Одно желание Александра Нильсена

      Лениво переключаю каналы с одного на другой, и все они оказываются на шведском. Это очередная сатанинская пытка?              На самом деле не особо и хотелось вслушиваться во что-то, ведь мои мысли целиком и полностью забиты Александром, который вот уже целый день прохлаждается где-то там, в городе, а, может быть, и не в городе, а где-нибудь в баре, с длинноногой красоткой запивает наш недоконфликт, а если быть точнее, мой яростный монолог, после которого мне придётся, по всей видимости, извиняться, а, возможно, даже вставать на колени... Вообще-то, я не особо и против, только вот Нильсен может снова красиво уйти в закат, как он сделал утром, превратив наш разговор в очередную сцену из мелодрамы, которая идёт прямо сейчас по местному телевидению.       На улице уже начинает темнеть, а я уже начинаю злиться, потому что весь день не находила себе места из-за импульсивного поступка Александра. Стойте, а не я случайно начала тут импульсивные действия в его сторону? Точно, я ведь и начала...       Каюсь, в этом есть доля правды. Однако день в одиночестве дал мне понять, когда я всё же совершила ошибку, и я осознала, что не совершала её вообще. Мне нужно было высказаться, и то, что я сделала, — этого уже не изменить. Слова не вернуть обратно, время не повернуть вспять, а сожалеть о том, что уже произошло, — глупо. Лишь пустая трата времени и нервов. Поэтому, я чётко решила: как только Нильсен вернётся со своей рабочей поездки, я поговорю с ним лично. Может быть, извинюсь, а, может быть, нет, не знаю, как пойдёт. Может, он вообще приедет и скажет, что он всё обдумал, и я больше ему не нужна...       Да, такой вариант развития событий и вовсе не мелькал в моих мыслях, потому что я не хочу, чтобы такие идеи хоть на секунду посещали светлую голову Александра. И всё же, вероятность есть...       — А я смотрю, ты умеешь развлекаться, — слышу ироничный голос Питера и поворачиваю голову в его сторону. Он усаживается в кресло рядом с диваном, на котором вальяжно расположилась я, закинув ноги на стеклянный столик в центре гостиной.       — Почему здесь нет ничего, кроме передач на шведском? — снова листаю каналы, но все мои попытки найти хоть что-то, что я буду понимать, как обычно совершенно безуспешны. В принципе, как в моей жизни в целом. — Даже грёбанного Нетфликса.       — А ты заплатила за подписку, чтобы он тут был? — испепеляю Питера гневным взглядом, прищурившись, взывая к его совести, чтобы хотя бы он из всех в этом коттедже не стебал меня. — Ладно. А что ты вообще здесь сидишь? Почему не наверху?       — Я... — не успеваю закончить и слышу скрип входной двери. Глаза Питера скользят от моих выше, устремляясь на человека, только что вошедшего в дом.       — Привет, Алекс, — Питер здоровается с Александром, и я разворачиваюсь, кинув на Нильсена осторожный взгляд. Он коротко кивает, скидывая пальто с плеч, и наконец встречается глазами со мной. — Как поработал?       — Нормально. Мне никто не мешал, — монотонно произносит Александр, а мы продолжаем играть в гляделки. Мне становится не по себе, и я, поджав губы, разворачиваюсь, снова вперив взгляд в экран широченной плазмы. — Пойду наверх, переоденусь.       — Да, давай, потом приходи обратно, Рэйчел вроде хотела собраться, — я уже не особо слышу звуки голоса Питера и звуки удаляющихся шагов Александра. Нервозно поправляю волосы, скидывая их то на одну сторону, то на другую, и сильнее вжимаюсь в спинку дивана, скрестив руки на груди. — Ну и чего ты сидишь?       Резко поворачиваюсь в сторону Питера, а он смотрит на меня, нежно улыбаясь, и приподнимает бровь.       — А что мне делать?       — Идти за ним, — Питер делает глоток чая и ставит кружку на круглый столик. — Ты же ждала его весь день.       — С чего ты взял, что я его ждала?       Чёрт, а у меня, что, на лбу написано: «Жду Александра Нильсена»? Надеюсь, это временная татуировка, и она не на всю жизнь. Хотя...       — А ты хочешь сказать, что не ждала? — наши взгляды встречаются, и я шумно вздыхаю. — Давай, правда или действие? — губы Питера расплываются в лёгкой, но игривой улыбке.       — Действие, — думаю, что это спасёт меня от участи признаться Питеру в своих чувствах к Александру. Боже, и когда моя жизнь стала такой насыщенной?       — Иди наверх и поговори с Александром, — гневно поджимаю губы, сжав челюсть, а Питер удовлетворённо улыбается, видимо поняв, что попал в яблочко.       — Ладно. И как ты узнаешь, что я не просто ушла наверх, а ещё и поговорила с ним?       — Спрошу у него потом, — в тот же миг резко отворачиваюсь от своего друга, начиная сомневаться в том, что в данную секунду он действительно является моим другом. — И потом, ты ведь сама этого хочешь. Обманешь не меня, а себя в первую очередь, — возвращаюсь взглядом к лицу Питера, а он уже не смотрит на меня, прибавляя звук телепередачи и захватывая пальцами кружку.       — И в кого ты такой умный уродился? — карие глаза плывут к моим, и я ласково улыбаюсь.       — В маму. Давай уже, иди, мешаешь смотреть, тут интересно, — Питер наигранно нажимает кнопки на пульте, как бы показывая мне, что моё время пребывания на диване в гостиной подошло к концу, и я, усмехнувшись, коротко закатываю глаза, вставая на ноги.       — И почему я сегодня всем мешаю? — Питер пожимает плечами, кивнув в сторону лестницы. Я прищуриваюсь, но в глубине души отчаянно благодарю Питера за такой пинок под мой нерешительный зад.       Вбегаю вверх, на второй этаж, и заворачиваю налево, оказавшись около двери в комнату Александра. Когда я была здесь в последний раз, мы переспали... Горячие воспоминания заполоняют мысли, затмевая рассудок, и я глубоко вздыхаю, оперевшись на дверной косяк одной рукой. Прикрываю глаза, представив картину, где у нас с Александром всё хорошо.       Может быть, остаться в мире грёз и не разрушать эту превосходную, полную сладких мечтаний, иллюстрацию?       Не замечаю, как моя рука начинает скользить вниз, а сама я застываю около двери, так и не решившись войти внутрь.       — Чего ты там скребёшься? Заходи уже, — резко открываю глаза, услышав голос Александра за дверью, и робко касаюсь дверной ручки, поворачивая её вокруг оси.       Оказываюсь в спальне Александра, быстро окинув её взглядом. Как всегда, всё аккуратно, прибрано, чисто. Наконец, замечаю хозяина идеальной комнаты, усевшегося на письменный стол и сложившего руки на груди, отчего напряглись бицепсы, обтягивая края серой футболки. Опускаю взгляд вниз, закусив губу, потому что если продолжу смотреть на него, то могу не сдержаться, и ему придётся написать на меня заявление за попытку изнасилования.       — Ты что-то хотела? — как я скучала по этому саркастическому тону. (Нет).       — Хотела, — поднимаю глаза к его лицу, сделав шаг вперёд, и обхватываю себя руками. — Хотела предложить тебе прогуляться, — мой голос звучит неуверенно, тихо, зато внутри я чувствую нарастающую волну искрящегося азарта.       — С ребятами? — мне кажется, что Александр на долю секунды прищуривается, но это не точно. Ни одна мышца на его лице не дёргается, кроме губ, с которых небрежно вылетает последняя фраза.       — Нет, — делаю ещё шаг, продолжая утопать в голубизне его глаз, и он едва заметно сжимает челюсть. — Только с тобой, — слегка склоняю голову набок, на мгновение скользнув взглядом на выпирающие мышцы его груди.       — Дружеская прогулка? — Александр продолжает испытывать моё терпение, но я это заслужила. Может, я ещё заслужила наказания?       — Нет, приглашаю тебя на свидание. Пойдёшь? — от робкой неуверенности в моём голосе не остаётся ни следа, когда я замечаю, что серая хлопковая ткань с трудом натягивается на широкой мужской груди, облегая и обрисовывая её рельефные мускулы. Самодовольно улыбаюсь, продолжая рассматривать доказательства сбившегося дыхания Александра, как вдруг слышу совершенно неожиданный для себя ответ.       — Я утомился, — мои глаза молниеносно находят его, и я недоверчиво прищуриваюсь. — Понимаешь, я устаю, когда вожу целый день, — Александр расставляет ноги шире, немного поелозив. — Давай как-нибудь в другой раз?       Так, значит, Нильсен, да? И почему я чувствую здесь едкий привкус зарождающейся войны?       — Алекс... — делаю ещё два шага, приблизившись вплотную к Александру, и умоляюще заглядываю в его глаза. Ты не забыл, что я тоже знаю, как вывести тебя на эмоции?       — Что? — взгляд Александра смягчается, падая на мои губы, и он мягко выдыхает. Попался.       — Правда не хочешь пойти со мной на свидание? — шёпотом произношу я и опускаю руки на мужскую шею, притянув Александра к себе.       — Кто тебе сказал, что я этого не хочу? — ладони Александра касаются моей талии, проскользнув по пояснице выше. Он прижимает меня к своему телу, а я нежно улыбаюсь и, спуская руки ниже, исследую ими широкую мужскую спину. Впервые чувствую, что успела соскучиться по кому-то всего за несколько часов. Мистика? Или просто эта дурацкая влюблённость? — Я правда устал, — лицо Александра совсем расслабляется, а левый уголок губ немного приподнимается вверх.       Поджимаю губы, изо всех сил сдерживая в себе порыв пошутить про его возраст. Опускаю голову вниз, начиная исподлобья рассматривать интерьер комнаты, и театрально вздыхаю, издевательски улыбнувшись.       — Хочешь пошутить, да? Давай, — тут же перевожу взгляд на Александра, непонимающе хлопая глазами. Он устало пожимает плечами, вскинув брови.       — Устал, потому что ты уже слишком стар для всего этого? — виновато смотрю на него, закусив губу, и очаровательно (надеюсь, что очаровательно) улыбаюсь. Губы Александра нарочито поджимаются, а затем образуют нежную улыбку.       — Полегчало?       — Если только совсем немного, — ладони Александра находят мою талию, и он отодвигает меня от себя. — Всё, ты обижен?       — Да, — я делаю шаг назад, заведя руки за спину. — Пойду, поплачу в ванной. Подождёшь меня? — Александр встаёт на ноги, оглядевшись по сторонам.       — Ну, не знаю, — голубые глаза встречаются с моими, и я легко улыбаюсь. — Разве настоящие мужчины плачут?       — Настоящие мужчины не скрывают, что они плачут, — Александр изгибает бровь, горделиво задрав подбородок. — Как тебе идея провести вечер с настоящим мужчиной за просмотром фильма?       — Прекрасная, — нежно улыбаюсь, забираясь на просторную двуместную постель, а Александр устраивается рядом, закинув на меня руку.       Небольшой экран ноутбука пестрит сменяющимися сценами детективного сериала, и я прижимаюсь к Александру, обхватывая его торс руками. Мужская ладонь скользит вниз по моему плечу, и Александр немного сжимает пальцы, притягивая меня ближе, и, наклонившись, мягко целует в макушку. Прикрываю глаза от вновь застающей меня врасплох Нильсеновской нежности, а рука Александра продолжает свой путь ниже по моему телу и, добравшись до края кофты, забирается под ткань, касаясь обнажённой кожи. Вздрагиваю от неторопливых прикосновений и чувствую себя так, как будто его ладони изучают моё тело в первый раз. А, может быть, так и есть? Он касается меня впервые после того, как я осознала, что я к нему по-настоящему чувствую...       Непроизвольно вздыхаю, отчаянно хватая воздух, когда мужская ладонь медленно ложится на мою грудь. Закусываю нижнюю губу, а голоса, исходящие из динамиков ноутбука, долетают до ушей через глухой неровный стук пульса. Александр проводит указательным пальцем по ареоле, и я делаю один глубокий вздох, мгновенно почувствовав ту самую тянущую боль внизу живота, вспомнив, что прохожу через свой личный ежемесячный десятый круг Ада. Мужская рука небрежно проскальзывает вниз по моему животу, и я закрываю глаза, представив, что где-то в параллельной вселенной я бы могла прямо сейчас скинуть с себя одежду и сесть сверху на Александра, чтобы потом... И ещё раз... И ещё...       Погружаюсь в эротические фантазии, в которых в очередной раз фигурирует мистер Нильсен, и шумно выдыхаю через рот, слегка закинув голову назад. Ладонь Александра непринуждённо блуждает по моему телу, спускаясь ниже, и касается белья, а я не останавливаю мучительно-приятные пытки. В последний момент резко опускаю свою руку на мужскую, не давая ей проникнуть внутрь, и еле слышно, сквозь вздох произношу:       — Я... я не могу, — чувствую, что готова откинуться от физической в районе матки и душевной в районе сердца боли. Жмурюсь, пытаясь отвлечься, и немного привстаю, оперевшись на спинку кровати.       Не смотрю на Александра, потому что не знаю, какой будет его реакция. Продолжаю испепелять экран пустым взглядом и обхватываю себя руками, прижав их к своему животу. Чувствую на себе пронзительный взгляд голубых глаз и нервозно сглатываю, резко выдохнув.       — Что такое, katten? — Александр убирает руку, поставив на паузу воспроизведение сериала, и я неторопливо поднимаю взгляд к его лицу.       — Время не подходящее, — произношу слова с осторожностью, будто пробуя их на вкус, а Александр едва заметно прищуривается. Морально готовлюсь к чему угодно, но надеюсь на лучшее. Девиз по жизни. — Понимаешь?       — Нет, не понимаю, — вижу в его глазах совершенную апатию, красноречиво говорящую мне о том, что он действительно не понимает, в чём дело. А почему мужчины такие тугодумы?       — Ну, самая неприятная часть цикла. Та самая часть, которая заставляет меня ненавидеть всё вокруг. Теперь понимаешь?       Александр легко улыбается, продолжая внимательно разглядывать мои глаза, а затем отводит взгляд в сторону. Пододвигается ближе, снова закинув на меня руку, и прижимает к себе. Мужская ладонь перемещается на мои волосы, поглаживая их. Александр притягивает мою голову к своему лицу и аккуратно дотрагивается губами до моего лба, оставив на нём короткий нежный поцелуй.       Кажется, я умерла и снова воскресла из мёртвых от очередных проявлений Нильсеновской нежности.       — Теперь я понял, почему ты с утра была такая злющая, — поднимаю голову, взглянув в его глаза, а он задумчиво смотрит прямо перед собой.       — Я была неправа, — Александр опускает взгляд вниз, проведя ещё раз ладонью по моим прядям. — Прости, — мужские губы образуют самодовольную улыбку, такую, будто он вывел меня на столь откровенный разговор. Будто не я сама решила извиниться. Начинаю чувствовать внутри вновь закипающую ярость, но тут же глубоко выдыхаю, пытаясь отогнать её прочь.       — И про гипернежность? Или как там было: «Ты приторно нежный»? — голос Александра сквозит пренебрежительными нотками сарказма, и я в тот же миг понимаю, что я его задела. Чёрт возьми, когда я перестану совершать необдуманные поступки?       — Да, это всё неправда, — усаживаюсь поудобнее, развернувшись к Александру лицом, и обнимаю его за шею, прильнув к нему всем телом. — Это всё неправда, Алекс. Ты... — замолкаю на секунду, бросая взгляд на его губы, а его руки перемещаются на мою талию. Начинаю снова чувствовать себя так, словно мои внутренности сжимаются в один тугой узел, стоит мне представить, что я касаюсь губами губ Александра, а он начинает целовать меня требовательно, страстно и слишком, слишком горячо. — Ты такой...       — Какой я? — еле слышно произносит Александр, и я чувствую его дыхание на своих губах, моментально обжигающее меня и оставляющее на моей коже самый настоящий ожог страстной любви.       — Такой чудесный... — один мягкий вздох, и я уже прикасаюсь к мужским губам своими, в ту же секунду ощущая, насколько решительно язык Александра проникает в мой рот, окончательно лишая меня способности дышать.       Голова начинает кружиться из-за неожиданной нежной близости, и я резко чувствую боль в эпицентре моего возбуждения. Господи, да когда это закончится? Может, забеременеть, чтобы мои мучения прекратились?       Закрываю глаза, зажмурившись, и прерываю поцелуй, сильно закусив губу. Надо подумать о чём-то антиэротичном. Мм, мужская глупость? Дебильные подкаты? Самоуверенность, граничащая с надменным мудачеством? Парни, равнодушные к милым пёсикам?       Не помогает, ничего не помогает...       — Боже... — продолжаю прикрывать глаза, представляя разные совершенно не сексуальные вещи, которые только может вообразить моё голодное подсознание, и размеренно выдыхаю, восстанавливая дыхание.       — Эй, ты в порядке? — эта фраза могла бы быть проявлением заботы, но не в случае Нильсена. Открываю глаза и вижу издевательскую улыбку на его лице. Я же говорила.       — Мне больно, когда я возбуждаюсь, — Александр вскидывает брови, а я шумно разочарованно вздыхаю. — Скажи что-нибудь противное, — Нильсен закидывает голову назад, задумчиво рассматривая потолок.       — Да-а, не повезло тебе, — прищуриваюсь, а Александр опускает надменный взгляд к моему лицу. — Рядом со мной ведь невозможно не возбуждаться, — ощущаю, как моя боль в ту же секунду исчезает, будто её и не было вовсе. А он профессионал в глушении мотора, что ли? Никогда бы не подумала, скорее наоборот...       — Спасибо, мне намного лучше, — монотонно произношу я, отвернувшись, потому что вижу, что взгляд Александра постепенно меняется и наполняется заботой, а губы расплываются в ласковой улыбке.       Нет, мне это сейчас не нужно. Меня чертовски заводит, когда он проявляет заботу...       Слышу мягкую усмешку и полностью отстраняюсь от Нильсена, чтобы лишний раз не возбуждаться. Сгибаю ноги в коленях, приставив их к груди, и обхватываю икры руками. Краем глаза замечаю, что Александр следит за моими движениями, но я старательно избегаю с ним зрительного контакта.       — Может, тебе таблетку принести? Или ещё чего-нибудь? Чего хочешь? — наконец встречаюсь с ним взглядом и протяжно, страдальчески вздыхаю, ведь в мыслях проносится: «Да, хочу чего-нибудь. А точнее, не чего-нибудь, а кого-нибудь. Тебя, например».       — А у тебя есть таблетки, которые помогут мне в данной ситуации?       — У меня лично таких нет, — Александр хитро улыбается, оперевшись на руку всем телом. — Но я могу сходить вниз и спросить у девочек. Если хочешь.       — Правда сходишь? — мои брови поднимаются вверх, и я удивлённо, с неким недоверием начинаю вглядываться в его глаза. Может, это очередной пранк, в котором я вновь невольно оказалась жертвой?       — А что?       — И попросишь таблетки от боли при менструации? — Александр встаёт с кровати, начиная идти к выходу, а я растерянно улыбаюсь, рассматривая мускулистую мужскую спину. Он точно настоящий? Или я сплю?       — И попрошу, — Александр останавливается около двери, развернувшись ко мне лицом, и облокачивается на дверной косяк. — Что такого? — в его тоне мелькает издёвка, и я понимаю, что шутка на подходе. — Или это тоже для тебя «слишком приторная забота»? — с подчёркнутым пренебрежением добавляет Александр и пальцами в воздухе рисует кавычки, как бы ссылаясь на мою цитату.       Мимолётно закатываю глаза, словно не хочу, чтобы он это увидел, и наклоняю голову набок, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше нежности. Но мне всё же кажется, что бесспорный чемпион по внезапной нежности из нас двоих, — это точно не я.       — Я же извинилась, — виновато улыбаюсь, а Александр скрещивает руки на груди. — И мне даже показалось, что тебе понравилось, как я извинилась, — закусываю губу, кидая на него взгляд исподлобья.       — Понравилось, — Александр дарит мне игривую улыбку, коротко выдохнув. — Но тебе придётся сделать ещё кое-что, — вижу в его глазах начинающее искриться ярким пламенем желание, от которого у меня сразу же перехватывает дух. Александр выжидающе выгибает бровь, продолжая пронзать меня немигающим взглядом.       Я же просила не вести себя провокационно. Что он творит?       — И что же?       — Расскажу, когда вернусь, — мистер «Я буду до смерти возбуждать тебя своими интригами» озорно подмигивает мне, быстро покинув комнату, и я остаюсь одна, наедине с пожирающим меня изнутри порывом услышать, как же всё-таки Александр хочет, чтобы я перед ним извинилась...       Снова начинаю ёрзать на кровати, закидываю голову назад, пытаюсь унять бурлящий в моей груди адский котёл сексуального влечения, но мне ничего не помогает. Понимаю, что пройдёт уйма времени, пока Александр будет ходить там и выпрашивать вещи, которые обычно совершенно не интересуют мужчин, тем самым вызывая кучу вопросов у Рэйчел и Элизы. Решаю взять ответственность за своё спасение в свои же руки, поэтому встаю с кровати и направляюсь в комнату, которая на время нашего мини-отпуска стала моим пристанищем. Ищу глазами свою сумку, в которой, возможно, завалялось пару таблеток, но не могу её найти. Вспоминаю, что оставила её внизу, и уверенным шагом направляюсь в гостиную. Очень мило, конечно, что Алекс согласился помочь мне, но, возможно, у меня уже есть решение моей проблемы...       Но, если честно, лучше бы я осталась наверху, смирно выжидая Александра в его спальне. Потому что прямо сейчас я вижу Александра, повернувшегося ко мне спиной, а рядом незнакомую мне девушку, рука которой скользит вниз по его торсу. Она впивается кокетливым взглядом в его глаза, а когда её ладонь касается того, чего касаться должна только я, Александр резко перехватывает её, но не отодвигает.       Вот это я удачно зашла на кухню, ничего не сказать.       — Алекс, ты нас не познакомишь?