Старший помощник Льюис

— Ты проводишь слишком много времени здесь, — произнесла Риччи. — Может, мне нравится твоя компания, — произнес Льюис и без особого желания открыл глаза. Ему не хотелось ни о чем говорить, но если бы он не начал говорить, то уснул бы в тот же момент. Как бы он не привык к тому, что выглядело его старой знакомой, спать в ее присутствии не казалось разумным. Если Риччи считает, что они встречаются слишком часто, то остальным его режим тем более кажется странным, но у Льюиса имелись причин брать ночные смены. — Сегодня док рассказывает в кают-компании продолжение того романа… про компанию, которая куда-то там идет. К вулкану или типа того. Ему кажется, что эта история вдохновляет… и вот я здесь. — Тебя она не вдохновляет? — Я не верю в избранность. Риччи подняла брови. Она никогда не смеялась, но Льюис заметил, что она делает так всегда, когда он говорит что-то смешное — по ее мнению. — Ты говоришь это мне? И ты говоришь это здесь. — Мы сами это выбрали, — возразил Льюис. — Я верю в Удачу. Но не в кого-то, кто тыкает в нас пальцем. Возможно, он всего лишь муравей, который отрицает существование человека с зажигалкой и бутылкой бензина, но Льюис хотел жить и не думать о вездесущем взгляде сверху. Хотя, возможно, когда-нибудь он пожалеет, но не смотрел вверх и не сверялся с инструкцией. — Ты тоже выбрала сама, — произнес он. — Я имею в виду Экон. Ты сама решила идти в Пустыню. Жестоко с его стороны было напоминать, но она начала разговор. Риччи слегка наклонила голову. Словно собиралась покачать ею, но передумала. И исчезла. *** Ночные смены доставались Льюису не только в Туманном море, но он не жаловался. В Туманном море появлялась Риччи, и он все еще надеялся услышать от нее что-то интересное. А еще компанию Льюису периодически составлял Эндрю. Он приходил вроде бы как принести чаю из трав или кофе, а потом оставался «посмотреть на звезды». Всю жизнь Льюис воспринимал это словосочетание не иначе, как эвфемизм «заняться сексом на открытом воздухе» — в кузове грузовика, на одеяле или прямо в траве. Но с Эндрю они часами наблюдали за тем, как на темном небосводе мерцают пятнышки света. Вид звезд успокаивал: подтверждал, что под ними настоящая вода, и хотя бы на какое-то время они избавлены от риска встретить Туманных тварей. Они не узнавали созвездий — по-видимому, все знакомые сочетания звезд остались в том мире, где кто-то мог назвать Эндрю Лефницки его настоящим именем. Интересно, как Искатель подстраховался на случай такой встречи? Льюис не сомневался, что подстраховался. По какой-то причине Искателю было важно, помнят ли его избранники когда-то данные им имена. Лишь сам Льюис по какой-то причине стал исключением. В новом небе звезд оказалось в несколько раз больше, чем они когда-либо видели. Кто-то не поскупился, выделяя долю небесных тел этому миру. — Прекрасное зрелище, — произнес Эндрю. Его рука лежала на плече Льюиса, и тот назвал бы адскую пустошь прекрасным пейзажем, лишь она там оставалась. — Как ты думаешь, какими станут миры после того, как ты все исправишь? — спросил Льюис. Эта мысль, однажды придя ему в голову, никак не желала уходить. Сначала он сокрушался о том, что не знает, какие карты на руках у соперника, но как-то вдруг до него дошло, что и ставки они делают вслепую. — Надеюсь, не хуже, чем были до того, как все началось, — ответил Эндрю. Оставалось надеяться на то, что веры Лефницки в лучшее хватит. У них не имелось запасного плана. — А что будет со всеми нами? Ведь мы творения… проклятого бога, — он избегал называть имя Искателя, особенно говоря о плане его погибели. Существовал лишь один способ все исправить, и это должна была понимать даже Риччи — возродить Хранителя Времен и уничтожить Искателя. — Изначально мы были просто людьми, — ответил Эндрю. — И тот, кто нас создал, должен будет отблагодарить нам за возрождение. Хотя мы, вероятно, лишимся наших… особенностей. И бессмертия. Ты боишься этого? — Мы не бессмертны, — поправил его Льюис. — Просто нас трудно убить. Я прожил слишком много лет, чтобы иметь право жаловаться на то, что снова начну стареть. Большую часть этих лет я прожил без дара, хотя он здорово облегчает жизнь. Если это — цена за спасение миров, я легко я заплачу. «Я заплачу любую цену за то, чтобы прожить остаток жизни с тобой», — мысленно добавил он. До Оси оставались еще сотни миров — он доверял доку в том, что касается цифр — и Льюис считал, что еще рановато заводить речь о маленьком ранчо с виноградником. «Не слишком ли большие планы ты строишь на парня, который всего несколько дней назад разрешил поцеловать себя?» — раздался в его голове вкрадчивый знакомый голос. Льюис ненавидел его, потому что каждое его слово немного уменьшало счастье в его груди. Но он не мог не слушать его — и не мог не прислушиваться. С первого дня пути — и с первого поцелуя — прошло достаточно времени. Льюис мог узнать пинок судьбы, когда получал его. Он мог выяснить, кто прав — Риччи или Арни, простым способом. Тем самым, что делал для их команды бессмысленной игру в две правды и ложь. — Я должен сказать тебе, — произнес он быстро. Эндрю посмотрел на него выжидающе. Льюис сделал глубокий вдох, словно готовился к пятиминутной тираде и выпалил: — Я люблю тебя. Он видел, как глаза Эндрю расширились, так что он его услышал. Слова вышли из его рта и достигли чужих ушей — а значит, являлись правдой, иначе Льюис просто изобразил бы выброшенную на берег рыбу. Он был слишком поглощен эйфорией от того факта, что смог произнести эти слова, что совсем забыл, что обычно они подразумевают ответ. — Льюис, я… — начал Эндрю. — Не нужно, — оборвал Льюис его быстро. — Ничего не отвечай, я не ради ответа это сказал. Просто хочу, чтобы ты знал. Ответ, каким бы он ни был, явно не кончался предложением руки и сердца. А Льюис не хотел слышать что-то, кроме восторженного согласия. — Я очень ценю то, что ты с нами, — произнес Эндрю мягко. — Мы бы ни за что не продвинулись так далеко без тебя. Не совсем то, что Льюис мечтал услышать — как бы слова не были приятны в принципе. Но он и не ожидал, что Эндрю предложит выбрать дату свадьбы. По крайней мере, Льюис теперь знал правду о своих чувствах. *** На первый взгляд город показался им совершенно обычным, только разве недавно пережившим какую-то катастрофу. Здания покосились и частично обрушились, словно после большого землетрясения или цунами. Но вокруг них виднелось много человеческого размера фигур, двигающихся туда-сюда. В траекториях их движений что-то показалось Льюису странным, может быть отдаленная схожесть с движениями пчел? Но он смог сформулировать, в чем именно странность, поэтому ничего не сказал остальным. Девис облегченно выдохнул при виде признаков жизни на руинах: — Кажется, случилось что-то скверное, — произнес он. — Но выживших много. — Главное, чтобы в случившемся не обвинили нас, — пожал плечами Льюис. Никто не обращал внимания на их странную команду, когда они сошли на берег. Льюис списал всеобщее равнодушие на пережитое потрясение. Вероятно, решил он, в последнее время произошло слишком много всего, чтобы реагировать на что-то, не являющееся смертельной опасностью. Он выбрал человека из толпы, чтобы окликнуть его и задать несколько вопросов, но на голос повернулись — одновременно, с одинаковой скоростью — все люди в пределах слышимости. Или не люди. Льюис не знал, что они такое. Они выглядели как люди — они носили одежду и обувь, держали в руках какие-то предметы — и при этом он, смотря в их глаза, не ощущал ни тени чужого разума, словно перед ним шевелился строй манекенов. — Назад! — крикнул он остальным, предчувствуя опасность. Если ты не знаешь, с чем имеешь дело, лучше не иметь с этим дела. Льюис не знал, что эти похожие на людей существа хотят и что могут им сделать, но не собирался проверять. Никто из них не решился проверить. Они отступили на «Барракуду вторую» без потерь — и без планируемых приобретений. Несколько «человек» упали в воду, но не добрались до корабля. *** Они отказались от рискованной высадки, поскольку припасов хватало на переход до следующего мира. Местная вода размягчала металл, но способностей Ильга пока хватало для того, чтобы чинить корпус судна. — Полагаю, так и действует Искажение, — сказал Девис, когда они вытащили из-за борта ведро, сплавившееся в металлический блин. — Оно догнало нас? Не могу поверить, что так скоро! — Эндрю сокрушенно вздохнул. — Вернее, это мы догнали Искажение, — поправил его док. — Мы продвигаемся быстрее, чем я думал. — Разве мы не должны были держаться от него подальше? — В этом мире с момента, когда погиб Экон, прошло уже несколько миллионов лет, — сказал Девис. — Поэтому он исказился так сильно. Мы достигли середины пути. Очевидно, наша траектория движения куда прямее, чем должна была быть по моим расчетам. Док казался расстроенным своей ошибкой, хотя реальность сыграла в их пользу. Льюис знал, что Деймон потратит немало времени на поиск погрешности в своих расчетах — он ведь не мог предположить, что их старший помощник без ведома остальных исправит курс по слову мертвеца. — Как ты определяешь, насколько мир стар? — спросил Льюис, пытаясь отвлечь Деймона от формул и графиков. — Может, Искажение движется быстрее, чем ты думал? — По звездам, разумеется, — ответил тот. — Ты не заметил, что в каждом мире они отличаются? — Заметил, конечно, — кивнул Льюис. — Но разве это не просто случайный порядок? Как розданные карты. — Случайный?! Конечно же, нет! — воскликнул Деймон почти возмущенно, словно Льюис начал настаивать на дискообразности земли. — Изначально звезды во всех мирах расположены одинаково, но с годами их порядок постепенно меняется. Я читал звездные карты множества миров и вывел закономерности. Обычно мы видим куда меньше звезд, вы заметили? Большинство из тех звезд, что сейчас светят нам, в других мирах уже погасли. — Я думала, звезды типа вечные, — заметила Ким. — Нет, просто долгоживущие по сравнению с нами. — Черт возьми! В клятой Вселенной есть хоть что-то постоянное? — Пока она еще жива — нет, — улыбнулся Девис. — Изменчивость — это признак жизни. Вот этот мир искажен… и останется таким навсегда. Он снова помрачнел и дискуссия о времени жизни миров умерла. Вместе с вопросом о том, каким образом их траектория движения отклонилась от расчетной. *** Несмотря на наглядную демонстрацию того, что случится со всеми мирами, если они не выполнят свою миссию, Льюис все еще отказывался чувствовать себя ответственным за гибель миров. Если Хранитель Времен — или как его там — хотел, чтобы Вселенная была спасена, ему стоило выбрать других кандидатов. И побольше. Льюис все еще чувствовал счастье, вызванное словами, которые он смог — он все еще едва мог в это поверить — произнести. — Ты ведь понимаешь, что не можешь солгать другому Вернувшемуся только тогда, когда ты сам знаешь, что твои слова лживы? — спросила Риччи, обозначая свое присутствие. — Разве ты не сама уверяла меня в том, что я действительно чувствую то, о чем сказал? — внезапно Льюису захотелось что-то разбить. Желательно о голову под потрепанной грязно-бурой шляпой. — Я лишь выражаю недоверие твоему методу проверки. — По крайней мере, я верю в то, что я чувствую, — пожал плечами Льюис. — Теперь ты покажешь новый курс? Риччи не ответила. Она смотрела куда-то за спину Льюиса, и ему пришло в голову, что посмотреть в ту сторону будет не лишним, даже если это означать выпустить из поля зрения Риччи. Льюис знал, что не увидит ничего хорошего, потому что ее глаза явно сфокусировались на чем-то там, где не должно быть ничего кроме пустой палубы. Но крышка люка с недавних пор не скрипела, а Льюис не додумался подложить под дверь что-нибудь, чтобы не быть застигнутым врасплох. Он успел представить много плохих вариантов, но когда он увидел Эндрю перед собой, то понял, что осуществился самый катастрофичный. Потому что тот смотрел прямо на Риччи. Он видел ее, и Льюис не мог убедить его в том, что фраза о курсе — всего лишь вызванный Туманом бред. И в отличие от Риччи Льюис не умел растворяться в воздухе. Эндрю как будто тоже осознал это, потому что сосредоточился именно на Льюисе. — Значит, тебя не устраивает курс?! — его вопрос не требовал ответа, хотя Льюис попытался его дать. Эндрю не дал ему произнести ни слова. — И ты сговорился с предательницей человечества? Что она пообещала тебе? Льюис многое мог объяснить, однажды ему удалось придумать объяснение выпавшему из рукава тузу. Однако он видел, когда человек перед ним не собирается принимать аргументы. Что бы ни сказал Льюис сейчас, Лефницки не перестанет считать его изменником и внутренним врагом. — Она лишь помогает нам добраться до Оси, — все же попытался Льюис объясниться. — Я уверен, что она… кем бы она ни была, на самом деле хочет нам помочь. Его слова ничего не изменили. Эндрю наступал на него, и с каждым его шагом катастрофа становилось неотвратимее. Льюис уже почти ощущал холод лезвия меча в своей груди и слышал стук капающей на палубу крови. Он не брал на палубу оружия, даже если бы решился оказать Эндрю сопротивление. Переполненный отчаянья он глянул на Риччи. Если кто и умел предотвращать катастрофы, это она. Риччи посмотрела не него, и произнесла — Льюис был уверен, что вслух, но Эндрю словно не услышал ее: — Действуй! Или ты умрешь, и никого не сможешь спасти. Льюис знал, о чем она говорит, и он клялся себе, что не будет такого делать. Но смерть делала ничтожными и более сильные клятвы. — Застынь, — произнес он решительно. Эндрю сделал еще шаг. Льюис удержал себя от инстинктивного порыва повторить, повысив тон. Они и так подняли немало шума. Эффект дара не зависел от громкости. Арни могла шептать или кричать, результат не отличался. Ему самому потребовалось несколько лет, чтобы отучиться театрально повышать голос. Льюис смотрел в потемневшие и сузившиеся, неузнаваемые, словно принадлежащие незнакомцу, глаза, и чувствовал соприкосновение их разумов. Воля Эндрю походила на бетонную стену, если считать силу сопротивления обычных людей равной по прочности листам картона. Льюис еще никогда не имел дела с настолько разъяренным и одновременно сосредоточенным одаренным. Если представить действие его дара как пушечный выстрел, то ему еще никогда не приходилось закладывать столько пороха для выстрела. — Застынь, — повторил он. Эндрю поднял ногу для следующего шага — и не опустил ее на палубу. Взгляд его застыл и потускнел. Льюис еще не одержал победы — лишь взял первый бастион. Но и не потерпел поражения. — Забудь обо всем, что произошло с тех пор, как ты поднялся на палубу, — приказал Льюис. Эндрю послушно кивнул. — Считай, что ты только что поднялся сюда. Безопаснее было бы заставить его спуститься вниз, лечь в кровать и уснуть, но силы Льюиса иссякали, а такой вариант предполагал множество приказов и везения никого не встретить в коридорах. Оставалось работать с тем, что есть. Он посмотрел на то место, где сидела Риччи, чтобы велеть ей убираться, но там никого не было. Эндрю моргнул, и в его глаза вернулась осмысленность. С легкой потерянностью он оглянулся по сторонам. — Доброй ночи? — окрикнул его Льюис, словно тот только что поднялся наверх. — Доброй ночи, — кивнул ему Эндрю с улыбкой. Он вел себя так, словно минуту назад ничья кровь почти не пролилась на просмоленные доски. Льюис постарался выдохнуть незаметно, и понял, что ноги его не держат. Он поспешно оперся на стену, но Эндрю, конечно, заметил. — Ты в порядке? — слегка нахмурился он. — Просто немного устал, — слабо улыбнулся Льюис в ответ. — Странно, да? Я вроде как ничего не делаю здесь, но это утомляет. — Туман отнимает силы, — произнес Эндрю озабоченно. — Ты проводишь здесь излишне много времени. Пойдем вниз, я тебя подменю сегодня. Льюис предпочел бы, чтобы Эндрю не только уложил его в койку и укрыл его одеялом, но и остался с ним, но тот не согласился бы добавить работы кому-то еще. *** Эндрю предложил заменить его и на следующий день, но Льюис отказался — им с Риччи все еще требовалось сменить курс, а в кают-компании Деймон собирался заканчивать пересказ. — Я не могу оставить тебя без финала, — озвучил он вторую причину. — Ты можешь передать мне, чем все закончилось. — Я обязательно перепутаю, кто на ком женился в итоге. — Книга не совсем об этом, — заметил Эндрю. Льюис пожал плечами. — Остальное я даже не собираюсь запоминать. Поэтому он снова оказался на палубе, и на этот раз пустая бутылка была стратегически размещена около люка. Риччи не появилась и через пару часов, зато раздался звон стекла. Льюис повернул голову, мысленно убеждая себя в том, что действие приказа не прекратиться. Эндрю никогда не вспомнит о том, что застал, даже если поднимется на палубу снова — он уже поднимался и даже не задержал взгляда на том месте, где сидела Риччи. Но вместо Эндрю он увидел дока. Очевидно, тот пришел на свою смену, хотя до нее оставалось еще несколько часов. Да и очередь принадлежала Ильге, но она могла поменяться. — На сегодня чтения окончены, — сказал Деймон. — Ты можешь спускаться. — Я досижу до конца, — возразил Льюис. — Эта смена вся моя. — Ты сейчас уснешь! — док смотрел на него с тревогой и странной печалью. — Тебе так сильно не понравилась история? Деймон, который прочел тысячи книг и мог рассказать любую из них так свободно, словно читал с листа, теперь заменял на «Барракуде второй» радио, телевиденье и библиотеку. — Другим она нравится, — пожал плечами Льюис. Он понимал, что далеко не все из историй, когда-либо придуманных и записанных людьми, придутся ему по вкусу. Хотя на его взгляд та конкретная выиграла бы, будь короче. — Я просто не люблю истории о предназначении, а та книга вся о нем. — Но хоть эти люди и были выбраны для спасения мира, каждый из них проходит через множество сложных выборов. И не все из них… — Не все их них справятся, — вздохнул Льюис. — И не справится тот, кто третий в любовном треугольнике. А заканчивается все свадьбой и коронацией, на которой присутствуют все, кто выжил. — Ты читал эту книгу? — ошеломленно спросил Деймон. — Нет, но кое-что я читал. В книгах есть свои правила, как в карточных играх. Иногда простои или засады выдавались долгими, а под рукой не было ничего, кроме забытой Ким или Арни книжонки. Льюису не нравилась даже сама концепция — никакая сила не свалится на тебя, чтобы сделать тебя крутым. Если тебе кажется, что ты получил что-то даром, будь уверен — тебе еще выставят счет. Именно так и произошло с Риччи, и Льюис на ее месте… На ее месте он поступил бы так же, надо признать, потому что надеялся бы в конце каким-нибудь образом выкрутиться. Немало людей рассуждает точно так же, даже если знают о том, что убежать будет сложно. Он уяснил этот факт, когда они занимались возвращением сбежавших заемщиков нелегальному чикагскому банкиру. Перед его конторой можно было прибить труп, и десятки людей продолжили бы считать, что именно им удастся ускользнуть на раздолбанном пикапе. Такова природа людей — они покупают лотерейные билеты, прикупают без единой пары на руках, и сбегают из дома, чтобы наняться на корабль, побывав на казни пирата. — Я надеялся, что она тебе понравится, — Деймон казался расстроенным. Льюис почувствовал неловкость, словно его угостили фирменным блюдом, на которое у него открылась аллергия. — Она нравится восьмидесяти процентам твоей аудитории, — сказал он. — Не могут все истории нравиться всем нам. Уверен, я буду наслаждаться следующей. Особенно, если она будет об ограблении поезда. Или побеге из тюрьмы. — Когда я в прошлый раз рассказывал историю с ограблением поезда, вы с Ким весь вечер обсуждали, получилось бы у героя ограбить поезд таким образом, — заметил Деймон, но в его голосе не слышалось настоящей обиды. — Жаль, что автор не уточнил время действия, — припомнил Льюис. — Железные дороги постоянно совершенствовали систему безопасности. — Но это повесть была не руководством по ограблению поездов. — Ну, с другой ее частью все было ясно. — Надеюсь, следующая история понравится тебе больше, — сказал Деймон. — Достаточно для того, чтобы предпочесть ее вот этому, — он обвел руками полутемную палубу, отсутствующий горизонт и бесконечные клубы Тумана. — Я тоже на это надеюсь, — произнес Льюис. Хотя какая-то — немного пугающая его самого — часть сказала «жаль» о потере повода бесцельно сидеть на пронизывающем холоде, вглядываясь в пустоту. — Как ты думаешь, что будет после того, как мы достигнем Оси? — спросил Льюис, чтобы не спускаться в каюту. И, может быть, он немного хотел услышать мнение Деймона. — В том случае, если Эндрю справится? — уточнил тот. — Конечно, он справится. По многолетней привычке Льюис собирался приготовить не только план атаки, но и план отступления. Впрочем, о данном случае правильнее было бы сказать — не только получение награды, но и ее трату. — Думаю, появятся новые миры, — произнес Деймон. — Что же еще можно назвать «исправлением» Вселенной. — Или старые перестанут умирать. Он не сомневался, что они должны получить что-нибудь. Пусть это будет не самый чудесный и гостеприимный мир, где фрукты не падают в руки и птицы поют оперные арии, но это будет их с Эндрю общий мир. — А как же книги? — спросил Льюис. — Они останутся в старых мирах, в новых не скоро изобретут письменность. Деймон грустно улыбнулся. — Ты прав. Со старыми мирами погибнет огромное количество ценных знаний и историй. Но наблюдать за зарождением фольклора будет интересно, а я могу помочь какому-нибудь народу с изобретением алфавита. К тому же можно записать те истории, что мы помним, а это немало. — На глиняных табличках, разве что, — хмыкнул Льюис. Он не назвал бы себя бывалым рейнджером. Они с Ким и Арни обычно не отходили далеко от городов: от поездов, кроватей и горячих обедов. Но он будет выживать в компании Эндрю, что мирило Льюиса с чем угодно — даже с путешествием через ад. Осталось только не закончить игру с пустыми карманами.