. — Знаешь, в какой то момент после смерти Чимина я был готов сменить религию, лишь бы этот пресловутый боженька вернул мне его.. — шеф смял в руках бутылку из под воды, демонстрируя раздражение на свое бессилие. — Может я сумасшедший.. Или у меня сотрясение, но Юнги, я не могу перестать думать что он может быть жив. Кольцо.. Моё для него кольцо пропало. Будь это наши враги или кто-то из преступников, то меня бы добили, я был без сознания. Это не заняло бы труда и времени. — Будь это Чимин, он бы не бросил тебя, а хотя бы анонимно вызвал скорую. Ты лучше меня знаешь как сильно он тебя любил. Да и как он мог выжить, я читал отчёт. Столько крови.. — Юнги сейчас ведёт себя не как профессионал. Он старается быть хорошим другом. — А если сук клёна оторвался случайно, совпадение? После того, как он взял кольцо и удрал? И он не видел, что я ранен? — Друг цепляется за соломинку. Это видно. И даже с учётом того, что в этом есть своя логика, Юнги не может найти в себе сил согласится и дать Киму с вероятностью девяносто пять процентов ложную надежду. — Допустим. — Без этого заблуждения Намджун сломается. Это хоть даст немного времени зажить ране от потери. — И где Чимин сейчас? Что происходит по-твоему, почему он сбежал, инсценировав свою смерть даже для тебя? — Если бы я только знал.. — простонал Ким. — Хорошо. Ты сейчас ложишься спать, голову я подлатал. А мы с Хосоком останемся тут и подумаем над твоими словами. И не спорь. Иначе я организую тебе больничный и вообще из дома не выпущу. — Три шкуры блять спустишь, но свое получишь, колючка. — Сам такой, шеф. — не остался в долгу врач на ворчание начальства. Сейчас у них была не формальная обстановка и никто не обижался на подобного рода шутки. Но недовольный взгляд Намджуна все сказал за него. — Юнги, тебе тоже нужно поспать. Джин звонил, волнуется, что у тебя завтра контроль спецоперацией, а ты, как он выразился, будешь в состоянии «al dente», если не поспишь как следует. — Я ценю его юмор, но я и так уже в этом состоянии, которое означает, что я изнутри чувствую себя вообще в ноль разбитым, но снаружи выгляжу так, словно держусь как крепкий орешек. — хмыкнул Мин, потянувшись по привычке в карман за сигаретами, но вспомнил, что пообещал Хосоку бросить. И в кармане ни черта нет.. Около полуночи, когда Чон Хосок сидит в кресле и слегка дремлет, сохраняя сон начальника и парня, ему звонят из координационного отдела. Его отдела. — Господин Чон, нам по внутренней сети только что поступило анонимное видео. Позвольте отослать его Вам и ждать приказа? — Естественно. Скидывай. Хосока уже напрягал этот звонок, существование анонимного видео и взволнованный голос самого оператора, который давным давно работает в их структуре и каких только вещей не повидал. Оповещение заставляет экран смартфона зажечься. Видеодорожка загружается, раздаётся странный, режущий слух звук скрежета и некий человек вытаскивает в середину залы, прямо под камеру стул, одной рукой держась за спинку. Поднимает голову в маске и у Хосока бегут мурашки по спине, он чувствует, что этот человек мерзко ухмыляется в тот момент, когда поворачивает стул так, чтобы человек в нем, находящийся без сознания оказался виден зрителям. В порезах, синяках, с неестественно загнутой за спину рукой, словно та сломана, в камеру смотрел остекленевшими от боли глазами Пак Чимин. Настолько потрепанный пытками, что Хосок поморщился, словно больно сделали ему самому. Ниже прикреплённого видео шёл текст: Ваш агент жив, хотя и не вполне цел. Возможно он потеряет руку, часть памяти да и в целом окажется не вполне цельным. Боюсь, выпытывая информацию, ему повредили личность. Ваш специалист в области психологии может объяснить как именно после подобных травм формируется расстройство множественной личности. Поэтому будьте аккуратны, когда прибудете забирать его по адресу, который я отметил на карте. Он может принять вас за врагов. P.S. Счастливых вам голодных игр.

Anonymous.

И скриншот карты, где отмечено некое здание. Скрипнув зубами, Чон пошёл будить Юнги, чтобы показать видео, записку и посоветоваться о том, что делать. Мин несколько минут тупо смотрел в одну точку, а потом резко встал, вышел в коридор и пошёл будить Намджуна. Естественной реакцией стало отсутствие какого либо плана, просто собрать всех кого возможно, чтобы вытащить агента. — Ты понимаешь, что это не требование выкупа?! Это просто наживка. Намджун, прошу тебя, подумай головой. Чимин мёртв, все, брейк! — Хосок затащил всю команду в зал совещаний, отказываясь выпускать людей на самоубийство во главе с шефом целого департамента. — Намджун идёт туда не как шеф, а как любящий человек. — возражает Сокджин и несколько человек согласно кивают, на что Хоби рычит, пригвождая всех присутствующих взглядом. Их с Юнги парень вставил свое мнение крайне не вовремя. — Вот только он все ещё глава Департамента. И мы не можем потерять его. — Тебя никто не спрашивал Чон Хосок, ты подчиняешься моим приказам! — оба альфы буквально сцепились горящими взглядами друг в друга, стоя на противоположных концах стола. Намджун ударил кулаком по его поверхности. — Прекратите блять оба! — холодно окликнул двоих мужчин Чон Чонгук. — Шеф, могу я взять на себя спасательную операцию? Вы доверите мне жизнь агента Пака? — а в глазах иной вопрос. Ты доверишь мне любимого? Повисло гнетущее молчание. Намджун сжал челюсти так, что даже раздался скрежет зубов. Отвернувшись, чтобы не показывать свое выражение лица он молча кивнул, одобряя предложение Чона младшего. Дождавшись, пока все покинут кабинет, чтобы собраться, Чонгук задержался. Только собираясь что-то сказать, он наткнулся на умоляющий взгляд Кима. Теперь он несёт ответственность за спасение Пака. — Я верну его. Я верну папу. — уходит, не замечая, как Намджун удивлённо вскинул голову. На секунду, его уставшее, осунувшееся от бесконечного стресса и недосыпа, боли и страха лицо озарила улыбка. Их с Чимином маленький звереныш вырос. И впервые назвал Чимина папой. Он на секунду снова выпадает из реальности, погружаясь в воспоминания. Девятнадцатилетний Чонгук приезжает на квартиру Намджуна, отправленный его бабушкой. Родители парня умерли, а женщина уже не справлялась с характером альфы. Буйным, холодным, кусачим. Словно кобра. Намджун взял его в оборот, пытался воспитать, как своих солдат воспитывал. Но потерпел полный крах. Чон убежал из дома, прихватив деньги и документы. В тот день уставший, разъярённый альфа сказал, что подросток больше не его дело и пускай живёт как хочет. Но Чимин, чёртов ангел, взял его машину, нарушил прямой приказ остаться дома и поехал искать. Намджуна так и не просветили об их разговоре, но с тех пор Чонгук прикипел к Чимину всей душой. А позже и к Джуну. Он помнит, как себя чувствовал, когда Чонгук впервые назвал его отцом. Не смотря на то, что тот был ему дядей. Чимин хотел бы услышать такое обращение Чонгука к себе... Намджун обессиленно опустился в кресло. Он сходит с ума. Готов послать к черту ответственность за Департамент. Что он в конце концов и делает, в трех строках выведя на бумаге распоряжение на случай, если он погибнет и взяв куртку буквально выбегает из здания, садясь в свою машину и срываясь с места. Ему плевать на все, лишь бы Пак был жив. Боль в затылке больше не мешает думать. *** Увы, но Чонгуку в напарники досталась буквально заноза в заднице по имени Ким Тэхен. Блондин без умолка болтал о чем угодно, кроме дела, отвлекая Чона от мыслей о родителях и от дороги, по которой они ехали к цели. На обоих бронежилет и Чонгуку интересно, почему Тэхен все ещё не поныл ему ещё и о том, почему же бронежилет не синий (любимый цвет Кима). — Тэхен, будь добр. Помолчи. У меня и без тебя голова кипит. Сейчас действительно было не самое подходящее время для обсуждения омежьих глупостей. Жаль только Чон не знал, что для Кима эта «болтовня» о бессмысленном — единственный способ побороть тревожность. — Ладно. — хотелось нагрубить, но Ким видел, что Чонгук переживает о Чимине. Он присоединился к их Департаменту год назад и уже добился уважения и успеха. И все знали, что это вовсе не потому, что его родители это шеф Ким и его парень. Таков был Чон Чонгук. Слава шла впереди него. Когда Ким впервые увидел его у него, честное слово, слюни потекли. Тело словно монолит из мрамора, кубики, высокий, сильный, дерзкий.. Сплошной фетиш Тэхена. И единственное, что останавливало, это грозный взгляд Чимина, который смотрел на друга с таким осуждением, будто Чонгук его малолетний родной сынок. Тэхен снова залип.. Не обращая внимания на странного хена, Чонгук остановился и вышел из машины перед полуразрушенным зданием. Приказав запустить дрон в небо, Чон целиком командовал операцией. Они практически облетели все здание и как раз обнаружили Пака в восточном крыле, хотя по видео с камеры на дроне не было понятно его состояние, как позади раздался визг тормозов и вперёд вышел Шеф. — Намджун! — оклик бесполезен. Чертыхнувшись и выругавшись громко, Чонгук рванул в здание, след в след за отцом, приказав остальным не двигаться. Бег затруднялся из-за ошметков стен, потолка и даже осыпавшегося местами пола, но нагнать старшего все же удалось. — Он в восточном крыле. Спорить все равно бесполезно. Чонгук указал рукой на нужное направление, а сам свернул немного левее, решив проверить последний закуток, в безопасности которого не был уверен. Вернувшись в коридор и пройдя ещё немного, так никого и ничего не обнаружив, Чон зашёл, стиснув зубы, в нечто, напоминающее гостиную. Посреди некогда красивой комнаты лежало обездвиженное тело, верёвки Намджун уже разрезал и пытался привести парня в себя, не зная до какой части тела можно дотронуться, чтобы не причинить боли. Видя растерянность на чужом лице и смятение, Чонгук взглотнул и рванул к человеку, которого считал папой уже полтора года. Быстро проверив пульс он выдохнул, потому что тот ещё жалкой волной, но бился у основания шеи. Видя, что Намджун все ещё боится даже дотронуться, он успокаивающе гладит по плечу, шепча, что Пак ещё жив и подхватывает на руки, унося из руин. Тэхен бросается на встречу, но отступает назад, натыкаясь на разъяренные взгляды двух альф. Чимина передают в руки к докторам, которые увозят его в реанимацию и Ким боится представить что будет, если они опоздают и на этот раз. Чонгук и Намджун о чём то тихо переговариваются, но к ним подойти страшно. Альфы в ярости, оба мечутся, не зная куда себя деть и переживая за самого близкого их человека. Сердце у Кима младшего ёкает в груди, когда он видит, с какой силой двое мужчин сжимают друг друга в объятиях, чтобы поддержать. Каждый на этой поляне надеется, что второй раз похорон не будет.