Carcosa — Black clouds
Бокуто только пару раз клонило в сон, но после появления бабки он не позволял себе уснуть. Природная стихия добавляла масла в огонь: когда он только прикрывал глаза, разносился рокот грома. Лучи раннего утреннего солнца пробивались сквозь плотные занавески, а в самой комнате стояла духота. Входная дверь была не плотная, поэтому ноги обдавал холодный сквозняк. Бокуто иногда ворочался на твёрдом матрасе, противно скрипя диваном, но из парней в комнате никто никак на это не реагировал, продолжая тихо сопеть. Даже Акааши, который спал сегодня очень чутко и просыпался от любого шороха. Дайшо полностью вылез из спального мешка, и, свернувшись от холода, поджимал ноги. Ойкава, наоборот, весь завернулся с головой, совершенно не двигаясь. Куроо и Акааши лежали более-менее адекватно. Когда в комнате стало относительно светло, а часы показывали пять утра, Бокуто услышал тихий скулёж под дверью. Не то время, конечно, для выгула. Обычно Бокуто ходил гулять с Гильфи позже, но, видимо, ей стало совсем невтерпёж. Котаро тихо встал со своей кровати, обулся и направился к входной двери. Он беглым взглядом окинул всех парней и на несколько секунд задержал внимание на лестнице. В доме стояла гробовая тишина. Только с улицы доносился тихий шелест листвы и завывания собаки. Гильфи сидела прямо на пороге, отбивая ритмы о пол хвостом. При виде хозяина она резко вскочила и начала прыгать вокруг, цокая когтями по деревянным доскам. — Тише-тише, всех разбудишь, — Бокуто с улыбкой погладил собаку за ушами. Он отвязал поводок от деревянных перил и отстегнул карабин от ошейника. По команде «Гуляй» Гильфи мигом стартанула в лес, преодолев все ступеньки одним прыжком. Бокуто сразу пошёл следом, пиная мокрые листья. От ночного дождя осталось не так много последствий, как ожидалось. Земля была лишь немного влажная, а с деревьев изредка падали холодные капли. Собака резво бегала между деревьев, утыкаясь носом в землю. Бокуто шёл за ней, не оглядываясь на дом. Он не хотел смотреть назад, потому что боялся увидеть что-либо, но также ему хотелось посмотреть назад из-за страха потерять дом из вида. Бокуто решил быстро проверить его наличие: всё-таки с ним Гильфи, а с ней он ничего не боится. Ну, знаете, наличие собаки под боком во время просмотра ужастика — это как волк в Майнкрафте, который защитит тебя от всех мобов. И если на Бокуто нападёт какая-нибудь тварь, то собака обязательно спасёт его. А так как она уже совершила неплохой левел ап в своём собачьем развитии, то она сможет и Кинг-Конга победить. Ну, это Бокуто так думает. Гильфи так совсем не думает. Гильфи не думает в принципе. У неё лишь стоит выбор: сходить по делам сейчас или побегать с во-о-о-н той палкой и обосраться по пути. Бокуто оглянулся назад. На мгновение ему показалось, будто что-то мелькнуло за углом дома. Котаро протёр сонные глаза и присмотрелся, но кроме стволов деревьев и кустарников ничего не увидел. Гильфи продолжала бегать, резво прыгая в кусты и собирая мордой паутину. Схватив очередную палку, она подбежала к Бокуто, чтобы тот совершил свой хозяйский долг: ну, кинул её. — А-а-а, Гильфи, подожди-и-и, — Бокуто отпрыгнул от неё на пару метров. Нет, Бокуто не брезговал слюнями или ещё чем-то. Просто у собаки на голове сидел здоровый чёрный паук с длинными лапами, который медленно переползал к шее. — Гильфи, дай, — приказал Бокуто, и Гильфи выплюнула палку. Котаро быстро поднял её с земли и попытался смахнуть паука со своего друга. Это у него получилось отлично, но паук зацепился за палку и быстро пополз к руке. Бокуто орал так, словно увидел расчленёнку на дереве. Он откинул палку куда подальше и быстро затряс рукой, пытаясь смахнуть членистоногое, которое уже давно отправилось в полёт. — Фу-у-э-э, противные пауки, — сказал человек ростом под два метра, горой мышц и стволом в кармане. Больше на прогулке не было ничего интересного. Гильфи ещё побегала с палками, сходила по своим собачьим делам, облаяла бедного ёжика, который свернулся в клубочек, обвалялась в какой-то грязи. Скорее всего, там кто-то сдох, но Бокуто было супер лень что-либо предпринимать, поэтому он просто пошёл дальше, а Гильфи рванула за ним. Подойдя к дому, собака быстро направилась за него, но Котаро окликнул её, и она сразу вернулась назад. Он поднялся по ступенькам и пристегнул Гильфи обратно. Сейчас Бокуто планировал всех разбудить, попрощаться с милой бабулей, которая их приютила, и уйти. Времени у них в обрез: надо успеть дойти как можно скорее. По расчётам, им оставалось идти около двух дней — это если ночью останавливаться где-то в лесу. Бокуто медленно открыл дверь с противным скрипом и вошёл внутрь. В голове у него проскочила только одна мысль: «Что, блять, тут произошло за этот ёбаный час моей прогулки?!» Котаро стоял и не понимал, что происходит. Он будто оказался в каком-то психологическом фильме, где старые бабки и деды творят всякую хрень. Прямо перед ним предстала ебейшая сцена: на спальном мешке лежал Куроо, на которого сверху пристроилась бабушка Сара. Совершенно голая. Рядом лежал Дайшо и, кажется, смеялся? Больше это походило на истерический смех. Спальник Ойкавы пустовал, а Акааши Бокуто вообще не увидел. Куроо смотрел на Сару испуганным взглядом. И всё было бы достаточно безобидно, если бы одной рукой она не полезла прямо ему в трусы. Куроо издал какой-то негромкий странный звук, и Бокуто уже подумал что-то предпринять, но за него это сделал муж. Акааши появился из-за стены и ударил женщину по голове старым канделябром. Она свалилась на деревянный пол с глухим звуком, а Куроо так и остался лежать, не двигаясь. Бокуто стоял и не понимал, что делать. Бабка лежала мёртвая — хоть и не точно — на полу, Куроо тяжело дышал, долбясь в одну точку, Дайшо истерически смеялся или плакал, не понятно. Ойкавы вообще не было в комнате, а Акааши, откинув подсвечник куда подальше, стоял и смотрел на Бокуто. Что за дурдом. — Пиздец, — всё, что смог выдавить из себя Бокуто. После сказанных слов он быстро пришёл в себя и подскочил к Куроо. — Куроо! Тецуро! Просыпайся, эй! Слышишь?! — Бокуто похлопал его по щекам, но это не помогло. Он занёс руку для удара и влепил смачного леща. Щека быстро покраснела, Куроо проморгался и закричал. Бокуто потряс его за плечи, и только тогда Тецуро смог прийти в себя. Куроо с минуту смотрел на Бокуто и ничего не говорил, пока Акааши успокаивал Дайшо, который пару минут назад практически катался в истерике по полу. — Что это сейчас было? — спросил Куроо, поднимаясь на ноги. — Это моя реплика, — ответил Бокуто. Дайшо всё так же сидел на спальном мешке, опираясь на колени. Все молча переглядывались. Эту тишину нарушал лишь звонкий лай Гильфи на улице, но Бокуто не обращал на него никакого внимания. Хотя собака словно разрывалась от лая. Обычно она себя так не вела. — Так, у всех всё нормально? — спросил Бокуто, но, когда Куроо и Дайшо посмотрели на него, как на дебила, исправился. — В смысле, вы не спите и можете нормально мыслить? В ответ они кивнули, и Бокуто оглянулся на Акааши. Тот выглядел спокойным, но трясущиеся руки выдавали его с головой. Кейджи посмотрел на Бокуто и также кивнул. Котаро спокойно выдохнул, но понял, что чего-то не хватает. Или кого-то… — Где Ойкава? — испуганно спросил он. — Когда я проснулся, его тут не было, — ответил Кейджи. — Надо срочно его найти. Ойкава! — крикнул Бокуто, но никто не отозвался. Пока парни быстро натягивали на себя верхнюю одежду и обувь, Бокуто сбегал на второй этаж, но там оказалось пусто. Гильфи лаяла без остановки, слышался звук постоянно бьющегося карабина: она пыталась сорваться с поводка. Бокуто резко открыл входную дверь, чтобы проверить, и остался стоять на входе. Своим достаточно большим и широким телом он полностью закрывал дверной проём, так что парням ничего не было видно. — Что там? — спросил Куроо. Бокуто не ответил и быстро рванул вперёд. Тогда Тецуро и увидел, что происходит. В метрах двадцати от крыльца стоял Ойкава. Но он был совершенно без одежды. Все подбежали к Котаро и встали в ступоре. — Ойкава! Ойкава! — Бокуто с Куроо отошли первыми и начали трясти Тоору за плечо. Его глаза были закрыты. — Тоору! — крикнул Куроо, сильнее тормоша его за руку. Всё происходило, словно в фильме. Фильме про всякую нечисть, которая вселяется в тела людей, забирает их души, а потом в облике человека всех убивает. Ойкава резко открыл глаза и ртом сделал резкий глубокий вдох. Он испуганными глазами смотрел на парней, открывая рот, словно рыба. Зрачки Тоору сузились до миллиметров, по коже прошёлся табун мурашек, а сердце бешено колотилось в груди. — Я в порядке. По нему не было видно, что он в порядке. Люди, стоящие голые посреди леса в принципе не бывают в порядке. — Ага, по тебе видно, — съязвил Дайшо. Ойкава снова покрылся мурашками от ветра и посмотрел на своё тело. Недолгих пару секунд он пялился на себя, а потом медленно поднял взгляд на парней. Его взгляд был нечитаем, и Куроо даже не знал, что может сейчас сказать Ойкава. — Я, что, голый? Не, самое то для утренней прогулочки по лесу. Сейчас только не хватает какого-нибудь неформала-нудиста, который тоже выйдет голым из-за дерева и скажет, что одежда — это оковы души. — Да ну? А сразу так и не скажешь, я даже сначала не понял, — ответил Тецуро, саркастично оглядывая Тоору. Ойкава только буркнул что-то себе под нос и закрылся ладонями. Он шлёпал босыми ногами по земле, морщась от надоедливых еловых иголок. Они направились обратно. Бокуто быстро сбегал за дом, чтобы найти вещи Тоору: они оказались совсем недалеко. Только вот, он заметил одну деталь — никакого загона с козлами за домом у бабки нет. Люди стареют — крыша едет. Всё своим чередом. А если ещё добавить тот факт, что бабка сумасшедшая и домогается до людей, то всё сходится. Осталось только узнать, что никакого мужа у неё не было. Был просто какой-нибудь парень, который случайно забрёл к ней, она его загипнотизировала своими колдовскими силами, а в итоге убила и съела. Да, точно, так и было. — Акааши, ты её убил, — констатировал Куроо. — Никого он не убивал. Он тебе жизнь спас, — рявкнул Бокуто. Нервы у него, конечно, закипали. Отдав одежду Ойкаве, Бокуто сел на корточки рядом с Сарой и прощупал наличие пульса. — Пульс есть. Всё, собираемся и уходим. — А она?.. — спросил Куроо. — Что она? Эта тётка к тебе в трусы залезть смогла, и мало ли чё было, если бы не Акааши. Или что, понравилось? Повторить хочешь? — хихикнул Дайшо. Куроо только скривил лицо и показал ему средний палец. — А вы не думаете, что нам нужно это обсудить? Какого хрена я вообще делал в лесу, ещё и голый?! Почему вы не остановили меня? — Ойкава присел на край дивана, обуваясь. — И почему она на полу валяется? Что здесь, блять, вообще произошло?! — рявкнул он. — Ого. — Что? — Ты материшься. — Да ну, правда? Может, я тоже живой человек? И тоже могу проявлять себя в стрессовых ситуациях?! — возмутился Тоору. Бокуто в ответ только громко вздохнул и посмотрел на Акааши. Его руки всё ещё тряслись, и Бокуто сжал одну из них в своей. Под его горячей ладонью ледяная рука Акааши мгновенно таяла. Котаро был как живой обогреватель, как варежки зимой, как большая пушистая собака в ногах. Бокуто, в принципе, и был большой доброй собакой. Знаете, таким громадным слюнявым мастифом. Так себе сравнение, конечно, но оно самое что ни на есть лучшее! Обычно со всеми он добрый, мягкий и дружелюбный, но как только чувствует опасность, то сразу выключает режим собаки-компаньона. Включается режим злого стаффордширдского терьера или массивного немецкого дога. — Короче, вы собирайте шмотки, а я схожу в её комнату и посмотрю книги. Вдруг у неё будет какой-нибудь блокнот с информацией об этом культе. Или что-то вроде того. Обсудим всё, как уйдём отсюда, — сказал Ойкава, сворачивая свой спальный мешок. Он немного охладил свой пыл и направился к лестнице. В ответ все только молча кивнули и стали собирать вещи. В комнате со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Ойкава обратил внимание на кровать: она была опрятно застелена, будто на ней даже не спали. На столе всё так же творился небольшой беспорядок: были разбросаны разные листики и несколько книг. Ойкава стал бегать взглядом по обложкам. Две книги были про колдовство и магию, очень давнего года выпуска. Он в них не заинтересовался: у самого таких полно. Тоору искал записи этой ведьмы. На краю стола лежала записная книга. Обложка была сделана из кожи, а страницы уже пожелтели и смялись. Книга выглядела очень старой, словно существовала не первый десяток лет. Ойкава перелистывал страницы второпях, но очень аккуратно, чтобы ничего не порвать. Они пропитались запахом чернил и старости. Тоору беглым взглядом читал содержимое страниц, перелистывая одну за другой. На первых тридцати не было ничего важного: только разные рецепты и детали для совершения всяких обрядов. Затем начались записи ближе к делу. Пара страниц была исписана особенностями лесных животных. Ойкава не понял, зачем бабке было это нужно, но не стал даже вникать. Через пару страниц он нашёл информацию про Имаджи. Сначала Тоору был не особо уверен, что написано про этих существ, потому что говорилось про них на непонятном для него языке. Ему вообще было сложно понять некоторые предложения из-за неаккуратного почерка и неизвестных слов. Но по описанию он быстро смекнул, что речь идет именно об этих лесных тварях. Пока то, что он читал, его никак не удивляло: всю эту информацию он уже знал. Только вот на последней строке страницы было написано: «Слабые места: глаза и нос». Это то самое, что Ойкаве и было нужно! Он так долго искал эту информацию и наконец нашёл. Теперь они хотя бы смогут защититься без лишних потерь. Пролистав пару ненужных страниц, взгляд остановился на маленьком стишке: «Чудовищный лес — лес потерь, Без ключа никак не откроешь дверь, Тёмный, зловещий он поджидает, И о тебе никто не узнает». «Как тупо и по-детски», — подумал Ойкава и, не придав этому никакого значения, пролистнул. На следующей странице был другой стишок: «Страхи свои навеки забудь, Иначе закончится скоро твой путь, Они наступают, они наступают И разума быстро тебя лишают». Ойкава нахмурился и громко вздохнул. — Да что за детская книжка страшилок! — возмутился он. — Мне нужна нормальная информация. Пролистав пару страниц с разными рецептами, он наткнулся на ещё один стишок. Шумно выдохнув, он всё-таки решил прочитать: «Сложно пройти страхов лес С ужасными мыслями наперевес, Улгимо отыщет, Улгимо убьёт И Имаджи сразу к тебе призовёт». Ойкава вздрогнул от этих слов. Первые стишки были не сильно правдоподобными и устрашающими, а от этого уже кидало в мелкую дрожь, особенно после сегодняшнего сна. Медленно перелистывая страницы, он даже не заметил, что к нему поднялся Куроо. — Ты скоро? Мы уже собраны, — спросил Тецуро, коснувшись его плеча. Ойкава дёрнулся от неожиданности. Он быстро хлопнул книгой, половину которой не успел прочитать, и повернулся. — Да, я готов. — Нашёл что-нибудь интересное? — поинтересовался Куроо, повторно разглядывая комнату. — Не знаю… буду разбираться по дороге, — Ойкава подошёл к лестнице. — Эй, ты идёшь? Куроо замер. На стене прямо над кроватью висела картина. Ойкава не обратил на неё никакого внимания, когда заходил: ему были нужны только записи — а Тецуро не мог пошевелиться. Эта картина в точности описывала ужасы его сна. На секунду он словно опять очутился там. С отцом. На холсте тёмно-синими оттенками был изображён лес. Колкие ветви, словно колючая проволока, охватывали края картины, как бы не давая выбраться содержимому наружу. То самое существо, летавшее в воздухе и не сводившее с Куроо взгляда во сне, сейчас смотрело на него. Вцепилось своими белыми глазами, словно клыками. Тецуро охватил страх. Сцепил ладонями его рёбра, отчего стало труднее дышать. Проехался ногтями по спине, из-за чего всё тело покрылось мурашками. Закрыл рот ладонью, и Куроо не мог выдавить из себя и слова. — Куроо? Что-то случилось? — Ойкава подошёл к нему и перевел взгляд на картину. Для него она показалась слегка жуткой, но такого же ужаса он не ощущал. Тоору встал между картиной и Тецуро, но последний никак на это не отреагировал. Он стоял и смотрел в одну точку пустым взглядом, пока Ойкава не встряхнул его за плечи. — Куроо? Да что с тобой?! — Всё нормально, пошли, — отойдя от шока, сказал Тецуро. — Когда всё нормально, люди себя так не ведут! — Это всё из-за сна. Там было это, — Куроо пальцем указал на картину, не поднимая взгляда. Ойкава молча посмотрел на холст ещё раз, схватил Куроо за локоть и быстро повёл к лестнице. — Так, всё! Быстро уходим отсюда, иначе сдохнем раньше времени! — крикнул Ойкава, на ходу забирая свой рюкзак с пола и запихивая в него книгу. — Так мы только тебя и ждали, — сказал Бокуто, оглядываясь на белого, как смерть Куроо. Пока Куроо ходил за Ойкавой, Дайшо с Бокуто успели перетащить Сару на диван. Ну, они же не звери, чтобы так оставлять бедную несчастную бабульку. Она их приютила, накормила, а они вот так с ней обошлись. Ни стыда, ни совести по отношению к старшим.Infinity — The xx
Парни быстро схватили свои вещи и вышли из дома. Бокуто отвязал поводок от деревянных перил и покинул крыльцо самым последним. Всем очень хотелось поскорее уйти отсюда. Этот дом сегодня ночью нагнал слишком много ужасов на всех, и отойти от них будет не так уж и просто. Ойкава достал из кармана рюкзака сложенную карту и развернул её. Как же он был доволен, что вчера не положил её в карман штанов, иначе на этом их путь бы и закончился. Он бы просто-напросто просрал её во время своих утренних прогулок по лесу. Молча и быстро шагая, парни ушли от дома на расстояние около пятисот метров. Им нужно было отойти как можно дальше, а потом уже все обсудить. Первого прорвало Акааши, от которого никто этого не ожидал: — Да не молчите! Мы и так уже достаточно далеко ушли! Я ничего не понимаю! Что вообще произошло? Почему Дайшо орал, как ненормальный? Почему на Куроо сидела эта тётка? И какого хера она ночью на фортепиано играла?! Что, сука, Ойкава голый в лесу делал?! И как Бокуто его не заметил? Что здесь происходит вообще?! Все несколько опешили от такой импульсивности Кейджи, ведь почти в любых стрессовых ситуациях он оставался спокоен. Но сейчас его руки всё так же тряслись, а взгляд бегал от одного человека к другому. Он шумно дышал, и его грудь высоко поднималась на каждый вздох. — Что? — спросил в непонимании Ойкава. — Так, ладно. Кто тут самый в адеквате, и кому ничего не снилось? — спросил Куроо. Бокуто поднял руку. — Отлично. Рассказывай с самого начала, что ты помнишь, — попросил Куроо. — Я сегодня почти не спал. Все вырубились достаточно быстро, кроме Кейджи. Он постоянно просыпался, но вроде быстро засыпал обратно. Сначала было всё нормально, все спали. Потом я услышал скрип лестницы и увидел, как спускается она. Ну, подумал, что, может, в туалет или попить. Её же дом. Но она подошла к пианино, открыла и начала играть! Я, кстати, не понял, почему вы не проснулись от этого, потому что играла она громко. Только Акааши проснулся и спросил, типа, что происходит. Она поиграла минут пять, а потом встала. Ну я подумал, что у бабки шиза бывает, и сейчас она уйдёт спать. И она уже было подошла к лестнице, но развернулась и начала идти в нашу сторону. Она шагнула буквально пару раз, но я уже думал пушку доставать. Так и прикол в чём! Всё это время она была с закрытыми глазами и улыбалась. Смотрела на нас и, блять… Я так тогда в штаны наложил, это пиздец. Мне было так страшно! Она как из ужастика вылезла. А потом просто ушла наверх и не возвращалась, — Бокуто рассказывал достаточно спокойно, хотя порой от волнения всё же повышал голос. Все внимательно слушали его, и он решил продолжить: — Часов в пять утра Гильфи начала скулить, — Бокуто погладил её по макушке, — и я решил пойти с ней погулять, а потом прийти и разбудить всех. Мы гуляли минут сорок, вернулись, ну, и на Куроо эта бабка сидела, Дайшо ржал, Ойкавы не было. Вот и всё, — закончил он, почесав затылок. — Акааши, что ты помнишь? — спросил Куроо. — Я помню только, как проснулся ночью от звука игры на фортепиано, а потом утром, когда начался шум. Увидел её на Куроо, сначала не понял, а потом вскочил с кровати на кухню и увидел подсвечник. Ну, и… вы дальше сами знаете. Акааши стало стыдно, ведь раньше он никогда такого не делал. Но Бокуто был чертовски горд за него, хотя своим видом этого не показывал. Нет, ну вы понимаете?! Тот самый ужасно спокойный Акааши Кейджи, который даже ходит тихо, ушатал бабульку по голове подсвечником! Нет, не то чтобы это повод для гордости, но мало ли что могло случиться, если бы он этого не сделал! Она же была невменяема. Это надо было снимать на память. Такое случается раз в жизни. Если Бокуто расскажет, ему никто не поверит. Все недолго помолчали, и Ойкава решил двинуться вперёд, чтобы не терять времени, стоя на одном месте. Обсудить всё можно и по дороге. Все пошли за ним, и он решил возобновить разговор: — Так. Тогда вопрос, как я оказался на улице, если Бокуто видел меня всё это время? А Акааши уже не видел, когда проснулся. — Разминка по времени, — сказал Дайшо. — Бокуто вышел, и ты за ним, но, видимо, в другую сторону. А когда он зашёл в дом, ты вернулся. Вопрос в другом… Что ты там делал? Все замолчали. Слышался треск веток под ногами, шумное дыхание собаки и пение птиц. Утренние лучи солнца неприятно светили прямо в глаза, и всем приходилось жмуриться. Шагали не слишком быстро, но и не медленно. Вопрос Дайшо заставил всех задуматься. Ойкава начал размышлять над произошедшим и напрягаться, чтобы что-то вспомнить. Голова раскалывалась, будто вот-вот бахнет от напряжения. Он потёр виски и глубоко вдохнул. — Куроо, ты говорил что-то про сон. Расскажи, что тебе снилось, — попросил Ойкава. Куроо дёрнулся. Перед глазами пронеслись воспоминания. — До того как заснуть, я просто лежал. Мне казалось, что все уже заснули, и я решил не спать. Типа быть на посту, а то мало ли что. Так вот, лежу и, бля… — Куроо запнулся, — я услышал, что меня кто-то зовёт по имени. Точнее, меня так зовёт только Кенма. Я сначала подумал, что показалось, но потом с обычного тихого голоса это перешло практически на крик. Это был голос Кенмы. Он кричал о помощи прямо с улицы. Я сначала подумал, что это опять эта тварь в сознание проникает, и всё такое. Ну, как в тот раз дома. Но когда крик стал ещё невыносимее, я не выдержал и вышел на улицу… — Куроо посмотрел на ребят. Все шли и смотрели вперёд, и только Ойкава оглянулся на него и кивнул. Куроо продолжил. — Я увидел среди деревьев Кенму. Он меня подозвал, а потом убежал. Я долго бежал за ним, он постоянно пропадал, а потом снова появлялся. Потом я увидел какую-то херь в воздухе. У неё была голова, прямо как у тварей этих, а с неё свисали шкуры всякие, трава, и кровь капала. И глаза у неё светились. Она смотрела прямо на меня, но Кенма снова позвал, и я побежал. Потом появилась моя детская комната, с которой у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Сначала всё было спокойно, но потом пришёл отец. Наорал, ударил меня и ушёл. Я лёг на кровать, а потом очутился в комнате Кенмы. Раньше я всегда к нему ходил после ссор с отцом. Я рассказал ему, из-за чего отец наорал, и Кенма сказал, что всё будет хорошо. Он выглядел, как в детстве, когда нам было по семнадцать. О, и я, кстати, тоже выглядел, как тогда. Ну, и мы с Кеном начали… ну, — Куроо снова запнулся, немного стесняясь рассказывать такие подробности, но, когда увидел безразличие в лицах людей, продолжил, — начали мы трахаться, короче. А потом Кенма превратился в эту бабку. Так плавно его лицо менялось, я аж обосрался тогда. А потом я открыл глаза, и увидел её. Всё. — Ха, бабка даёт! Она на тебя села, и тебе порнуха сниться начала. Понравилось хоть? — оживился Дайшо. — Нахуй иди, долбоёб, — Куроо показал ему средний палец и получил его же в ответ. — Тихо! — рявкнул Бокуто. — Так, тебе снился Кенма, а потом отец. Типа триггера, — рассуждал Ойкава. — Кому ещё снилось что-то жёсткое? — Мне, — тихо сказал Дайшо. — Я тоже лежал сначала, спать не хотел, думал, что тоже послежу за всем. Потом вижу, что Куроо встаёт и выходит из дома. Ну, я охуел сразу и выбежал за ним. Кричал-кричал, а его не было. А потом… — Дайшо проглотил слюну, собравшись. — Потом прямо у меня за спиной появилась Мика. Я опешил, она выглядела такой настоящей. Я даже не понял, что это был сон. Она повела меня за руку в сторону, и мы вышли к нашему дому. На входе появились Мегуми с нашей собакой. Мы сели за стол. А потом началось землетрясение. Всё падало и рушилось. Я их вывел из дома, но они сразу растворились в моих руках. А после я провалился под землю в ледяную воду и проснулся. Никто ничего не ответил. Все молча шли, и каждый думал о своём, но все мысли всё равно приходили к одному. — Так, стоп. То есть у них сначала был общий сон, — предположил Бокуто. — Получается… И вы заметили, что никто не понял, когда заснул? То есть, вы думали, что это взаправду, — сказал Ойкава. — Да, — в унисон ответили Дайшо и Куроо. — Всё интереснее и интереснее… — А что насчёт тебя, наш юный эксгибиционист? — спросил Дайшо. Бокуто хохотнул, и Ойкава толкнул его локтем. — Реально, к тебе больше всего вопросов, — поддержал слова Дайшо Куроо. — Я проснулся в своём доме. Только всё было, как пять лет назад, — начал вспоминать Ойкава. — Я тоже сначала ничего не понял. Всё было очень реально, и я мог нормально мыслить и вести себя, как нормальный человек. Иваизуми был на кухне. Я охерел и просто смотрел на него, а потом он убежал на улицу. Я снова ничего не понял и побежал за ним. Было такое ощущение, словно он слышал что-то, чего не слышал я. В руках у него был кухонный нож. Он оглядывался, а затем упал. Просто упал на землю, выронив нож. Знаете, я будто прикрыл глаза ненадолго, а сразу после он пропал с земли. Его просто нигде не было. А потом мне стало дико страшно. Я чувствовал чей-то взгляд на себе со спины. Дальше услышал шаги, но не человеческие. Они приближались, а когда были уже совсем рядом, я испугался и зажмурился. Странно так, хах… Обычно во снах такие детали не запоминаются, но это я помню отлично. Мне было так страшно, что под землю был готов провалиться. Я слышал эти шаги настолько отчётливо, что даже сейчас помню. Оно медленно обошло меня и остановилось прямо напротив. Я всё-таки решил посмотреть, ну, типа, мало ли, я же паникёр. И передо мной стоял Имаджи, ну, та самая тварь. А после… Я начал раздеваться… Да, знаю, звучит очень тупо! Но это было чем-то похоже на гипноз. Я вообще не помнил, как всё это произошло. Просто его увидел, а потом, как по щелчку — и я уже без одежды. Помню момент, что я встал перед ним на колени. И мне было настолько страшно, что в какой-то момент стало уже всё равно. Думал просто, что умру. Эта тварь начала уходить, я поднялся и пошёл за ней, а потом на моём плече появилась рука. Я слышал голоса, наверное, ваши. И проснулся, — Ойкава шумно вдохнул носом свежего утреннего воздуха. Все снова замолчали. Куроо с Бокуто хмурились, явно обрабатывая информацию. — Слушайте, а не странно ли, что сны были не у всех. У Бокуто с Акааши всё норм же? — спросил Куроо. — Может, из-за того, что они с этим никак не связаны? Подумай своей тупой башкой. У меня пропала Мика, у тебя Кенма, а у Ойкавы друг. Остальные к этому не имеют никакого отношения, — ответил Дайшо. — Так, откуда бабка это знала? Чё за черная магия, — хмыкнул Куроо. — А я говорил! Но я же тупой параноик, меня не надо слушать! — возмутился Ойкава. — Ой, да ладно тебе! Кто же знал, что так будет, — виновато улыбнулся Куроо. — В том-то и дело, что я знал! Дебила ты кусок! Если я говорю, что это хорошим не закончится, то надо меня слушать! — крикнул Ойкава. Куроо промолчал. — Ладно, бро, мы реально проебались. Но у нас не было выбора, — сказал Бокуто на японском. — Вот именно! Чё он бычит на меня? — отозвался он. — Я тоже могу бычить на тебя без смс и регистрации, — добавил Дайшо. — Ты вообще отсоси мой член, — гаркнул Куроо. — Не жирно ли тебе два раза за утро? Тем более минет бабули тебе явно очень понравился, — съязвил Дайшо. — Соси письки слонов. — О чём они говорят? — спросил Ойкава у Акааши. — Говорят, что ты был прав и молодец. Просто признавать не хотят, — спокойно ответил он. Ойкава только кивнул и продолжил молча идти, пока Куроо с Дайшо продолжали спорить, кто будет что сосать. Со счетом 12:11, который вёл Бокуто, победил Куроо, сумев назвать большее количество животных. Так как тропы не было совершенно, парни шли не колонной, а рядом друг с другом. Бокуто изредка кидал Гильфи палку, и она радостно приносила её назад. Когда палка становилась слишком слюнявой, он выбирал другую. Акааши сонно зевал и всё время задевал Ойкаву плечом. Куроо ушёл к Акааши, чтобы не находиться рядом с Дайшо. — А что если у Тоору был не полностью сон? — после пятнадцатиминутной тишины начал Бокуто. — В смысле? — Ну, вам не кажется это странным? Всё, что было во сне, то он и делал в реальной жизни. А что если это было наполовину? Сон был, пока он не вышел на улицу, а потом Ойкава лунатил, но с открытыми глазами. И всё, что он видел, то и назвал своим сном. Возможно, там было всё немного по-другому, но суть та же, — Бокуто замахнулся и кинул палку для собаки. — Подожди, ты хочешь сказать, что… — Пока мы разбирались в доме, на улице рядом с Тоору была эта собака. Это был не сон, — перебил Бокуто. Ойкава побелел. Несмотря на то, что всё обошлось, ему стало ужасно страшно, словно он опять оказался в сегодняшнем сне (уже не сне). — Пиздец, — только выдавил он. — Если это правда так, то это доказывает странное поведение Гильфи. Вы слышали, как она лаяла, когда мы в доме были? Это было так же, как тогда, в лесу. — Пиздец, я мог сдохнуть. — Но почему она не напала на Ойкаву? Помню, меня она чуть не утащила, если бы не Куроо, — сказал Акааши. — Пиздец, что за ёбаный пиздец… — Тоору, успокойся. Ты же живой, вот, с нами идёшь рядом. Всё нормально, — сказал Куроо. — Может, это было что-то типа предупреждения? Чтобы мы не совались куда не надо, — предположил Дайшо. — Скорее всего. Но если что, мы сможем защититься. Патроны есть, но я, правда, не знаю, убиваема ли эта штука… — Убиваема, — наконец придя в себя, сказал Ойкава. — В книге этой бабки есть всякое, и там написано, что слабые места у них — это глаза и нос. Рецепторы обоняния на груди. — О, так это многое меняет! Не нужно будет тратить лишние патроны, — сказал Куроо. — Ага, ты попади сначала, — ответил Дайшо. — А почему она играла на пианино? Это ли не странно? — спросил Бокуто. — Может, это было что-то вроде гипноза? Она играла и нагоняла нам ужастики во снах? А Ойкава вообще лунатил, — предположил Куроо. — А что там ещё в этой книжке есть? Ойкава снова открыл книгу. Пролистав первые ненужные страницы с рецептами, он остановился на первом стишке. — Тут стишки. Бред какой-то… — Прочитай. — Чудовищный лес — лес потерь, Без ключа никак не откроешь дверь, Тёмный, зловещий он поджидает, И о тебе никто не узнает. — Мне бабушка похожее в детстве читала, — хмыкнул Куроо. — Бабушка говоришь? — прыснул Дайшо. — Тебе не надоело? — спросил Акааши. — Конечно нет. У нас ещё це-е-лый день впереди. Акааши просто закатил глаза и пихнул Ойкаву, чтобы тот продолжил. — Страхи свои навеки забудь, Иначе закончится скоро твой путь, Они наступают, они наступают И разума быстро тебя лишают. — Страхи наступают? — Походу. То есть, подождите… Ойкава задумался. Стишки, которым он не придал никакого значения, на самом деле имели смысл. И они, скорее всего, смогут им помочь. — Речь идёт о наших страхах, получается. Во снах были показаны наши страхи! Мой отец, потеря семьи Дайшо, и у тебя эта тварь и потеря друга? — Куроо тыкнул пальцем в Ойкаву. — Это чё, не конец? Будут ещё?! — воскликнул Бокуто. — Наверное… Ойкава не знал, что ответить. Ему было страшно, как и всем присутствующим, но надежду на спасение Кенмы, Мики и Иваизуми он всё ещё не терял. — Читай дальше. — Сложно пройти страхов лес С ужасными мыслями наперевес, Улгимо отыщет, Улгимо убьёт И Имаджи сразу к тебе призовёт. Все вздрогнули. Куроо не думал, что может быть хуже. Но, видимо, может. Бабка всё знала с самого начала. — Это типа нас кокнут? — Ага. — Класс. — Это типа нам нужно каким-то образом побороть свои страхи. Или что-то вроде того, — ответил Ойкава, — иначе да, нас кокнут. — Что за волонтёрская помощь компании очконавтов… — Я думаю, это типа защиты. Чтобы мы не добрались до деревни, — сказал Акааши. — Там есть что-нибудь ещё? Ну, в книге. Ойкава перелистнул страницу и увидел ещё один стишок. — Сам по себе ты останешься тут, Без нужных слов тебя не найдут, Будешь бежать ты, не глядя назад Но страхи быстрее, они окружат, — прочитал Тоору. Теперь не верить в эти слова не получалось. Ойкаве стало страшнее. — Без нужных слов тебя не найдут… — повторил Бокуто. — Хм-м, наверное, должна быть какая-то поговорка, чтобы спастись. — От чего спастись? — спросил Дайшо. — От страхов, очевидно. Чем ты слушал?***
Они шли уже около пяти с лишним часов. Лямки рюкзаков сильно давили на плечи, отчего спина неприятно ныла, а ноги болели от нагрузки. У них было несколько остановок, потому что никто не был подготовлен к такой нагрузке. Бокуто было бы намного легче, если бы он спал сегодня ночью. Гильфи тоже умоталась и шла рядом с парнями, шумно дыша. Куроо и Бокуто о чём-то постоянно переговаривались, но, скорее, просто трепались ни о чём. Ойкава решил не листать эту книгу в пути, просто потому что это неудобно. Или просто потому что, он чуть не вспахал землю носом, если бы Акааши не поймал его за локоть. С каждым часом становилось теплее. Местность была гористой, из-за чего приходилось часто подниматься под углом. Когда жара стала невыносимой, все сняли кофты и пошли в одних футболках. По плану им оставалось около десяти-пятнадцати километров, и где-то поблизости должна была находиться река. Ойкава очень надеялся, что они не сбились с пути и скоро до неё дойдут. — Не понимаю я путешественников, — сказал Куроо, остановившись на месте. Он скинул рюкзак на землю и с протяжным стоном потянулся. Спина громко прохрустела, и Тецуро выдохнул. — Чё за охуеть? Моя спина оффнулась просто. Парни остановились и подождали Куроо. Бокуто тоже скинул рюкзак, потянувшись. — Надо пожрать, иначе я концы скоро откину-у-у, — протянул Бокуто. — Слышите? Река близко. Там и остановимся ненадолго, — сказал Ойкава. Они накинули рюкзаки на плечи и ускорили шаг: всем хотелось поскорее дойти до воды. Спустя пару кустов и деревьев они вышли на дикий пляж. Вода в реке была полупрозрачной, а дно частично состояло из гальки. — О, боже-е-е-е, я что, в раю? — простонал Бокуто. Гильфи сразу рванула к реке, а парни быстро скинули с себя вещи и разделись догола. Практически одновременно они с головой запрыгнули в холодную воду. Собака начала плавать от одного парня к другому, не зная, кого спасать. Глубина была небольшой, примерно по плечи, а расстояние от берега до берега — около двадцати метров. — Надо перетащить вещи на другой берег, — сказал Куроо. Все двинулись к суше. Каждый взял свой рюкзак и поднял над головой. Перешли они достаточно быстро, несмотря на то, что течение и каменистое дно немного сбивали. Парни оделись, и Акааши выложил еду на свою кофту. Они открыли две консервы и разделили между собой. После Кейджи дал каждому по банану, чтобы больше забить желудок. — Давайте, пару минут ещё посидим и пойдём, — сказал Куроо. Все молча кивнули, жуя бананы. Дальше идти было гораздо легче. Ветер обдувал мокрые волосы, отчего прохлада разносилась по всему телу. Гильфи снова энергично бегала, попутно вытираясь об траву. — И к чему были все эти стишки? Ничего с нами не случилось. После реки нам пару километров до культа, — сказал Тецуро. — Не каркай, — шикнул Тоору.Portrait of Mr. Boogie — Christopher Young
Все шли размеренным шагом, смотря под ноги. Солнце вышло в зенит, и верхушки деревьев теперь были своеобразным солнцезащитным куполом. Послышался громкий хруст. Такой не бывает от сухих веток и листьев. Все обернулись на Акааши, который стоял в непонимании происходящего. — Что это хрустнуло? — спросил Ойкава. Акааши ничего не ответил, только отступил назад. Перед ним была слегка выделяющаяся горка листьев и травы. — Я не буду смотреть, — наконец ответил тот. Бокуто нашёл длинную палку на земле и подошёл к Акааши. Он медленно отодвигал листья в стороны, пока палка не наткнулась на что-то. Из-под листьев показалась чья-то лапа. Бокуто убрал ещё горстку в сторону и резко откинул палку в сторону с тихим вскриком. Перед ними лежал труп серо-белой кошки. У неё было распорото брюхо, выколоты глаза и вырваны зубы. Тело лежало в неестественной позе, словно все лапы ей вывернули наизнанку. — Кошмар… Куроо поднял палку с земли и подошел ближе. Он подумал, что от одного тела такого громкого хруста не бывает. Парень быстро смахнул все листья и ветви в стороны, и перед ними предстала ужасная картина. Впадина размером два метра на метр представляла собой что-то вроде компостной ямы. Только вместо растительности всё было завалено трупами животных. Собаки с отрезанными ушами и носами, овца со снятой шкурой и сломанными конечностями, несколько котов без кожи и лап, копыта коровы и голова козы. Ойкава не выдержал и вырвал за дерево. Выглядело это по-настоящему ужасно. Акааши отшатнулся к дереву, зажав рот рукой. — Ебануться… — сказал Куроо. Ойкава опёрся на дерево и посмотрел наверх. — Блядство! — крикнул он. Все резко повернулись на него и тоже перевели взгляд наверх. — Господи, блять, боже… — сказал Куроо. — Сука-а-а-а! — крикнул Бокуто. На высоте четырех-пяти метров, на деревьях висело оно. Между четырьмя стволами висело тело Имаджи. Каждая лапа была подвязана к ним, по одной на каждый. Низ был распорот от шеи до задних лап. Куроо впервые смог разглядеть его так чётко: огромного размера череп, не похожий ни на какое животное, длинные острые зубы, пара прямых рогов, мощные лапы с когтями. Кровь стекала по телу и капала на землю. Голова безжизненно свисала вниз, а пасть безвольно приоткрылась. Само существо было около двух метров в длину, а так как у него не имелось кожи, а мышцы были покрыты специальной слизью, выглядело оно в принципе не очень. А с распоротым животом и большим количеством крови стало в разы хуже. — Что здесь, мать вашу, произошло?! — воскликнул Дайшо. — Почему нет запаха? Тут яма трупов и ещё одна огромная туша на деревьях, — спросил Бокуто. Гильфи уткнулась носом в пол и отбежала к обвалившемуся неподалёку дереву. Собака перепрыгнула ствол и начала громко лаять. Бокуто окликнул её, но она никак не отреагировала. — Да что за… — психанул он, направляясь к бревну. Котаро переступил через ствол и остолбенел. Он сразу схватил Гильфи за шкирку и перекинул обратно через бревно. — Идите сюда, быстро! — крикнул он. Парни подбежали к нему и дёрнулись. Слишком много сюрпризов за последние десять минут. Знаете, такое количество всякой хрени Куроо в жизни еще не видел. — Срань господня… — вымолвил Куроо, подходя ближе. Прямо перед ними, за стволом поваленного дерева, сидел детёныш Имаджи.